– Все отлично! – демонстрирую ей саркастичный оскал и, не сводя глаз, зачерпываю огромную порцию адского месива и отправляю в рот. Жую, издаю стон, как самый плохой порно-актер, слизываю соль со своих губ и невольно спускаю взгляд на её – карамельные, с легкой припухлостью. Наказать бы эти губы… поцелуем. А потом трах…

– Пап, можно я больше не буду есть каши по утрам?

Спасибо, сын, что вовремя остановил меня от самых идиотских мыслей, которые только мог допустить мой мозг.

– Нет, каша должна быть в твоем рационе – это полезные углеводы.

– Но ты же сам все время говоришь, чтобы я меньше их ел!

– Конфеты – зло, а медленные углеводы дают энергию, которая тебе необходима на тренировках.

– Ну п-а-а-ап…

– Кстати, о них – давай быстрее, а то опоздаем!

Марк цокает и принимается уплетать бутерброд, приготовленный Сандрой.

Я достаю телефон и отставляю кашу.

– Сам её не ест, а меня заставляет… – бурчит Марк, косясь на мою полную миску.

– Согласна, – поддерживает эту клоунаду стерва с красным узлом на голове. – Может, покажешь пример? – подначивает, будто я не могу её уволить.

Но вместо того чтобы поставить ведьму на место, я с вызовом пододвигаю кашу обратно и ложка за ложкой начинаю уплетать, все так же удерживая её взглядом.

Я съем эту дрянь, а потом тебя! На десерт! Сожру и глазом не моргну.

Сандра неотрывно следит за тем, как я уничтожаю ее ядовитое зелье, и, будто прочитав в моих глазах угрозу, немного съезжается.

Уже не так весело, Кексик?

– Было очень вкусно! – я еще раз извращенно облизываю ложку и громко бросаю её в пустую тарелку. – Спасибо!

– П-пожалуйста, – растерянно отвечает и впервые за время, пока я её вижу на кухне, просто смотрит на меня, а не суетится как ужаленная.

О, я привлёк ваше внимание, принцесса сотейников?

– Марк, нам пора! – сообщаю я сыну тоном, не терпящим возражений, но продолжаю смотреть на своего строптивого повара.

Почему наша странная игра мне так нравится?

– Сандра, пока! – кричит сын.

– Удачи на льду, – отвечает ведьма.

– До вечера! – киваю я и, схватив сумку, ухожу вслед за сыном.

Во рту будто море высохло, мне нужно срочно найти кулер, который я, кажется, опустошу в один присест, и место, где нормально позавтракаю. Ведь в итоге я выхожу из дома, где есть личный повар, голодным, взвинченным… возбуждённым? И это самое, чёрт возьми, живое и настоящее, что я чувствовал за последние 10 лет.

Глава 8. Желание под тёмным шоколадом

Антон.

Я отвёз Марка в школу, после чего сам поехал на тренировку, где на удивление всё прошло довольно гладко, Картер почти не цеплялся, а тренер был в настроении даже похвалить нас после игры. Зайдя в раздевалку, я спешу в душ, так как обещал Сэму присутствовать на встрече с представителем компании по производству спортивных товаров. Champion's Way прут как танки, накидывая мне всё больше и больше альтернативного заработка. Я, конечно, не жалуюсь, но иногда кажется, что им совсем плевать на мои интересы, я не нуждаюсь в таком количестве рекламы и мероприятий, они утомляют и сбивают со спортивного ритма.

– Sokol, ты сегодня молодец! – хлопает меня по плечу Слоун, проходя к своему шкафчику.

Питер, несмотря на то, что является близким другом Адамса, никогда не проявлял агрессию по отношению ко мне, а иногда даже давал понять, что замечает мою игру.

– Спасибо, Питер! – благодарно киваю и снова перевожу взгляд на телефон, чтобы проверить уведомления.

