Слишком безрассудно оруженосцу кидаться на сильных, опытных и молодых паладинов. Даже если он еще слишком юн и глуп или если старшие потеряли бдительность, так как доверяют ему. Терпение рыцарей тоже было небезгранично.

– А-а-а! Простите, я был неправ, а-а-а!

– Оторвать тебе уши? А?

– А-а-а! П-пожалуйста, не надо!

Со стороны их шуточная борьба выглядела так, будто два злобных рыцаря издевались над бедным ребенком. Он без устали кричал еще некоторое время, пока Айван наконец не отпустил пятнадцатилетнего мальчишку и не отряхнул руки.

– Что ты опять устроил, Лоренцо?

Лоренцо, всхлипнув и проверив, на месте ли его уши, сглотнул слюну. Иске скрестил руки на груди и пристально уставился на него, словно вышедший из пещеры ледяной волк. Пусть парню и было страшно, он все же осмелился направить меч на такого человека, и теперь его переполняла гордость за себя.

– На моей сестре…

– Что?

– Я бы хотел… Чтобы вы после развода женились на моей сестре, а до тех пор сделайте вид, что не знаете ее.

Иске никак не отреагировал, будто ничего не слышал. Зато слышал Айван.

– Говори яснее! Что за дети пошли…

– П-простите. Я хотел сказать, чтобы сэр Иске некоторое время держался подальше от моей сестры, пока не расторгнет брак. Иначе эта ведьма Борджиа может разозлиться и убить мою сестру.

– Эй, ты не боишься, что я оторву тебе язык? Бессовестный ребенок, откуда такие предрассудки…

– Э-это не предрассудки! Иначе почему моя сестра заперлась в комнате и рыдала? Такого раньше не было.

– Где твоя сестра?

– В замке Омерта. Ту ведьму… То есть госпожу Рудбекию по прибытии пригласили выпить чаю.

«Ага». Айван мог бы привести десятки естественных, человеческих и разумных причин, почему Фрейя, встретившись с Борджиа, расплакалась. Но этот наивный юнец, переполненный чувством несправедливости, ничего бы не понял. Так что истинная причина слез сестры так и останется для него загадкой.

Иске, словно не понимая смысла произнесенного, наклонил голову. Постояв так немного, он вскоре развернулся и ушел. Айван и Лоренцо были так удивлены его безмятежностью, что даже не подумали его остановить.

– Сэр Иске?

– Эй, Иске! Ты куда? Эй!

– Сэр Иске, я еще не договор… А-а-а!

– У меня выходной. А у вас не знаю.

«Как так получается, что этот засранец не может даже молитву выучить, но об отдыхе не забывает?» – подумал Айван. Вымотав солдат, Иске придумал отговорку, чтобы побыстрее уйти, и скрылся из виду. Айван окинул взглядом разбитых товарищей.

Лежавшие на земле паладины, которые внимательно слушали весь разговор, мрачно улыбнулись.

* * *

– Слышала, в пути вам тяжело пришлось.

Благодаря дальнему плаванию у меня появилась отличная отговорка: отсутствие аппетита или тошноту легко можно было списать на морскую болезнь. Также меня радовало, что я далеко от семьи.

После длительного путешествия я прибыла в столицу Биртании, Эрендел, откуда рыцари сопроводили меня до замка Омерта. Там же меня провели в залу, где царила атмосфера холодной, но величественной старины. Мы остались вдвоем: я и моя золовка, Эления ван Омерта.

– Я впервые была в таком долгом путешествии. Стыдно признаваться, но я никогда не покидала Юг…

– В этом нет ничего стыдного. Я тоже никогда не была за пределами Эрендела.

Слухи оказались правдивы: Эления была так великолепна, что могла свести с ума кого угодно.

Не знаю, как человек мог быть таким красивым. В прошлой жизни мне встречалось немало привлекательных людей, но им никогда не сравниться с сестрой молодого господина. Она напоминала модель: стройная и высокая, с правильными, как у мраморной статуи, чертами лица. Ее волосы, отливавшие голубоватым оттенком, серебряным водопадом спадали на спину, а очаровательные алые глаза напоминали шпинель^[5].

