Больше меня никто, к счастью, не трогает, препод не спешит, и я наслаждаюсь одиночеством и разглядыванием аудитории (класса?). По правде, рассматривать тут нечего: бежевые стены, парты и стулья из светлого дерева, белая доска с маркерами в подставке на стене – все. Ни тебе портретов великих магов, ни цветов в горшках хотя бы – все девственно пусто и чисто и в принципе выглядит как после ремонта, куда еще не ступала нога человека.

Мои одногруппники заняты кто чем. Яна, как и я, предпочла одиночное расположение, и сидит в соседнем ряду, от меня через проход. На голове – ее огромные наушники, челка стоит почти вертикально, ногти с черным лаком постукивают по поверхности парты. Русик тоже во втором ряду – у окна. И его одиночная посадка, в отличие от нас, не радует. Сидит, сложив руки на груди, и явно на кого-то обижен. Ловлю его взгляд – на меня?! Ума не приложу, чем я успела его обидеть, но тут Рус кивает на стул рядом с собой, и я уверенно машу головой. Спасибочки, он мне вчера почти не дал поесть: присел не только рядом, но и на уши.

Кроме близнецов, передний ряд парт заняли наши друзья-товарищи: Мажор мажорский, Недомажор и дива подиума. Как ни странно, мажоры уселись друг с другом, а Люда от них через проход. А рядом с ней – незнакомая девушка. Одета скромно, волосы длинные, русые, собраны сзади в «хвост». Сидит, подперев рукой подбородок. Лица не вижу – только острые лопатки сквозь хлопчатобумажную ткань платья.

Людмилу незнакомка тоже мало интересует: блондинка повернулась к ней спиной и воркует со своими будущими жертвами – сказала же, что еще не решила, кто больше нравится. Холостов ей улыбается, что-то отвечает, расположился полубоком. А Дэн, которому по какой-то причине досталось место подальше от красотки, у окна, выбрался оттуда и уселся на парту сверху; болтает ногой в воздухе. Не знаю, кого там выберет Людка, но лично мне в интерес Дениса верится больше. Правда, кажется, интерес этот направлен исключительно в горизонтальную плоскость.

Янка притопывает ногой в такт орущей в наушниках музыке. Даже до меня долетают отголоски «металла», и я начинаю жалеть, что не догадалась взять с собой телефон. Это все недосып, завтра буду во всеоружии.

Русик вытягивает шею, откровенно подслушивая, о чем беседует наш любовный треугольник.

Близнецы продолжают спорить.

Русоволосая (Полина вроде, судя по списку из холла) продолжает скучать, подперев рукой голову.

Хлопает дверь, и все разговоры мгновенно смолкают. Витя и Митя тут же вскакивают, в них еще жива привычка: «Здравствуйте, можно сесть на свое место?». Остальные остаются сидеть. Яна даже музыку не вырубает, хотя видит реакцию остальных и переводит взгляд на дверь. А еще через миг стягивает с головы внезапно замолчавшие «уши» и недоуменно вертит в руках.

– Хамства не приемлю, – сообщает от входа высокий женский голос. – Гаджеты на занятиях – долой.

Воспоминание 25

Молодую черноволосую женщину с короткой стрижкой «под мальчика» зовут Вера Алексеевна, а предмет, который она будет вести – «Основы энергопотоков». И несмотря на то, что предмет вроде как должен быть теоретическим, преподаватель с ходу берет быка за рога и просит всех сесть ровно, вытянуть вперед руку и вызвать на ладони огонек.

Чуть не начинаю истерически смеяться, когда слышу такое задание. Она в себе? Мы только вчера из реального мира, дайте нам пока тетрадки и ручки!

– Ничего смешного, Валерия, – отрезает женщина, хотя я готова поклясться, что даже не улыбнулась. Значит, как Реутов, приготовилась к первой встрече и выпила настойку для чтения мыслей. Ожидаемо, после ее замечания все головы поворачиваются в мою сторону. Засада, блин.

– Извините, – бормочу.

Мне, конечно, не стыдно за свои мысли, но нужно же что-то сказать. И зря. Глаза женщины тут же выразительно сужаются. Черт, Лера, ты слишком громко думаешь.

Та шагает ко мне походкой от бедра.

– Тогда вы первая, Валерия, попробуйте.

