– Сядь, – жестко сказал дядя, хотя Мартин и так сидел. – Наступают тяжелые времена, дорогой мой, можешь мне поверить. И будет намного лучше для всех нас, если министром по делам ведьм станешь ты, а не какой-нибудь престарелый идиот. Недели тебе хватит. Поставь штампик и готовься занимать кресло.

Мартин с силой сжал переносицу. Если дядя Эрих что-то решал, то спорить с ним было бесполезно. Можно было разбить себе голову – дядя продолжал настаивать на своем.

Он вдруг подумал, что устал. Смертельно устал. Самолет в столицу вылетал через три часа – Мартин думал, что сядет в кресло, пристегнется и уснет. А потом все будет так, как раньше.

Мартин прекрасно понимал, что ошибается. Как раньше уже не будет.

***

У Анны-Марии был выходной, но Мартин все-таки сумел убедить ее встретиться. Пусть в неофициальной обстановке, но ему очень нужно было поговорить с ней.

Вне работы Анна-Мария одевалась простенько, почти бедно. Глядя на девушку в тонком свитерке, джинсах и разноцветных кедах, вряд ли кто-то мог бы предположить, что она – врач с множеством публикаций и благодарных пациентов. Мартин предложил ей руку, Анна-Мария, помедлив, взяла его под локоть, и они неторопливо побрели по набережной. Скандальные чайки носились почти у самой воды, и небо на горизонте теряло цвет, становясь угрюмо-стальным. Надвигался шторм.

– Как самочувствие? – спросила Анна-Мария. – Вижу, вы устали.

– Да, – признался Мартин. Даже теперь, вне кабинета, он все равно ощущал какую-то робость. – Перелеты и террористы меня очень выматывают.

– Я видела вас по телевизору. Это было находчиво.

– Работа такая, – сказал Мартин. – Анна-Мария, видите ли, какое тут дело…

И он рассказал о своем визите к дяде Мартину и о его требовании. Анна-Мария слушала, не перебивая, тьма на горизонте копилась и разрасталась, и владельцы бесчисленных кафешек на набережной начали собирать полосатые зонтики и уносить пластиковые столики под крышу. Когда Мартин закончил, Анна-Мария задумчиво прикоснулась к виску и промолвила:

– Да, действительно интересная ситуация.

– Выходите за меня замуж, – угрюмо произнес Мартин. В конце концов, если женщина охаживает тебя плеткой по вторникам и пятницам, то они намного больше, чем просто знакомые.

– Это будет нетерапевтично, – Анна-Мария едва заметно улыбнулась, но глаза остались прежними, спокойными и равнодушными. Мартин отчего-то почувствовал облегчение.

– На нет и суда нет, – сказал он. – Что мне делать, Анна-Мария?

Девушка пожала плечами. Мартин подумал, что им лучше бы скрыться в одной из кафешек – прежде тихий ветер теперь дул свежо и порывисто, и в воздухе чувствовалась прохлада идущего дождя.

– Что все-таки случилось в вашем прошлом, Мартин? – спросила Анна-Мария. – Ваши отношения с женщинами обусловлены каким-то тяжелым и очень травматичным событием. Что это было?

Мартин пожал плечами.

– Вы же профессионал. Ваши предположения?

Анна-Мария задумчиво посмотрела в сторону, а затем взглянула Мартину в глаза и отчетливо проговорила:

– Ваша мать. Вы упоминали, что она умерла шестнадцать лет назад, но никогда не говорили об обстоятельствах ее смерти. Вы убили ее?

Мартину показалось, что он вот-вот рассмеется. То чувство, которое сейчас искрилось в мозгу, можно было бы назвать предвосхищением сумасшествия.

– Я не убивал ее, – признался Мартин. – Но я расправился с ее убийцей. А потом дядя Эрих отвез меня в больницу, а после воспитывал, как родного сына.

Взгляд девушки изменился, став теплее и мягче. Мартин подумал, что впервые за много лет их общения Анна-Мария смотрит на него, как на такого же человека, на равного себе. Поднявшись на цыпочки, Анна-Мария поцеловала его в щеку и сказала:

– Ну теперь мне ясно, почему вы спите только с ведьмами. И почему так их ненавидите.

