В этот момент она почувствовала, как широкая ладонь надавила ей на плечо. Жест не причинял боли, но заставил остаться на месте. Что-то подсказывало ей, что Кэллам и сам безотрывно следил за каждым движением мирийского принца.

Делла усмехнулась, хотя у нее невыносимо жгло горло.

– Я никуда с тобой не пойду, Дарнил.

– Делла. – Он взглянул на Кэла, и его лицо исказилось в злобном оскале. – Я не знал, что задумал отец, не знал о приказе. Жрецы должны были лишь взять твою кровь. Я обещаю: тебе не причинят вреда. Мы закончим обряд, избавимся от этих тварей, и ты будешь свободна… Мы. Станем. Свободны.

Не позволяй снова пленить себя…

В Храме Творцов она сдалась. Но больше не покорится судьбе!

В ответ на заявление принца Делла холодно рассмеялась.

– Предпочтешь пойти с этими чудовищами? – Дарнил ошеломленно изогнул брови.

– Эти чудовища спасли меня, в отличие от тебя. – Она расправила плечи и вздернула подбородок.

Дарнил тяжело дышал. Золотистые глаза были готовы поглотить ее целиком.

– Спасли? Ты не понимаешь…

– Хватит! – Пальцы Деллы сами собой сжались в кулаки. – Нужна моя кровь? Тогда придется меня убить, потому что по-другому я с вами не пойду.

Принца явно не устроил такой ответ, и он угрожающе расправил крылья. Свет все сильнее распространялся по его коже.

– Ринальцы хотят использовать тебя.

Мерзавец! Как он посмел взывать к ее благоразумию после всего, что делал сам? После того, как правитель Мирита восемнадцать лет держал ее в башне, а потом предал, решив убить?

– А вы разве поступали не так?

– Ты не понимаешь! Они выдадут тебя за своего короля – это вторая часть древнего поверья. Если проклятое дитя станет женой демона, то мир накроют вечные сумерки и ринальцы смогут свободно передвигаться по земле, а потом прольют твою кровь, чтобы избавиться от нас, стражей света.

Делла нахмурилась и посмотрела на спутников. Кэл едва заметно покачал головой. Но, судя по виду, его совсем не заботило, какое решение она примет в итоге. Да, она рисковала. Идти с этими чудовищами было на редкость глупо, самоубийственно.

Но лучше так, чем ненавистная башня или Дарнил. Вдруг у меня появится время чему-нибудь научиться? Не быть больше беспомощной или иметь в арсенале оружие, которое можно пустить в ход при необходимости?

Делла не страдала излишней сентиментальностью. Ринальцы плевать на нее хотели, как, собственно, и наследник Мирита. Им всем была нужна не она, а ее кровь.

– Дарнил, я восемнадцать лет просидела в башне благодаря твоему отцу, и лучше уж…

На его пальцах сверкали золотистые лучи, но он пока не решался ударить. Учитывая взрывной характер Дарнила, его мощнейший дар света и вспышки гнева превращали противников в пепел. Даже будучи затворницей, она слышала пугающие рассказы о мирийском принце и его личном легионе.

Делла сделала шаг назад и прижалась к горячей груди.

– Закрой глаза, маленькая мышка, – прошептал Кэл, и его губы почти коснулись уха.

По неведомой для нее причине Делла подчинилась. Возможно, дело в том, что его игривый тон сменился на суровый и немного таинственный. Она даже дышать перестала, чтобы не издавать ни звука.

Неестественная тишина окутала пространство вокруг них. Делла каждой клеточкой тела ощущала огромную силу, которая давила на кожу. Волоски на руках и затылке встали дыбом. Внезапно ее резко откинуло назад, и она буквально вжалась спиной в каменный торс. Если бы не «стена» в виде крепкого ринальца, она бы точно ударилась о землю. Инстинктивно открыв глаза, она увидела, что Дарнил и его легион лежат без сознания. В воздухе оседало нечто похожее на кровавый туман или облако из мельчайших брызг крови. От присутствия такой силы ее охватило волнение.

– Они живы, просто парализованы, – невозмутимо произнес Кэл.

Он за считаные секунды расправился с лучшими воинами королевства, даже не сдвинувшись с места!

