На мгновение зажмурила глаза, попытавшись прийти в себя. Ничего не понимаю… Откуда следователь знает Глеба?

– На днях вы получите повестку на допрос. Просим вас не покидать пределы города, – монотонно произнес мужчина, кивнув в сторону двух напарников, вероятно, те двое были оперуполномоченными.

Моложавый опер со светлыми волосами послушно кивнул и принялся доставать блокнот с ручкой. В тот же момент в банкетный зал вошли двое мужчин в черной экипировке СОБРа, привлекая всеобщее внимание.

– Мы проверили все здание, весь персонал и окрестности. Он ушел незадолго до нашего приезда, – твердо сообщил один из мужчин в маске, обратившись к следователю. – Можем отпускать граждан?

Одинцов едва заметно кивнул, и брови его сосредоточенно сдвинулись на переносице. Некоторое время он молча наблюдал, как гости свадьбы медленно вставали с пола, отряхиваясь от пыли, а сотрудники СОБРа покидали помещение.

– Бля-я-я…. Марк, я же говорил, нужно было раньше накрывать! – раздраженно прошипел второй оперативник лет сорока с лысой головой, обратившись к следователю. – А вы все ждали, пока свадьба разгуляется… Твою мать! И где теперь его искать? Объявлять в розыск? Сколько там таких? Теперь пиши пропало…

– Не нагнетай, Дорофеев, у нас еще нет показаний его близких, – хмуро проговорил старший следователь, внимательно разглядывая едва ли не каждого гостя нашей свадьбы.

Я с грохотом поставила фужер с теплым шампанским на стол молодоженов, и оно вылилось из краев. По залу пронесся характерный звук, и все внимание за считанные секунды приковалось ко мне. Уловив любопытные взгляды правоохранителей и немногочисленных гостей свадьбы, во рту вдруг резко пересохло. Родственники и друзья ожидали от меня решения по продолжению торжества, а следователь и его напарники, вероятно, что я скажу, где мог прятаться мой муж. Но ни тем, ни другим я не могла дать того, чего от меня ожидали. Руки мои обессиленно рухнули вдоль туловища, и пальцы тут же принялись нервно перебирать сверкающую ткань белоснежного платья.

Наконец, операм надоело наблюдать за отсутствием какой-либо реакции с моей стороны, и каждый из них начал подходить к гостям свадьбы, чтобы вынудить хоть какую-то информацию о подозреваемом.

Как только заметила, как ко мне торопливо подбежала моя мать, я тут же залпом осушила бокал шампанского и принялась за недопитый фужер Олега. Мой поступок не остался без внимания зоркого следователя. Он с интересом выгнул бровь, продолжив наблюдать за мной на расстоянии нескольких шагов.

– Фиса, Фисочка! – крикнула мать, и ее звонкий голос раздался эхом по всему ресторану. Я недовольно поморщилась, услышав ненавистное сокращение своего имени. – Мы должны продолжить свадьбу! Деньги уже заплачены и ресторану, и ведущему… да и перед родственниками как-то неудобно…

– Как я могу продолжить свадьбу без Олега?! – раздраженно воскликнула я, словив на себе обеспокоенный взгляд своей лучшей подруги Кристины и внимательный взгляд старшего следователя. – Как ты себе это представляешь?

Пухлое лицо матери вытянулось от возмущения, васильковые глаза сузились, а губы с ярко-алой помадой поджались, и вокруг них образовались возрастные морщинки. Она невзначай поправила укладку из коротких обесцвеченных волос с сожженными концами и мельком оглянулась на следователя с растерянной улыбкой.

– Анфиса, это неуважение к гостям и халатное отношение к деньгам! Ты всегда безответственно относилась к финансам. Но хотя бы в день своей свадьбы будь рассудительна и…

Мать понизила голос, чтобы никто не услышал ее недовольный тон. Поэтому ее очередная тирада о моей безответственности прозвучала для меня по обыкновению как шипение змеи. Как и все двадцать пять лет моей жизни.

– Хотя бы в день моей свадьбы оставь меня в покое, – рассерженно произнесла я, стиснув зубы, и, шурша длинным белоснежным подолом, с трудом спустилась с президиума молодоженов.