Мартин усмехнулся. Шторм наваливался на мир тяжелым темным брюхом.

– Пойдем под крышу, – произнес он. – Дождь начинается.

***

Лютер Франк встретил Эльзу как старую знакомую и вручил ей выписку из домовой книги чуть ли не с поклоном. Спрятав бумажку в сумочку, Эльза поблагодарила инквизитора и, помедлив, спросила:

– Простите, господин Франк, а та девушка, Тати… С уровнем Окулус. Что с ней теперь будет?

Лютер смотрел виновато, словно снова хотел развести руками и сказать, что он ничего не может поделать.

– Да ничего не будет, – сказал он. – Я ей дал направление на работу в пекарне, три раза в неделю станет приходить отмечаться.

Эльза вздохнула с облегчением.

– А почему она тогда так психанула? – раз уж можно было задавать вопросы, Эльза решила спрашивать. Лютер уныло потер ухо и ответил:

– Понимаешь, уровень Окулус склонен к спонтанному сбросу печати. И я в каждый визит буду ее обновлять. А в этом приятного мало, ты сама видела. Так что… – он вздохнул с такой искренностью, что Эльзе стало жаль его чуть ли не больше, чем Тати. – Дела печальные.

– И правда, – согласилась Эльза. – Ладно, спасибо вам большое, господин Франк.

– Да не за что, – Лютер улыбнулся, и Эльза подумала, что была бы не против с ним поболтать. Просто так, о всякой ерунде вроде рыбной ловли и лисьих следов на снегу.

«Ты ведьма, – напомнила она себе. – Вы враги по определению».

Она старалась не думать о Мартине. Первое впечатление никогда ее не подводило. Человек, показавшийся ей сволочью на экране телевизора, действительно был мерзавцем. Напоил ее и затащил в постель – просто потому, что хотел развеяться и снять напряжение. Дьявол побери, Эльза не думала, что все будет вот так. Она всегда мечтала о том, что встретит хорошего человека и полюбит его, и у них будет настоящая свадьба и первая брачная ночь…

Вспоминая о ночи в гостинице, Эльза начинала ненавидеть себя. За горячее томление, которое растекалось по телу, когда память оживляла поцелуи и прикосновения, единый ритм, в котором двигались двое… нет! Об этом нельзя было думать, Эльза чувствовала себя использованной и грязной. Просто выбросить все из головы, будто это приснилось. Так будет правильно.

Она почти справилась, но вечером мобильник ожил, и номер – «золотой», весь из повторяющихся цифр – был ей незнаком.

– Привет, – глухо сказал Мартин. – Как поживаешь?

Эльза ощутила, как земля медленно уходит из-под ног. Чашка дрогнула в руке, расплескивая чай на стол.

– Привет, – откликнулась она. – Все хорошо… а ты как?

Мартин издал странный звук, похожий одновременно на циничную ухмылку и печальный вздох.

– Жив-здоров. Приготовь документы, я заеду за тобой завтра утром.

У Эльзы от страха даже живот заболел.

– И… и что? – пролепетала она.

– Поедем в мэрию, – устало сказал Мартин. – Зарегистрируем брачный союз.

Эльза ахнула и выронила мобильник.

Глава 3

Ночь прошла без сна. В квартире свет горел во всех комнатах, и Эльза то начинала сгребать вещи в дорожную сумку, чтобы сбежать с первой же электричкой куда-нибудь, где инквизитор ее не достанет, то без сил падала на диван, полностью смиряясь с судьбой. Для Мартина она была вещью, как и любая ведьма для любого инквизитора. Захотел – взял и поиграл. Захотел – сунул в ящик. Захотел – женился, и с такой же легкостью вышвырнет прочь, когда пожелает. Когда сонная мгла за окнами, уже совсем осенняя, стала сереть, Эльза вдруг ощутила внезапный порыв к сопротивлению, вскочила с дивана и сказала вслух:

– Да ты права не имеешь, сволочь.

