– Доверие Элли ко мне непоколебимо, но если она засомневается в преданности, то мне придется сделать так, чтобы более у нее подобных подозрений не возникало.

Миранда идеальный игрок, который обведет всех вокруг пальца и сядет на трон. Перед мысленным взором проносятся лица всех, кто был на конклаве, и я уверена, Миранда сильнее и хитрее каждого из них. В том числе меня и Адриана.

– Ты змея.

– Я человек, желающий выбраться из ада.

На этом я решаю закончить диалог. Последнее сказанное Мирандой поставило меня в тупик. О каком аде она говорит? Наследница города, любимица Элли, которой прощается практически все.

Что за ад? Или это просто слова, чтобы запудрить мне мозги?

Моего сострадания ей не видать. Его я оставлю себе на черный день, чтобы иметь возможность укутаться в сострадание, как в теплый пушистый плед.

Закрывшись в ванной, скидываю одежду и при этом шиплю каждый раз, когда тревожу самонанесенную рану. Оголившись полностью, ловлю свое отражение в зеркале и замираю. Я похожа на труп, который тащили привязанным за ноги к машине на скорости не меньше шестидесяти километров в час. Волосы в легкую бы сошли за гнездо для какой-нибудь не очень притязательной птицы. Круги под глазами настолько темные, что больше похожи на синяки. Царапина на лбу и пара мелких на щеке. Лицо бледное и покрытое испариной.

– Да плевать. Главное, жива.

Оторвать ткань от ладони оказывается самым сложным. В итоге удается это только под водой. Больно. Чертовски больно, но я не смею искренне сожалеть о действиях, что к этому привели. Если бы я не среагировала так, то, возможно, была бы уже в лапах Элли и Поула.

Да и сожалеть о уже случившемся пустая трата времени и энергии.

Обтираюсь, заматываю полотенце на голове, еле как натягиваю на себя эластичную сменную одежду из шкафчика и возвращаюсь в комнату, Миранда сидит на краю кровати и с задумчивым видом сверлит взглядом стену напротив. Она не сразу замечает мое присутствие, а когда приходит в себя, моментально собирается, выпрямив спину и развернув плечи, встает с места.

– Моя очередь, – бросает она и уходит, оставив при этом свой рюкзак и оружие, с которым появилась в лесу.

Как только до слуха доносится шум воды, я открываю ее рюкзак и наглым образом шарюсь там. Как неудобно орудовать одной рукой… Нет ничего необычного, ни единой детали, которая могла бы раскрыть хотя бы один из секретов Миранды, а я уверена – их уйма.

Небольшая аптечка, бутылка воды, пара магазинов к автомату, два ножа, склянка с чем-то непонятным и нечто похожее на рацию – ничего подобного я ранее не видела.

И больше ничего.

Открываю склянку и нюхаю. Запах отсутствует. Пробовать не решаюсь, но ставлю мысленную пометку: не брать от Миранды еду и воду. Вдруг это какой-то яд или снотворное.

Закрываю рюкзак и ставлю его на прежнее место. Разворачиваю полотенце и скидываю с головы. После мойки гнездо не стало выглядеть более привлекательно. Разберусь с ним позже. Нахожу аптечку и открываю ее, в этот момент Миранда возвращается.

– Помочь? – спрашивает она, наблюдая за моими попытками размотать свежий бинт.

Бросаю на нее короткий взгляд и тут же принимаю решение.

– Буду благодарна.

Сама я провожусь не меньше тридцати минут, а ведь это время лучше потратить на сон.

Как же я хочу спать…

– Благодарность не повредит, – не злобно фыркает Миранда. – При твоих-то обстоятельствах.

Она садится напротив и перекидывает длинные мокрые волосы через плечо. Это ее коронное движение, которое сочетается с ней, как дыхание с любым живым существом.

– Как тебя угораздило? – спрашивает она, смотря на мою многострадальную конечность.

– Встретилась с твоими людьми, защищалась горящим поленом, – устало рассказываю я.

Брови собеседницы взлетают, уголок губ поднимается вместе с ними.

– Интересно, – протягивает она.

– Неосмотрительно, – моментально бросаю я.

Мы будто снова состязаемся за право, за кем останется последнее слово.