– Кто ты, на хрен, такой? – Она наморщила лоб, глядя, как красные линии на теле Кэла пульсируют и выглядят все ярче и ярче, словно светятся изнутри.

Он скривил губы – и явно не собирался отвечать.

– Почему ты не убил их?

– Еще не время убивать принцев, – уклончиво сказал он, пожимая плечами.

В голове всплыли слова Дарнила, но лишь сейчас она осознала их смысл, и это ударило по ней новой волной боли.

Чему она удивлялась? Все вполне ожидаемо. Разве она не готовилась к подвоху? Неужели ждала, что ринальцы возьмут каплю ее крови и спокойно отпустят в людские земли?

– Он говорил правду о второй части древнего поверья?

– В общем-то да, но смысл там в другом. Мы все объясним. Обещаю, тебе никто не причинит вреда. – Кэл протянул ей руку.

Первые золотистые лучи располосовали небо. Солнечный свет скользнул по тонкому перепончатому крылу, и Кэл поморщился. Казалось, ему было неприятно.

Делла не сомневалась, что ей не почудилось недавнее ощущение. Невидимая рука снова коснулась линии родимого пятна на ладони.

Какой вообще у нее был выбор? Если она откажется, ее попросту оглушат странным туманом и силой заберут в кровавые земли. И пускай сейчас совершала что-то безрассудное, Делла была не настолько глупа, чтобы броситься на ринальцев или дать деру, не имея ни сил, ни боевой подготовки.

Наверно, она и правда сошла с ума, потому что протянула руку в ответ, и они с Кэлом вновь поднялись в небо.

4

Высшие ринальцы никогда не признаются, какую нестерпимую муку испытывают на солнце. Считая это привилегией, по сравнению с возможностями остальных жителей Риналии, они стараются не показывать виду и не говорят вслух, насколько им на самом деле больно.

Дневник неизвестного

Большую часть полета Делла помалкивала, не задавала никаких вопросов, которые так и вертелись на языке, и Кэла это, казалось, вполне устраивало.

Когда солнце поднялось высоко над местностью, его дыхание участилось. При дневном свете ринальцы не превращались в пыль, но определенно слабели. И Кэлу сейчас явно было больно: он едва заметно морщился, а руки слегка дрожали.

– Не переживай, мышка. Я тебя не уроню.

У нее затекло все тело, но любое движение отзывалось острой болью в боку. Делла в очередной раз стиснула зубы.

Через некоторое время ситуация изменилась. Она почувствовала, что внутри ринальца будто вовсю пылала печь.

– Твоя кожа… Ты весь горишь!

– Да, моя кровь закипает, – тихо, с тщательно скрываемой болью ответил он.

– Но ведь…

– Нет, я не умру. Мне просто… неприятно.

В этот момент они словно пересекли невидимую грань или же проскочили через магический купол, и стало темно. Только не так, как ночью в Ничейных землях. Ее нутро похолодело от ужаса. В небе висела огромная полная луна кроваво-красного цвета. Черные ночные облака были частично окрашены в темно-бордовый. Невысокие зловещие холмы и каменистые поля, на которые луна изливала свой свет, тоже пестрели различными оттенками красного, как и стремительно несущиеся вдаль багровые воды реки. Местность неприятно поражала отсутствием признаков жизни: здесь не росло ни растений, ни цветов, ни единой травинки. Королевство казалось мертвым. Там, куда кровавая луна не отбрасывала лучи, виднелись лишь пустошь и туман.

Значит, в определенном смысле легенды не врут: земли Риналии и впрямь будто покрыты кровью и незримы для посторонних глаз.

Делла не знала, сколько прошло времени, но зато почувствовала, как кожа Кэла постепенно становится холоднее. Он по-прежнему был теплым, просто не таким горячим, и теперь держал ее более уверенно. Поэтому она решилась задать вопрос:

– Во всех преданиях говорится, что кожа у вас холодная, как смерть, а кровь застывшая, словно лед. Я замечаю, что-то в легендах правдиво, но что-то – полная чушь.

Он негромко рассмеялся.

