Её звали Салтанат. Как смерть одной девушки изменила законодательство огромной страны (страница 2)
«Это ваша жизнь, вам решать, как ее прожить, вам нести ответственность за свои решения», – всегда повторяли папа и мама. Этому их научили собственные тяготы и испытания. Нас приучали к ответственности, но для нас это вылилось в любовь к свободе. Мы сами принимали решения, никто никогда на нас не давил и не трясся за нас. Мы знали: папа и мама рядом, они всегда поддержат, а поэтому можно делать шаги и пробовать, совершать ошибки и жить своей жизнью, не оглядываясь на кого-то.
Помню, в одиннадцатом классе я решил поступать в медицинский. Профессия врача казалась мне невероятно благородной, но, кроме этого, я хотел исполнить обещание, данное бабушке, у которой жил до четырех лет. Она посвятила свою жизнь детям – их у них с дедушкой было десять, и все ее дни и мысли были о семье. Я помню ее очень доброй, всегда готовой обнять и что-то рассказать, помню ее теплые мягкие руки. На тот момент, когда я жил у них, она уже часто болела, и я обещал ей стать врачом и вылечить все ее болезни. Бабушка умерла, когда мне было 6 лет, но желание стать врачом у меня закрепилось.
Ближе к выпускному меня начали одолевать сомнения, но я ни с кем не делился – знал, что сам должен решить. Родители не давили – наоборот, были рады поддержать, и от этого не становилось легче.
Разрешилось все волей случая. Это был обычный семейный ужин, за которым мы, как всегда, обсуждали школу, планы, впечатления. И Салта, двенадцатилетняя девочка, вдруг спросила у меня:
– А ты знаешь, что врачи зарабатывают мало? А работа у них очень тяжелая! А если ты женишься, захочешь жену радовать, подарки дарить, что ты будешь делать?
Мы все посмеялись, но после того разговора я окончательно задумался, а далее решил, что выберу другой путь. Мне до сих пор кажется, что Салта даже тогда уловила мои сомнения и просто подыграла, дала мне основание и дверь для выхода из обязательства, которое я на себя повесил, будучи ребенком. И я действительно хотел хорошо зарабатывать, потому что с детства усвоил: деньги – это инструмент, на них можно не только радовать близких подарками, но и делать большие и добрые дела. А зарплаты медиков и отношение к ним не сильно улучшились со времен моего детства, поэтому, может, и хорошо, что Салта одной мимолетной фразой изменила направление моей жизни. И так было всегда, я всегда мог положиться на ее мудрость и прийти за советом.
* * *
В семнадцать я уехал учиться в Алматы – город мечты любого студента, город красивых машин, невероятных горных пейзажей и уникального шарма, который не встретить больше нигде.
Студенчество стало моей золотой порой – через пару лет я уже жил в собственной квартире, трудился в небольшой студии по разработке сайтов и для студента зарабатывал очень неплохо.
Но к тому времени Салта окончила колледж и тоже переехала в Алматы. Родители отправили ее с напутствиями и благословениями, а я, признаться, не сильно был рад ее приезду. Моя холостяцкая идиллия пошатнулась – я уже привык жить один и по своим правилам.
В быту на общей небольшой жилплощади у нас с Салтой возникали споры. Я был безалаберным молодым парнем – мог оставить разбросанные вещи, постоянно забывал закрыть шкаф и уж точно не хотел постоянно протирать зеркало над раковиной. Для Салты это было неприемлемо – она была сторонницей безупречной чистоты, и мой постоянный беспорядок очень ее злил.
Но не могу сказать, что это нас отдалило. Наоборот, наши отношения тоже повзрослели – теперь у каждого были границы, правила и порядки, мы учились жить без родителей, и у нас это получалось. Мы бы и не смогли рассориться по-настоящему, не знаю, как у других, но в нашей семье любовь к родным культивировалась, напитывалась общими теплыми воспоминаниями, защищалась. В нашей семье не боялись ругаться, потому что знали, что завтра компромисс будет найден, а слова «я тебя люблю» будут произнесены. Таковы были наши правила.
* * *
Салту с детства мало волновало, что я ее старший брат, – наоборот, она всегда трогательно и даже ревностно заботилась обо мне. Например, в нашу семейную поездку на море почти двадцать лет назад строго запрещала мне гулять одному по ночам, боялась, что меня могут обмануть или втянуть в драку. А мне, молодому двадцатилетнему парню, хотелось гулять, общаться с местными, пробовать новое, а не сидеть с сестрой в номере.
Но оставлять ее одну я тоже не хотел, поэтому мы спорили, но находили компромисс: проводили вечера на длительных экскурсиях или на пляже. Салта всегда была строгой и иногда напоминала мне маленькую учительницу: не разрешала есть свинину, ругала, если я все время пытался сорваться на фастфуд. Ее ворчание даже умиляло меня, было забавно, что я кажусь ей иногда несмышленым и даже беззащитным, и я понимал, что так она заботится обо мне. Та поездка, кстати, была прекрасной, я часто ее вспоминаю – как последнее по-настоящему беззаботное время: мы гуляли, обменивались новыми песнями и болтали обо всем на свете. Терраса нашего отеля выходила прямо на океан. И я все еще помню – как сон, как отрывки чего-то прекрасного – наш смех, надвигающуюся грозу и подступающие к ногам капли теплого тропического дождя. И мы смотрим вперед – вдалеке угрожающе сверкают молнии, но мы есть друг у друга, и, значит, все будет хорошо.
* * *
Салтанат всегда сопровождала красота, и она постоянно стремилась эту красоту умножить, показать другим. Но иногда ее желание делало ее наивной; она верила, что мир тоже красив, а люди желают друг другу только добра.
