Выезжаю на шоссе, разворачиваю машину в город и еду по навигатору в центр. На часах девятый час. Интересно, в это время в клубах много народу? И в каком виде в эти заведения вообще принято ходить? Помню, мы на дискотеку наряжались в самое модное и красивое, делали убойный начес и макияж. Меня в моём теперешнем непрезентабельном виде хотя бы на порог-то пустят?

В какой-то момент начинают терзать сомнения, но я их гоню. У меня выхода нет. Если сейчас развернусь и забьюсь в какую-нибудь норку – сама себя уважать перестану.

Навигатор приводит меня к отдельно стоящему построенному не так давно трехэтажному зданию с яркой вывеской. Зеркальные окна отражают свет уличных фонарей, что твориться внутри – не видно. Но на парковке есть свободные места, а у входа народ в очереди не стоит. Либо заведение не пользуется популярностью, либо еще не время для наплыва гостей, либо тут что-то другое. Откуда мне знать, как сейчас бывает? Это в мое время в кассу за билетами очередь стояла длиной в квартал, а теперь, может, вообще всех бесплатно пускают.

Иду к входу. Волнуюсь, колени слегка подрагивают. Чем ближе цель, тем сильнее искушение плюнуть, развернуться и убежать. Но я, словно стойкий оловянный солдатик, иду на огонь. Только солдат спасал любимую, а я – собственную гордость.

Открываю тяжелую дверь, делаю шаг внутрь и оказываюсь в совершенно иной атмосфере. Словно через портал в другой мир попадаю. На улице ночь, зима, город готовиться ко сну, а тут Лас-Вегас какой-то. Хотя нет, у нас же азартные игры запрещены. Ну, значит, «Титаник». Точно. В холле много света, из зала доносится музыка, нарядные люди – молодые и, к счастью, не очень – смеются и спать не планируют. А тут такая я.

– Здравствуйте, вы на какой из банкетов? – пока я таращусь по сторонам и ловлю в зеркалах своё испуганное отражение, ко мне подходит высокая длинноногая девушка в белой блузке, бордовом жилете и короткой черной юбке.

Я смотрю на нее снизу вверх.

– Здравствуйте, я к Дмитрию Стрельцову, – говорю, понимая, что, скорее всего, в клубе сегодня корпоративные гуляния.

Девушка с беджем, на котором написано «Администратор Солнечный Ветер», задумчиво оглядывает меня с головы до ног.

– По поводу работы? А что так поздно? Вы поваром или посудомойщицей? – спрашивает.

Я хмыкаю. Ну ладно еще поваром, хотя и они, в моем представлении, выглядят как-то иначе. Но посудомойщицей?! Они что, тоже ходят в норковых шубах? Может, я, конечно, с такими рассуждениями выгляжу как сноб, и вообще слишком высокого о себе мнения, но это становится последней каплей едкой кислоты, упавшей на мою самооценку.

– Стриптизёршей, – цежу сквозь зубы.

Солнечный Ветер округляет губы в удивленную «о».

– Вон оно что! Простите, просто Дмитрий Сергеевич не предупредил, что у нас намечаются изменения в программе. Если стриптизёрша, то это, конечно, только к нему на собеседование. Все девочки обязательно проходят через босса.

Ну и вот на этом я отчетливо понимаю, что пора уходить. Зачем я вообще сюда приехала? Чего ждала от мужчины, которого совсем не знаю? Через него каждый вечер девочки толпами проходят. О чем нам с ним говорить?

– Простите, – шепчу, – я передумала. Не надо никого звать.

Разворачиваюсь к выходу, и в этот момент из боковой неприметной двери выходит Дмитрий. Мы встречаемся с ним взглядами, и он с шага сбивается, а потом расплывается в такой ослепительной улыбке, что хочется зажмуриться.

– Ирина! Как же хорошо, что вы приехали! Я очень ждал, но даже надеяться боялся, – басит он, стремительно сокращая расстояние между нами. Хватает меня под руки и бросает через плечо администратору: – Свет, пришли ко мне кого-нибудь минут через десять за заказом.

Я пикнуть не успеваю, как оказываюсь в стилизованном под пещерный проход тихом коридоре, освещенном настенными лампами под старину. Дмитрий увлекает меня дальше и вверх по лестнице.

