Весь наш путь до дома родители молчали. Мама уставилась в окно и смотрела в одну точку. Её мысли витали где-то далеко. Это из-за визита незваного гостя? Интересно, что папе сказал верховный маг на этот счёт? Посмотрев на отца, я поймала на себе его усталый взгляд.

– Какое впечатление на тебя произвёл Девид? Мне он показался очень приятным молодым человеком, – неожиданно заговорил он.

Его вопрос вызвал румянец на моих щеках. Не об этом я собиралась с ним поговорить. Смущённо отведя взгляд, я небрежно пожала плечами и сделала вид, словно улица за окном – это самая интересная вещь на свете.

– Он довольно мил, – всё же согласилась я. Можно было бы добавить, что нам толком не дали пообщаться и ещё рано делать какие-то выводы, но откровенничать о будущем супруге следовало не с папой.

– Довольно мил? Слабоватое впечатление от знакомства, – усмехнулся он и покачал головой. – Вот когда я в первый раз столкнулся лицом к лицу с твоей матерью, как сейчас помню, мне захотелось её придушить.

Я напряглась, приготовившись к летающим предметам, которые мама должна была запустить ему в голову после таких слов, но ничего не произошло. Она не пошевелилась, продолжая смотреть на проносившиеся мимо окна заборы, освещаемые блёклым светом луны и редкими фонарями.

– По-твоему, я должна была захотеть того же? – искренне удивилась я и снова посмотрела на папу. Он по-доброму улыбался мне.

– Конечно, нет, но чаще всего яркое первое впечатление – это залог сильных и крепких чувств в будущем. «Довольно мил» трудно отнести к такому. Надеюсь, что ты просто не хочешь поделиться этим с нами.

Слова папы показались мне откровенной глупостью. Какое отношение первое впечатление имеет к зарождению чувств? Любовь всегда приходит со временем и не зависит от таких вещей. Наоборот, первое впечатление может быть неверным, что пагубно отразится на дальнейшем развитии отношений.

– Я специально хотела произвести подобное впечатление, чтобы и ты тоже сбежал. – Голос матери раздался настолько неожиданно, что я вздрогнула.

Мы с папой одновременно посмотрели на неё, и он продолжал улыбаться.

– Скарлетт, когда я впервые тебя увидел, я ещё не был твоим женихом. Ты тогда окинула гостиную дома моей семьи таким взглядом, словно портал вывел тебя на помойку, а не в особняк. – Его спокойствию можно было только позавидовать.

– Тогда я боюсь представить, какие желания в тебе возникли после выплеснутого на мундир пунша и размазанного куска торта, – хмыкнув, заявила мама.

От её слов я поперхнулась и едва не зашлась в приступе кашля. Что, что она сделала? Нет, мне точно не хотелось подобных взаимоотношений с будущим супругом. Я, конечно, знала, что мои родители – плохой пример для подражания, но не настолько же…

Папа откровенно рассмеялся и утёр выступившие на глаза слёзы одним движением ладони.

– Я ещё больше захотел на тебе жениться и даже полез к тебе на крышу.

– И я тебя оттуда не сбросила?

– Забыла? Ты сказала мне «да» именно там.

– Ты меня плохо расслышал, после «да» было ещё два слова. Напомнить каких?

– Но ты всё равно вышла за меня, это факт. – В голосе папы продолжала звучать искренняя весёлость.

– Ах, вот в чём дело. А я-то всё думаю, почему ты постоянно торчишь в моём доме и никак не уедешь в свой.

Переводя взгляд с одного родителя на другого, я поняла, что с трудом удерживаю рот закрытым. Разве два взрослых человека могут общаться подобным образом, особенно учитывая, кем они друг другу приходятся? Нет, у нас с Девидом точно не будет так, как у них…

– Просто я уже не представляю себе утро без твоих ежедневных истерик. Где ещё мне доведётся их услышать, как не у тебя дома? – Всё ещё улыбаясь, папа смотрел на маму со своим обычным благоговением во взгляде. Хоть его слова и показались мне оскорбительными для неё, судя по отсутствию буйной реакции, они явно такими не были. Если бы мой муж сказал мне такое… я бы обиделась и не разговаривала с ним неделю.