Цвета необычные, но глаза поражали особенно. Глядя в них, я не чувствовала ни капли страха. Разве что какую-то загадку, на мысль о существовании которой наводил ледяной сдержанный взгляд.

«Безусловно, оставить такое великолепное создание без защиты и позволить умереть – безжалостное преступление».

– Угощения пришлись вам не по вкусу? – Заворожившая меня северная красавица элегантно наклонила голову.

Она была одного возраста с Рудбекией, но во многом казалась более зрелой. Хоть я и могла различать малейшие изменения в выражениях лиц людей, Элению прочитать не могла – она словно была воплощением спокойствия, дарованного Богом.

Глава 4

– Вы нехорошо себя чувствовали, поэтому я попросила приготовить чего-нибудь легкого.

– Что вы, все очень вкусно! Я просто немного перенервничала. Благодарю за заботу.

«Что тут может не понравиться?»

Ароматы лукового супа, тонкого хлеба, намазанного вишневым джемом, вкуснейшей рыбы в загадочном соусе были очень соблазнительными. Я всегда была голодна как волк. Однако если была такая возможность, то ничего не ела, а когда не было выбора – вызывала после приема пищи рвоту. На балах было проще всего: там никому до тебя нет дела.

Единственное в жизни, что я могла контролировать, – это саму себя.

Эления некоторое время смотрела на мою широкую, как у маленького ребенка, улыбку, а затем приказала подать чай. Вскоре еду убрали и принесли ароматный напиток с простым десертом.

– Как вы знаете, арахны, монстры-пауки, свирепствуют в Эренделе каждое лето, поэтому брат, должно быть, поздно вернется. Заранее прошу его простить. А отец прибудет в конце месяца, когда решит земельные вопросы. Мне неловко, что мы не смогли оказать вам должный прием.

– А… Все хорошо, не беспокойтесь.

– После смерти мамы я стала отвечать за порядок в доме. Но теперь вы, как супруга моего брата, вправе изменить все в соответствии с вашими предпочтениями. Если вас что-то не устроит или придется не по душе, сообщите об этом горничным.

«С-супруга. Очень странное и непривычное обращение». – Я опустила взгляд и неловко коснулась чашки.

– Благодарю за заботу, но пусть все остается как есть. Я пока не привыкла к этому месту, да и у меня нет достаточного опыта в таких вещах. Не хочу кому-либо доставлять неудобств.

С обычным непроницаемым выражением Эления отставила чашку и взглянула на меня.

– Вы никому не доставите неудобств. Никто не посмеет плохо думать о супруге Иске.

«Формальная речь – официальный ответ».

Тем не менее я увидела у нее на лице легкое удивление: она будто пыталась понять, что у меня на уме. Сделав вид, что ничего не заметила, я наивно улыбнулась и произнесла:

– Я хотела попросить вас кое о чем.

– Да, что угодно.

– Можете ли вы какое-то время звать меня просто Руби?

Девушка не ответила. Ее выверенное спокойствие заставило меня сглотнуть слюну.

– Я никого здесь не знаю. Это прозвучит глупо, но… честно говоря, мне страшно. Я не знаю, как ко всему этому привыкнуть. А дружеское обращение поможет набраться смелости.

– Хорошо.

– Правда?

– Да.

– Ура, спасибо!

С широко распахнутыми глазами я наклонилась вперед и схватила ее за руку. Эления вздрогнула, и я, быстро отпустив ее, села обратно, смущенно заикаясь:

– Простите, это было грубо…

– Все в порядке.

– Т-тогда я тоже могу называть вас просто по имени?

– Да, зовите так, как вам удобно. – Трудно представить, чтобы эта хладнокровная красавица вела непринужденную беседу хоть с кем-то. Девушка опустила взгляд, а затем, тяжело вздохнув, добавила: – Нехорошо, что вы чересчур зажаты. Чрезмерная скромность может вызвать недопонимание.

В тот момент она не беспокоилась обо мне. Скорее прощупывала почву, словно говоря: «Глупые уловки здесь не сработают. Если скрываешь свою истинную сущность, лучше покажи ее сразу».