А вот загонять меня в угол не нужно. Смотрю на нее волком. Она на меня – настойчиво; красноречиво изгибает бровь.

Делать нечего, кладу правую руку ладонью вверх на парту, смотрю на нее. Рука как рука. Какие огни, в самом-то деле?

– Просто пожелайте, – советует Вера Алексеевна, на этот раз даже доброжелательно.

Нет, мне очень даже хочется, чтобы получилось. Утереть всем нос с первого занятия, почему нет-то? Только это точно не про меня. Я не чемпионка чего-то там и никогда не была ни в чем первой, так что чудо можно не ждать. Рука как рука. Огонь хочу. Огонь не хочет меня.

– У меня получилось! – восклицает сидящий впереди Витя, отвлекая внимание преподши на себя. Молодчина.

И правда, он поднимает руку, а на его ладони весело пляшет маленький огонек, будто в его кожу вшита зажигалка.

– И я хочу! – возмущается Митя.

Вера Алексеевна снисходительно улыбается и, кажется, забывает про меня; возвращается к доске.

– А теперь все – попробуйте, – говорит.

Да я уже сто раз попробовала. Митька вон уже чуть ли не по парте рукой долбит. Высечь огонь решил?

– Ого! – ахает сбоку от меня Яна, и я вижу пламя и на ее руке.

– Костя, молодец, – слышу голос преподавательницы. – Полина, да-да, умница. Яна – хорошо.

Вот они, наши чемпионы. Ладно, не одной быть лузером не обидно.

Только не похоже, чтобы Вера Алексеевна была разочарована или удивлена. По мановению ее руки у нас на столах появляются тетради и ручки.

– Итак, запишем. Тема нашего первого урока: «Связь энергопотока с психикой». Иными словами: у некоторых людей магия работает по желанию, у других – путем глубокой концентрации и осознанного направления дара…

Это я хотела записывать теорию? Я передумала!

Кофе хочу, но по графику завтрак после первого занятия.

Вздыхаю и берусь за ручку.

Воспоминание 26

Как говорится, поздняк метаться: хочу я или не хочу держаться вместе, но тут, похоже, так принято, и если вчера на ужин все садились вразнобой, то сегодня размещаются согласно группам: пять столов – пять групп. Отстой.

Оказываюсь рядом с русоволосой девчонкой с одной стороны и с Янкой – с другой. У той наушники заработали сразу после занятия, и она снова нацепила их на уши. Сегодня девушка явно не в духе и не горит желанием общаться. Где вы, где вы, мои гарнитура и телефончик?..

– Меня, кстати, Полина зовут, – представляется моя соседка справа. – Полина Глотова. Только не Поля, не люблю, – и улыбается вполне доброжелательно.

– Лера, – отвечаю. – Просто Лера.

В классе меня звали «Валера», и это здорово бесило. Давайте не превращать школьные воспоминания в реальность еще больше.

– Нам нужно выбрать старосту группы! – громко произносит Холостов. Он в компании Люды и Дэна как раз напротив меня. – Слышали, что Вера сказала? Нужно определиться.

– Ну, ты и будь, – отмахивается Денис, не выпуская из рук ложку. Вечно-то он голодный.

– Я поддерживаю, – кивает Люда и смотрит на Холостова с обожанием.

Стоп. Я что-то пропустила? Наша красотка, наконец, определилась, у кого часы подороже? А я сразу сказала: часы – моя тайная страсть.

– Мы не против, – высказывается Витя, отвечая сразу за себя и за брата, хотя и не выглядит довольным. У этого парнишки явно все нормально с амбициями.

Яна не слушает, молча ест кашу и покачивает головой в такт музыке в наушниках.

– Я бы тоже хотела стать старостой, – вдруг говорит Полина. И Люда тут же впивается в нее взглядом «не влезай – убью».

– Тут я не против, – улыбается Холостов, и блондинка у его плеча тут же вскидывает глаза к его лицу, снимая Полину-не-Полю с прицела. – Какой из меня староста?

– Отличный, – настаивает Люда, еще и ладонь положила ему на сгиб локтя.

Денис косит взглядом, начинает жевать медленнее – злится, ревнует. Интересно, какая выгода Люде? Быть девушкой старосты и все узнавать первой? При этом самой не нести ответственности? Так, что ли?

