– Даже тебя? Ой… Вас? – я почти и не вспоминаю, что на вы надо, потому что он теперь мой командир.

– Даже меня, и можно на ты, – разрешает Д’Бол.

– А почему ты так всполошился из-за времени? – интересуюсь я, потому что почувствовала же, как его настроение изменилось после того, как я сообщение показала.

– Тебе назначено прибыть через пять минут после отбытия, – объяснения Д’Бола я сначала не понимаю, но вот затем…

Получается, меня изначально не хотели брать? От этой мысли тянет расплакаться, как в детстве, и чтобы обняли, и погладили. И тут я чувствую, как меня гладят промеж ушек. Д’Бол гладит, при этом мне не хочется шипеть, несмотря на то, что это очень личный жест, почти интимный. Там родители гладят и вылизывают еще… почему тогда я чувствую правильность того, что происходит? Мне нужно с мамой посоветоваться!

– Лейтенант Синицын, – погрузившись в свои ощущения, я и не замечаю, когда мы успеваем в подъемник войти. – Изолировать разум «Волопаса» от систем движения и вооружения, но так, чтобы не вызвать подозрения. Изолировать экипаж. Сообщить степень осознания разума «Волопаса» по объективным данным. Приоритетный запрос.

– Приоритетный запрос исполняется, – отвечает ему коммуникатор, а я смотрю вопросительно, потому что не понимаю зачем.

– Вот смотри, – он уже не гладит меня, но обнимает за талию, при этом вырываться мне все еще не хочется, что для меня не очень обычно. – Сообщение тебе послал разум звездолета, у тебя отметка стоит, видишь?

– Ой, – отвечаю я ему, потому что даже не заметила этого, но тогда, получается… А как это разуму-то объяснили?

– Значит, – продолжает Д’Бол, – есть несколько вариантов: разум звездолета в сговоре, время вылета изменили в последний момент, или не пустить тебя на борт – инициатива разума «Волопаса». То, что он квазиживой, никак его от живых не отличает, несмотря на контролирующие механизмы. А это значит… За мной!

Он выходит из подъемника, целенаправленно двигаясь куда-то. Только спустя некоторое время я вижу куда – к переходным галереям. При этом разговор прерывается, что вполне понятно: на ходу трудно разговаривать, да и людей вокруг много.

– А это значит, – продолжает Д’Бол, как только мы входим в тамбур, – что разум звездолета может быть потенциально опасен. Именно поэтому его изолируют, а людей эвакуируют. «Вера»! Запроси, пожалуйста, по линии «Щита» статус командира «Волопаса», мне нужно Вику покормить, а потом нас товарищ Феоктистов ждет.

– Но сказали же сразу? – удивляюсь я такому подходу, хотя он прав – я проголодалась уже.

– Я предупредил, – коротко отвечает мне новый командир, позволяя увидеть, что находится дальше по коридору, за рубкой. Комната отдыха, кухня, и… ой.

– Присаживайся. Чего бы тебе хотелось? – Д’Бол скармливает синтезатору кристалл памяти, что означает – блюда теперь нестандартные будут.

Я сажусь на стул у небольшого стола, задумываясь над вопросом. Логично, что мой новый командир принес из дома привычные ему блюда. У зубастиков они, по-моему, должны быть мясными. Мне мясо сейчас тоже не помешало бы, но я не знаю привычных ему блюд, поэтому отдам выбор ему. Почему-то поступить именно так мне кажется очень правильным.

– На твой вкус, – я улыбаюсь, потому что мне тепло внутри – того и гляди, заурчу, хотя положа руку на сердце урчать мне не с чего.

– Тогда выберу борщ, – извещает он меня. – Неизвестно, когда будем есть в следующий раз, а ты голодная.

– Спасибо… – я не знаю, что сказать, ведь он заботится, а еще будто чувствует меня, и это необычно очень. Ну, по-моему. Маму бы спросить, но мамы тут нет.

