– Ну что вы. У меня была именно встреча. Просто друзья. Но я точно знаю, что те же грабители, что наведались ко мне, вырядившись полицейскими, скорее всего, работают и в других домах. У меня пропало не так много, не последние деньги, но я так понимаю, что они устроили рейд по другим компаниям, там организованы игры на деньги. Точные адреса я не знаю, это небольшие компании, которые собираются поиграть в карты. Преферанс, покер, бридж, часто даже под это дело снимают или отели, или небольшие загородные дома. Грабители не работают по-крупному, и меня тоже предупредили, официант шепнул, знаете, такой милый, заботливый юноша, он, пока мы все готовили и ждали гостей, сказал, что я, наверное, очень храбрая, раз не боюсь.

Ядвига-Иоанна изъяснялась такими длинными сложными фразами, что эта вычурная манера немного привязывалась, и полковник буквально почувствовал, что все эти лишние слова заполняли его голову, и думать становилось сложно.

Лев встал, взял лист бумаги из принтера, потом подумал, взял еще несколько, ручку и посадил гостью за свободный стол.

– Давайте так. Вы сейчас все подробно изложите, со всеми именами, фамилиями и телефонами гостей и тех, кого ограбили и еще планируют ограбить, напишите, откуда вы все это знаете, опишите все украденное. И ваши данные. И после этого будем думать.

Дама серьезно кивнула:

– Я все напишу. Правда, я не смогу дать все данные гостей других домов. Сами понимаете, мало кто из игроков называется своим именем. И телефоны тоже. Получается, что, по сути, кроме слухов и домыслов и моего собственного ограбления, у меня больше ничего нет.

Митрохина задумалась, а потом сняла парик:

– И за этот странный маскарад я тоже прошу прощения, мне стало казаться, что за мной следят, вот я и вырядилась как чучело, даже не знаю, от кого бежала.

– Мы все и всех найдем, золотые слитки, если у них есть проба и номер, легко отследить, – так же серьезно кивнул ей Лев, – напишите пока все.

Вот только городских сумасшедших не хватало полковнику для полного счастья. Но он не знал, что впереди его ждет не только дело об убийстве, но еще и, пожалуй, об одном из самых странных мошенничеств в его жизни. И даже несмотря на то, что они будут связаны между собой, именно эта странная дама станет ему неплохим помощником.

Ядвига-Иоанна Митрохина оставила заявление на одиннадцать страниц, где подробно изложила все факты, подробности нелегальных казино, если можно было назвать так эти встречи для игр. Описала людей с тех сеансов, в которых Ядвига участвовала сама.

– Вы не думайте, это не потому, что я не доверяю нашим органам, – сказала она, прикладывая руку к груди, – просто понимаю, что у вас невероятно много дел, люди постоянно умирают, кого-то грабят, и есть преступления в масштабах страны! Вот и решила немного помочь, если нужно будет кого-то ловить на живца, имейте в виду, я в полном вашем распоряжении.

– Надеюсь, что до этого не дойдет.

Лев посмотрел на страницы, исписанные мелким бисерным почерком, и кивнул, пообещав, что обязательно ей позвонит.

Но бумаги не убрал. Полковник знал по собственному опыту, что зерно правды можно найти в чем угодно. Даже вот в таком, казалось бы, бреде.

– Ее задушили, притом, я сказала бы, что достаточно грубо. – Дарья вошла через двадцать минут, когда Гуров успел только позвонить в архив, чтобы заказать дело. Так как убийство Самойты расследовали не так давно, то дело было не только полностью укомплектовано, но еще и частично оцифровано и занесено в базу Главка. Но Лев хотел поработать именно с бумагами. Ему так было проще. По старинке пощупать вещдоки, почитать бумаги, посмотреть на фотографии.

– Что ты имеешь в виду?

Эксперт Главка попыталась объяснить:

– Ну вот представьте себе, что вы кого-то душите. Ну хорошо, не вы. Просто душат. Это на самом деле неудобно и тяжело. Человеческая шея – не самый удобный объект, чтобы ее душить. В общем, это делал не профессионал, явно торопился и еще постоянно тряс тело, сразу задушить человека не так просто, как кажется. По характеру гематом на теле – она лежала на полу, и убийца несколько раз встряхнул ее, как тряпичную куклу. От этого остались следы на виске и над ухом. Убили, скорее всего, в офисе. В ране на виске, там есть небольшая рана под волосами, я нашла ворсинки ткани, они налипли на крови. Пока еще точно не могу сказать, я не успела рассмотреть, но, если я права, скорее всего, это укрывной материал, то, чем закрыта вся мебель в офисе. Чехлы качественные, хорошие, там, конечно, не сразу видно, что по мебели били человеком.

– То есть мы ищем кого-то достаточно сильного, – припомнив рост и комплекцию убитой, уточнил полковник.

– Да. И быстрого, потому что, судя по телосложению, убитая любила спорт, может быть, занималась какими-то единоборствами, в общем, просто так она бы не дала себя убить.

– Отпечатки проверили?

– Да. Это не копия Елены Самойты, а она сама. По отпечаткам все совпадает. Странно.

– Что?

– Ну, если бы я была ею, то, наверное, сделала бы пластическую операцию, может быть, сменила бы внешность как-то, – Зайчикова замялась, – но это же ненормально. Ее убили, муж сел в тюрьму, а она тут живет… жила как ни в чем не бывало. Ходила на работу даже. И ездила куда-то.

– Но для начала мы не знаем, как именно она тут оказалась, – предположил Гуров, – может быть, все это время Елена жила где-то на югах, а тут вернулась, и поклонницы мужа ее и придушили.

