Подготовили материал, инструменты, Таня на керогазе прокипятила всё, разложив инструменты, а та операционная медсестра и всё знала, опыт имела. Зиновьева сама пришла, а я две пары костылей взял со склада, мало ли, и вот одна пара пригодилась. Та кстати рада была вернуть подвижность, поэтому отказалась от помощи, и пока ещё осваиваясь пришла на трёх ногах. Уложили на стол, дальше я снял повязки, это не бинты, лубки, да вид так себе. После этого смешав два препарата, тут кстати по обезболивающему довольно бедно было, и ввёл анестезию. Обезболил ногу, если проще. Усыплять Ольгу я не хотел, да и удар по коре головного мозга серьёзный может быть. Вот это кстати я слышал в одной передаче по медицине, в прошлом теле. Если можно избежать усыпления, это стоит сделать. Рекомендация врачей. Так что как заморозка начала действовать, мы с Таней в халатах, шапочках и масках, та мне на руки перчатки натянула, и дальше начали работать. Кстати, мессир или неправильно сказал, или сознательно ввёл в заблуждение. Я мог использовать целительство на других, но при прямом контакте. Попробовал, положив руку на ногу, провести диагностику раны, и получилось. Там мелкие осколки и обломок пули мешали заживанию. Вскрыв, чистили промывал физраствором, дальше пустил всё что накопилось в опции целительства на ногу, убрав воспаление, облегчив сращивание костей, промывали над тазиком к слову. Дальше установил дренаж, шить обе раны, входное и выходное отверстие, не стал, и мы стали накладывать гипс. Не полностью, это была лангетная повязка. Зафиксировали бинтами. Так что я сам на руках отнёс Ольгу, а устроил обеих в офицерских спальнях, обживались, и уложил на койку.

Кстати, Татьяну вооружил, та без оружия была. Выдал карабин «Мосина», подсумки. Да и вообще оснастил обеих. Те по сути пустые были, вещмешки, шинели, всё что положено иметь. Татьяне ещё и санитарную сумку. Так что оставил их обустраиваться, Антонова Ольге носила еды с кухни, есть те часто хотели. Ну а я пробежался до складов. Один раз, но посетить смог до рассвета, успел. Набирал всё что для женщин военнослужащих нужно, обе мне список накидали, с запасом взял всё необходимое. Вернувшись с двумя мешками и одним вещмешком. Так что те разобрав добычу, что-то себе, что-то на склад, уснули. Ольга после операции быстро уснула. Нога чуть ныла, но терпимо. Так что стали проживать все вместе. Два дня так прошло, я и Татьяну посещал, да и она ко мне в спальню бегала, и Ольгу. Причём таился с обеими, хотя Татьяна начала подозревать, что и с Ольгой у меня было. А вот в ночь с шестого на седьмое я решил посетить Жабинку. Узнать, а что там с медсанбатом? Про парней в Крепости я помнил, тем более есть все шансы их вывести, шестого июля нашёл тайный сейф в апартаментах генерала, а там карты, с указанием разных бункеров вокруг, что входили в систему обороны этой области. И что интересно, в соседнем лесу есть тайный выход из туннеля, что вёл в Крепость. Я вообще о таком не только не знал, а никогда не слышал даже в прошлом мире. А ведь действительно, в Крепости должны быть такие ходы, но про них никто не знал, так что проникнуть в катакомбы можно через этот туннель. Узнаю, что там с работниками медсанбата и займусь нашими в Крепости. Ну и кофр заберу.

Впрочем, изменил решение, и как стемнело, побежал в сторону нужного леса. Парни там умирают без помощи медиков, а работников медсанбата, если те на месте я и позже освобожу. Пока бежал, обойдя Брест, я был также в комбезе танкиста, вещмешок за спиной с припасами, две фляжки на ремне, медицинская сумка на боку, то размышлял. Каждую ночь мы с Татьяной посещали склады. Она на территорию не заходила, я всё к забору сносил. Та чисто как ломовая лошадь нужна. Для переноски. За ночь приносили немало, делая до четырёх ходок за раз. В ночь с пятого на шестое я захватил начальника интендантов этих складов. Специально высмотрел кто тут командует, куда пошли. Двухэтажное здание, внизу казарма, наверху жилые квартиры. И проник к нему. Дальше связав, пробудил вырубленного, и серьёзно допросил. Опыт у меня в этом огромный, так что получил что нужно. Дело в том, что содержать любовниц, это тоже бьёт по карману. Тем более я привык делать мелкие, но дорогие подарки. Наложниц имею ввиду в прошлой жизни. Ну и жену тоже. Не скупился. Вот и интересовало меня, а не захватили ли немцы советские дензнаки, а если да, то где они? Майор, что тут командовал, пел как соловей. Сдал ключи от сейфа в его рабочем кабинет, где это я уже знал, там тот сообщил было восемьдесят тысяч германских марок, и около ста тысяч советских рублей банкнотами. А видя, что я собираюсь отправить его к праотцам, желая купить жизнь, тут же забормотал что имеет свой запас ценностей, выкупает трофеи у солдат, в основном ювелирка, хотя и золотые монеты были. Саквояж был оригинально спрятан под кроватью. За вещевым чемоданом офицера. Прибрал, там немало интересного, кило пять будет. Причём часть украшений в коробочках, явно из ювелирного магазина, а такие есть, или от ювелира. Такие дарить могу, а снятые с тел, желания не имею. Лучше кому отдам на благое дело.