Глава 10

Дмитрий

Пришла! Она все же пришла ко мне, а не осталась дома, приняв измену мужа как должное. Не побежала к подруге или детям, а приехала ко мне. Значит, мои слова не остались для Ирины пустым звуком: она к ним прислушалась. Выходит, я – молодец. Не растерял сноровку. Все про нее понял правильно.

– Что будете пить? Вино, шампанское, может, коньяк? – спрашиваю, усадив дорогую гостью в своей личной маленькой столовой.

У меня на третьем этаже клуба жилые апартаменты. Есть все: деловой кабинет, обеденный зал, спальня, купальня, массажный кабинет, небольшой зал для просмотров с подиумом и пилоном. Еще парочка нужных комнат. Не то чтобы я тут часто остаюсь – живу я в доме с сыном, своей старшей сестрой, которая помогает растить Лёвку, и помощниками по хозяйству – семейной парой. Но тут моя, так сказать, холостяцкая берлога, в которой я иногда зависаю.

– Я за рулем, – неуверенно отказывается Ирина. – Если честно, вообще не знаю, зачем приехала. Наверное, просто захотелось еще раз послушать вашу мотивационную речь.

Она одета в ту же самую одежду, в которой была на тренировке внука. Только на лице теперь нет ни капли макияжа – точно плакала. Но Ирину это вообще не портит. Она просто кажется более домашней и усталой, но шарм и тонкая мягкая красота от этого не пострадали.

– Планируете вернуться домой? – спрашиваю вкрадчиво.

Ирина вскидывает на меня внимательный взгляд. Пытается понять, нет ли в моем вопросе двусмысленности. Но я сейчас не играю и не флиртую, а пытаюсь вывести ее на рассказ о том, как прошли ее разборки с мужем.

– Нет, – горько роняет моя гостья, – я туда больше ни ногой.

Эта женщина не из тех, кто на одну ночь, поэтому все я свои слова тщательно взвешиваю:

– Все прошло плохо? Муж не перешел границ? Может быть, вам нужна моя помощь?

От одной мысли, что престарелый кобелина мог поднять на жену руку, у меня темнеет в глазах.

– Плохо прошло. А хорошо в моем случае и не могло пройти. Самое ужасное, что я не получила поддержки от тех, от кого в первую очередь ее ждала.

Я понимаю, что Ирина говорит о детях, и это заставляет меня болезненно поморщиться. Это моя больная тема. Я – отец одиночка, который хочет вырастить сына достойным человеком. Все время боюсь перегнуть палку в какую-либо из сторон. Многие родители из моего круга слишком балуют своих отпрысков, и те вырастают законченными эгоистами и отморозками. Другие наоборот – растят как минимум будущих президентов мира, и бедные дети света белого не видят. Мне хочется соблюсти баланс, но порой это кажется невозможным.

– Дети встали на сторону отца?

Ирина вздыхает.

– Не то чтобы. Они просто меня не поняли. В общем, я обижена и пока не хочу никого из них видеть.

– А куда же вы тогда спешите? Оставайтесь здесь. Хотите, проведу экскурсию по апартаментам? У меня тут есть абсолютно всё для комфортной жизни, а главное – превосходная звукоизоляция. Музыка и шум вас не потревожат. Я здесь не живу и готов предоставить вам убежище на какой угодно срок.

Ирина заметно вздрагивает и смотрит на меня со смесью удивления и страха.

– Кто вы? Экстрасенс? Маньяк? Демон-искуситель? Как догадались, что мне некуда идти? – выдыхает.

Немного обидно, конечно, что обо мне Ирина вспомнила, почувствовав безысходность, но это уже начало. Так что радуюсь тому, что есть.

– Ничего удивительного в моей прозорливости нет. Предновогодняя суета – она такая. Ну так что будете пить, Ирина? По опыту знаю, что лучше выговориться и не держать в себе, а откровенным разговорам всегда помогают хорошие напитки.

– Тогда вина, – говорит женщина моей мечты, и как раз в этот момент в дверь стучится официант.

Мы заказываем ужин, а бутылку коллекционного вина я достаю из личного бара. Разливаю по бокалам и предлагаю тост:

– Давайте за знакомство. И пусть оно будет добрым для нас обоих.