– Знала бы, что они тебе нравятся, не закатывала бы. Больше ты их не услышишь.

– Ты разбиваешь мне сердце. Я просыпался по утрам только ради них.

Мне никогда не доводилось присутствовать при их разговорах между собой. В столовой родители делились планами на день и проблемами, если такие были, обсуждали погоду и последние новости. Что они делали за дверьми своих покоев, я понятия не имела. Сейчас же начинало казаться, что такая манера общения друг с другом была для них естественна.

Покачав головой, мама окинула папу суровым взглядом и неожиданно посмотрела на меня.

– Самое главное в любых отношениях – это взаимное уважение. Без него ничего не выйдет. Следует вовремя понять, что оно напрочь отсутствует, и не ждать ничего от человека, которому на тебя плевать, – неожиданно заявила она.

В её голосе проскользнула внезапная печаль. Экипаж остановился, и я увидела в окне знакомые очертания нашего особняка. Кучер поспешно распахнул дверцу, что позволило маме молча выбраться на улицу, так и не предоставив нам с папой возможности ей возразить.

Глава 4. Воспоминания о прошлом

Скарлетт Лейтес

Когда экипаж остановился напротив входа в городскую ратушу, где должна была проходить церемония заключения помолвки между Сапфирой и Девидом Венгером, я с трудом дождалась возможности выбраться на свежий воздух. Находиться в замкнутом пространстве с Дэниелом не хотелось. Я злилась на него после услышанного упрёка в свой адрес и не желала разговаривать. Само собой, что и он не поднимал больше эту тему в присутствии девочки. Хватит с неё того, что она успела увидеть и услышать. Об этом мы поговорим с ней завтра.

На протяжении всей обязательной части церемонии я молча кивала в знак приветствия всем, кому требовали приличия, и переминалась с ноги на ногу возле супруга с натянутой улыбкой. Пару раз Дэниел пытался нежно взять меня за руку или подставить свой локоть в качестве опоры, но я демонстративно игнорировала его знаки внимания. Будет знать, как упрекать меня в чём-то.

Любой на моём месте выставил бы незваного гостя вон, кем бы тот ни был. Люди, которые и правда хотят о чём-то предупредить или помочь, не будут нарушать закон и взламывать защиту дома. Я верно поступила, не став слушать Иммануила.

На протяжении всей церемонии эти мысли крутились у меня в голове.

Как только обязательная часть была окончена, все гости, включая нас, опустошили свои бокалы и разбрелись по залу в поисках общения и самых вкусных закусок.

Я улизнула от супруга, поспешила затеряться в толпе и выскочила на ближайший балкон. Он выходил на внутренний двор ратуши и был окружён другими административными зданиями. Внизу располагался сад с лавочками и журчал небольшой фонтан. Людей поблизости не было, а день уже клонился к вечеру.

Положив руки на перила, я прижалась к ним животом, вытянулась вперёд и попыталась рассмотреть крышу над головой. С моего последнего посещения этого места здесь ничего не изменилось. Поспешно взглянув на открытую балконную дверь, я закрыла её одним лёгким движением пальцев.

Убедившись в отсутствии свидетелей, я с лёгкостью забралась на перила, повернулась спиной к саду и ухватилась за край крыши. Ладони в перчатках не скользили по ней, это облегчало задачу. Подпрыгнуть оказалось не просто из-за тяжести пышного платья. Колени с трудом дотянулись до нужного упора, но уверенно коснулись его.

Восемнадцать лет назад забраться сюда было ещё проще. Сейчас юбка мешала сильнее. На том месте, которым она коснулась грязной черепицы, сразу же образовалось тёмно-серое пятно. Не обращая на это внимания, я спокойно выпрямилась, развела руки в стороны и, слегка пошатываясь, взобралась на прямую каменную кладку между двумя скатами крыши.