Майор снова залопотал, видя, как я взял нож в руку, сообщив что в шкафу его кабинета есть советские награды и наградные документы. Удивил, я об этом не слышал и не в курсе. Впрочем, выдоил его на информацию полностью так что тот обречённо встретил удар ножом. Убил без мучений, как и обещал. Вытерев клинок, это для бойцов НКВД, нашёл на складе, убрал в ножны на ремне, я всё также в танковом комбезе был, синий он, и покинул квартиру. А дальше через окно в пустой кабинет, миновав дежурного на входе в здание канцелярии, и там уже в кабинет майора. Хранилищем открывал всё. У меня уже девять килограмм было, занято едва полкило, документы мои, свечка и спички, больше не убирал, место копил, а тут в вещмешок все награды ушли, наградные книжицы в хранилище, туда же и деньги. В одной руке саквояж с добычей от майора, и так на выход, оставил вещи у Тани, та ожидала у ограды, и дальше уже на склад, так что вернулись тяжело нагруженными. Однако следующей ночью всё же склады не посещали. Уверен, что убийство начальника и вскрытие его кабинета, что наверняка обнаружили, подняло там волну и идёт следствие. Вряд ли на окруженцев подумают, типичное ограбление, а под это всё делал, так что среди местных пусть ищут. Как видите, не зря посещал интенданта. С Ольгой уже было, и не раз, Татьяну посещал, так что подарил им украшения. Приняли, вообще без вопросов, показав, как они такому рады. Ещё бы, чтобы ещё дарил. Так что Ольге золотой браслет с художественной чеканкой, а Татьяне серьги. У неё уши проколоты. А награды, и золото убрал в сейф, у себя в спальне. Только пачки рублей оставил. Это уже моё. А так сканер помог найти вход в туннель, да и ориентиры помогли. Вход явно давно не открывался, пришлось повозился, но вскрыл, и спустился вниз, прикрыв крышку. Дальше прошёл оборонительные сооружения, тут пулемёты стояли, накрытые чехлами, и побежал по туннелю в сторону Крепости. Тут километра два по прямой, как я примирено прикинул. В руке керосиновая лампа, освещала путь. А через километр, начала вода хлюпать.

– Чёрт, значит выход где-то в затопленных залах, – пробормотал я.

Я в ботинках был, впрочем, тут и сапоги бы не помогли, так что уверенно шёл, а пол понижался, и вода поднималась. Вот так и шёл, старался быстро, время не терять, сам же улыбался своим мыслям. Сегодня на завтраке, а просыпаемся мы ближе к обеду, обе девушки, пусть Ольге двадцать девять, а Тане двадцать пять, сразу засекли друг у друга украшения, изучили, и синхронно ко мне повернулись, на что я широко улыбнулся обеим. Однако вопросов не последовало, только кидали друг на друга косые взгляды. Поначалу ревновали, а потом просто поговорили, обозвали меня кобелём, и открыли бутылку красного вина, пока я снаряжался. Те в курсе были моих планов и что я их не беру. Ну Антонову, по крайней мере. А велел готовить операционную, когда решил, что всё же начну с Крепости. К рассвету надеялся вернутся, но не факт, как получится. Так что пока Таня готовила всё, раненых ожидалось много, работы там будет немало, на Ольгу я возложил кухню, нужно готовить постные супчики, всё постное и лёгкое, вот и пусть занимаются. А так реакция тех на подаренные мной украшения, позабавила, не без этого. Да, у меня была одна привычка. Ну никак в прошлом теле от неё избавиться не мог, да особо и не старался, при работе это что-то вроде медитации, уходил в работу. Я петь любил. Напевал, когда вот так сосредоточивался. Вот и пока занимался ногой Ольги, к слову, эти дни приглядывал, но заживление шло хорошо, пару раз пустил целительские волны на кость, сращивая. Та после этого жутко голодной была. А спел за время операции шесть песен, разные, и девчата внимательно слушали, им явно понравились. Я потом, с наглой улыбкой сообщил что песни мои. Сочиняю иногда на досуге. Вообще голос у Гены замечательный, не Магомаев конечно, но не сильно хуже. В прошлом теле я некоторые песни голосом не вытягивал, а тут легко.

