Капля растеклась прямо в центре лба Су Илань, буквально вплавляясь в кожу, но не причиняя вреда. Золотое сияние взыграло лучами и погасло, оставляя на лбу Су Илань хуадянь^[2], напоминающую формой лепесток орхидеи, но более замысловато изрезанный по краям.

Су Илань шевельнулась, села и схватилась рукой за лоб:

– Что ты со мной сделал?

Пальцы её нервно ощупывали лоб, даже пытались сковырнуть золотую нашлёпку, но хуадянь сидела как влитая. Су Илань сердито воззрилась на Ли Цзэ, а тот подумал о том, как же ему не хватало этого взгляда.

– Это метка бога, – медленно сказал Ли Цзэ; он и сам точно не знал, что у него получилось, но слова бога могли превращаться в реальность, если вложить в них толику духовных сил, что он и сделал. – Ты теперь не змеиный демон, а… хм… змеиный дух. Это повышение в ранге до… хм… священного зверя… змеи. Так мне это представляется.

– То есть, – поразилась Су Илань, держась обеими руками за лоб, – ты сам не знаешь?!

Ли Цзэ сделал вид, что не расслышал, и, вытянув руку, осторожно дотронулся кончиками пальцев до руки Су Илань, с напряжением ожидая реакции, готовый в любой момент отдёрнуть руку, если плоть демона начнёт оплавляться. Ничего не произошло. Значит, слова бога, произнесённые вслух, воплотились в реальность, а хуадянь превратилась в метку бога – преобразовала демоническую природу Су Илань. Ли Цзэ с нескрываемым облегчением вздохнул.

– А теперь, – сказал Ли Цзэ с непроницаемым лицом, – ничто не мешает мне с тобой разобраться.

Су Илань, приняв это за угрозу, постаралась отползти ещё дальше, но Ли Цзэ ухватил её за руку, дёрнул на себя и заключил в такие крепкие объятья, что у Су Илань кости захрустели бы, будь она обычным человеком.

Она словно окаменела. Ли Цзэ, честно говоря, ждал, что она его укусит.

Су Илань его не укусила, не оттолкнула, но и не обняла. Лицо её покривилось, подбородок начал дрожать, а минутой спустя она… разревелась. Ли Цзэ и виду не подал, что растерялся. Слёзы змеи он видел впервые и уж точно не знал до этого момента, что они превращаются в ледяные кристаллы и воспаряют в воздух на долю секунды, чтобы потом упасть вниз обычными каплями воды и моментально испариться. Он только утешительно похлопывал ее по спине, как успокаивают плачущих детей. Глаза у него подозрительно зачесались, а зрение на долю секунды замутилось, но Ли Цзэ запретил себе раскисать: слёзы слезами, но Су Илань так и не ответила, почему бросила его.

В её слезах не было притворства. Ли Цзэ бы почувствовал.

[635] Предательство, которого не было

Глаза Су Илань покраснели, и теперь она тёрла их руками, сердито сопя распухшим носом. Ли Цзэ с самым серьёзным видом протянул ей платок и подождал, пока змеиный демон высморкается.

– А теперь говори, как было на самом деле, – велел Ли Цзэ.

– Я уже всё сказала, – буркнула Су Илань, насупившись.

– Всё, – согласился Ли Цзэ, – и ни слова правды. Не вынуждай меня применять небесные техники допроса.

– Да хоть пытай! – с вызовом сказала Су Илань. – Я тебе и под пытками ничего не скажу!

– Я мог бы, – спокойно подтвердил Ли Цзэ и не без удовольствия заметил в её глазах отсвет паники. – Но развязать язык можно и без пыток. Если уж начистоту, мне даже не нужно заставлять тебя говорить. Я смогу увидеть это сам в зеркале Чжэньли.

Ли Цзэ развернул руку ладонью вверх, из неё потянулись беловатые струйки Ци, сплетающиеся причудливым образом в небольшое круглое зеркало. Края его нарастали по кругу, пока зеркало не стало размером с человеческую голову и не материализовалось из Ци в драгоценную яшму, оправленную в небесное железо.

Су Илань следила за этой метаморфозой с нескрываемым, но непонятным ужасом, а когда зеркало обрело форму, то закрылась руками и почти завизжала:

– Убери зеркало! Убери его! Я всё расскажу, только убери зеркало!

Ли Цзэ потрясённо уставился на неё, выронив от неожиданности зеркало Чжэньли. Оно глухо брякнуло, покрылось трещинами и, вновь превратившись в Ци, истаяло тонкой струйкой обратно в ладонь Ли Цзэ.

