Вот нравятся они мне, но зачем же так поддаваться общему безумию? Каждое утро я не могу затащить их внутрь до тех пор, пока не явятся обе компании мальчишеских звезд местного пошиба. Между прочим, это единственная причина, по которой я могу опоздать на лекцию – эти ребята не очень-то пунктуальны. Они, конечно, симпатичные, но не стоят того, чтобы тратить на них время. Бывает, что они обращают внимание даже на таких как мы, но долго их внимание все равно ни на ком не задерживается.

– Сегодня с ними Танкалин, – интригующе добавила Соня. Они обе всегда яростно со мной спорили и доказывали, что даже несколько дней в обществе подобных красавчиков стоят длительных попыток их заинтересовать.

Я только плечами пожимала. Предпочитаю лишний раз не спорить, брызжа слюной, а просто остаться при своем мнении.

Когда из-за плеча выскользнул брюнет, весь в коже, я машинально посторонилась. Это была компания Б (мы их так обозначили в своем тесном девичьем кругу) – те, которые женские любимчики. Вторую компанию мы по аналогии называли А (те, что с дурными розыгрышами). Никто из них, собственно, особой агрессивностью не отличался, но мало ли. Предпочитаю все ситуации, чреватые столкновениями, по возможности избегать, а не просто ждать и надеяться, что они не выльются в какую-нибудь неприятность.

Обычно компания Б приезжала вчетвером, а еще двое, с последнего курса, присоединялись к ним позже. Я оглянулась убедиться, что еще трое, и можно будет вернуться на место, где стояла до этого.

Мимо плыл восхитительный аромат какого-то мужского парфюма. Вот чего у них не отнять, так это запахов – единственное, что могло меня примирить с их близким присутствием.

Похоже, сегодня их было пятеро. Последнего я раньше не видела, потому присмотрелась…

Иногда я, как и любой другой человек, задумываюсь, не являемся ли мы просто игрушками каких-нибудь богов? Ведь как иначе объяснить настолько неимоверные совпадения? Если такое событие подать как выдумку, в него точно никто не поверит, а ведь в жизни еще и не то случается!

Яркое солнечное утро стало мягким и сказочным, как на качественной фотографии, изображающей осень.

Невозможно было не узнать… Этот разрез карих глаз и высокие скулы. И ямочки на щеках, за которые его так любили старушки на площадке.

– Костя… – слово вылетело раньше, чем я сообразила. Голоса своего даже не узнала – такой он был глухой и изумленный.

Он остановился и медленно повернул голову в мою сторону. Я ни секунды не сомневалась, кого именно перед собой вижу. Невозможно ошибиться! Разве можно не узнать глаза, которые блестели напротив моих каждый день в течение нескольких лет? Короткой вспышкой в них отразилось узнавание. Он всегда так смешно расширял глаза, когда удивлялся, хотя обычно они у него узкие. А становились почти круглые, как монетки.

– Костя… – и когда я успела сделать шаг в его сторону? И почему я пытаюсь идти дальше, но не получается – отведенная назад рука крепко застряла, словно попала в тиски.

Солнце вдруг превратилось в мягкую карамельную волну. После его отъезда я проплакала три дня, а желание, которое с тех пор загадывала Деду Морозу, было неизменным – чтобы Костик поскорее вернулся…

Моя рука странно заболела, и я на секунду отвлеклась, пытаясь понять, что меня держит.

Честно говоря, не сразу узнала Настю – точнее, не сразу смогла вернуться в настоящее. Она крепко обхватила меня чуть ниже плеча, не давая двигаться, и лицо у Насти было необычное, даже странное: удивленное и сочувствующее. Ну и ладно, потом разберусь, сейчас не до нее. Ведь передо мной…

Костик… А вот теперь, когда первый шок прошел, я увидела то, что почему-то не сразу бросилось в глаза. Безукоризненную стрижку, неестественно ровный загар, переброшенный через руку пиджак из тонкой кожи… Но главное – взгляд. Так, пожалуй, смотрят на насекомое, ползающее по твоей постели. Ничего прежнего в глазах не осталось, только спокойное, слегка снисходительное безразличие.