– Одно не отвергает другое.

– Согласна.

Миранда помогает наложить на ожог мазь и аккуратно перебинтовывает руку. Мазь творит чудеса, адская боль постепенно уменьшается.

Протяжно выдыхаю, плечи опускаются под тяжестью прожитых часов… дней.

Мечтаю о спокойствии. Я не хочу больше бежать и спасаться от всех подряд. Начиная от Элли и заканчивая зайцами-падальщиками.

Устала.

Все осточертело.

Жаль, что нет возможности переиграть прошлое и изменить текущий порядок вещей. Может быть, где-то существует Каролина, которая имеет дар поворачивать время вспять?

– Спасибо, – искренне благодарю я.

– Пожалуйста, – выдыхает Миранда.

На несколько мгновений между нами повисает тишина и кажется, что в этой хижине нет места ненависти, недоверию и злости. Но это только кажется.

Не отводя взгляда, спрашиваю:

– Что с Адрианом?

– По последним данным, что я получила от матушки, он до сих пор спит. На него снотворное подействовало сильнее, чем на тебя.

Вот и нашлась его ахиллесова пята. Как он мог не почувствовать…

– Как нас опоили?

– Вас не опоили. Это был газ без запаха и с долгосрочным стартом. Вы вдохнули его еще у себя в номере, а потом, каждый последующий вдох кислорода подгонял травящее вещество все ближе к цели. Элли не сделала бы этого, если бы был другой способ отрубить вас и не привлечь внимание других глав. Планировалось, что вы уснете на тропе, но Адриана подкосило намного быстрее.

Миранда так легко рассказывает об этом, что невольно хочется поверить ей.

Перевожу взгляд на забинтованную руку и впадаю в прострацию, прогоняя в голове все, что было на конклаве. Чистый цирк. Адриан не вписывается в эту компанию. В отличие от всех, кого я там видела и слышала, только его по-настоящему заботят люди, а не трон. Другим же плевать на своих подопечных, они словно павлины распускают хвосты друг перед другом, пытаясь показать свою значимость и важность. Жаль, но от подобных встреч не сбежать. Все города привязаны друг к другу, стоит убрать хотя бы одно звено, и все пойдет под откос. Плохо станет всем.

Не будь медикаментов из Дэйли, вооружения из Ротона, зерна из Салема, и все рухнет. Давным-давно сильные мира сего решили, как мы будем жить, и все смирились, привыкли и даже не попытались что-то изменить. Волчок продолжает кружить и так будет, пока кто-то обезбашенный не решит все разрушить. И я даже знаю, кто это будет. Ни у кого другого не хватит на это наглости, сил и решимости.

– Кто пустил газ? – спрашиваю я, возвращаясь из тумана мыслей, что унесли меня из хижины.

– Я, – коротко отвечает Миранда.

Наши взгляды встречаются.

Волна негодования поднимается снова.

– Что ты за человек такой? – спрашиваю я. – На чьей ты стороне, черт возьми?!

Хочется придушить ее прямо на месте. Ведь если бы она не сделала этого, то мы с Адрианом не разделились бы. Я бы не брела по лесу в полуобморочном состоянии. Не было бы стычки с людьми из Дэйли и не было бы крови бугая на моих руках.

Ничего из этого не случилось бы.

Бросаю взгляд на свой рюкзак. Он близко, я дотянусь до него за мгновение, еще за два достану нож и…

– Не впервые я слышу этот вопрос. И ответ всегда будет один – я на своей стороне, – со злостью чеканит Миранда.

– И на стороне Адриана, – аккуратно подсказываю я, немного смещаясь к рюкзаку.

– Мы еще не стали подругами, чтобы я настолько начала с тобой секретничать. Могу сказать одно, на данный момент тебе со мной безопасно. Я не враг.

– Этого недостаточно.

Мгновения проходят, а я так и не кинулась к рюкзаку. Что-то в лице Миранды останавливает меня от этого шага.