– Пусть будет, – соглашается Ирина и добавляет: – Но давайте отбросим официоз. Мне будет проще откровенничать без него.

– С радостью, – говорю, легонько ударяя своим бокалом о край её. – Рассказывай, Ириш, я хороший слушатель.

– А давай лучше ты первый, – говорит она, сделав глоток и хитро прищуриваясь. – Как получилось, что ты воспитываешь ребенка один? Я правильно понимаю, что ты не женат из-за скорби по ушедшей супруге?

То, что ее интересует мое семейное положение, – отличный знак. Вот только я не любитель вспоминать о жене и причинах ее ухода из жизни. Без всяких психологов знаю, что один именно потому, что испытываю чувство вины за то, что не справился с ее болезнью и боюсь повторения.

– Ты права, но не во всём. Я вдовец. А почему не женюсь во второй раз… – Замолкаю, подбирая правильный ответ, а потом неожиданно даже для самого себя сознаюсь: – Сложно найти женщину, которая подходит мне по всем параметрам.

– У тебя такие высокие запросы? Наверное, она должна быть молодой, не обремененной грузом прошлых отношений, красивой, с двумя высшими образованиями… что еще? Сирота из провинции, не избалованная деньгами? – предполагает Ира.

Я невольно хмыкаю. Она обрисовывает идеальный портрет для большинства состоятельных мужчин моего возраста, но…

– Все это звучит прекрасно, но для меня на первом месте стоит другое.

– Что?

– Она не должна хотеть рожать детей, – выдаю вслух свой главный страх, о котором даже самому себе до этого так откровенно не признавался.

Ирина хмурится, пытается понять этот мой заскок, и приходит к вполне логичному выводу.

– У тебя какое-то наследственное заболевание? – спрашивает тихо.

Не угадала. Я здоров, как и мой Левка. Причина в другом.

Глава 11

Ирина

Я не любитель копаться в чужих жизнях, но почему-то сейчас мне крайне важно и интересно узнать, почему Дмитрий больше не хочет детей. На мое предположение о наследственном заболевании он мотает головой, и в этот момент нам приносят ужин – стейки из мраморной говядины отлично подходят к красному вину, но любопытство сильнее, чем голод.

– Боишься, что сын будет ревновать? – делаю следующее предположение.

– Ты права в том, что главная причина – страх. Но боюсь я не того, что передам ребенку плохую наследственность, и не того, что Левка обидится, – нехотя тянет Дима, покручивая в руке бокал. У него красивые ухоженные и в то же время мужественные руки. Так и притягивают взгляд, заставляя забыть все вопросы, но их хозяин продолжает говорить, и я буквально застываю с раскрытым ртом. – У моей покойной жены была очень сильная постродовая депрессия. Я не смог ее спасти. Куда только ни возил, к каким специалистам только ни обращался… Алла так и не смогла из нее выбраться, и мы ее потеряли. Больше я не хочу через такое проходить. Боюсь повторения.

Какой кошмар! Вспоминаю, как после выписки из роддома с маленькой Леной два дня лила слезы, оказавшись с ней на руках вне стен больницы и осознав, что моя жизнь больше никогда не будет прежней. Что она поделилась на «до» и «после». Что теперь я себе не принадлежу. Мне тогда очень помог задушевный разговор с мамой. Она нашла слова, чтобы убедить меня в том, что отныне жизнь моя стала более насыщенной и счастливой, а не наоборот…

Хм-м-м, да. Выходит, я так этими словами прониклась, что вообще забыла о себе. Депрессии избежала, но тоже ничего хорошего не добилась. Надо было на работу выходить.

– Дим, но ведь это редкие случаи. Уверена, что есть статистика, и она покажет мизерный шанс наступить дважды в одну воронку.

– Не хочу, Ир. Давай закроем эту тему. Просто не хочу, – резковато обрывает меня мой новый знакомый.

Я еще не решила, воспользуюсь его предложением переночевать, но после этих слов сомнения отпадают – останусь. Дима явно не пытается меня окрутить и соблазнить. Его откровенность подкупает, и я тоже решаюсь рассказать больше о себе.

– А я знаешь на чем себя вдруг поймала? – меняю тему.

– Что мы хорошо сидим, и тебе не хочется больше плакать? – предполагает Дмитрий.

И попадает почти в яблочко. Я ему улыбаюсь.