В конце концов, она не игрушка и не забава, она не сделала ничего плохого, и Мартин, уж будем говорить честно, никак не вписывается в ее жизнь. Меньше всего Эльза собиралась выходить замуж за инквизитора, который, к тому же, так и пышет искренним презрением к ведьмам. Добрый Лютер ведьм жалел, это было видно сразу – а Мартин их ненавидел, ну вот пусть и продолжает это делать без участия Эльзы.

А потом в дверь позвонили, и вся решимость Эльзы растаяла, словно ее и не бывало.

На пороге обнаружился пожилой мужчина очень благородного вида. Сразу ясно, из старых дворян, подумала Эльза, такую осанку, манеру носить легкую шляпу и доброжелательное выражение лица не подделаешь, достигается воспитанием с детства. Но что ему тут делать?

– Доброе утро, – улыбнулась Эльза. – А вы к кому?

– К вам, милая барышня, – ответил джентльмен и приподнял шляпу в знак приветствия. – Вы ведь Эльза Грюнн. А я Эрих фон Глотте цур Хикк, дядя вашего жениха, – он улыбнулся и, видя, что Эльза неподвижно стоит в дверях, осведомился: – Разрешите войти?

– Конечно, проходите, – Эльза отступила в коридор и подумала, что фон и цур никогда не видел такой нищеты, которая царила в ее съемной квартире. – Только Мартин мне не жених.

Эрих посмотрел на нее так, что Эльза сочла нужным объясниться:

– Видите ли, дело в том, что… – она собралась с духом и скороговоркой выпалила: – Я не люблю его и не собираюсь выходить за него замуж.

Эрих улыбнулся: похоже, у него камень с плеч свалился.

– Давайте побеседуем, дитя мое, – промолвил он. – Уверен, вы измените свое мнение.

Эльза решила успокоиться и вести себя непринужденно. Возможно, благородный дядя решит, что она не ровня его племяннику, и отговорит Мартина от женитьбы.

– Тогда проходите на кухню, – улыбнулась она. – Хотите кофе?

Эрих махнул рукой – бриллиант в перстне на безымянном пальце рассыпал по квартире пригоршню искр.

– Кофе я хочу, но сердце не велит, – ответил он. – Так что лучше чаю или простой стакан воды.

Эльза кивнула и щелкнула кнопкой электрического чайника. Эрих устроился на стуле, не подавая виду, что такая мебель не для его благородного зада, и произнес:

– Конечно, никакой скоропалительной женитьбы не должно быть. Вы не собаки под кустом. Ну и я человек старой закалки, считаю, что у девушки должен быть такой день, в который она чувствует себя принцессой. Красивое платье, цветы, подарки…

Чайник свистнул и выключился. Эльза оперлась на тумбу, чтобы не упасть. То есть они все решили за нее и просто ставят перед фактом. Наверно, считают, что ведьма должна прыгать до потолка от счастья, что инквизитор берет ее в жены.

– Вы же не поведете меня в мэрию в кандалах, – сказала она, бросив в чашку пакетик зеленого чая и плеснув кипятка. – Я не дамся. В конце концов, это бессовестно, силой гнать меня замуж, тем более, за Мартина.

Эрих благодушно улыбнулся.

– Не стоит так ершиться, дитя мое. У Мартина свои странности, но в целом он хороший человек. Ну и потом, брак с инквизитором – не самое страшное, что может случиться с юной ведьмой.

Эльза подумала, что не хочет узнавать о самом страшном. На память пришло окровавленное лицо Тати. Поставив чашку перед Эрихом, Эльза опустилась на табуретку и спросила:

– То есть вы предлагаете мне смириться и попробовать извлечь выгоду из ситуации?

– Дитя мое, вы не только очаровательны, но и умны, – Эрих отпил из чашки и довольно улыбнулся. – Именно это я и предлагаю. Мартин, конечно, придерживается весьма специфических взглядов на общение с ведьмами, но я обещаю, что с вами он будет паинькой. Все будет хорошо.

– А если я не хочу? Если он мне неприятен?

Эрих вздохнул и покачал головой.