Я сунула вальтер обратно. Проклятое насекомое. Напугало до полусмерти.

К счастью, комната была пуста. Я вздохнула. Славно. Ни к чему, чтобы у Теслы появились лишние вопросы. А они могут появиться, если я буду чересчур нервничать.

Спина стала скользкой от пота. Я кое-как стряхнула налипший мусор и, не одеваясь, прошла к умывальнику. Все тело ныло после сна на койке, которая в прошлой жизни явно была орудием пыток. Я повторно прокляла ехидного портье, пожелав ему жрать песок пустошей до конца своих дней.

За окном брезжил тусклый рассвет, хрономер показывал два десятичных часа. Самое время выдвигаться – пока не началось пекло.

Плащ и рюкзак Теслы лежали на месте. Смывая с себя пот вперемешку с мусором, я поглядывала на кевларовый лист.

Содержимое рюкзака порой может рассказать о человеке не меньше, чем тело.

Ровные прямоугольнички поблескивали в мутном свете, струящемся сквозь прорези над заколоченными окнами. Поблескивала и застежка – массивная, сработанная на совесть. Сквозь металлические дужки был пропущен навесной кодовый замок.

Я растерла прохладные капли по лицу. Подхватила с койки свою одежду и вальтер.

Такую застежку тайком не вскроешь.

А доверие Теслы мне еще пригодится.

Он появился на пороге, едва я оделась, – как будто стоял за дверью и ждал. Я дернулась на скрип дверных петель, вскидывая пистолет, и едва успела убрать оружие за спину, узнав в возникшем силуэте фигуру своего нанимателя.

– Нам пора. – Я отвернулась, упихивая в сумку свои скромные пожитки.

– В толкучке предлагают кофе. – Тесла подхватил с пола рюкзак. Я скосила глаза. От меня не укрылось, как его пальцы быстро пробежали по застежке, проверяя целостность.

– Обойдемся, – буркнула я. Безвкусный кофе из откопанных под завалами жестянок – не повод рисковать.

Так и подмывало спросить, проходил ли ночью поезд. Не знаю, что я больше надеялась узнать: что да и каждую минуту стоит опасаться появления кодлы Немого или что нет и тогда, в общем-то, стоит опасаться того же самого. В конце концов, составы дизельщиков – не единственный способ передвижения. С Немого станется позаимствовать у какой-нибудь банды одну из машин для «Сверни или столкнись». А если он знает, где меня искать…

Я стиснула зубы, проверяя молнию на куртке. Надо валить отсюда, и поскорее.

– Ладно. – Тесла набросил плащ. Держа рюкзак в руке, внимательно посмотрел на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе. Казалось, его глаза светятся в легком сумраке комнаты. – Возьмем что-нибудь с собой.

Мы покинули негостеприимный мотель. Тесла нырнул в толкучку, откуда против ожидания доносились голоса. Я маялась снаружи, поглядывая то на светлеющее небо, то на темный вход в притон. Неужели нельзя побыстрее?

Каждая фигура, появляющаяся на пороге из недр толкучки, заставляла мои пальцы сильнее сжиматься на рукояти вальтера. Под ложечкой противно сосало. Ноги дрожали. Еще минута, две, ну три – и мы уберемся из этой дыры, где всё и все на виду, как пауки в банке.

Когда Тесла наконец-то вышел, я готова была сорваться с места и бежать. Должно быть, на моем лице все же что-то отразилось, потому что он молча передал мне бутылку воды и еще одну, поменьше, с плещущейся внутри коричневой бурдой.

– Кофе, – кратко пояснил он.

Бутылки были теплыми. Не очень хорошо для кофе и совсем паршиво для воды, которой и так предстояло неслабо нагреться в ближайшие пару часов.

Я заставила себя кивнуть и нарочито медленно упаковала емкости в сумку. Пальцы сводило от сдерживаемого напряжения.

Мы двинулись прочь от толкучки и пересекли границу Тихого Тупика в начале третьего десятичного часа. Дощатый забор остался позади. Спину сверлило присутствие чего-то незримого – как всегда бывает, когда выходишь из укрытия на просторы пустошей. Словно каждый холмик хочет тебя убить. Но на этот раз к привычному чувству смутной опасности примешивалось что-то еще. Будто легкие и оттого незаметные облака сгустились в грозовую тучу.