– Если бы я этого не сделала, то Элли поняла бы… Ей не пришлось бы долго думать, чтобы осознать – я предаю ее. У меня не было возможности предупредить Адриана. Я даже не думала, что этот газ повлияет на него. Я была уверена, что все пройдет иначе, но когда в кафе пришел человек и сказал, что Адриан без сознания, что он даже не дошел до места, где у него должна была быть встреча с этим книжным червем, я поняла, что просчиталась. У меня не было времени анализировать все настолько далеко. Я знала, что люди Элли уже на подходе и будут ждать в лесу, знала, что Адриану матушка не сделает ничего плохого, и также я знала, что она увезет тебя туда, откуда тебя уже никто не сможет достать.

Смотрим друг на друга, и тишина после сказанных Мирандой слов кажется не столь удушающей.

– Как ты пустила газ?

– Так как ты явно уже рылась в моем рюкзаке, скорее всего видела там ампулу с прозрачной жидкостью. Если эту жидкость поджечь, то от нее не будет исходить ни дыма, ни запаха. Поул утверждает, что это газ, говорит, что сам разработал его, пока Беринг был ослеплен другими, более насущными делами. Я подожгла ее в вашей комнате, когда вас там не было и ушла. После этого, я не оставалась с Адрианом или с тобой наедине. Матушка таскала меня везде с собой, и благодаря этому я узнала нюансы и в итоге поняла, как вытащить тебя с острова.

– Если бы Элли поймала тебя? Что она сделает, если узнает, что ты ее предаешь?

Миранда отводит задумчивый взгляд в сторону.

– Не уверена, что она может забрать у меня больше, чем уже отняла, – безэмоционально шепчет она, явно провалившись в неприятные воспоминания.

– Не вяжется твоя история с тем, что я знаю.

Она фокусируется на мне и, кажется, я впервые вижу перед собой не суку. Но уверенности в этом нет. Если Миранда обводит вокруг пальца Элли, то она отличная актриса.

– Что ты можешь обо мне знать? – спрашивает она и каждое слово сочится ядом тысячи змей.

– Элли подобрала тебя, вырастила, воспитала, дала блага. Они с Патриком…

Миранда громко и наигранно смеется.

– С Патриком? Патрик вообще ничего не решает. Патрик – грязь и мразь, каких еще поискать. – В ее голосе столько отчаяния и душевной боли, что я внимаю каждому следующему слову с удвоенным вниманием. – Элли действительно подобрала меня, но не по доброте душевной. Она убила моего отца, но до сих пор не знает, что я дочь того человека, которого в приступе ярости она до смерти отхлестала плетью и оставила его на заднем дворе своего дома. Патрик, ох уж этот Патрик, он уже давно отошел от дел и полностью отдал их Элли, она всем заправляет, но при условии, что она будет закрывать глаза на его… шалости. Не ради Адриана она меня подобрала, а ради…

Миранда не договаривает. Ее грудь высоко вздымается от тяжелого дыхания. Во взгляде столько боли и отчаяния.

– Мне жаль, – говорю я совершенно искренне, ведь догадываюсь, о каких шалостях Патрика она говорит.

Миранда словно не слышит меня, она сейчас не здесь, не в хижине, а далеко отсюда, в месте, в котором никто бы не захотел оказаться.

– А потом Элли увидела во мне нечто иное, а не только таблетку для успокоения своего больного на голову супруга. Она запретила ему… и думает, что я уже ничего не помню, но это не так. Она годами рассказывала мне одно и то же, стараясь пролезть в голову и стереть оттуда все, что было раньше, она даже искала Каролин, подобных тебе, которые бы могли влезть мне в разум и поменять там все. Не нашла, слишком у тебя редкий дар. Я позволила ей поверить, что я все забыла, что я ее названная дочь и боготворю и ее, и Патрика, как родителей.

Девушка шумно дышит, проникновенно смотря на меня. Редкий кадр – Миранда потерявшая хладнокровие.

– Но это не так, – спокойно говорю я.

– Не так. Я живу под одной крышей с людьми, которых ненавижу и не имею возможности показать этого. Если ты еще не веришь мне, то можешь при встрече с Элли рассказать об этом. Этой информацией обладает слишком узкий круг людей, она сразу поймет, что ты узнала ее от меня. Но знай, что если Элли прознает про мою мнимую преданность ей, то всем планам Адриана придет конец. Ему необходим человек за ширмой, который сможет вовремя предупредить, выдать ценные сведения или помочь сбежать.