В юности Салта решила попробовать себя в модельном бизнесе. И подошла к этому очень ответственно: прошла специальное обучение, смотрела лучшие модельные показы, даже что-то выписывала. Эта сфера увлекла ее, но однажды она пришла домой и задумчиво сказала, что больше не будет ходить на показы.
Я не расспрашивал, но понял: кто-то сказал или сделал нечто такое, что Салта посчитала неприемлемым. Чуть позже на одной из посиделок она рассказала друзьям о своих попытках, и они наперебой принялись вспоминать истории знакомых, которые не смогли уйти из бизнеса так легко. Совсем юные девушки попадали в красивый мир моды, но кроме тяжелой работы без нормального графика и оплаты сталкивались с настоящими хищниками в пиджаках, которые считали их чем-то вроде кукол. Которых можно покупать, коллекционировать и ломать.
Я помню ту тревогу. Со взрослым миром мы к тому времени уже познакомились, но Салта только становилась девушкой, и все дороги и сценарии звали ее. Мне хотелось, чтобы она пробовала все, что ей хочется, чтобы она становилась собой еще ярче и громче. Но с другой стороны, я видел, как менялись лица людей, когда она заходила в комнату. Кто-то улыбался восхищенно, но кто-то не по-доброму скалился.
Через некоторое время Салта решила стать телеведущей, и снова – как истинная отличница – села изучать материал, готовиться. Прошла обучение у известной в Казахстане журналистки и телеведущей Санди Султан. Та очень хвалила Салту за артистичность и харизму.
Наверное, читателю может показаться, что я говорю о сестре как об одаренной волшебной девушке без изъяна, но она действительно была щедро одарена Всевышним. Красивая, яркая, артистичная, обаятельная, искусная рассказчица, которой почти все удается.
Родители не подгоняли с выбором профессии, но Салта хотела заниматься чем-то серьезным ради их спокойствия. Она окончила вуз по специальности «Банковское дело», и ее крестная мама – сама опытный банкир и топ-менеджер – после выпускного предложила Салте устроиться в банк. Салта не сильно хотела работать в офисе с девяти до шести, но все же согласилась попробовать. Ее хватило на два дня – заниматься муторной монотонной работой она не смогла.
После банка Салта не стала сидеть без работы, ей нравилось быть при деле, общаться с людьми. Она решила попробовать себя в благотворительности. Фонд, в котором она работала, строил жилье для малообеспеченных людей, компания рассказывала о деятельности в настоящих шоу-программах, куда приглашались производители стройматериалов и другой продукции.
На этой работе раскрылся еще один дар Салты – убеждать. Договоры стали подписываться один за другим. Руководитель был счастлив. Салта наконец была довольна – теперь у нее были гибкий график, хорошая зарплата, интересные люди. Ее глаза горели, она могла без перерыва рассказывать о новых проектах, ходила на работу как на праздник.
Но спустя какое-то время она пришла с работы и прорыдала весь вечер: кого-то ее успех и рвение, а может, красота, образованность и молодость сильно задели. Какая-то сотрудница начала распускать слухи – один хуже другого. Салта была раздавлена, но репутация и принципы были важнее, и она уволилась. Увольнение далось ей тяжело – ее почти непобедимая вера в людей была подорвана, и она долгое время отказывалась заниматься чем-либо.
Благо особой необходимости работать у нас не было – в Алматы мы жили, ни в чем не нуждаясь, и могли пробовать разное, искать себя. И за это я всегда буду благодарить родителей – они сделали все, чтобы мы могли не терпеть нелюбимую работу или враждебный коллектив.
* * *
Времени у Салты теперь было достаточно, и в какой-то момент она вспомнила о своем увлечении из детства. Лет в девять крестная подарила ей тонкую книжку о знаках зодиака. На Салту эта книга произвела неизгладимое впечатление – она прочла ее на одном дыхании. После, в школе, она с придыханием рассказывала подружкам об их знаках зодиака, об их характеристиках. В то время мало кто разбирался во всем этом, но Салта погрузилась в это с головой – составляла гороскопы и удивляла точностью предсказаний. Мне кажется, что ей нравилась возможность говорить людям о лучшем в них, давать надежду, поддерживать.
Дело пошло легко, Салта постоянно обучалась и начала заниматься прогнозами и разборами профессионально. Очень скоро к ней почти уже невозможно было попасть на запись, и все это без рекламы, просто по сарафанному радио. Салтанат уже не успевала вести запись и тогда познакомилась со своей помощницей Анарой. Та разгрузила Салту как могла, но все равно поток все шел, люди записывались за несколько месяцев вперед.
Салта умела поддержать и успокоить, и сейчас я думаю, что люди шли к ней за этим ощущением тепла – возле сестры я тоже всегда думал: «Все будет хорошо, после дождя выходит солнце, все решаемо». В какой-то момент даже мои коллеги начали просить выбить им место на прием без очереди.
У Салтанат было правило: принимать только женщин. Они были более обязательными клиентками, вежливыми и дисциплинированными. Мужчин сестра не принимала – чаще всего они искали способа договориться, еще чаще – просто познакомиться. Поэтому, когда помощнице написал Куандык Бишимбаев, ему отказали.
Этот человек абсолютно не понимал, что такое «нет». Он писал снова и снова, в разной тональности, но всегда получал отказ. Когда он перестал писать, Анара решила, что он наконец сдался.
Чуть позже к Салте записалась девушка по имени Камила и предупредила помощницу, что придет с молодым человеком. Это было необычно, но Салтанат с Анарой, посоветовавшись, решили, что это либо семейная пара, либо люди, которые собираются пожениться, поэтому записали Камилу.