– Я с радостью уступаю, – Холостов разводит руками, тем самым как бы само собой избавляясь от лапки поклонницы; как обычно, пышет дружелюбием.

– Спасибо, – улыбается Полина, немного застенчиво.

Мне кажется, она и в школе была старостой. Отличница, комсомолка, спортсменка.

– Мы как бы уже проголосовали, – возражает Дэн. Ему Поля явно не приглянулась: декольте скромное, миниюбка в комплекте отсутствует, волосы натуральные, косметики не наблюдается – не его типаж.

– Не проблема, – подмигивает ему Холостов, совершенно спокойно воспринявший как свою кандидатуру, так и конкурентки, – переголосуем.

– Нет, я за тебя, – упирается Дэн.

– И я, – тут все вставляет Люда.

Близнецы переглядываются.

– Согласно многим исследованиям, мужчины – лучшие руководители, – высказывается Витя.

– Мы за Костяна, – поддакивает Митя.

– И я за Костю, – вступает в спор молчавший до этого Русик. Он, кстати, в отличие от остальных, почти доел свою порцию. – Извини, Полина, но я его дольше знаю, – на полдня, ага.

– Ничего, – отвечает ему Полина, вид расстроенный, но пытается «держать» лицо. Похоже, уже пожалела, что предложила себя в кандидаты.

– Мнение большинства! – радостно подытоживает Люда.

Ясно, мне и голосовать не пришлось.

– Я бы проголосовала за Полину, – все же считаю нужным высказаться, хотя это уже ничего и не решает.

– Спасибо, – слабо улыбается та. Уже не сомневаюсь, что для нее это назначение гораздо важнее, чем показалось сначала.

– Ой, а можно переголосовать? – вскидывается Русик, тоже заметивший ее расстройство. Тормоз – тоже механизм.

– Нельзя! – Люда показывает ему язык.

Глава 7

Воспоминание 27

– Кыс-кыс-кыс! Бабай! Биби! – иду по садовой дорожке, заглядываю под низкие ветви кустов и «кыс-кысаю» как дура. Кто увидит со стороны, покрутит пальцем у виска.

Семен Евгеньевич (я наконец-то запомнила, что он не Семен Семеныч) весьма пространно обозначил территорию, где мне следует вести поиски. Завхоз куда-то спешил, поэтому, когда я напала на него в коридоре с расспросами, просто махнул рукой, указывая направление. Ну и ладно, сама найду.

А вот одеться бы не помешало. Я выперлась на улицу в футболке, как была на учебе и на ужине, не подумав, что к вечеру похолодает. Первооткрыватели Междумирья, чтоб их. Могли бы уж не гнаться за реалистичностью погоды до такой степени.

Иду по тропинке, обняв себя руками, зову кота, матерюсь, опять зову. Да уж, сторонних наблюдателей мне сейчас не надо, особенно из преподавательского состава. На улице уже совсем темно, сад мягко освещен фигурными фонарями, установленными по краям дорожки из цветных плит. Зато шаг влево, шаг вправо – расстрел, то есть тьма – хоть глаз выколи. Небо черное, луны нет, звезды, видимо, тут отсутствуют в принципе. А радиус действия у фонарей совсем небольшой. Видимо, те, кто их устанавливал, не предполагал, что кому-то взбредет в голову бродить в темноте по кустам.

Хм… Или наоборот, предполагал и устроил для студентов лазейки для приятного времяпрепровождения. В темноте за деревьями едва-едва угадываются очертания белой беседки, и оттуда раздаются весьма характерные звуки. Спешу убраться подальше, на сеанс порно я не записывалась.

Наконец, мои мытарства вознаграждаются осторожным «мяу» в ответ на мое уже придушенное «кыс-кыс», а из-под куста высовывается белый нос. Вернее, нос классически розовый, а переносица белая.

– Бибитто! – радуюсь шепотом. – Живой, зараза.

А этот действительно зараза разворачивается и чешет обратно в кусты!

– Бабай! – кидаюсь за ним, но тут же чуть не ломаю ногу в притаившейся в засаде канаве. – Черт-черт-черт! – уже забываю и забиваю на любвеобильную парочку в беседке неподалеку и матерюсь в полный голос, одновременно пытаясь сохранить равновесие.