– Не обольщайся, твоя игра на правом фланге желает лучшего, – фыркает Адамс, чем у меня вызывает только усмешку.

Сегодня мы играли друг против друга, и мне удалось забить в его ворота с синей линии, поэтому я вообще не удивлён, что он бесится.

«Встреча переносится, позже сообщу дату и время, не забудь про вечернее интервью»

Читаю сообщение Сэма и с облегчением выдыхаю, что, хотя бы на эту скучную встречу лощёных клерков идти не придётся.

Марк в школе, следующая тренировка только вечером, получается, у меня почти весь день свободен, поэтому, не найдя себе занятия поинтереснее, решаю просто поехать домой. Уже сто лет не валялся просто так на диване за просмотром телевизора, могу же я позволить себе такую роскошь хоть раз в сезон?

Дома меня уже по традиции встречают приятные ароматы свежей выпечки и лёгкий ягодный шлейф. Как зачарованный иду на запах, прекрасно понимая, что благоухающий пирог предназначен не для меня, а скорее всего для очередного частного заказа Сандры.

– Снова устроила углеводную завесу? – без злости бросаю я, как только вхожу в кухню.

– О господи! – девушка подскакивает с тюбиком крема в руке. – Ты можешь прекратить появляться так внезапно?

Она словно милый мышонок, которого застукали за поеданием сыра, большие глаза округлились, тоненькая рука замерла в районе аккуратной груди. Сандра вся такая миниатюрная, лёгкая, изящная, мне кажется, я могу с лёгкостью поднять её одной рукой.

На её реакцию я только тихо смеюсь и, спрятав руки в карманы, подхожу ближе беспечной походкой.

– Почему ты дома? – возмущённо выстреливает, сдвигая свои тёмные бровки.

– А что? Делаешь что-то незаконное? – облокотившись на высокий стол, начинаю разглядывать творческий беспорядок на нём, состоящий из различных сладких посыпок, цветного крема и, видимо, съедобных бусин и фигур.

– Для тебя – да. Ты же реагируешь на мои десерты так, будто я здесь амфетамин варю.

– В каком-то смысле сладкое тоже наркотик.

– Ты в курсе, что в наше время можно сделать десерты без сахара?

– И они будут такими же вкусными?

– Конечно, в современном мире придумали столько всего, что ты можешь спокойно поддерживать спортивное питание и совсем не страдать от отсутствия разнообразия, – говорит она с умным видом, внимательно выкладывая пинцетом шляпку на полусферу из желеобразной массы.

– Дай попробовать! – вдруг вырывается у меня.

– Что именно? – она так удивляется, будто перед нами не изобилие сладостей как в фильме «Шоколад».

– Что-нибудь из твоих десертов… – почему-то от этой фразы у меня ускоряется сердцебиение, как будто я попросил её о чём-то личном, почти интимном.

Сандра немного растерянно окидывает стол взглядом в поисках того, что можно отдать на бессмысленную дегустацию. Я хочу сказать, что это была глупая идея, и что мне пора, но тут она находит всё же маленькое пирожное на тончайшей песочной основе.

– Вот, это похоже на чизкейк, но более лёгкая версия, из творога, – она удерживает пирожное между пальцами и продолжает свою рекламную презентацию. – Сверху белковая шапка, полито семидесятипроцентным тёмным шоколадом, сделанным на основе стевии – это растительный сахарозаменитель. Здесь нет промышленного сахара, но много… – я не сдерживаюсь и, не дожидаясь окончания её лекции, кусаю пирожное прямо с её рук.

Девушка замолкает, а по моим вкусовым рецепторам разливается воздушное облако из приятной творожной массы, невесомого крема и ягод, которые оказались спрятанными под акцентным дорогим шоколадом. Это не банальная сладость – вкус раскрывается постепенно, от слегка солёного к сладко-кислому, переходя от невесомого к твёрдому.