– Эй, солнце, может поедем к нам в бар? Расслабимся, оторвемся как следует… – произнесла Кристина, подбежав ко мне так быстро, будто знала, что я сбегу от матери с минуты на минуту. Конечно, она знала. – Обсудим все произошедшее…

Я мельком покачала головой, продолжив с силой комкать подол двумя руками.

– Не сейчас, Крис.

Подруга перегородила мне путь своим идеальным телом с тонкой талией и длинными ногами. В нос тут же ударил ее привычный аромат – молодой розы. Не запах ее парфюма, а ее персональный аромат кожи. Это аромат-символ: пахнет нежностью, но той, что знает себе цену; пахнет роскошью, но той, что естественна и чиста. В тот день на ней сидело суперкороткое платье цвета фуксии с оголенными плечами и донельзя глубоким декольте, чтобы показать впечатляющую маммопластику, коей та гордилась. Мою мать трясло каждый раз от одного лишь взгляда на Кристину и ее вызывающий стиль. Впрочем, ради этого подруга и пришла на мою свадьбу в подобном экстравагантном образе. Шикарные длинные волосы с оттенком золотистого шатена она уложила в объемные локоны, а макияж выбрала соответствующий ее стилю: яркий и подчеркивающий ее тонкие черты лица и пухлые губки с миллилитрами гиалуроновой кислоты.

– Детка, ты только не реви, ок? Найдется твой Олег. Тебе нужно расслабиться, пока менты не затаскали на допросы, – успокаивающе произнесла девушка, опустив прохладные руки на мои оголенные плечи. Я нервно вздрогнула от неожиданного прикосновения. Ее задорные зеленые глазки с растерянной улыбкой пробежались по моему лицу. А затем она мельком оглянулась в сторону правоохранителей и намеренно понизила голос. – Хотя… я была бы не против, если бы тот следак в косухе…

– Анфис, ты как? – раздался обеспокоенный голос Глеба.

Кристина раздраженно цокнула языком и закатила глаза.

– Ермаков, вечно ты невовремя появляешься…

– Ржевская, не тебе вопрос задали, – с привычным подколом произнес Глеб, оттряхнув от пыли бежевый костюм-тройку.

– Не знаю, что отвечают в таких случаях, – честно призналась, пожав плечами. – Мы несколько месяцев готовились к этой дате… а теперь… Теперь тридцать первое августа…

– Мы точно никогда не забудем, – завершила мою мысль Кристина, криво улыбнувшись.

– Меня еще никогда так грубо не припечатывали к полу. Поэтому да, навряд ли я забуду от этом, – усмехнулся Ермаков, поправив новенький коричневый галстук-регат, который вдруг стал удушающе сдавливать шею. Его обеспокоенный взгляд метнулся в мою сторону. – Когда тебя вызовут на допрос, не стесняйся, звони мне. Тебе наверняка понадобится юридическая помощь. Следователи без присутствия юриста на допросе могут оказывать психологическое давление. А это не пойдет тебе на пользу. Не стоит им доверять…

На последних словах мужчина мельком оглянулся в сторону оперативников.

– Спасибо, буду иметь в виду, – губы дрогнули в натянутой улыбке, и я вдруг уловила в руке Кристины сверкнувший смартфон. – Мой телефон у тебя?

– Да, кажется… – ответила подруга, покопавшись в миниатюрной сумочке из серебряных паеток. – Вот, держи. Подожди, ты хочешь позвонить…

Разблокировала смартфон с помощью лица и молниеносно набрала номер Олега. В трубке монотонный женский голос сообщил: «абонент не отвечает или временно недоступен». Я проделывала одно и то же действие несколько раз, пока окончательно не сдалась.

Он не мог меня просто так бросить посреди свадьбы. Это так на него не похоже…

– Не думаю, что он вообще ответит на этот номер телефона… – предположила Ржевская, глядя на мои бессчетные попытки дозвониться до мужа. – Сейчас будут следить за его счетами и номерами. А Власов не такой дурак, чтобы сдавать себя простым звонком, с помощью которого его могут отследить.