– Любой естественный источник света, будь то солнце, луна или звезды, заставляют нашу кровь закипать, будто мы – котелок с водой, стоящий на маленьком огне. Нам неприятно, мы слабеем, но высшие не умирают. Здесь, под красной луной, свет другой. Ринальцы ощущают себя вполне комфортно, хотя температура нашего тела на порядок выше, чем у любого другого существа. Однако из-за проклятия «дня и ночи» мы живем в неполную силу. Если низшие ринальцы пересекут границу, лунный и звездный свет сильно ослабит их, а солнечный убьет через несколько часов.

Делле стало любопытно: эти высшие определялись согласно статусу при дворе или по продолжительности жизни? Все творения ангелов жили и умирали как обычные люди, а вот демоны, по легендам, были бессмертными.

По крайней мере, теперь она поняла, почему они ходили полуголыми. Им и правда было жарко.

На что были бы способны демоны, если бы не проклятие «дня и ночи»? Даже в неполную силу Кэллам в считаные секунды одолел целый легион Дарнила и его самого!

Деллу мутило все сильнее, поэтому она старалась не смотреть вниз, но в какой-то момент ее взгляд случайно упал на землю, где повсюду в немом соперничестве вздымались к небу остроконечные крыши тысяч крошечных домов. Они были разбросаны тут и там, громоздились под разными углами и на разных уровнях. Даже с такой высоты Делла разглядела, как по улочкам вихрится жуткий туман, а из невообразимой гущи мрака пробиваются слабые городские огни. Они напоминали россыпь рубинов, которые беспорядочно усеивали местность. Этот свет явно был создан специально для того, чтобы не причинять вреда жителям.

Впереди высились горы, на вершине которых стоял рубиново-красный замок, чьи многочисленные острые шпили пронзали алое небо. На фасаде виднелись барельефы и скульптуры жутких крылатых тварей. Сам замок, вероятно, был построен из темной горной породы, но множество огней на стенах делали его похожим на самый огромный в ринальском королевстве кровавый самоцвет.

Делла морщилась, вглядываясь в даль, а боль все сильнее пульсировала в боку. Сознание временами застилала пелена, словно легкая туманная дымка ложилась на землю и так же быстро рассеивалась. Обилие красного цвета резало глаза, голова раскалывалась и кружилась. Она ожидала оказаться во тьме, но теперь не могла решить, что хуже: темнота или извечный красный свет?

Кэл сразу обратил внимание на ее состояние. Ветер теребил его каштановые волосы, которые при таком освещении казались немного ярче. Его ноздри раздулись, жадно втягивая воздух.

– Кровь…

Из-за жуткой боли Делла даже не почувствовала, что по затекшему телу струилось тепло, растекаясь алым пятном на золотистой ткани платья. Она вкладывала все силы, чтобы не отключиться.

– Рана открылась, – сказал Кэл. В его голосе не слышалось ни участия, ни желания помочь – он будто просто констатировал факт.

Делла прижала ладонь к левому боку, чтобы надавить на рану, и поймала на себе взгляд демона. Он смотрел на ее пальцы, между которыми сочилась кровь. Его лицо осталось непроницаемым, но глаза полностью покраснели, и Делла испугалась.

Заметив это, он тряхнул головой, и радужки стали прежними – черными, с алыми прожилками. Его не взволновало состояние пустой, но от внимания Деллы не укрылось, как напряглось его тело.

– Ты ведь не съешь меня? – сморозила она глупость, и он слегка приподнял уголок рта.

– У меня в правом кармане склянка с отваром. Он остановит кровотечение и ненадолго притупит боль.

Делла колебалась, но боль и нежелание быть съеденной взяли над ней верх, и она потянулась к карману.

Дьявол! Какие же узкие эти штаны!

– Что-то ты долго. Нравятся новые ощущения?

– Сам бы попробовал! Как ты вообще ходишь в таких узких штанах?

– Они хорошо на мне смотрятся, – ухмыльнулся Кэл.

Наконец Делла вытащила склянку и, принюхавшись, с сомнением выпила горьковатую жидкость. Демон не соврал: боль мгновенно прошла, а кровотечение, казалось, остановилось.

– У этого отвара быстрый эффект, но недолговечный, не больше часа, – сказал Кэл.