– Живо сделай что-нибудь пожрать! – не замечая ничего вокруг себя, он просто переступает через моё искалеченное тело и скрывается на веранде.

Алая сахарная жидкость растекается по старой плитке, забиваясь в мелкие трещинки и окрашивая их в ядовито-кровавый цвет.

Я же её никогда не отмою!

Это единственная мысль, которая крутится в моей голове, прежде чем звон старого механического будильника заполняет комнату.

***

Будильник продолжает звенеть, пока я окончательно не прихожу в себя, понимая, что это был всего лишь плохой сон, но, к сожалению, основанный на реальных событиях.

– Давно не было… – сажусь на кровати и боюсь подойти к зеркалу: обычно после кошмаров у меня дикие мешки под глазами. Руки сами тянутся к щиколоткам, на которых до сих пор остались едва заметные ожоги, – боль во сне ощущалась такой реальной.

Встаю с кровати и всё ещё под впечатлением тревожных воспоминаний иду в ванную, чтобы побыстрее смыть с себя эту проклятую ночь. Это всё в прошлом. В прошлом. В прошлом. Его больше нет, он больше не навредит.

Прислоняюсь лбом к душевой и стою так ещё несколько минут, просто наслаждаясь потоками воды. Нужно подумать о чём-то другом, переключиться. Например…

Антон Соколов.

Нет, плохая идея – не в душе, не когда я одна, голая и могу так легко скользнуть пальчиками между ног, чтобы… Мамочки! Как же неловко!

И под «неловко» я подразумеваю самую идиотскую, неуместную, странную, до чертиков возбуждающую, волнительную, вскрывающую грудную клетку ситуацию.

И под «неловко» я имею в виду то, как мой работодатель, который так переживал, что молодые няни его сына будут вешаться ему на шею, просто взял и трахнул мои пальцы своим ртом.

Или наоборот, они его рот… в общем, это неважно! Как ни назови – это было абсолютно неуместно, дико и, матерь божья, так горячо.

Соколов – красивый молодой мужчина, отрицать его сексуальность и притягательность бессмысленно, но, как правило, вместе с телами греческих богов к большинству профессиональных спортсменов также прилагается непостоянство и опасность. Однажды, я уже слишком дорого заплатила за подобное увлечение.

Соколов был бы для меня под запретом, даже не будь он моим работодателем.

То, что он вдруг решил нарушить профессиональные границы, меня не удивляет – ему стало скучно, вот он и захотел поиграть с подвернувшейся молодой девушкой. А что будет после? Верно – он не захочет продолжать и выбросит меня. И виновата буду я, не он, потому что я позволила зайти всему дальше, потому что сама этого хотела и грешным делом допустила, что это нечто большее, чем секс.

Поэтому это я должна была выдернуть руку, как только он осмелился укусить это проклятое пирожное, должна была отвернуться, прервать воспламеняющий каждую клетку тела взгляд. Это я должна была сбежать с русским матом на губах.

Я! Я! Я!

Не он останется без денег и перспектив свалить из этой страны! Не ему угрожает опасность, а мне!

Я глубоко вздыхаю и зажмуриваюсь, чтобы унять пульсирующую боль в висках.

– Ничего страшного не случилось, просто момент… случайность. Мы сделаем вид, что ничего не было, и так оно и будет! – проговариваю про себя, чтобы в очередной раз выйти из своей комнаты.

Дыши, Сандра, дыши!

Теперь это стало моей главной мантрой, ведь каждый раз, когда я слышу шаги Соколова, у меня учащается пульс.

Всю неделю после случившегося мы старались избегать друг друга и свели общение к минимуму. Я стала вставать раньше, готовить завтрак и уходить в другую комнату будто бы по делам, пока он с Марком были на кухне. Вечером спешила закончить с готовкой до их прихода, а если не успевала – Антон сам изолировался, уходил в свою комнату, а пару раз даже предложил Марку поужинать вредной доставкой, только чтобы со мной не пересекаться.

Да, такими темпами он скоро вообще перестанет во мне нуждаться и уволит.

Нужно срочно снять это напряжение между нами и вернуть всё в прежнее русло. Мне нужна эта работа и эта великолепная кухня!

– Марк, привет, ты сегодня рано, – приветствую я парнишку, переключающего каналы на кухне в 6 утра.

– Что-то не спится, у папы сегодня выездная игра.

– Да? Во сколько?

– В 19:00, он ночью уехал в аэропорт.

Одновременно с заявлением Марка я проверяю телефон и нахожу сообщение от Соколова.

«У меня неделя выездных игр, я предупредил Марису, чтобы помогла тебе с Марком и вообще, если нужно что-то по дому. В школу и на тренировку отвозить и привозить Марка будет отец его товарища по команде, Смит Локвуд, я дал ему твой номер на всякий случай»

Мариса приходит 2-3 раза в неделю, чтобы навести порядок и помочь Марку с учебой, она работала приходящей няней у Ванессы, мамы Марка, и после её отъезда Антон снова нанял её. Мы с ней отлично ладим.

Я с облегчением выдыхаю. Это почти как отпуск – неделю я смогу спокойно передвигаться по дому, не боясь наткнуться на этого тестостеронового русского медведя с обманчиво невинными глазами цвета моря. Его внешность должна быть запрещена законом, он ходячее клише славянской красоты. Даже без акцента можно понять, что Антон до мозга костей русский – слегка потемневшие пшеничные волосы, светлая кожа, волевой подбородок и холодный пронзительный взгляд. Он красив, как Аполлон, один из лучших представителей своего типажа, которого Бог создал для достойной конкуренции дьявольской красоте брюнетов с карими глазами.

