В кухне Куприяна встретили Акулина Петровна и Глаша, с тряпками, вёдрами, и засученными рукавами. Готовые намывать Лавку к открытию, чтоб перед людьми было не стыдно, как заявила Акулина Петровна, и генеральским тоном распорядилась идти всем в Лавку, наводить порядок!

Куприян команду принял, и почти весь день прошёл в этих хлопотах. Витринное окно блестело на солнце, на полках и корешках книг не было ни пылинки, кресла и сиденья у окна так и звали присесть, чтобы ознакомиться с содержанием выбранной книги.

– Ну вот, всё готово! – Акулина Петровна обвела Лавку довольным взглядом, – И чтоб мне тут больше никакого киселя! Всё, я иду накрывать ужин, а вы запирайте тут всё, ужинать и спать! Завтра очень важный день!

Куприян ослушаться не смел, всё верно Акулина Петровна говорит. Протёр бронзовую ручку на входной двери, и собрался было уже запереть дверь, как приметил… В проулке, в наползающей вечерней тени стоял человек… он был едва приметным, тень почти скрыла его. Но Куприян угадал мощную стать, а глаза… в сумерках они сверкали, когда он водил взглядом, провожая поздних прохожих, а потом… он явно наблюдал за Лавкой и Куприяном!

Нахмурился Куприян, запер дверь покрепче, проверил, дёрнув ручку. Потом незаметно прокрался к витринному стеклу и выглянул одним глазком туда, в проулок. Тени сгустились, ничего не видно, и может показалось Куприяну, а может и в самом деле сверкнула там пара недобрых глаз.

– Ермил! – сказал негромко Куприян, – Я иду спать, пригляди тут. И ежели что, буди меня.

Где-то щёлкнуло, потом запел сверчок, и Куприяну стало как-то спокойнее сразу. Ничего, и с этим сладим, который в тени прячется, подумал он и отправился спать, не чуя усталых ног.

На двери Лавки теперь висела вывеска:

Глава 19.

Утром Куприян вовсе позабыл и про человека, наблюдавшего за Лавкой из проулка, и про странного Гербера, и про все таинственные и странные происшествия. Встал он рано, снова проверил всё в Лавке, поправляя и без того красиво разложенные на витрине книги.

Летнее розовое утро разливалось солнечным светом по Торговой площади, от булочной Лавки Ивана Никодимова доносились аппетитные и умопомрачающие ароматы, да и вообще день обещал быть приятным.

Сидор Ильич заради такого случая, как открытие Книжной Лавки, нарядился в новый камзол и теперь расхаживал возле конторки, поглядывая на чуть бледного от волнения Куприяна.

– Ты, Куприян, не тужи, сладим, – говорил он, – Ты мне сказывай, чего делать, а я уж разберусь. Ничего, и не с таким ладили, чай, в грязь лицом не ударим.

Куприян раскладывал на полке лубочные картинки, он их вчера нашёл в ящике под прилавком. Там же лежали и календари на грядущий год. Онуфрий и вправду знал своё дело и обладал должной прозорливостью, и Куприян с укоризной отметил про себя, что и ему нужно больше времени уделять именно торговому делу и обеспечению Лавки, а то ударился он в чудеса и голову от них совсем потерял.

А между тем надо вот чернила добыть на продажу, и конверты тоже, стопочка совсем небольшая осталась, видно, что берут их хорошо. Вот этим и нужно озаботиться, помимо всех этих таинственностей! Онуфрий молодец, и капиталу смог нажить, и с напастями справлялся. Ну, справедливости ради, думал Куприян сам себе в оправдание, с Гербером Онуфрий сладить не смог. Но и ему самому похвастать было нечем… ну уходил мертвяка, так это ему само пришло, а с Арычихой и вовсе Белугин справился, Куприян только помогал ему, делая что в книжке написано, да опять же что само ему приходило, только знай – повторяй. Так что особых заслуг не за что себе приписывать, и нос задирать повода нет!

Куприян достал чистую книгу, написал в ней дату, приготовился записывать, что продастся за день. Часы стукнули, вместе с ними стукнуло и Куприяново сердце, а Сидор Ильич отпер дверь лавки.

– Ты, Сидор Ильич, оставь отворенной дверь-то, – сказал Куприян, – Этак и видно будет лучше, что Лавка открыта, да и воздух свежий.

