Изображая пару (страница 8)
– У некромантов что, правда светобоязнь? – не удержалась я.
– Ага, – отозвался парень. – А еще водобоязнь, огнебоязнь и боязнь сладкого.
Я рассмеялась, а парень продолжил:
– Не верь всему, что говорят о некромантах. Половину придумали наши враги, а другую – мы сами.
– Но магия смерти действительно внушает, – возразила я.
– Ужас? – приоткрыл один глаз Нолан.
– В основном уныние, – ответила я.
– Есть такое, – коротко согласился парень, снова прикрыв глаза.
Теперь он выглядел не таким радостным, как до моих бестактных вопросов, и мне стало немного совестно.
Но, к сожалению, некромантия действительно внушала уныние. Только это было Уныние с большой буквы. Магия, рядом с которой любой простой человек или даже маг постепенно скатывался в жутчайшую депрессию без шансов на душевное спасение.
По этой причине некромантов с младых ногтей учат держать дар под контролем, и ослаблять его в общественных местах считается ужасно дурным тоном. Выпустить некромагию – все равно что забыть надеть брюки.
И по этой же причине большинство некромантов одиноки. Если они не нашли пару среди своих, то задача создать полноценный брак превращается в проблему. Никакие здравомыслящие семьи не отдадут дочь в родовой склеп, если только не окажутся в положении крайней нужды. Чаще всего после родов женщины некромантов сбегают, спасая свое ментальное здоровье.
Но и найти пару среди своих мало кому помогает. Во-первых, женщины-некромантки – это невероятная редкость. Во-вторых, характер там – сущий ужас. Ну и в-третьих, их в целом не так много, так что с каждым поколением найти супругу, с которой ты не состоишь в кровном родстве, становится все сложнее.
В общем, Нолан Хайрод на самом деле испытывал сложность показать какую-нибудь приличную девушку родственникам. На некромантов легко клюют охотницы за деньгами, некоторые из них даже не прочь родить наследничка, но они все будут не обременены душевной связью с новой семьей.
– Прости, – произнесла я, коснувшись его ладони, свободно лежащей на сиденье. – Я не подумала.
– Не извиняйся, – спокойно произнес Нолан, так и не открывая глаз. – Ты совершенно права.
Мне стало ужасно грустно, что в такой солнечный день я испортила хорошему парню настроение. Хотелось как-то сгладить ситуацию, но подходящих слов не было.
И я не придала ничего лучше, чем взять его за руку.
Пара оборотов колес, и парень переплел наши пальцы, все так же не открывая глаз. И, кажется, легкая улыбка вернулась на его лицо.
27
Кафе, в которое меня привез Нолан, располагалось почти в центре в красивом, двухэтажном домике, очень напоминающем пироженку. Белое, с какой-то воздушной лепниной, крышей, эмитирующей безешные завитушки – оно так и просило откусить от него кусочек.
Внутри все тоже было светло, воздушно, ажурно. Столы на тонких кованых ножках, стулья, обтянутые светлой кожей с мягкими спинками, крошечные вазочки с букетиками нежных розовых цветов.
В общем, интерьер – мечта любой девочки в двенадцать лет.
Но это было одно из самых популярных заведений в столице. И не только потому, что здесь можно было позавтракать в любое время суток, но еще потому, что здесь действительно вкусно готовили.
– Лорд Хайрод, – поклонилась администратор, едва завидев Нолана.
Парень приветственно кивнул и улыбнулся:
– Анна, рад видеть. Мой столик свободен?
– Всегда, – обворожительно улыбнулась девушка и повела нас куда-то вглубь здания.
Я демонстративно закатила глаза.
– Ты как будто ревнуешь, – негромко проговорил Нолан с озорным видом.
– Да вот еще! – тихо фыркнула я. – Просто это так банально.
– Почему же? Ее работа – нравиться клиентам, – пожал плечами парень.
– И как, нравится? – зачем-то спросила я.
– Место? Конечно, нравится, иначе зачем бы я тебя сюда привел, – сделал вид, что не понял мой ехидный вопрос, некромант.
Хотя, может, и правда не понял – на администратора он не больно-то и смотрел. Да и я все больше окидывала взглядом зал, пытаясь понять, нет ли знакомых лиц.
И, кажется, мне пока везло.
Улыбчивая Анна проводила нас в отдельную комнату с обоями в розовые пионы, декоративным стеллажом с плетеными корзинками со всякой красивой ерундой и большими окнами и препоручила официанту. Нолан заказывал «как обычно», мне же пришлось полистать меню. Я тут, конечно, бывала, но далеко не так часто, чтобы иметь свое «как обычно».
– Мне кашу с фруктами, яичницу с ветчиной и блинчики с кленовым сиропом, – заказала я.
Долистала до конца меню и добавила:
– И чай! С клубникой и грецким орехом.
– Заказ принят, – ответил официант и удалился.
