– Так говорил же – друг хахаля твоего. Енси меня зовут.

Она в ответ лишь молча глазами хлопнула. Зато два раза.

Мужик понял, что с эффектами, похоже, перестарался, и тон сбавил:

– А ты ведь Десса, так?

– Дисса, – выдавила она из себя.

– Ну вот и познакомились, – попытался он улыбнуться, но честное слово, лучше бы этого не делал: Лит икнула почти непритворно.

– Да успокойся ты, ничего я тебе не сделаю! Если, конечно, кое-что мне расскажешь.

– Ч-что? – Пора было «приходить в себя». Потихоньку. В конце концов, бить ее вроде не собираются, так чего трястись?

– Вот и молодец, – правильно оценил тот эти перемены. – Для начала расскажи, где вы с Шанли гуляли сегодня?

– Гуляли, – повторила она, но потом «собралась»: – В форте. В старом городе еще. А тебе зачем?

– Где он оставил ту коробку, что мне сюда нес, да не донес?

– Коробку?

– Коробку, да. Белую с красной надписью и задорным красным бантиком. Не тупи!

– А, так это ты любитель тех пирожных? – Лит даже немного оживилась, решив, что лишним оно не будет.

– Где?!

– На лавке. Одной.

– А поссорились когда? Раньше? В кофейне?

– Н-нет. На обратном пути уже. Почти возле самого причала.

– С чего?

– Так приставал же. – Лит сделала вид, что пришла в себя окончательно. – И не только. Он вообще после той забегаловки странный стал. Нервный какой-то и дерганый. Затащил меня на лавку, коробку ту рядом пристроил и сначала звал вроде куда-то. Только я не поняла куда. Говорил, мол, надо бросить все к чертям, и податься куда-нибудь далеко. А потом вообще целоваться полез.

– А ты?

– Оттолкнула его. Нашел место! Там уже близко от порта было, наши ходили, из персонала. Нахрена мне сплетни, я честная!

– А он?

– Вскочил, выматерился и учесал куда-то. Совсем не к причалам, в другую сторону. Ну и я тоже пошла. Чуть погодя.

– Сразу на борт?

– Ну да.

– А коробку там и оставила?

– Так не мое же? – И вдруг встрепенулась: – Ты что, из-за тех пирожных переживаешь?

– Ага. Люблю я их – сил нету. Ладно, бывай, девуля, но лучше на эту тему ни с кем не сплетничай. Потому как Шанли на борт не вернулся, а ты, выходит, видела его последняя. Нужны тебе допросы?

– Н-нет! – опять испуганно лупнула она глазами.

– Ну вот и молчи тогда.

И вышел из каюты.

Лит задумчиво посмотрела на ершик, который, оказывается, все это время сжимала в руках, не иначе как планируя с его помощью устраивать сопротивление, пожала плечами и сунула щетку в глубины унитаза. Но тут же спохватилась, вытащила и убрала на место – в тележку с ведрами, тряпками и прочим своим барахлом для уборки. Быстро выкатила ее из каюты, захлопнула дверь, довезла все до чуланчика и лишь там, присев на кипу грязных полотенец, задумалась уже всерьез.

– Какого демона, а? Что это было?

Вопрос, заданный в пустоту, звучал тем не менее весьма актуально: ситуация казалась… непонятной. Ее сейчас что, действительно отпустили? Этот Енси, или кто он там на самом деле, точно не лгал, когда говорил, мол, не тронут. И собирался обещание свое сдержать – если она не станет распускать язык.

Но почему?!

После попытки прирезать ее в городе – считай, вообще ни за что, выглядело это вопиюще нелогичным. Если только… Если только они с Пеплом не ошибались с самого начала!

Отправляя ее сюда, тот просил приглядывать за неким Енсари Вирбутом, официантом из второго ресторанного зала, и его подручным, Шанлатом Жарди. Но судя по всем этим странностям, получается-то как раз наоборот: начальством у них был Шанли. И Енси, оставшись без руководства, слегка растерялся, начав творить странное и нелогичное.

Но хуже всего то, что обычно подобные ошибки просто так не случаются, и Пепла надо срочно предупредить про сбой в цепочке информации. Срочно!