– Да, булками как хорошо пахнет, – усмехнулся дядька Сидор, – Хоть наша Акулина и получше печёт, а всё ж… завсегда любил, когда хлебом-то пахнет.

Первым в Книжную Лавку заглянул невысокий седой господин в сюртуке со слегка потёртыми карманами. При нём был мальчонка лет десяти с усыпанным веснушками носом и любопытными васильковыми глазёнками.

– Дедо, ты погляди, – шептал мальчонка, показывая пальцем то на одно, то на другое.

– Цыть, – строго приказал дед, и мальчонка притих, робко встав позади деда, который купил конверты и немного бумаги, отсчитав сухой рукой монеты.

– Благодарствуйте, – кивнул покупатель, и посмотрел на Куприяна, – А я всё ждал, когда же Онуфриев-то наследник объявится. Ну, с почином вас, молодой человек.

– Спасибо, – Куприяну стало как-то тепло от добрых слов старика, – Приходите почаще, пусть и не за покупками, я буду рад.

– Гаврила Кузьмич Хворостов, а это внук мой, Васятка, – отрекомендовался дед, – У меня прядильня вон там, по-над мыском. Ежели когда будете променад совершать в нашу сторону, милости прошу.

– Куприян Федотович Рукавишников, – представился польщённый таким уважительным к нему обращением Куприян.

– Погляжу, если позволите, – Гаврила Кузьмич повёл рукой и отошёл к полкам, стал рассматривать книги.

Пока дед рассматривал книги, Куприян жестом подозвал к себе мальчика, который скромно стоял в сторонке. Васятка залился краской и робко подошёл к вышедшему из-за конторки Куприяну.

– Ну, Василий, скажи мне, какая тебе нравится, – Куприян указал на разложенные лубочные картинки, – Видишь ли, друг мой, своих-то детей у меня пока нет, как мне знать, какие картинки на продажу заказывать. Человек я новый в этом деле, так вот хоть может ты подмогнёшь, подскажешь?

– Вот эта, с котиком, красивая, пожалуй, что и лучше всех. Глядите, как мышка нарисована, чудо! – Васятка вроде и осмелел немного, – И с избушкой тоже. Вот эта, с петушком и девочкой…

– И я так думал, что эти надо брать, – серьёзно сказал Куприян, – А ты верно приметил. Глаз у тебя остёр. Прими от меня в подарок, вот эту, с котиком и мышкой. Или другую выбери, какая больше тебе по душе.

– Мне? – мальчик уставился на Куприяна радостными глазами, – Можно… взять?

– Выбирай, – кивнул, улыбаясь Куприян, – Да в другой раз снова приходи, с таким помощником глядишь и пойдут у меня дела!

– Благодарствуйте, – с восторгом прошептал Василёк и провёл рукой, выбирая картинку, а взял всё же ту, что первой понравилась.

Вот видать этим подарком и пригласил Куприян удачу к себе в Лавку. Дед с внуком и уйти не поспели, когда стали в Лавку заглядывать горожане. Кто с любопытством больше нового хозяина рассматривал, кто-то разглядывал товар в Лавке, а кто просто глазел по сторонам без всякой цели. Но покупали исправно, товар уходил на руки покупателю. Сидору Ильичу тяжеловато пришлось, за всем и не углядишь, но через час и он пообвыкся, и с радушием встречал посетителей.

– Ты, Сидор Ильич, поди пообедай, – сказал названому дядьке Куприян, когда к обеду любопытных прохожих и посетителей стало меньше, – После и я пойду.

– И то верно. Пойду гляну, что там Акулина настряпала, – дядька Сидор довольно потёр руки и скрылся в двери, ведущей в дом.

Куприян оглядел Лавку. Хорошо тут, и люди хорошие приходят, да и торговля неплохо пошла. Две женщины купили в подарок кому-то красивый молитвослов в коробке, и ещё много календарей раскупили, надо будет поглядеть в записях Онуфрия, откуда он их привозил.

От дум его отвлекли лёгкие шаги у двери и шелест платья. Он поднял глаза и увидел, что в Лавку вошла девушка в светлом платье с мелкими лиловыми цветочками, в соломенной летней шляпке с широкой лентой.

– Добрый день, – сказала девушка низким мелодичным голосом и стала осматривать Лавку.

– Добрый день, – ответил Куприян и узнал эту девушку.