– Итак, – произнесла я, откинувшись на стуле. – Что ты хотел обсудить?
– Базовые вопросы, – просто ответил Нолан.
– Типа каких? – не поняла я.
– Ну… – протянул некромант. – Я люблю сладкое?
– Нет? – неуверенно предположила я. Некромант все-таки, они наверняка только мясом с кровью питаются.
– Да, – коротко ответил Нолан.
– Мысль поняла, – нехотя отозвалась я.
Мы действительно не знали друг о друге никаких базовых вещей, и это, очевидно, станет проблемой.
– Так что давай немного расскажем о себе друг другу, – предложил Нолан.
– Лучше спрашивай, – покачала я головой. – Не представляю, что тебе рассказывать.
– Хорошо, – легко согласился тот. – Какие цветы ты любишь?
– Оранжевые розы, – улыбнулась я. – В маленьких букетиках.
– Почему маленьких? – удивился парень. – Я думал, девушки любят охапки побольше.
– Ты хоть представляешь, сколько мороки подрезать эти «охапки побольше»? – задала я резонный вопрос. – Нет, если тебе очень надо похвастаться перед подружками – тут, конечно, размер имеет значение. А для красоты букетик должен быть по руке.
– Интересно… – пробормотал парень, явно делая какие-то выводы для себя. – Получается, оранжевый – твой любимый цвет?
– Нет, фуксия, – ответила я.
– Это какой? – не понял Нолан.
– Такой, – я ткнула в собственное платье.
Лицо у парня сделалось задумчивым. Он явно пытался связать между собой «оранжевые розы» и «любимый цвет – фуксия».
– А твой любимый цвет – зеленый? – предположила я, включаясь в игру «угадай человека».
– Почему ты решила, что зеленый? – спросил Нолан.
– Под цвет глаз, – пояснила я.
Парень покачал головой:
– Нет, синий. Цвет спокойствия.
– Я думала, у некромантов со спокойствием все хорошо, – хмыкнула я.
– Ну, если ты про фразу «тихо, как на кладбище», то ты никогда не была на настоящем магическом кладбище, – жестко усмехнулся Нолан.
– Видимо, скоро увижу? – полуутвердительно спросила я.
– Ну, если очень захочешь, – пожал некромант плечами. – Итак, следующий вопрос…
28
За те пятнадцать минут, что нам готовили и приносили завтрак, мы успели обсудить многое, но разговор этот был похож на танец двух людей, которые не очень хотят раскрывать, что у них на душе. Нолан старательно избегал говорить о семье больше, чем знала широкая общественность – вдовец Хайрод один воспитывал единственного наследника, я вообще чувствовала себя ужиком, потому что никто раньше не пытался задавать конкретных вопросов про приют и мое время там.
В общем, лучше всего шли разговоры о каких-то деталях типа любимого цвета.
– А почему ты не носишь кольца, как остальные аристократы? – неожиданно для себя спросила я, когда настала моя очередь задавать вопросы.
На самом деле все благородные носили печатки принадлежности к определенным родам. Они не имели ровным счетом никакой смысловой нагрузки, разве что определение свой-чужой в среде таких же аристократов. Ну и для того, чтобы продемонстрировать всем остальным, насколько богато его семейство – подчас эти печатки были настоящими произведениями ювелирного искусства.
– Стану главой рода – буду носить, – пожал плечами Нолан. – Мне нет нужды демонстрировать силу и богатство рода перед кем бы то ни было. Я – Хайрод, мы заключили сделку с самой Смертью, – жестко усмехнулся парень.
Я улыбнулась:
– Мне всегда импонировала такая твоя позиция. Ты никогда не пытался использовать свой титул, деньги и связи в общении с другими студентами или преподавателями.
Некромант склонил голову, принимая комплимент.
Я же не удержалась и добавила:
– Разве что один раз, когда делал мне неприличное предложение!
– Заметь, ты на него в итоге согласилась, – улыбнулся Нолан.
Тут наша приватная беседа была прервана – пошел официант, вкатил тележку с заказом и принялся расставлять тарелки на столе.
Я удивленно наблюдала за процессом, и чем больше тарелок на столе появлялось, тем шире раскрывались мои глаза.
Когда Нолан сказал, что любит сладкое, я даже и представить себе не могла, каких масштабов достигает эта любовь.
Наследник древней семьи некромантов был совершенно невозможным сладкоежкой.
– Обалдеть… – пробормотала я, наблюдая, как парень придвигает к себе тарелку с огромной вафлей, сверху украшенной высокой конструкцией из фруктов, взбитых сливок и орешков.
– И это первая моя тайна, которую ты обязана хранить, – невозмутимо произнес парень.
– А я думала, почему у некроманта любимое заведение – кафе с воздушным интерьером, а не мрачный бар с грилем! А ты, оказывается, подъедаешь тут годовой запас десертного меню!