Хотя для нее самой главное даже не это. Главное, что официант сейчас здорово проговорился. И когда сей прискорбный факт до него дойдет – вопрос исключительно времени. Но дойдет обязательно, на полного идиота мужик не походил. После чего шансов уцелеть у некой горничной с занятным именем Дисса не останется совсем.

– Демоны!!!

Ладно, сейчас ей нужно выяснить, куда и кому этот гений конспирации потащит добытые сведения. Хотя лучше бы, конечно, разорваться и успеть одновременно провернуть еще пару дел, прежде чем ее начнут убивать. Или… Или стоит облегчить ему эту задачу? Чтобы случайно не прихватил ее в местечке менее удобном, чем она сама выбрала бы для такого крайне ответственного случая?

***

Сегодня на верхней палубе было еще неуютнее, чем вчера – ветер свистел и завывал так, словно задался целью заглушить все остальные здешние звуки. А попутно так и норовил утащить за борт все, что попадалось ему на пути, начиная с плетеного ротангового кресла и кончая запахами из совсем опустевшей кофейни. Пытался закружить даже изящную женскую фигурку, вцепившуюся в леера у борта, но эта задача оказалась ему не по силам. Единственное, что удалось – подхватить и растрепать ей юбки.

– Любимое место, да? – голос, раздавшийся за спиной, неожиданностью для Лит не стал. Скорее уж обрадовал: мерзнуть тут, изображая приманку, давно надоело.

– Енси, – вздрогнула она настолько резко, что едва не навернулась на мокрых досках, – ты же обещал оставить меня в покое? Так какого?..

– Не боишься, что унесет? – Подходить ближе тот передумал, оставшись под прикрытием стены палубной кофейни.

– Чего тебе надо? – повторила Лит.

– Прыгай! – резко прозвучало в ответ.

– Сдурел?! – Удивление вышло непритворным: такая прямота и в самом деле оказалась сюрпризом. – Шуточки у тебя…

– Прыгай. – Подтверждением тому, что шуточками здесь и не пахнет, стал звук взведенного курка. И револьверный ствол, уставившийся ей в лоб. – Лучше сделай это сама.

– Е-енси… – икнула она. – Ты чего? Убери… Увидит же кто-нибудь…

– Меня? Здесь? Ну что ты, девуля, как меня могут тут увидеть, если я сейчас гостей в ресторане обслуживаю? Человека три это точно подтвердят, так что за меня не переживай… За борт! Ну!

Лит попятилась, спиной вжимаясь в леера, оглянулась и отчаянно замотала головой. Но когда тот, не опуская пистолет, сделал к ней шаг, в испуге отступила еще чуть-чуть и, не удержавшись, кувыркнулась через поручни, канув вниз. Почти беззвучно – короткий вскрик унес очередной порыв ветра. Как, видимо, и всплеск.

Когда официант, убрав револьвер, подошел к борту, на черной воде внизу не было уже ничего. Лишь белые барашки невысоких, но острых и как будто злых волн, угадывались в свете бортового фонаря.

– Вот и славно, – вынес он короткую эпитафию «девуле» и заспешил по сходням вниз. Пока в ресторане на его счет и правда не спохватились.

***

Условный стук в каюту на первой палубе раздался далеко за полночь – когда на лайнере все относительно успокоилось и большинство как пассажиров, так и обслуги разошлись, наконец, по каютам – спать. Открывать на этот раз поднялся Барч, справившись без дурацких вопросов и быстро – лишь пижамные штаны на ходу поддернул. Но, захлопнув дверь за проскользнувшей внутрь девушкой, не удержался:

– Лит?!

– Она самая, да, – простучали ему зубами. – У вас здесь душ есть?

– Нет, конечно. – Ищейка неверяще рассматривал обрывки, в которые превратилось ее платье. – Только общий, в конце коридора.

– М-мужской?

– Ну да. Что стряслось-то?!

– Пот-том. Одеяло накинуть дай. И п-проводи. Чтоб никто не влез случайно, пока я там.

– Что? – отмер, наконец, и Асти. – На этом корыте устраивают ночные бои без правил? А нам даже посмотреть не дают, не говоря уж про ставочки?

– Нет, только ночные заплывы. Но без правил, ага. Вот тут ты в точку попал.