– Танкалин, ты что, сел на диету? – поинтересовался один из компании Б, показывая на меня пальцем и под последовавший хохот я, наконец, полностью пришла в себя.

Окинув меня пренебрежительным взглядом, это… существо, не соизволив ответить, неторопливо ушло вслед за своими друзьями, а в моей душе память о самом счастливом времени жизни – детстве – отравлялась вонючим смогом действительности. Он сделал вид, будто мы не знакомы. Выставил меня какой-то ополоумевшей дурой. Будто жалкую попрошайку пнул.

Лучше бы я никогда не видела, в кого превратился мой сосед. Мой Костик, который до сегодняшнего дня оставался самым идеальным мужчиной из всех мне известных.

– Ты что, знаешь Танкалина? – спросила Настя, не переставая крепко сжимать мою руку. На ее лице цвел интерес, грозящий всяческими неприятностями. Соня выглядела примерно так же.

Я быстро осмотрела ступеньки. Повезло, что дорожка чуть в стороне, и произошедшее не стало достоянием всех, кто маялся на крыльце от безделья, а то было бы разговоров. Если вдуматься, со стороны, видимо, казалось, что я потеряла голову при виде этого… позёра и даже пыталась броситься ему под ноги в отчаянной попытке привлечь к своей персоне хоть какое-нибудь внимание. Кстати, почему Танкалин? Фамилия у него явно была другая, на Л. Хотя это как раз и не важно. А вот все произошедшее… Это все очень неприятно… Но придется пережить.

– Нет, я ошиблась. Перепутала с одним давним приятелем.

– То есть вы не знакомы? – уточнила Соня и нехотя добавила: – Ты же на него чуть не набросилась, я такое только в кино видела…

– Как-то случайно получилось… Нет, мы не знакомы. Что у меня может быть общего с Танкалиным? – если бы Настя знала, как я ее ненавижу за эти вопросы, наверное, помолчала бы. И все равно, лучше сразу со всем разобраться.

– Сглупила, – добавляю с улыбкой, хотя скулы сводит.

Сегодня я была очень рассеянной, и большинство лекций пропустила мимо ушей. Собственно, не страшно: я без труда за вечер все нагоню самостоятельно, самой даже проще сосредоточиться на предмете, чем когда вокруг мельтешит множество других студентов. Но сам факт меня настораживал. Откуда такая растерянность? Ну, превратился милый мальчик в чудовище, так что? В жизни еще и не такое бывает.

И все равно так мерзко на душе…

В конце концов, я решила просто переждать. Какие бы сильные эмоции во мне ни кипели, со временем они все равно остынут. Правда, тут же пришла мысль, что учась в одном университете, нам придется, так или иначе, пересекаться. Хотя, с другой стороны, не очень долго – он на два года старше, значит третий курс. И если правильно настроиться, даже вынужденные встречи не смогут меня больше задеть. Я их вообще не боялась, примерно представляя, как это все произойдет – первые пару раз окружающие будут внимательно следить за моими действиями, ничего глупого больше не дождутся и забудут, переключившись на что-нибудь более захватывающее.

К обеду я, можно считать, успокоилась. По крайней мере, трясти перестало, хотя пропал аппетит, что только на руку – сэкономила на еде, ограничившись чашкой кофе.

Настя любила покушать основательно, а Соня, как обычно, сидела на диете, хотя эти жертвы на фигуре, похоже, никак не отражались: все, что у нее имелось лишнего, при любом раскладе скапливалось ниже пояса. Уверена, ее фигура вполне привлекательна, вон Настя куда пухлее, а не заморачивается, но других попробуй, пойми. Мне вот всегда говорили, что я отхватила лучшее, что необходимо женщине – большую грудь. А на самом деле ничего в этом нет хорошего: без бюстгальтера ничего не наденешь, бегать неудобно – в общем, в бытовом плане одни неудобства.

– Как несправедливо, – вздыхали девчонки в школе, слушая мои безрадостные рассуждения, – что твоя грудь досталась тебе, которой на фиг ничего не нужно, а не нам.

