Глава 5

Элориэль

Тишина после бури всегда была обманчива. Я лежал на спине, глядя в темноту, и слушал ее дыхание. Ровное, глубокое, доверчивое. Искра. Имя, которое она прошептала мне в промежутке между поцелуями и сном. Оно звучало странно, угловато для слуха, но на ее языке оно, должно быть, означало что-то хорошее. Нечто столь же теплое и живое, как и она сама.

Ее тело было расслаблено, прижатое ко мне боком, голова на моем плече. Рука лежала у меня на груди, ладонью вниз. Я чувствовал исходящее от нее тепло, тот самый ровный, спокойный жар, который не обжигал, а согревал изнутри. Ее магия, теперь знакомая и почти родная, тихо пульсировала в такт нашему дыханию, сплетаясь с моей собственной, уставшей и истощенной. Она была подобна чистому роднику, забившемуся в высохшем русле. И я, изможденный путник, не мог оторваться, боялся, что это мираж.

Но это было реально. Ее кожа под моей ладонью была реальна. Ее запах – смесь ее собственного, незнакомого аромата и моего – был реальностью. И та пустота, что зияла во мне веками, вдруг… сжалась. Не исчезла. Но ее края стали менее острыми.

Я осторожно, чтобы не разбудить ее, высвободился из ее объятий и встал с постели. Холодный камень пола обжег босые ступни, возвращая к суровой реальности. Я подошел к столу, заваленному свитками и пыльными фолиантами – немыми свидетелями моих безуспешных попыток понять, как остановить неизбежное. Рука сама потянулась к самому старому из свитков. Кожа была потертой, шершавой, завязки едва держались. Я развернул его, уже не глядя на выцветшие строки. Я знал их наизусть. Каждое слово, каждую метафору, каждую туманную угрозу.

«Когда мир отсыхает, как лист на ветру, и магия истекает последней кровью из его жил, явится Дитя Истока, рожденное за пределами упадка. Чистое сердце, не знавшее тлена, станет ключом к пяти вратам. Только пройдя Испытания Стихий, лишь соединив три судьбы воедино, обретет мир надежду на рассвет…»

Я всегда читал это как красивую метафору. Миф, призванный утешить умирающих. Последнюю сладкую ложь перед концом. Я искал «Дитя Истока» в артефактах, в забытых заклинаниях, в глубинах памяти мира. Я искал все что угодно, только не… не живую женщину. Не ее.

Я обернулся, чтобы посмотреть на нее. Лунный свет выхватывал из темноты изгиб ее плеча, раскиданные темной медью волосы. Она потянулась во сне, ища меня, и, не найдя, хмуро сморщилась, затем снова погрузилась в сон.

Три судьбы. Я всегда считал, что это поэтический оборот. Но теперь… Теперь я чувствовал это. Нашу связь, ее и мою. И ту третью. Дикую, яростную, запертую внизу. Брана. Его ярость, его голод, его животную мощь. Он тоже был частью этого. Его магия, грубая и необузданная, была полярной противоположностью моей, но так же отзывалась на ее присутствие. Как будто мы были двумя половинками одного целого, которое не могло существовать без центра. Без нее.

Мысль была отвратительна. Делиться? С ним? С оборотнем, который едва ли способен на связную мысль? Но пророчество не оставляло выбора. «Соединив три судьбы воедино». Оно не говорило «две судьбы и примкнувший к ним».

Я с силой провел рукой по лицу. Долгие века я нес это бремя в одиночестве. Наблюдал, как угасают краски, как трескается земля, как забываются заклинания. Я был последним стражем руин, и это знание было моим крестом и моей карой. А теперь… теперь мне предлагали не просто надежду. Мне предлагали кошмар. Доверить судьбу мира, свою судьбу, ее судьбу – прихотям оборотня-барса и древнему тексту, в котором я мог и ошибаться.

Я подошел к окну. Лиловое небо начинало светлеть у горизонта, предвещая очередной унылый день. Где-то там, за пределами этих стен, лежали Испытания. Сердце-Древо, что, по слухам, еще дышало в Гнилом Лесу. Зеркальные Озера, что показывали самое сокровенное. Пылающий Круг в Пустоши. Парящие Мосты. И Сердце Мира. Путь был долог и смертельно опасен. И вести туда ее… вести ее навстречу этой опасности… Она пошевелилась за моей спиной. Я услышал, как перехватило дыхание, как она села на кровати.

– Элориэль? – ее голос был хриплым от сна, полным тревоги.

Я обернулся. Она сидела, укутавшись в простыню, и смотрела на меня большими зелеными глазами. В них читался вопрос. Страх быть оставленной. И в этот миг все мое сопротивление, все сомнения рухнули. Я не мог оставить ее. Не мог позволить этому миру забрать ее. Она была последним шансом. Моим последним шансом.

– Собирайся, – сказал я, и мой голос прозвучал тверже, чем я ожидал. – Мы отправляемся в путь.

Она нахмурилась, все еще не понимая.

—Куда?

– Туда, где, возможно, еще бьется сердце этого мира, – я подошел к столу и стал сворачивать самые необходимые свитки. – Нам предстоит пройти пять Испытаний. И без тебя… без тебя у нас нет никакой надежды.

Я посмотрел на нее, давая ей понять всю серьезность своих слов. Она медленно кивнула, в ее глазах зажегся огонек решимости, смешанный со страхом. Но не с отступлением. Никогда с отступлением.

– Хорошо, – просто сказала она. И этого было достаточно.

Бремя все еще лежало на моих плечах. Но теперь я нес его не один.