– Подожди. – Барч, стаскивавший со своей постели одеяло, обернулся и замер. – Тебя что, за борт отправить хотели?

– От-тправили. – Лит сама отняла у него плотную шерстяную ткань и быстро в нее закуталась. – Поплавать, да. К счастью, до воды я не добралась.

А потом все-таки сжалилась и объяснила толком:

– Там трос был, на котором палубой ниже спасательная шлюпка крепилась. Вот по нему я прямо туда и соскользнула. Во! – продемонстрировала она ладони, перевязанные окровавленными обрывками нижней юбки. – Неделю теперь заживать будет. Сволочь!

Что последнее относится явно не к лодке и даже не к тросу, все сообразили без пояснений.

– В принципе, прятаться в ней нормально было, никто не заметил, но х-холодно… – И вдруг, перестав трястись, добавила уже гораздо серьезнее: – А ведь не зря нас с вами сюда позвали, м-мальчики. Ой как не зря. В местной охране здорово течет.

И поскольку ответом ей стали лишь два недоверчивых взгляда, мысль все-таки закончила:

– Енси уже был в курсе, что коробка с динамитом здесь – до того, как я о ней вообще заикнулась. То ли сам видел, то ли ему очень подробно ее описали, включая бантик. Так что, боюсь, он может оказаться и в курсе того, где именно она здесь. И добраться до нее тоже, боюсь, сможет… Короче, натворили мы делишек, вот что я вам скажу.

Глава третья

Реющие под ветром разноцветные флаги и вымпелы… Парадная форма палубной команды… Духовой оркестр у причала, не просто затопивший его бравурными маршами, но и нестерпимо сияющий начищенной медью инструментов…

В этот раз прибытие их судна в порт оказалось обставлено гораздо более пафосно, чем вчера – в скромный, забытый всеми богами Парешшо. Но Нафола, один из крупнейших портов юга империи, такого великолепия, несомненно, заслуживал. И даже те члены команды, что на берег отпущены не будут, постарались хотя бы краем глаза эту красоту увидеть и между собой обсудить.

К тому же, часть пассажиров лайнер сегодня покидали, а им на смену должны были загрузиться на борт новые гости, и расстарались, похоже, именно для них: публика на посадке сегодня подобралась весьма интересная и явно небедная. Но и она обсуждения корабельной обслугой не избежала.

– Нери, глянь туда. – Один из прислонившихся к леерам кочегаров дернул своего соседа за куртку. Замурзаны оба были настолько, что сомнений не вызывало: у них сейчас смена в машинном, а на палубу они выскочили исключительно на минутку – воздуха хватануть. – Вон там… видишь?.. даже беловолосые затесались.

– Угу, – откликнулся тот. – И не из простых, видать. Судя по патлам.

Матрос не ошибался: у худощавого мрачного мужика, свысока посматривающего на остальных пассажиров, длинные белые волосы оказались затянуты в традиционный низкий хвост, перевитый ранговыми косами. Сколько их – отсюда было не разглядеть, но точно немало. Выходит, и вправду не из простых.

– И баба с ним из рессов опять же, – кивнул, соглашаясь, первый. – А жен из своих у них там лишь самая верхушка берет, остальным не достается. Знаешь почему?

– Не-а, – равнодушно дернул тот плечом, явно не горя особым любопытством.

Но ответ все равно получил – сдается, его напарник собственной осведомленностью страшно гордился:

– Когда мужик старой крови берет за себя бабу из наших, у них всегда только пацаны рождаются. И почему-то никогда не смески, всегда лишь чистые рессы. Именно что старая кровь, не разбавленная. А вот девки – нет, девки только от своих баб получаются. Потому и мало их, не каждому даже с патлами по карману.

– Так их что, и правда покупают? – чуть оживился первый. – Не брешут?

– Правда, ага. Только вот чтоб именно за деньги – редко. Чаще договора какие между родами, обязательства всякие…

– Погоди, а смески тогда откуда?

– Да ниоткуда. Нету их, почитай. Потому как для этого надо, чтобы рессу за себя кто-то из наших взял. А кто ж нам даст, если им там и без того не хватает?

– Сам-то откуда знаешь?

– Да жил я одно время на севере. Прямо в столице их, в Сонресорме.