Бубня и ругаясь, он открыл грязный капот и полез во внутренности агрегата. Тесла задумчиво обошел вокруг машины, остановился рядом с пацаном и углубился в изучение прокопченного двигателя. Я тем временем бросила в машину наши сумки и влезла следом. Истертое жесткое сиденье, явно служившее нафтеру постелью, оказалось завалено тряпками вперемешку с комьями грязи. Кое-как стряхнув все это на пол, я кинула поверх сиденья пацанскую куртку и устроилась на продранной попоне, слушая, как Тесла вполголоса что-то втолковывает владельцу машины. Молния, на которую отчаянно жаловался неудачливый грабитель, могла означать новый тайфун. И не важно, что тучи разошлись. Внезапные грозы давно стали привычным делом. Сейчас над тобой сияет чистое небо, а через пять минут льет «жгучий дождь». Погода сошла с ума – вместе с человечеством…

К счастью, машину реанимировали быстро – не успела я толком расслабиться, как двигатель, чихнув, зарычал. Нафтер захлопнул капот и куда-то побежал, а Тесла устроился в переднем пассажирском кресле.

Я поймала его взгляд в куске зеркала, болтающемся над тем местом, где когда-то было лобовое стекло. Светлые глаза отразили сумрачное небо.

Пацан сглупил, оставив свой драндулет без присмотра. Ключи зазывно торчат из гнезда. Пара секунд – и поминай как звали. Халявный транспорт до мегаполиса или дальше, куда хватит бензина. Отличная фора перед психопсом и просто шикарный урок мелкому пройдохе. Пусть-ка пошлепает до своих пешком – если сможет, конечно.

Тесла молча покачал головой.

Боковых дверец древняя повозка была лишена начисто, и поездка явно сопровождалась некоторым риском. Я вздохнула и передвинулась ближе к середине.

Подросток вернулся, браво запрыгнул на водительское место и дернул ручник. В его волосах болталось десятка два сюрикенов, аккуратно нанизанных на скрученные дреды.

– Затейник! – не выдержала я. Нафтер покосился на Теслу и промолчал.

Машина рванула с места, круто забирая влево, – подросток явно рисовался, лихо вращая рулем. Под колесами застучали мелкие камни.

– Потише, – посоветовал Тесла, – циклон все равно не обгонишь.

Нафтер притормозил с явной неохотой, и машина пошла ровнее. Полузасыпанный асфальт едва угадывался в наступающем сумраке. Тесла повернулся ко мне, опершись левой рукой на остатки подголовника:

– Есть хочешь?

Тут только я ощутила, как скручивает и терзает желудок голод. Тесла подал мне мутно-синий тюбик, я оттянула маску и обхватила губами узкое горлышко. Рот наполнился вкусом овощей.

– М-м-м… – простонала я, высасывая питательную смесь. Тесла понимающе улыбнулся и достал второй тюбик.

– А мне?! – хныкнул нафтер.

– Довези сначала. – Я не поленилась прерваться, чтобы ответить ему. Мелкий шмакодятор меня люто бесил.

– Доедем – получишь пару таких, – успокоил малявку мой спутник. В его руке появилась уже знакомая плоская фляжка, донесся горький аромат трав и спирта. Я выкинула в проем отсутствующей дверцы пустые тюбики. Тесла тем временем закатал левый рукав, сорвал пропитавшийся кровью лоскут и щедро плеснул из фляжки на рану.

– Дело дрянь… – прошипел он сквозь сжатые зубы.

Рана и впрямь выглядела скверно. Ее края разошлись, и кожа вокруг странно потемнела, словно обуглившись.

– Заштопать бы, – неуверенно пробормотал нафтер, посматривая на Теслу.

– Потом. – Мой спутник глотнул абсента и поморщился. – Мы еще не доехали.

Я достала бандану, чудом не потерянную во время нашествия плакальщиков, и наклонилась к Тесле. Он все еще сидел ко мне вполоборота, ничего не прося, но и не отворачиваясь. По виску медленно сползала прозрачная капля. Крылья носа вздрагивали, на упрямо сжатых губах будто застыли смятые, запертые несказанные слова.