Наверное, и правда, несправедливо. Зато все остальное во мне вполне обычное и до шикарного не дотягивает. В общем, из нас троих, по моему мнению, Соня была самой симпатичной, Настя самой ухоженной, а я… даже не знаю, что и сказать. Самой равнодушной к собственной внешности – наверное, так, хотя временами подозревала, что хотя бы изредка следует ею заниматься. Прическу, может, изменить или маникюр регулярно делать. Мои нечеткие мысли по изменению внешности нарушились благодаря новости, и я безо всякого сожаления с ними рассталась.

– А у меня скоро день рождения, – заявила Соня, жуя какую-то зелень со своей тарелки и стараясь не смотреть на картофель с отбивной на Настиной. – Не знаю, что лучше – в клуб пойти или на дачу поехать?

– А дача какая? – Настя не забывала смотреть по сторонам, и казалось, она разговаривает с кем-то за другим столиком, так как, задавая вопрос, смотрела куда-то вбок.

– У нас просто садовый домик, но я про теткину думаю, если получится ключи выпросить. Та нормальная: два этажа, три комнаты, гостиная, свет, газ, канализация – все есть. Только не уверена, что тетка ключ даст: прошлый раз мы у нее там стекло разбили, она так ругалась…

Настя с пониманием кивнула.

– Да ладно… На жалость надави, какие тут все крутые, а ты, мол, чувствуешь себя не в своей тарелке. Ну, не мне тебя учить. А много народу будет?

Соня думала долго.

– Нет. Не хочу много – вас позову и школьных друзей, всего человек десять.

– Тогда дача лучше, – авторитетно заявила Настя и переключилась на меня.

– Поедешь?

– Если расскажете, как туда добраться.

В голову тут же полезли вопросы о подарке. Опять лишние траты, но ничего не поделаешь – пропускать дни рождения людей, с которыми собираешься провести рядом несколько лет, как минимум, невежливо. Кстати, вот когда наступит мой… тогда и будут проблемы, но лучше пока не думать.

– Расскажем и даже проводим, – уверила Соня.

Настя пропустила вопрос мимо ушей, с проступающим на лице интересом наблюдая за входом в столовую.

– О-о-о, – судя по всему, там объявился, по меньшей мере, живой динозавр, – чего это тут Цукенина с Альтиной делают? Они в нашей плебейской столовой еще ни разу не появлялись.

– Видимо, надоел настоящий капучино, захотелось приобщиться к народу и отхлебнуть искусственной бурды? – оперативно предположила Соня.

И правда, что они тут делают? Наша элитная прослойка всегда обедает в новом корпусе, где для них выстроили специальное кафе. Денег, которые я трачу на обед, там мне хватило бы от силы на чашку чая, да и то, скорее всего, без сахара. Так что наша умница и красавица Цукенина могла тут появиться, только если что-то задумала. Альтина была из семьи попроще и попала в «высшее общество» только потому, что была подругой первой и выгодно оттеняла веснушчатым лицом фарфорово-безупречную кожу своей хозяйки. Всегда думала, что рыжие малоуправляемы, а поди ж ты – ходит за Цукениной и исправно выполняет все обязанности настоящей подруги.

И что же им понадобилось? Чтобы появилось первое предположение (которое частенько бывает самым верным), понадобилось всего минут пять, пока они прошлись через раздачу и уселись за столик на самом видном месте.

– Они пялятся на Стоцкого, – фыркнула Настя, – глазам не верю…

Альтина, и правда, старательно поглядывала на одного из местных красавчиков – второкурсника Стоцкого, который, кстати, был беден примерно как церковная мышь. Но все равно богаче, чем я – не очень приятная мысль… Зато с его внешностью хоть фотки делай да продавай любительницам тщедушных кудрявых ангелов. Очень красивый молодой человек, даже я это признаю. И, насколько мне известно, имеет репутацию серьезного спокойного юноши, не замешанного ни в каких скандалах. Цукенина сидела к Стоцкому боком и откровенно пялиться не могла, потому посматривала краем глаза. Зато Альпина глаз от него почти не отводила, одновременно что-то многословно рассказывая подруге, и вряд ли разговор шел о лекциях.

– Наша мадам запала на Стоцкого, – важно сообщила Настя, которая вообще тащилась от подобных сцен. Даже разговоры ее радовали, а уж увидеть вживую…