Отсюда открывался потрясающий вид на главную площадь города, утопающую в лучах предзакатного солнца. Разбитый на брусчатке рынок постепенно сворачивался, люди спешили по своим делам, и никому не было дела до крыши здания ратуши, потому на меня с той стороны никто так и не посмотрел. Слева всего в паре шагов возвышалась центральная башня здания, она тоже отгораживала меня от любопытных глаз, но уже с другой улицы.

Преодолев расстояние до башни, я присела под её стеной и прижалась спиной к холодному камню. Окинув взглядом всё, на что открывался вид, невольно улыбнулась. За столько лет ничего не изменилось. Все ближайшие строения оказались на своих местах, как и было в день нашей с Дэниелом помолвки. Она тоже проходила здесь, в этой ратуше. Правда, тогда мы дважды стояли перед тем самым Иммануилом Картор и выслушивали его занудные однотипные речи, чтобы дать своё согласие.

Воспоминания о том дне нахлынули на меня внезапно и вызвали улыбку на лице.

***

Восемнадцать лет назад

Платье мне не нравилось. Обнажённые плечи обдавало сквозняком, а прямой лиф, перетекавший в расклёшенные рукава, стеснял движения. Из-за туго стянутого корсета было не повернуться, только если крутить головой. Юбка весила больше меня, и рука уставала постоянно придерживать подол. Путь от экипажа до бального зала, где уже собрались гости, дался мне с большим трудом. Если бы не поддержка Амары, я бы не дошла туда сама.

Это был уже шестой раз, когда мы с ней приезжали на церемонию в здание ратуши на мою помолвку. После гибели родителей и брата в пожаре тётя взяла на себя опеку надо мной, но её во всём слишком ограничивали ради безопасности. Как бы она ни старалась облегчить мне жизнь и помочь справиться с потерей, ей это почти не удавалось.

Каждый раз, когда экипаж останавливался у главного входа в здание ратуши Ориента, у меня было чувство, словно мы снова приехали на похороны.

В самый первый раз я с трудом дошла до зала на негнущихся ногах. Перед глазами стоял образ закрытых гробов, а не празднично украшенные столики и помолвочная арка, что располагалась на том же месте… В тот день лорд Ариэль де Саммо Берит, избранный моим будущим супругом, вместо себя прислал записку с извинениями и известием о заключении тайного брака с другой девушкой. Когда я услышала об этом, то не знала, смеяться или плакать. Судя по выражениям на лицах членов совета магов, они столкнулись с такой ситуацией впервые. Само собой, что помолвка была отменена, и мы с Амарой вернулись домой в полном замешательстве.

Во второй раз жених пришёл лично, но тоже оказалось, что как раз на днях, якобы перед получением призыва, он уже прошёл через подобную церемонию и находился под воздействием помолвочного заклинания, что связывало его с другой леди. Вот тогда я точно рассмеялась и не могла успокоиться всю дорогу до дома.

Третий и четвёртый женихи просто не пришли. Мы прождали полтора часа, и Иммануил отменил церемонию, объявив их в розыск. Пятый и вовсе умер. Вместо него в храм явились законники и сообщили о его кончине ночью.

Амара видела во всём этом заговор, а я считала себя проклятой, но это доставляло больше радости, чем грусти. В груди теплилась надежда, что совет и Иммануил успокоятся и прекратят пытаться выдать меня замуж. Сама судьба была против моего вступления в брак, разве это было не очевидно?

И вот шестая церемония. В этот раз имя жениха прозвучало как гром для моих ушей, ведь мы с ним были давно знакомы. Каждый раз, когда Амара таскала меня в гости к своей подруге Даниэле, в их жутком доме приходилось иметь дело и с её братом – тридцатилетним занудой Дэниелом, руководителем какого-то там отдела в управлении законников. Он всегда очень пафосно произносил свою должность, а я каждый раз пропускала её мимо ушей.

Пока мы с Амарой шли от экипажа до бального зала, я мысленно пыталась угадать, что же случится с бедным Дэниелом. Ведь после всех предыдущих женихов совершенно не ожидала, что увижу его возле помолвочной арки, беседующего с Иммануилом.