По его руке, от плеча до запястья, разбегались алые ветвистые молнии. Они покрывали всю кожу – где-то гуще, где-то реже. Странный сложный узор с едва заметным отблеском металла. Не шрамы и не татуировки – я никогда не видела ничего подобного, даже у огнеязычников. Больше всего это походило на след от ожога.

Свернутой вдвое банданой я туго перемотала рану. На светлой ткани тут же проступило бледно-алое пятно.

Тесла кивнул мне. Откинулся на сиденье, не спеша расправляя рукав, застегнул пуговицу на манжете. Запыленные пальцы подрагивали.

– Сколько по карте до города?

– Два часа пути, – вместо меня ответил мальчишка-нафтер.

– Ты там был? – прищурился Тесла.

– Нет. – Сообразив, что прокололся, мелкий снова приуныл. – Я туда направлялся.

– Видишь, как удачно все сошлось, – не преминула ввернуть я.

– А зачем тебе в мегаполис? – спросил Тесла.

– Там нефтехранилища есть, – неохотно признался парень, – ну, должны быть то есть. Меня послали разведать.

– А ты вместо этого грабил народ, – снова не удержалась я. Не сработавший на площади радар меня немало беспокоил. Неужели аугментика в самом деле вышла из строя?..

– Ну грабил, и что? – буркнул нафтер. – Все кого-то грабят. Мир такой. Кто выжил, тому и хабар.

– А вот возьму да и шлепну тебя сейчас, – беззлобно сказала я.

– Не шлепнешь! – уверенно заявил малолетка. – Вы ж не дикари какие.

Машина тем временем выехала за пределы поселения. Снова потянулись однообразные, поросшие рыжей травой баррены. Мелькнули остатки бетонного ограждения, за которым высился уродливый частокол решетчатых конструкций. Громадные причудливо выгнутые столбы перемежались мелкими столбиками в сетях толстых кабелей. Кабели бессильно свисали.

– Электрораспределительная станция, – пояснил нафтер. – Раньше такие передавали энергию в населенные пункты.

Я фыркнула. Тоже мне гид нашелся. Лондон из э кэпитэл оф Грейт Бритайн… Ну, был когда-то.

– Сейчас передавать особо и нечего, – отозвался Тесла.

Мы помолчали. Столбы за забором продолжали мелькать.

Передавать нечего. Эта фраза прочно засела в голове. Плечо отозвалось колючим зудом, и я поежилась. Ладно, в городе все равно сделаем остановку. Там и приведу себя в порядок.

Электростанций больше нет, нет и энергии в мертвых проводах, еще сохранившихся местами. Но наши гаджеты по-прежнему ее требуют. Старых аккумуляторов, находимых бесстрашными разведчиками в городах-призраках, не так уж и много. Да и убыль среди самих разведчиков высока. Однако люди в очередной раз доказали, что умеют решать созданные ими же проблемы.

Первые элементы питания, склепанные по типу «багдадской батарейки», ознаменовали зарождение новой эры, но ненадолго. Для батареек требовались медные цилиндры, железные стержни и бог-из-машины знает что еще. Подходящих материалов не хватало, в избытке было только кислоты. Попытки организовать производство не покрывали и сотой доли требуемого. Но эти источники питания хоть и давали малый вольтаж, все же позволяли работать имплантам. А еще – дозиметрам, радарам, сигналкам и прочим приборам, без которых соваться дальше убежища было нельзя.

Батарейки взлетели в цене. И взлетели снова, когда окончательно стало ясно: изготавливать солнечные панели не получится ввиду отсутствия фотоэлементов. Обнаруживаемые в завалах уцелевшие фрагменты старых батарей были ценнейшей и редчайшей добычей.

Человечество село на поводок. Приборы кракеров, лампы и вентиляторы запитывались от самых невообразимых источников – термоэлектрических генераторов, самодельных топливных ячеек и даже динамо. В ход шло все, что могло гореть.

Однако для имплантов требовались компактные аккумуляторы. Их делали, но делали очень мало – большинство акумов по-прежнему поставляли разведчики, обыскивающие мертвые города. Перезаряжаемые акумы стоили дорого, безумно дорого. Батарейки ценились все-таки ниже – потому что после того, как они отдавали весь свой заряд, их можно было только выбросить.