Мне никогда не нравились блондины, не нравились – нечего и начинать!

Мне не нравится Антон Соколов!

И то, что его нет рядом, – отличная возможность закрепить данную мысль покрепче в своей голове.

***

Я подъезжаю к детскому центру со стопкой кондитерских коробок, в каждой из которых по десять маленьких капкейков и мини-десертов с разными начинками.

Сначала я даже подумывала не брать этот заказ, так как капкейков нужно было приготовить достаточно много, и это заняло бы у меня несколько суток, но, когда услышала стоимость, которую готов был заплатить заказчик, не смогла отказаться. Мне нужны деньги, и я цепляюсь за любую возможность.

– Сандра! Вы уже здесь! – радостно приветствует Перри, директор детского развлекательного центра. – Проходите, я покажу, где будет зона со сладостями.

Так как мероприятие стилизованное, моё присутствие и личная доставка десертов были необходимы – я должна выставить сладости по предложенному мной дизайну.

– Надеюсь, я успею до прихода детей, – бубню себе под нос, приближаясь к столу, возле которого уже стоит коробка с заказанными подставками для оформления.

Я принимаюсь за работу, и в одно мгновение весь шум вокруг меня затихает. Мои руки сами знают, что делать. Сначала они расставляют трёхуровневые подставки, создавая живописную композицию разной высоты. Затем начинают размещать десерты: внизу – с белым шоколадом и золотыми звёздочками, на втором уровне – ванильные с розочками из крема, а на самом верху – ягодные, покрытые нежно-розовым велюром. Каждый капкейк я поворачиваю так, чтобы декор смотрелся гармонично. Между подставками расставляю свечи в виде бабочек и рассыпаю съедобные жемчужинки, которые переливаются в свете софитов.

– Вы десертная фея? – тихонько спрашивает меня девочка лет пяти в пышном розовом платье с диадемой на голове.

Я отрываю глаза от своего творения и улыбаюсь:

– Привет, принцесса! Нет, я просто очень люблю готовить сладости.

– Значит, вы десертная фея! – настаивает девочка, чем вызывает у меня смех. – А можете остаться на мой день рождения? Пожалуйста! – умоляюще складывает она ладошки.

– К сожалению, не могу, малышка. Но я очень рада была сделать для тебя эти волшебные десерты.

Девочка на секунду расстраивается, но тут же улыбается и снимает с платья маленькую переливающуюся бабочку:

– Тогда возьмите это! Это всем гостям дарят, а вы тоже теперь гость!

Я принимаю подарок, и сердце наполняется теплом и лёгкой болью, как происходит всегда, когда мне приходится контактировать с детьми.

***

Вернувшись в квартиру Соколова, я сразу принялась готовить ужин для нас с Марком.

Интересный факт: мне очень комфортно с этим мальчишкой, мы столько всего обсуждаем, а ещё льстит, что его искренне интересует моё ремесло. Может быть, у Соколова растёт не будущая звезда хоккея, а выдающийся повар или, может, кондитер?

– Итак, Марк, что мы делаем, когда нам нужно взбить масло с сахаром для крема? – спрашиваю я, включая миксер.

– Сначала масло должно быть комнатной температуры! – торжествующе отвечает мальчик. – А потом взбиваем его до пушистости!

– Отлично! А сахар когда добавляем?

– Постепенно, небольшими порциями, чтобы крем не расслоился, – серьёзно произносит Марк, как настоящий эксперт.

– А что будет, если мы добавим ваниль?

– Крем станет ароматным! – хлопает в ладоши мой маленький помощник. – А можно я попробую?

– Конечно, держи миксер, – я позволяю Марку встать передо мной, передаю миксер и начинаю мягко направлять его руку. – Вот так, видишь, как масса становится белой и воздушной? Это значит, что мы всё делаем правильно.

– Сандра, а из этого крема получатся такие же красивые розочки, как на твоих капкейках?

– Конечно, когда будем наполнять кондитерские мешки, я обязательно дам тебе попробовать их нарисовать.

После нашего кулинарного мастер-класса мы с Марком поиграли в настольные игры, посмотрели семейный фильм и пошли спать.

Интересно, каково это – иметь сына? Я вкушаю лишь маленькую часть приятных забот, но что значит быть полноценной мамой? Переживать и поддерживать мальчика каждый день? Я смотрю на Марка с нежностью, мне стыдно от того, что я примеряю на себя роль матери, используя его. Так нельзя, у него есть родители, я не должна с ним сближаться. А ещё не должна думать о том, каково это – быть матерью, потому что этому не суждено сбыться.

Глава 10. It must have been love

Антон.

Мы не можем слить вторую игру Бостону.

Именно поэтому я, игнорируя крики тренера, оставляю свою зону и пру напролом.

«Смотрите, что творит защитник Торонто, это же… Ох, Соколов, это очень рискованный шаг! Интересно, что на это скажет его тренер?»

Впереди маячит знакомая фигура в бело-золотой форме «Брюинз».

Ну что, Самсон, как в старые добрые?

Я толкаю его корпусом и перехватываю шайбу. Силы равны и это особенно хорошо видно, когда мы, два медведя с поставленным ударом русской школой хоккея, сталкиваемся на льду. Самсон пытается выбить кусок черной резины обратно, тыкает клюшкой, но всё тщетно – я прикрываю её корпусом и отдаю пас Мэтту. Пока форварды «Брюинз» как коршуны налетают на Купера, тот уже успевает вернуть шайбу мне, а я выключаю джентльмена и агрессивно веду её сквозь защиту взъерошившихся, как голуби в луже, бостонцев.

Простите, ребята, но сегодня ваши золотые пёрышки полетят домой ни с чем.