Глава 6

Бран

Запах. Ее запах. Он висел в воздухе моей клетки, густой и навязчивый, как самая сладкая отрава. Он сводил с ума. Он будил во мне то, что я давно запрятал глубоко – не просто зверя, а нечто большее. Острую, режущую тоску по чему-то, чего у меня никогда не было. По тому, что должно было быть моим.

Я бился о прутья снова и снова, пока шкура не запеклась кровью, а магия не выжгла до кости. Боль была ничто. Пустошь. По сравнению с ее отсутствием – это было ничто. Эльф увел ее наверх, в свои каменные покои, и запах их обоих, спутанный, смешанный, вызывал в горле ядовитый привкус ревности. Он трогал то, что принадлежало мне. Дышал ее воздухом. Я выл. Долгий, тоскливый звук, полный ярости и бессилия, эхом разносился по подземелью. Но никто не пришел. Эльфу было плевать. Он получил то, что хотел.

Но сегодня все было иначе. Сегодня ее запах изменился. В нем появились нотки страха, металлический привкус опасности. Они уходили. Они собирались бросить меня здесь, в этой каменной могиле. НЕТ!

Этот крик родился где-то в самой глубине, вырвался наружу не звуком, а взрывом чистой, ничем не сдерживаемой воли. Я не просто рванулся вперед. Я сконцентрировал в себе всю ненависть, всю боль, всю ярость этих долгих дней заточения и выпустил ее в точку – в старый, проржавевший замок на двери клетки. Раздался оглушительный треск. Не магии эльфа – той, что сковывала меня – а грубой силы. Металл согнулся, не выдержав напора. Прутья с визгом отошли в сторону. Я выпал из клетки, кубарем покатился по каменному полу и встал на четыре лапы, отряхиваясь. Воздух в коридоре пах свободой. И ею.

Я не стал тратить время. Мой нос вел меня, как самая верная нить. Вверх, по лестницам, мимо пустующих залов. Я двигался бесшумной тенью, сливаясь с тенями, мои лапы не издавали ни звука на камне. Весь дворец знал, что я на свободе. Стены вибрировали от моего торжества. Пыль оседала, испуганная моей яростью. Их запах становился все сильнее. Он вел меня к большим дубовым вратам, которые были приоткрыты. На пороге я замер, втягивая воздух. Они. Совсем недавно здесь были они. Эльф… и она. Ее след был ярким, горячим шрамом на земле. Я вышел наружу. Свет ударил по глазам, заставив щуриться. Лиловое небо, мертвые деревья, увядшая трава. И далеко впереди – две фигуры.

Он шел впереди, его серебристая голова была высоко поднята, спина прямая. А она… она шла за ним, оглядываясь через плечо. Как будто ждала чего-то. Или кого-то. Ее взгляд скользнул по пустой поляне и вдруг… остановился на мне. Она замерла. Ее глаза расширились. Не от страха. Нет. В них было узнавание. Шок. И что-то еще, от чего мое сердце ударило в ребра с новой силой. Эльф обернулся, почуяв неладное. Его лицо исказилось холодной яростью.

– Искра! Встань за мной! – он резко оттолкнул девушку за себя, и его рука легла на эфес меча. – Назад, тварь! – его голос прозвучал, как удар хлыста. – Возвращайся в свою клетку, пока я не прикончил тебя!

Я ответил ему низким, предупреждающим рыком. Моя шерсть встала дыбом. Я медленно, крадучись, стал сближаться. Мой взгляд был прикован не к нему. К ней. Только к ней.

– Стой! – крикнул он, и из его руки вырвалась вспышка сияющей магии. Она ударила в землю передо мной, подняв облако пыли и гари.

Я отпрянул, огрызаясь. Больно не было, но это было предупреждение. Очередная попытка поставить меня на место. Девушка крикнула что-то, пытаясь броситься вперед, но он удержал ее рукой. И тут это случилось. То, чего не мог предвидеть ни я, ни он. Когда он выпустил свою магию, а я ответил на это своим рыком моментально превратившись в человека, наша энергия – его холодная и упорядоченная, моя дикая и хаотичная – столкнулась в воздухе. И вместо того чтобы нейтрализовать друг друга, они… завихрились. Запутались. И потянулись к ней. Ее звали Искра и она была моей истинной.

Невидимый кнут из сплетенной магии ударил нас всех троих. Я почувствовал, как что-то щелкнуло внутри, приковывая меня к ним прочнее любых цепей. Эльф аж подскочил от неожиданности, а Искра вскрикнула, схватившись за грудь.

Наступила тишина. Мы смотрели друг на друга – я, он, она. И мы все чувствовали это. Новую связь. Узкую, болезненную, невероятно прочную. Магический узел, который не позволял уйти, не позволял причинить вред, заставлял оставаться вместе.

Элориэль с ненавистью посмотрел на меня. Его пальцы белели на эфесе меча. Он понимал. Он чувствовал то же, что и я. Мы были в ловушке. Втроем. Я медленно выпрямился во весь рост, все еще не сводя с него взгляда. Потом фыркнул, выплюнув на землю сгусток крови и ярости. Угроза была очевидна. Он не опустил меч, но его рука дрогнула. Он тоже понял. Бой сейчас мог уничтожить нас всех. И ее в первую очередь.

Искра осторожно высвободилась из-за его спины. Она смотрела то на него, то на меня. В ее глазах не было страха теперь. Было смятение. Любопытство. И та самая, пьянящая жажда жизни, что сводила меня с ума.

– Что… что это было? – тихо спросила она.

– Проклятие, – прошипел эльф, не отводя от меня взгляда.