Немногочисленные мастера, способные делать акумы, жили как короли. Наладить централизованное производство не представлялось возможным – негде было достать в промышленных объемах алюминий и медь, графит и литий; не было ни сборочных конвейеров, ни электростанций для их энергоснабжения. Не было ничего, кроме безумной кровожадности Земли и еще более безумного желания выжить…

Я встряхнулась, прогоняя странную вялость. Пацан вертел рулем, выписывая зигзаги между колдобинами. Тесла молча смотрел вдаль.

Так было, так есть по сей день и, возможно, так будет всегда. Но мы живы – а значит, впереди в этой гонке.

Глава 11
Мегаполис-призрак

Я поглядывала на самоуверенного нафтера и думала, что, невзирая на его отвратительные манеры, нам повезло с ним. Благодаря парню и его машине у нас появился неслабый отрыв в гонке с психопсом, мы получили больше времени на поиск укрытия в мегаполисе. И на решение возможных проблем, конечно.

Разговор увял. Машина катилась сквозь степь, подпрыгивая на кочках, юный ас изредка поругивался сквозь зубы. В неровном куске зеркала, кое-как укрепленном на проволоке, я видела его крысиную мордочку, украшенную здоровенными мотоциклетными очками. Встречный ветер нес в салон потоки пыли и сухих колючек, и «консервы» перестали казаться мне чем-то выпендрежным и ненужным.

Тесла, казалось, задремал, прикрыв лицо полями шляпы. Я не рисковала следовать его примеру, хотя все тело отчаянно вопило об отдыхе. Примостившись посередине, я укрылась от летящего в лицо мусора за спинками передних кресел, сдвинутых почти вплотную.

Неожиданный покой позволил мне ненадолго забыть об усталом теле и поразмыслить. Можно было отдохнуть от спешки, отдав управление в чужие руки – пусть и такие ненадежные, как у сопляка-нафтера.

Возможность положиться на кого-то, кроме самого себя, – вот что надо ценить, лениво думала я. Вот то единственное, что стоит дороже всех батареек… М-да, наверное, хорошо так рассуждать с полным желудком…

Я мысленно усмехнулась, чувствуя, как утихает боль в сбитых ногах. По телу разлилась приятная сытая нега. Когда такое было в последний раз? Наверное, в прошлой жизни.

Древний драндулет сбавил ход. Не сразу до меня дошло, что мы остановились.

– В чем дело? – услышала я голос Теслы.

– Щас…

Нафтер что-то бубнил, разворачивая на коленях излатанную карту. Острые коленки, казалось, вот-вот проткнут и без того видавший виды пластик. Я наблюдала за суетливыми рывками его тонких рук и думала, что в своей общине он, видимо, кого-то тоже сильно достал, раз его отправили сюда на разведку в гордом одиночестве.

Или мальчишка не так прямолинеен, как хочет казаться.

Машина стояла на перекрестке. Наверное, я все же задремала, потому что совершенно упустила момент, когда мы въехали в мегаполис.

Город подавлял. Когда-то огромный, простертый вширь и ввысь, он до сих пор оставался внушительным, несмотря на потрепавшие его ветры, кислотные дожди и взрывы. Местами сквозь ряды высоток чернели уродливые провалы, словно бреши в зубах. По спине прокатился холод – отголоском наступающей ночи. Конечно, я знала историю Олд-Йорка. Знала, как в день Гнева Господня по нему шарахнули ядерным, разрывным и кинетическим и что озоновая дыра над ним – величиной в десятки кварталов и расширяется. Что никто не ходит в Олд-Йорк, поскольку место это еще более гиблое, чем падь, и что брать здесь нечего, ведь цунами, обрушившиеся на город в тот день, изжевали его и выплюнули только смятый хлам…

– Нам прямо, – не очень уверенно сообщил подросток, складывая карту.

Драндулет покатил дальше. Я разглядывала тонущий в сумерках город. Правы были те, кто утверждал, что мегаполис – просто куча жеваного мусора, битых кирпичей, осколков полимерных и бетонных блоков. Машина урчала и фыркала, переваливаясь через насыпи, чиркала железным брюхом по камням. Нафтер ругался, выкручивал руль и без конца косился на датчик топлива. Его дреды взметывались в такт рывкам машины, сюрикены звенели хором диких колокольцев.