Недавно он видел её в повозке Гербера, это она сидела рядом с ним, только одета она была более вычурно и нарядно, чем сегодня.

– Что же вам могу предложить? – любезно спросил Куприян, – Вот, можете посмотреть на этой полке, французский роман, или вот…

– А что же, поинтереснее ничего нет? Или раз я женщина….

Девушка улыбнулась, обнажив ровные зубы, её полные красные губы и налитая фигура манила… только к аромату терпких духов примешивалось что-то… тревожное, и Куприян снова зашёл за свою конторку, стал перекладывать книги.

– Что ж, всё перед вами, я ничего не прячу. Выбирайте на свой вкус, а я вам упакую.

Девушка надула губки и стала рассматривать полки, а Куприян думал… раз она зашла в Лавку, через защиту, значит она не такая, как сам Гербер. Но тогда что она делала у него в повозке?

– Расскажите мне, что там… на других полках! – потребовала шутливо девушка и подмигнула Куприяну, что было достаточно… развязно, – Вы же понимаете, я говорю не об этом…, – тут она повела рукой по книгам, – Я знаю всё о вашем дядюшке и он благоволил мне, и теперь я хочу завести и с вами подобную дружбу.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – удивлённо проговорил Куприян и отвернулся, он понимал, кто прислал сюда эту девушку, но… зачем.

– Здравствуйте, Куприян Федотович, – в Лавку вошла Даша Крошенинникова, с ней была женщина средних годов, тоже очень миловидная.

– Здравствуйте! – Куприян обрадовался Даше, как спасению, и тут же пошёл их встречать.

– Моя тётушка, Наталья Николаевна Нефёдова, – девушка представила спутницу, и они завели непринуждённый разговор.

– У вас тут премило, – сказала Наталья Николаевна, – Помнится, дядюшка ваш покойный, Онуфрий Агафонович, интересные вещицы привозил из столицы…

– Что ж, до свидания, – та девушка, что пришла до Даши и её спутницы, с недовольным лицом подошла к Куприяну, – Извольте озаботиться хоть чем-то интересным, нынче в вашей Лавке ничего нет, всё от прежнего хозяина.

– Постараюсь угодить всем, – вежливо ответил Куприян, но девушка бровью не повела и вышла за дверь, не глянув ни на кого из присутствующих.

Куприян посмотрел в витринное окно, девушка быстро пошла по мостовой и чуть поодаль от Лавки её встретил рослый плечистый человек в мешковатом сюртуке. Косматая его голова была похожа на медвежью даже издали, и Куприян подумал, уж не этого ли человека он видел накануне в сумерках. Зло кружит рядом, пускает свои щупальца, но пока не открывает Куприяну свой лик.

Глава 20.

Через неделю Куприян так обвыкся в своей Лавке, и уже казалось ему, что он здесь давно ведёт дела. Между тем лето разгорелось и в городке то и дело устраивали вечера и званые обеды, туда и Куприян приглашения получал. Но пока не ездил никуда, всё штудировал записи Онуфрия, где какой товар тот брал для Лавки, а вечерами они с Ермилом читали другие книги.

– Ничего такого нет, – вздыхал Куприян, откладывая в сторону маленькую старую книжицу в серой безликой обложке, – Что за помощник у Гербера такой, с совершенно медвежьей статью? Да и девица эта, она же обычный человек, раз сюда прошла, так?

– Так, – кивал Ермил, – Ежели было бы в ней какое чёрное, сюда бы не вошла. Да вот только если у человека душа злая и алчная…

Куприян задумчиво качал головой. Вот у Дашеньки Крошенинниковой душа чистая, светлая. Она сама добрая, и улыбается так ему, что на сердце тепло становится.

– В Тверь надо ехать, – сказал Куприян, смущённо глянув на Ермила, не слышит ли тот его потаённых мыслей, – Онуфрий пишет, что там брал кое-что из книг, и конверты там хорошие, бумага. Нам пока не так много надо, а в вот перед распутицей придётся и в Москву ехать, чтобы до санного пути было чем торговать.

– Верно говоришь, – кивнул Ермил, потянул с тарелки пирог, – И бечёвки надо, а то ты всю извёл.

– Картинки лубочные ещё, только не могу найти, где Онуфрий их брал.

– Так ты их задаром раздаёшь, а он продавал, – усмехнулся Ермил, – Этак все раздашь скоро.