Мои губы чуть не коснулись её пальцев. Я с жадностью поглощаю десерт, парализовав Сандру откровенным взглядом, слизываю крем с губ, продолжаю удерживать её хрупкую руку с пирожным своей грубой ладонью и нагло всматриваюсь в лицо испуганной девушки. Я раздеваю её глазами, поглощаю пирожное, представляя на его месте кое-что более сочное, сокровенное и принадлежащее только ей.

– Очень вкусно, – шепчу и сокращаю расстояние между нами ещё на пару сантиметров.

Внезапно в комнате становится нечем дышать, воздух накаляется, а мои глаза как магнитом притягивают губы цвета янтарного мёда. Ещё одно едва уловимое движение в сторону её лица, дыхание тревожит выбившуюся прядь Сандры, и я замечаю, как её веки ещё больше расширяются, демонстрируя мне прекрасные серые глаза. Она в полном недоумении, и, поверьте, я тоже.

Я не буду её целовать!

Но желание коснуться такое сильное, что мне кажется, будто кто-то иной взял управление над моим телом, меня как пьяного качает и ведёт, причём ведёт исключительно в её сторону.

Пиздец, как хочу.

Обхватываю губами остатки пирожного вместе с её пальцами, извращённо слизывая с них крем.

Что я творю?

Наши лица на взрывоопасном расстоянии, нужно прекратить эту игру, вышедшей за рамки всяких правил.

– Blyat'! – ругаюсь я по-русски и отскакиваю от неё как ошпаренный, ёбнутый на всю голову, если точнее.

Что я сейчас сделал?

Не имея никакого внятного объяснения своему поведению, я просто сбегаю, как трус, и прячусь в своей комнате до конца дня, пока не приходит время ехать за сыном.

Глава 9. Десертная фея

Сандра.

Окна нашего старого дома распахнуты настежь, но воздух всё равно удушающе тяжёлый будто мокрое полотенце на лице. Из старого радио чуть слышно доносится голос Эдит Пиаф, и я тихо подпеваю, а точнее, произношу одно из пяти слов в каждой фразе, а все остальные только невнятно интонирую.

Вся потная, я стою в лёгком выгоревшем на солнце и потускневшем от бесконечных стирок хлопковом сарафане. Волосы подвязаны в высокий пучок и для надёжности – платком у лба. Я пытаюсь сварить сироп для десерта, рецепт которого вычитала в статье про какой-то дорогой парижский ресторан. Это, конечно, смешно и больно: как я могу приготовить гастрономический шедевр, имея в арсенале только поломанные лопатки и потрёпанную кастрюлю с облупившейся эмалью. Даже термометра нет, поэтому приходится постоянно капать сироп в стакан с холодной водой, чтобы понять его готовность.

– Чем воняет? Опять варишь свою отраву?

Вздрагиваю от резкого тона отца, появившегося на пороге. На часах два, а он уже в стельку. В такие минуты моя жизнь становится похожа на самый опасный аттракцион, на который меня посадили, не пристегнув ремни безопасности.

– Ты? Ты же должен быть на работе, – испуганно осматриваю еле стоящего мужчину, который уже давно перестал быть для меня отцом.

– Будешь мне указывать, когда приходить в собственный дом? Малолетка! – он проталкивается к плите и начинает громко звенеть посудой, поднимая все крышки кастрюль.

– Что за месиво ты варишь? Где нормальная жратва?

– Я сейчас всё приготовлю… – начинаю тараторить, стараясь его успокоить, – иди на веранду…

– Да, как ты меня достала! Дармоедка! – тяжёлая рука рассекает мне скулу, от чего я теряю равновесие и лечу на пол. – Вся в мать, никчёмная шлюха!

Я начинаю активно моргать, чтобы побыстрее сфокусировать взгляд и успеть встать до следующего удара. Он никогда не обходился одной пощечиной.

– Дрянь! – отец в бешенстве опрокидывает кастрюлю с сиропом, а я взвываю от боли вонзившихся в кожу ног капель горячего сахара.