– Почему ты боишься зеркал? – поразился Ли Цзэ.

Такого он за Су Илань не помнил, но на ум сразу пришли слова Мин Лу: «Во дворце нет ни единого зеркала, их убрали ещё при отце. Матушка не любит зеркала, из них смотрят злые духи».

Су Илань затравленно поглядела на него через пространство между руками. Чтобы совладать с собой, ей понадобилось немало времени. Ли Цзэ терпеливо ждал, гадая, отчего вдруг такая нелюбовь к зеркалам.

– Это правда, – сказала Су Илань, и её лицо исказилось. – Честное змеиное слово, я не предавала тебя, но ничего другого не оставалось. Я не могла поступить иначе, просто не могла.

– Хватит змеить вокруг да около, – велел Ли Цзэ. – Говори как есть.

Су Илань сбивчиво, явно делая над собой усилие и, вероятно, многое недоговаривая, начала рассказывать, как уползла в лес на поиски змеиной орхидеи, но потеряла бдительность и не заметила стада диких кабанов, спугнутых не то охотниками, не то каким-то диким зверем. Сотни кабаньих копыт прошлись по ней, и она была затоптана так, что смогла только забиться в какое-то дупло, где и провела неизвестно сколько времени. Опомнилась много позже и попыталась вернуть себе настоящий облик, но её лицо было изуродовано настолько, что она в ужасе разбила зеркало о камень и больше никогда не смотрелась в отражения.

– Ты больше никогда не увидишь моего лица, – повторила Су Илань.

Ли Цзэ скептически выгнул бровь. Су Илань эту историю не выдумала, иначе ей не было бы так больно об этом говорить, но и всей правды она явно не сказала, скрыла что-то. Знать бы ещё, что, но это потерпит.

– Я могу заставить тебя силой, – спокойно сказал Ли Цзэ. – Не вынуждай меня совершать поступки, о которых мне придётся сожалеть.

– Ты не можешь меня заставить! – возмутилась Су Илань, но в глазах её вновь промелькнула тень паники.

– Ещё как могу, – возразил Ли Цзэ. – Например, Небесной волей. Это такая штука, которой подчиняется всё живое, а поскольку на дохлую змею ты не похожа, то подействует и на тебя. Но это очень неприятно, хуже пыток. Меня всегда тошнит от неё.

– А ты часто её применяешь, о славный бог войны? – огрызнулась Су Илань.

– Её применяли ко мне, – ровно ответил Ли Цзэ, – поэтому я знаю, о чём говорю. Ну, или я мог бы опуститься до банальной угрозы: с моими силами бога я легко могу стереть с лица земли не только дворцовый комплекс, но и целое царство, и заняло это бы лишь несколько секунд.

– Ты… ты не станешь! – беспокойно воскликнула Су Илань.

– Ну, я же «славный бог войны», – съязвил Ли Цзэ. – А боги войны только и делают, что несут разрушения и устраивают кровопролития. Нам, «славным богам войны», без этого никак. Если никого не убил – день прожит зря.

– Ты… ты меня обманываешь, – теряя голос, сказала Су Илань, так вцепившись руками себе в колени, что костяшки пальцев побелели.

– Можем проверить, обманываю я или нет, – предложил Ли Цзэ, и на его ладони вспыхнул и медленно поднялся в воздух огонёк Ци.

Су Илань с испуганным вскриком прижала его трясущимися руками обратно к ладони Ли Цзэ.

«Кажется, перестарался», – смущённо подумал Ли Цзэ.

Он ведь вовсе не хотел запугивать змеиного демона. А ещё его немного покоробил этот панический страх. Ли Цзэ с укором поглядел на Су Илань. Та с опаской отвела руки, увидела, что огонёк Ци пропал, и облегчённо выдохнула.

– Мне до трёх досчитать? – подтолкнул Ли Цзэ Су Илань, видя, что та снова впала в оцепенение.

Су Илань неохотно подняла рукав до уровня лица, а когда опустила его, то уже была сама собой. Ли Цзэ ждал этого с напряжением, но, увидев лицо Су Илань, тоже не удержался от вздоха облегчения. Су Илань явно преувеличивала, когда говорила, что её лицо страшно изуродовано. Шрам был всего один и тянулся от виска через скулу до подбородка и белой полоской уходил по шее к плечу. На белой коже змеиного демона он был едва заметен.

– Из-за такого пустяка? – укоризненно спросил Ли Цзэ. – Ты думаешь, я стал бы иначе к тебе относиться? Ты ещё помнишь, как выглядит моё тело и сколько на нём шрамов?