– Всегда с радостью, – отвечает Д’Бол, ставя передо мной миску с красным супом, действительно на борщ похожим. И рядом сразу же ложка оказывается, специальная. Я уже думала… А он, оказывается, все учел. Почему меня это так восхищает? Это же обычное дело… Наверное.

Борщ очень вкусный и необычный какой-то. Я ем его, а сама не могу понять, почему так реагирую. У меня подобной реакции никогда не было. Неужели влюбилась? Но с чего вдруг? Только оттого, что он по-доброму себя со мной повел? А может быть, он так себя ведет именно для того, чтобы со мной что-то сделать? Нет, не получается – проблема-то оказалась действительно серьезной, так что это точно не игра.

– Командир «Волопаса» проходит мнемограф, – сообщает мне Д’Бол, показывая браслет, на котором незнакомый какой-то дядька отображается. – Скоро все узнаем.

– А кто это? – интересуюсь я, но мой командир вдруг удивляется так, что даже есть перестает.

– Ты его не знаешь? – внимательно глядя мне в глаза, спрашивает Д’Бол.

– Нет, – отрицательно качаю я головой.

– Интересно, – заключает Д’Бол. – Ты ешь, ешь, потом посмотрим, что это за дядька странный.

– Ага, – совсем по-детски соглашаюсь я.

Интересно, кто это у него на коммуникаторе и зачем командир мне его показал? Я думаю, точно узнаю, но потом, а сейчас я ем удивительно вкусную еду, понимая, что такого еще, пожалуй, не пробовала. В моем детстве и юности еда была синтезаторная, стандартная, а тут явно что-то особенное. Надо будет попросить сделать копию кристалла, потому что мне нравится так питаться.

Все-таки должен же быть смысл в том, чтобы меня не пустить на звездолет. Но какой именно? И почему разум «Волопаса» не остановил командира? Может быть, он себя еще не осознал? Разве что так, ведь понять, почему важно не пустить именно меня, я не могу. Д’Бол, конечно, все раскопает, но мне же интересно и самой!

Страшные отгадки. Варамли

Автоматика действительно сама обрабатывает культи детей, высветив рекомендации. Две девочки лет пяти на вид находятся в лучшем состоянии, а троим нужна срочная медицинская помощь, потому что сердце не выдерживает даже во сне. Только нет у меня врача, а это означает, что вариант только один: нужно погружать в модули глубокого сна, который останавливает все процессы, замораживая их, и надеяться на то, что однажды я найду тех, кто сможет помочь.

Пока платформа едет на «Лиару», я раздумываю. Двоих пятилетних можно не усыплять, да и не хватит на них модулей, поэтому нужно придумать что-то, чтобы они могли двигаться. С ходу мне ничего в голову не приходит, пока я о роботе не задумываюсь. Сервисного вполне можно взять с собой, поможет с детьми, а вот технических… Стоп! Нужно обязательно проверить, технические какого типа. Если шагающие, то решение есть.

Для того, чтобы не сбежали, так высоко обрубать ноги, да и руки смысла не было. Зачем может понадобиться именно так обрезать ноги, я пока не понимаю, девочки маленькие очень. Сильно побитые, но мотив хотя бы понять можно. Недокормленные, что даже логично. Наверняка испуганные, но с этим справимся. С такими мыслями я захожу в отсек, где находятся три модуля глубокого сна.

Осмотрев первый модуль, замечаю, что лимит выставлен на сто лет. В целом это можно не менять, поэтому я беру на руки удивительно легкую старшую девочку, перекладывая ее в глубь модуля. Нажав кнопку, наблюдаю, как емкость заполняется жидкостью, понимая при этом: другого выхода действительно нет. Мне нужно повторить эту процедуру еще, как минимум, два раза. А вот оставшиеся девочки… Отчего-то мне кажется, что их нельзя разлучать, а своей интуиции я привык доверять, хотя именно ощущение смерти меня и подвело… Или, возможно, я в загробной жизни. М-да, самому смешно.