Тесла шел рядом, соблюдая дистанцию в два шага. Все как положено – чтобы никто не оказывался за спиной у попутчика и чтобы нельзя было дотянуться рукой (или ножом, чем черт не шутит). Но на этот раз соблюдение правил не очень-то радовало. Я чувствовала на себе его взгляд из-под зеркальной маски. И мне приходилось сдерживаться, чтобы не оборачиваться слишком часто к маячащему сзади забору.

Я сосредоточилась на земле под ногами. Уже достаточно рассвело, чтобы можно было различать каждую ямку и каждую мертвую травинку, сдавшуюся в битве с безжалостным солнцем. Я шла, не снимая ладони с рукояти вальтера, и играла с собой в игру «Исключи событие».

Нервничала бы я так, если бы на хвосте не сидел Немой? Если бы мы шли не в «белую» зону? Если бы мне в спутники достался кто-то другой – более простой, может быть, даже более опасный?.. Я искоса поглядела на Теслу. Он не производил впечатления опасного. Но смутная неясность, чуждость, сквозившая в каждом его движении, не давала расслабиться.

Я сдвинула маску и сплюнула в пыль. Было бы куда проще, если бы он попытался меня взять силой. Или ограбить. Или вот прямо сейчас пристрелить. Просто, понятно, логично. Но не так…

Спустя полчаса забор на горизонте исчез. Блекло-розовая полоса справа, обозначавшая рассвет, налилась багровым. Воздух сгустился, будто сжавшись, – стал плотным, душным, горячим. Казалось, он забивает собой респиратор – каждый вдох давался с трудом. Спина под курткой взмокла, по рукам щекотно ползли струйки пота.

То ли наступающая жара, то ли наконец-то пропавший из виду Тихий Тупик заставили меня сконцентрироваться на происходящем. Беспокоясь об угрозах мнимых, не стоит упускать реальные.

Я жестом попросила Теслу притормозить. Сбросила сумку в пыль и вынула карту. Развернула прямо у ног, придавив углы сухими комками почвы. В полном безветрии пожелтевший лист тяжело прилип к земле, не шевелясь.

– Мы здесь. – Через фильтры мой голос звучал искаженно. – То есть примерно где-то здесь.

Я прокашлялась. Палец уперся в синий кружок, которым на карте обозначался Тихий Тупик, и передвинулся на дюйм выше.

– Если продолжим двигаться с той же скоростью и ничего не случится, через час дойдем сюда.

Мой палец переместился еще на пару дюймов выше – к крохотному черному крестику в середине огромного оранжевого пятна.

– Что там?

– Колодец, – машинально ответила я. – Это же обычная метка…

Концовка фразы повисла в воздухе. Я уставилась на Теслу – глаза встретили равнодушный блеск зеркальных линз. Как он может не знать метку? Даже дети, даже муты, даже чертовы шаманы – и те без проблем читают карты, а он…

Я зажмурилась. Все это походило на фарс. В мире нет человека (да и не-человека тоже), который не знал бы универсального языка карт. Он един для всех, и все его понимают. Малые учатся рисовать кружки, кресты и ромбики раньше, чем пролепечут «мама».

Он не может не знать…

– Ника, в чем дело?

Негромкий голос вернул меня к реальности. Я качнула головой и стиснула зубы, чувствуя, как скрипит набившаяся под респиратор пыль.

– Колодец, – повторила я. – Там наберем воды и отдохнем.

– Поблизости есть укрытие?

– Укрытия нет… – Я наморщила лоб, вспоминая. – Может, попадется становище. Они же обычно бывают недалеко от колодцев.

– Хорошо. – Все тот же нейтральный тон. – Наберем воды и отдохнем. У меня есть кое-какие припасы. Что дальше?

– Дальше мы отклонимся в сторону… – Кончик пальца сместился к заштрихованному серым овалу за колодцем. – Там гиблая падь, судя по карте. Ее придется обойти.

– Вы не бывали в этих краях?

– Мы… Я… Нет, не бывала.