– Я изуродована, – упрямо сказала Су Илань, закрывая лицо руками. – Белые змеи должны избегать увечий. Это величайший позор для белой змеи – иметь шрамы на теле.

– А, то есть ты и тот шрам на груди считаешь позорным?

На лице Су Илань промелькнула паника, и она поспешно воскликнула:

– Нет, это другое!

– Одно и то же, – твёрдо сказал Ли Цзэ. – Это всего лишь шрам. Ну, хочешь, я и себе лицо изуродую? Одним шрамом больше, одним меньше…

– Нет!!!

Су Илань так вцепилась ему в руку и налегла на неё всем телом, что обычная кость сломалась бы. Ли Цзэ, выгнув бровь, поводил рукой вверх-вниз, но Су Илань не отцеплялась.

– Всё что хочешь, только ничего с собой не делай!!! – выпалила Су Илань, ещё крепче вцепляясь в руку Ли Цзэ.

Ли Цзэ, чтобы закрепить эффект, поводил рукой из стороны в сторону, потом снова вверх-вниз, невольно удивляясь цепкости Су Илань. А впрочем, чему удивляться? Змея – она и есть змея, так просто от неё не отцепишься, даже если захочешь.

А Ли Цзэ и не хотел.

[636] Как избавиться от шрамов

«Змеиный демон, а врать не умеешь», – подумал Ли Цзэ. Как бы Су Илань ни хорохорилась, всполохи змеиного румянца на лице выдавали её с головой.

Когда змеиный демон удостоверилась, что Ли Цзэ не собирается портить себе лицо, то отцепилась от него и попыталась ускользнуть в угол, но Ли Цзэ удержал ее за руку возле себя. Как Су Илань ни извивалась, вырваться ей не удалось, пришлось сдаться, но голову она отвернула, чтобы Ли Цзэ не видел изуродованной половины её лица. Вероятно, белые змеи придавали особое значение шрамам и увечьям. Но Ли Цзэ вовсе не хотелось любоваться её затылком. Вести разговор он предпочитал, глядя собеседнику в глаза, поэтому изловчился, ухватил Су Илань за плечи и развернул к себе лицом.

– Тебя так беспокоит этот шрам? – спросил он, удерживая лицо Су Илань за подбородок и сосредоточенно разглядывая его. – Он почти незаметен.

– Но я знаю, что он есть! – сердито сказала Су Илань, пытаясь отбиться от рук Ли Цзэ, но тот давно уже выучился справляться со змеиным демоном и ловкости за тысячи лет не растерял.

– Шрамы можно свести, – задумчиво сказал Ли Цзэ, проводя большим пальцем по белой ниточке на скуле Су Илань.

– Шрамы на телах змеиных демонов остаются навсегда.

– Бог красоты, – припомнил Ли Цзэ, – живёт у зачарованного озера. Достаточно искупаться в нём – и любые, даже самые глубокие шрамы пропадут.

– Я не хочу, чтобы пропадали все мои шрамы! – зашипела Су Илань, и глаза у неё отчего-то стали злыми. Быть может, она подумала, что Ли Цзэ говорит со знанием дела, потому что избавился от своих.

На самом деле все шрамы Ли Цзэ были на месте, и старые, и новые. При вознесении тела воссоздавались с необыкновенной точностью, сохранялись и шрамы, и родинки, и татуировки. Избавлялись от лишнего уже после вознесения. Ли Цзэ отказался: каждый шрам на его теле был ему дорог и памятен. Но поскольку предполагалось, что после вознесения боги должны отрешиться от жизни земной, то объяснил он свой отказ так: богу войны шрамы полагаются. С этим никто спорить не стал, и Ли Цзэ оставили в покое.

– Тогда можно просто умыться, – миролюбиво сказал Ли Цзэ, с интересом глядя на Су Илань.

Кажется, змеиный демон настолько занят тем, что сердится на Ли Цзэ, что не до конца осознаёт сказанное им. Зачарованное озеро – на Небесах. Выкупаться в нём или умыться можно тоже только на Небесах: волшебная вода теряет силу при переходе Границы миров.

– А эта хуадрянь тоже пропадёт? – ещё злее спросила Су Илань, колупая хуадянь пальцем.

Ли Цзэ легко шлёпнул её по руке:

– Не трогай. Метка бога никуда не денется, пока сам бог не пожелает её снять.

– Чешется! – возмутилась Су Илань.

– Ничего, потерпишь, привыкнешь, – безапелляционно отрезал Ли Цзэ. – И это не хуадрянь, а хуадянь.