– Не знал, что когда-либо скажу это… но Кристина права, – согласился Глеб, взглянув на мое обеспокоенное лицо. Девушка в этот момент недовольно сложила руки на груди и закатила глаза в свойственной ей манере. – Если следователь и опера пришли задерживать его, значит на то были веские основания. Не зависимо от того, есть что ему скрывать или нет, он в любом случае засядет на дно. Попадись он сейчас на глаза следственному комитету, ты бы уже завтра передачки ему носила. Отмазаться в этом случае практически нереально. И кстати, не пугаю тебя, но… будь готова к тому, что менты будут следить за тобой и заберут все ваши имеющиеся гаджеты на «прогрев».

– Но почему именно сегодня? Почему в этот день?! – недоуменно воскликнула я, взявшись за голову. – Это что, какой-то подарок на свадьбу?! Я не понимаю… не понимаю… Этого просто не может быть…

– Вопрос в другом. Как у него получилось свалить за десять минут до приезда ментов? Ему кто-то сообщил? – задала вопрос Ржевская скорее самой себе, нежели нам всем. – Здесь явно что-то не так, подруга.

– Хочешь сказать, что Олег… – я нервно сглотнула слюну, прежде чем произнести это. А затем намеренно перешла на шепот, чтобы не услышали лишние уши. – … мой Олег – убийца?

Взор вмиг заполонили слезы, вознамерившиеся испортить макияж, который старательно наносил визажист около двух часов. Подбородок и нижняя губа предательски задрожали, как только я произнесла ту страшную фразу. А тот факт, что телефон Олега был недоступен, еще больше выбивал почву из-под ног.

– Я ничего не хочу сказать, Анфис… – ободряюще произнесла подруга, поджав губы. – О, детка, не плачь… Твоему милому личику так не идут слезы…

Девушка потянулась обнять меня, но ровно в тот момент телефон в руке завибрировал от входящего сообщения. Я мигом отпрянула от Крис и взглянула на экран. Глаза зацепились за одно непрочитанное сообщение от анонима. Разблокировав телефон, я мельком прочитала несколько строк:

– «Все в порядке. Никому не верь. Меня подставили. Не скрывайся от ментов. Тебе нельзя. Будь у них на виду. Целую».

Пальцы задрожали, пока перечитывала сообщение снова и снова. Слезы покатились по щекам, и я очнулась только тогда, когда добрая половина из них опечаталась на экране, исказив буквы. По бокам мгновенно возникли любопытные головы Кристины и Глеба. Они также мельком прочли текст от анонима, послать ответное сообщение которому было технически невозможно. Друзья подняли на меня не менее обеспокоенные взгляды, а затем молча переглянулись между собой. Глеб одним нервным взмахом руки запустил пятерню в черные как смоль волосы, растрепав причесанную шевелюру. Кристина же надула щеки и тяжело выдохнула, покачав головой.

Первым от оцепенения очнулся Глеб:

– Нет никакой гарантии, что это пишет Олег.

– Не думала, что когда-нибудь скажу это, но Ермаков прав, – произнесла Кристина, направив в сторону парня колкий взгляд. Тот лишь скрестил руки на груди и недовольно поджал губы. – А вдруг это сами менты пишут? Ну, знаешь… проверяют тебя и твою реакцию.

Но только я знала, что в стиле Олега было писать короткие сообщения по два-три слова с точками и без смайликов. Первое время наших отношений меня это невероятно раздражало. Почему его мысли всегда ограничивались двумя-тремя словами? Почему нельзя расписать предложение как все нормальные люди? Для чего эти паузы и многочисленные точки? А потом спустя время смирилась, привыкла и приняла его таким, какой он есть.

– Сейчас никому нельзя доверять, – подтвердил Глеб. – Мы не знаем, совершал ли Олег то, в чем его обвиняют. И скорее всего с вероятностью девяносто процентов и не узнаем никогда.

– Анфис, детка, поехали к нам в бар. Развеешься и хотя бы на сутки забудешь обо всем этом дерьме, – чуть ли не умоляя, пропела подруга. Она выпучила пухлую нижнюю губу и состряпала страдальческое выражение лица в сочетании с милым взглядом бледно-зеленых глаз.

Я направила отстраненный взор на суетящихся гостей. Несколько женщин во главе с моей матерью собирали оставшуюся еду в белые ланч-боксы, несколько коллег Олега старались поскорее уничтожить остатки алкоголя на столах. Кто-то ушел, не попрощавшись, а кто-то продолжил сидеть за столом и активно обсуждать развернувшуюся ситуацию.