Я и не думала, что она сразу начнет доверять мне, но, судя по ее реакции, мне удалось произвести неожиданное впечатление. Я не хочу, чтобы Эления или кто-то еще здесь полюбили меня. Моя цель – показаться самым безобиднейшим существом на планете. Таким человеком, который не похож на остальных членов семьи Борджиа, безобидной и наивной дурочкой – совсем не той, о ком ходят слухи.

– К недопониманию я привыкла. Но буду очень стараться быть самой собой!

Эления снова пристально посмотрела на меня, не говоря ни слова.

Вдруг я вспомнила свою сестру. Ее последний образ, сохранившийся в памяти. Высохшая кровь на тонких запястьях.

– Давайте я покажу ваши покои.

* * *

Плотные шторы обрамляли окно, за которым виднелось море. Солнце, уплывающее за горизонт, окрасило небо в ярко-красный цвет, а его лучи заливали белоснежную комнату теплым светом. Я замерла, завороженно глядя на медленно плывущую вдали лодку.

– Мы приложили все усилия для украшения комнаты, – произнесла за спиной хозяйка замка. – Надеюсь, вам нравится.

– Очень нравится!

– Завтра утром я проведу вас по дому. Если приглянется другая комната, вы всегда можете…

– Нет, мне нравится эта. Здесь прекрасный пейзаж. Всегда хотела комнату с видом на море.

В этот раз Эления не дернулась, когда я взяла ее за руку. Вместо этого она опустила глаза, словно о чем-то задумалась, затем взглянула на наши руки и приглушенным тоном произнесла:

– Должно быть, вы очень устали, отдохните немного. Брат, верно, сильно задержится…

– Не волнуйтесь, Элен. Я просто лягу спать.

Я знала, что муж с первого дня будет холоден ко мне, поэтому не расстроилась: наоборот, почувствовала облегчение. Так или иначе, его любовь мне не нужна. Разве только его жалость.

Эления не ответила на мою улыбку, зато за ее плечом я заметила высокую, будто столб, старшую служанку. Меня привлекло ее выражение лица: во взгляде читались насмешка и презрение. Впрочем, меня это не волновало – я привыкла быть пустым местом.

* * *

Холодно.

Я проснулась от собственного скрежета зубов. Конечно, я слышала, что на Севере даже летними ночами бывает прохладно, но не в комнате же! Дрожащими руками я крепко прижала к себе одеяло и привстала. Оказалось, потух камин.

На Севере полно монстров, поэтому каждую ночь в домах аристократов зажигают зеленое пламя, которое служит не только для обогрева. Это благородный священный огонь, созданный монахами высокого ранга. Он использовался для защиты от чудищ, которые питались жизненной силой человека. Такими были, например, мары и нежити, которые с наступлением ночи, словно тени, проникали в дома. Я прекрасно знала, что этот огонь не может погаснуть сам по себе: его потушили намеренно.

«Кто вообще мог совершить такую детскую выходку? Неужели старшая служанка?»

– Апчхи!

Было слишком холодно, чтобы терпеть и пробовать уснуть снова. Я встала с кровати, дрожа и шатаясь, и подошла к камину.

«Может, остались тлеющие угольки. Такой глупый детский поступок…»

Вдруг раздался зловещий металлический звук. Сначала я подумала, что это ветер стучит в окно. Почти оледеневшая, я медленно повернула голову – то был вовсе не ветер.

В Романии встретить монстра почти невозможно. Любой аристократ Юга мог прожить всю жизнь, ни разу не столкнувшись с чудовищем. Земли Папы, за исключением Леса Криков и дальних окраин, почти полностью зачищены от таких тварей. Однако в подобные места мне ходить было незачем. Первый и последний раз, когда я повстречала монстра, произошел зимой этого года, в день, когда расторгли мой первый брак.

В тот день Чезаре сказал, что хочет мне что-то показать, и отвел в подвал художественной галереи. Не помню, что тогда его разозлило. Там он запер меня на всю ночь с гаргульей. Казалось, стоило ей только вырваться из оков, как она разорвала бы меня на куски. От страха я чуть не сошла с ума. Мне даже пришло в голову, что жутко вопящая, с зелеными светящимися глазами гаргулья выглядит не так мерзко, как черепаха. Я истошно кричала: «Уходи! Не двигайся!» Хоть и понимала, что это бесполезно.