Это ещё не всё, я закончив с рукой, всё, даже рубцы красиво нарисованы с грубыми следами швов. Я занимался телом, доводил до идеала. А это не выращивать утраченные участки тела. Быстрее. Если проще, всё, от кончиков пальцев ног, до паха, я довёл до идеала за эти трое суток. А вот выше, уже позже. Питаться приходилось отдельно, чтобы те не видали сколько я ем, а это много, по убыли припасов можно увидеть. Кстати, Гена курил, я же такой привычки не имел, и лёгкие почищу от никотина, пусть немного, но он там был. Вода уже по грудь была, я держал в одной руке лампу. В другой сидор и медицинскую сумку, содержимое мочить не хотел. Ладно в вещмешке банки с консервами, но были ещё и сухари ржаные. Руки затекали, но терпел, и шёл дальше пока не увидел очередное место обороны туннеля, пулемёты на станках, накрытые чехлами, бойницы, и тут оборона создана, прошёл их и к стене вышел. Ну не плотная дверь понятно, раз вода проникла, однако стал разбираться как открыть. Лампу подвесил под потолок. Там крючки были для чего-то, шесть штук. Вещмешок и сумку с медикаментами на пулемёты положил. Сканер показал, как вскрыть дверь, и вода особо не помешала, но пришлось приложить немало сил, навалившись плечом на дверь, но та ушла в сторону. Хватило выбраться, и осветить лампой затопленный зал. Тут кстати мне по шею, едва до дна доставал. Пусто, только доски, мусор и вздувшиеся трупы плавали. Вид привычный, так что вернувшись за вещами, руки отдохнули, щупая дно перед собой, а-то то кирпичи, а то и завалы попадались, двинул к одному из выходов, вроде тот повыше. Угадал, прошёл арку, в другой зал и чем дальше, тем меньше воды. А я пытался сориентироваться, понять где нахожусь. Пока не опознавал. Тут всё так одинаково.

– Стой, кто идёт? Стрелять буду, – раздался слабый голос неизвестного. Главное не на немецком, а на русском произнесено было.

– Военврач Караваев. Представьтесь, боец, – приказал я, а в ответ услышал плачь.

Я уже вышел из воды, отряхиваясь, да и так мокрый весь, даже пилотка, когда нырял, чтобы рычаг запорного устройства повернуть, а тут холодно, но плетение климат-контроля помогало, так что освещая себе дорогу подошёл к неизвестному. Это был боец. В красноармейских шароварах, исподней рубахе, лежал на дырявом матрасе, видимо сверху спустили, накрытый немецким френчем. Рядом действительно немецкий карабин лежал. Поставив лампу на кирпичи рядом, вещи сложил, и стал осматривать бойца. Молодой, но сильно измождённый и ослабленный. Сняв повязки, осмотрел, качая головой. Дальше достав из вещмешка кусочек сухаря, надломил, и дал, за щёку ему убрал, велел не жевать, а сосать, серьёзно принимать еду ему рано. И пока тот сосал, я каждые десять минут давал тому по глотку воды сделать, сам же занимался ранами. Все три лёгкие, но две воспалены. На живую чистил и шил, тот терпел. Причём целительскую опцию не использовал. Там материал из тела брался, а желудок пустой. Непонятно в чём душа держится, поэтому только диагностика. Три раны я почистил, у одной всё же убрал воспаление, по краешку прошёлся, но теперь уверен, что боец выживет. До этого его состояния меня беспокоило. Вот так напевая, расспрашивал. Узнал, что он тут в дозоре, однако никто так и не приходил. Молодец, пост не покинул. Заодно узнал где искать наших и что это за катакомбы. А тут наверху казармы Сорок Четвёртого стрелкового полка Сорок Второй стрелковой дивизии. И да, командиром у бойца майор Гаврилов был. Сообщив тому что попал в Крепость по тайному подземному туннелю, так и покинем эти места, явно порадовал, обещал, что обязательно его заберём. Тем более мимо не пройти. Оставил ему половинку сухаря, велев также сосать, это силы поддержит, и собравшись, уверенно двинул дальше.