Уложив младших девочек и старшую в модули, я некоторое время наблюдаю спокойный зеленый свет их индикаторов. Вздыхаю, потому что подобные картины страшны сами по себе, и, толкая тележку, перехожу в коридор, пока слабо освещенный. Медицинский модуль гарантировал мне восемь часов сна малышек, и за это время я должен что-то придумать с их передвижением.

На самом деле идея с роботами – она очень неплохая. Но для начала надо посчитать, получится ли из них управляемые тележки сделать. Устроив детей в кровати и порадовавшись тому факту, что всю грязь и кровь смыл медицинский модуль, я иду обратно на станцию. Когда девочки проснутся, то в лучшем случае расставаться откажутся, а в худшем мне надо будет постоянно быть с ними.

Войдя в лифт, сначала отправляюсь на технический этаж – нужно роботов расконсервировать. Хотя бы запустить этот процесс, потому что дальше они сами справятся. Но вот в лифте вдруг замечаю в указателях неправильность. Неоткуда на таких станциях взяться яслям, но надпись очень четко указывает именно на это самое учреждение. Поэтому решение свое я меняю, остановив лифт и продолжив его движение к новой цели. Станция, конечно, работает по минимуму, коридоры темные, лампочки редкие, а хорошо видно только планету в иллюминаторах, время от времени встречающихся по дороге. Вот что интересно – станция использует древний способ создания гравитации, а у «Лиары», насколько я успел увидеть, вполне современные гравитаторы стоят. Такое ощущение, что она из более позднего времени, но система управления эту идею отметает.

Итак, ясли. Очень темные помещения с кроватями для малышей, сбоку, кажется, столовая, а если прямо пойти… И вот тут мне наконец везет. Я вижу коляски детские. Вполне обычные коляски с двигателем. Они предназначены для того, чтобы возить детей автоматически, следуя за взрослым. Причем размеры довольно неплохо регулируются и даже есть ручное управление. Переставить пульт ручного управления так, чтобы малышкам было комфортно, намного проще, чем пытаться адаптировать технических роботов. Значит, эта проблема решена.

Следующая моя задача – расчет пути. Маршрут, которым уходили химаны, в памяти станции сохранен не полностью, что наводит на разные размышления, но хотя бы направление заложено, значит, можно посчитать первый десяток прыжков. Это очень важно – иметь первые расчеты, потому что есть у меня ощущение, что первые дни мне будет совсем не до сидения за консолью. Как еще дети меня воспримут – тоже вопрос.

Но, отведя коляски в спальню, я принимаюсь заниматься сверхнормативными запасами, забивая «Лиару» максимально, ведь сюда мы больше не вернемся. Так проходит почти все отведенное мне время, хоть и остается несколько минут, чтобы посидеть и подумать. Иногда надо просто посидеть, привести мысли в порядок. Вот я и присаживаюсь на край кровати малышек. Сейчас им уколю специальным инъектором болеутоляющее, чтобы фантомные боли не мучили, будут мои маленькие просыпаться без боли. Это очень взаимопониманию поможет, если им больно не будет.

Помню, в один из первых разов, беря Д’Бола на руки, я так же незаметно одноразовой системой вколол ему, отчего он меня и принял, хотя все ожидали, что укусит и будет резко против. Эх, малыш… Поначалу я его использовал, но вот потом он как-то совершенно незаметно в сердце мое вполз, заставляя меня принимать кхраага сыном. Надеюсь, он счастлив.

Малышки потихоньку просыпаются, но это процесс небыстрый, потому что их хорошо усыпили. Так что минуты текут, позволяя мне рассматривать детей, одежду для которых я, кстати, нашел. Кто бы ни готовил «Лиару» изначально, вероятность наличия детей на борту учел, поэтому во что их одеть будет, конечно. Думаю, их этот факт успокоит. Сейчас они у меня под белым тонким покрывалом спят, то есть тоже нельзя сказать, что обнажены. Значит, первое их ощущение будет защищенности, а там все зависит от того, что с ними делали. Начнут плакать или не начнут?