Про себя я чертыхнулась. Вы, мы, они… Переход на «ты» всегда случается сам собой, как только наниматель и проводник начинают свой путь. Притертость друг к другу и доверие – две вещи, без которых и так небольшие шансы на выживание в пустоши начинают стремиться к нулю.

Ни с тем ни с другим у нас не сложилось. Тесла продолжал использовать архаичное «вы», сбивая меня с толку. Как будто сбивание с толку собственного проводника когда-нибудь кому-то помогало. А о доверии и подавно речи не шло.

– Я умею читать карты. – Еще один быстрый взгляд в непроницаемые зеркальные линзы. – И знаю, чего здесь стоит ждать.

– Замечательно. И чего же нам ждать после пади?

– Пустошь. – Я пожала плечами, неопределенно поводя рукой над оранжевым полем на карте. – Со всеми вытекающими.

– Мы пройдем этот участок. – Его палец коснулся схемы – на самом краю, там, где оранжевое поле переходило в красное и обрывалось вместе с листом. Загорелая кожа, пропыленная черная изолента на месте ногтя. – Что дальше?

– А дальше… – Я сбросила комки земли и свернула лист. – Дальше никто не знает.

Глава 7
Все дело в акумах

До колодца мы дошли без задержек. Хрономер отсчитал десятичный час с четвертью, когда на границе слепящего неба и такой же белой выжженной земли показалась темная точка. Я мысленно возликовала.

К тому времени путь уже давался с трудом. Несмотря на относительно раннее утро, солнце палило вовсю. Одежда на мне пропиталась потом и пылью. Пыль была везде – набивалась в волосы, скрипела на зубах, терлась меж пальцами, просочившись в ботинки. Мелкая, как мука, лезла в глаза, заставляя смаргивать едкие непрошеные слезы.

Макушку пекло – даже сквозь плотную светлую бандану. Куртка нагрелась так, что я всерьез начала опасаться, не съежится ли потрепанная кожа. Молния, которую приходилось постоянно поддергивать, обжигала пальцы даже сквозь тканевые обмотки.

У колодца действительно нашлось становище. Пустое – на аккуратно прикрытой двери не висело никаких табличек. Я заглянула внутрь. Крохотная комнатка с одним окном, разбросанный по полу хлам. И благословенная тень.

Я шагнула в затхловатый сумрак, глядя из-за двери на Теслу, который отправился к крытому колодцу наполнять бутылки, опустевшие за время перехода. Ловя краем глаза его фигуру, черным силуэтом склонившуюся над приземистым каменным кольцом, я воспроизводила в памяти маршрут. Эта стоянка – последняя из обозначенных на карте. За гиблой падью начинается «красная» зона. А значит – никаких колодцев. Никаких становищ, укрытий, троп. Нас может ждать что угодно, и чем дальше мы будем идти, тем непредсказуемее станет каждый шаг. И так – пока не доберемся до «белого» пятна, где в одной руке надо держать пистолет, в другой – нож, а за пазухой прятать последнюю пулю – для себя.

Вальтер в кармане успокаивающе грел руку. Я проверила магазин, дважды щелкнула предохранителем.

Запасных обойм у меня не так много. Предполагаю, что Тесла тоже не таскает с собой арсенал. Как он вообще собрался дойти до сороковой параллели? Почему не взял машину?

Облокотившись о дверную лутку, я наблюдала, как мой наниматель аккуратно переливает воду из колодезного ведра в бутылки. Капли на их округлых боках сверкали тысячами солнц.

Конечно, машину пришлось бы бросить. В «красных» зонах нет нафтерских станций, нет хранилищ. Бензина хватило бы на день пути. Ну хорошо, на два-три дня, если запастись полными канистрами. Но это были бы очень быстрые два дня. Мы достигли бы границ изведанной земли уже к вечеру.

И все же он решил идти пешком.

Окно хибары предусмотрительно сделали выходящим на западную сторону. Из узенькой бойницы хорошо просматривалась степь – до самого горизонта. Пол в хибаре был завален тряпьем и крысиными экскрементами.

Я отбросила носком ботинка полусгнивший мусор. В становищах по негласной договоренности чистота должна поддерживаться всеми, кто нашел здесь приют. Такой себе общественный мотель без хозяина. Но, кажется, предыдущие гости этого места не особо-то стремились к порядку.