– Мне нравилась их пара. Такие, знаете… не пустые. На них приятно было смотреть, потому что оба были заняты делом. Она постоянно работала на благотворительность, придумывала свою одежду, украшения, рисовала, писала книги. И он тоже. То есть было видно, что вот вроде как селебрити, а в то же время им хорошо друг с другом, – неожиданно сказала Дарья, и Гуров чуть было не открыл рот от удивления, вот уж от кого он не ожидал интереса к светской жизни, так это от Даши.

– И вот еще что, – Дарья затормозила, – Самойта много занималась благотворительностью не просто так, не потому, что это модно. Посмотрите ее проекты, они были очень яркими и интересными. Она как-то притягивала людей, и, что самое главное, все они были реализованы. Если Елена собирала фонд, то фонд работал. Если открывала школу, то она тоже работала. Вокруг Самойты крутились люди, очень много людей, и от этого мне еще страннее, что она вот так вот ходила живая по Москве и никто ее не узнавал.

– И тем страннее наше дело. Тем страннее, – повторил Гуров. Эксперт выскользнула из кабинета именно в тот момент, когда полковнику позвонил заведующий архивом и сказал, что поднял интересующее его дело.

Кажется, телефон сегодня не давал полковнику даже полшанса на то, что у него будет время спокойно подумать.

Глава вторая

Для начала Лев сделал то же, с чего начал его коллега Лемигов. Полковник взял дело в архиве, переписал все адреса, бегло просмотрев показания, и поехал к родителям Самойты.

Всю дорогу Лев поглядывал в зеркало заднего вида и даже почти не удивился. За ним снова неотрывно следовала машина, и в этот раз полковник был уверен на двести процентов, что за ним не просто следят, а еще и специально постоянно маячат позади, раздражая полковника. Либо чтобы он сорвался, либо чтобы предпринял какие-либо действия против машины, либо… Примерно то же самое говорила Митрохина. Что когда она поехала в Главк на такси, за ней с какой-то раздражающей прилипчивостью следовала одна и та же машина. Но вряд ли за ними следит один и тот же человек.

Гуров поступил гораздо проще. Следили за ним не в первый раз, а уходить от слежки он умел уже давно и очень хорошо. Доехав до Киевского вокзала, на всякий случай запомнив номер и марку машины – снова китаец и снова, скорее всего, арендованная, полковник просто пересел на пригородную электричку, оставив машину в одном из дворов, благо район этот Лев знал очень хорошо. Дом родителей погибшей располагался в небольшом подмосковном поселке, в десяти минутах езды на электричке от Москвы. Уютное шато на берегу озера. С большим садом, просторной верандой. Удивительно, что тут было так тихо, казалось, что в таком месте уже должен был вырасти дом отдыха или санаторий.

Озеро так и манило искупаться, даже несмотря на то что июнь в этом году выдался не такой жаркий.

Перед тем как навестить чету Салимхановых – Елена, когда вышла замуж, взяла фамилию мужа, – Гуров позвонил родителям убитой и согласовал визит, и поэтому его уже ждали. Родители погибшей были… были похожи на пару с обложки. Оба высокие, подтянутые, они явно следили за собой. И за домом, собственно, тоже – над интерьером определенно поработали дизайнеры. Как-то слишком много глянцевых людей уже было в этом деле, а ведь расследование только началось.

Глядя на такие идеальные картинки, всегда хочется увидеть что-то неправильное. Бутерброд с толстым куском колбасы на тарелке. Брошенную в раковине чашку. Доказательство того, что люди тут живут.

– А где у вас жилая часть дома? – спросил Лев. – Ни за что не поверю, что вы тут живете.

Роман, отец погибшей, рассмеялся:

– Ну если вы нас так легко раскрыли, то прошу, пройдем на кухню.

Его жена кивнула:

– Да, там уже все готово. В гостиной мы, правда, обычно только принимаем гостей. Большие компании.

На кухне в самом деле все было готово. Чай, кофе, пирог с яблоками, пряники, шоколадные конфеты. Надо же. Буквально «сообразили на скорую руку».

– Только не говорите, что вы все время после моего звонка стояли у плиты. Мне стало немного неловко.

– Ну, что-то вроде того, полковник, чем обязаны вашему визиту? – Мать убитой улыбнулась: – Просто я люблю готовить и знаю много рецептов.

Лев вздохнул. Они заранее обсудили с Орловым этот визит и пока решили, что не стоит нигде объявлять о том, что нашли тело Елены. Может быть, именно на это и рассчитывает убийца – на то, что начнется шумиха, можно будет все свалить на плохую работу Главка, и, пока сыщики и руководство Управления будут отбиваться от прессы и адвокатов, ему будет проще уйти.

– Были подняты некоторые новые обстоятельства дела. Скорее всего, Генрих вел незаконный бизнес, и нам нужно провести доследование, возможно, что по итогам срок его станет больше, а судьба вашей дочери – чуть понятнее, – выдал заранее приготовленную легенду полковник.

– Какого рода бизнес? – уточнил Роман Салимханов, встрепенувшись.

– К сожалению, не могу пока разглашать эту информацию в интересах следствия. Но я хотел бы задать вам пару вопросов. Понимаю, что вы бы хотели забыть все как страш…

– Нет, – спокойно перебила сыщика мать Елены, Алена. Когда она представилась, Гуров мысленно хмыкнул: интересный в этом семействе выбор имен. Назвали дочь в честь матери. Тем временем Алена Салимханова продолжила: – Не хотели бы. Я думаю, что вы читали материалы дела, но на всякий случай – повторю. Мы очень много работали. Действительно много. И вложили все, что у нас было, в нашу дочь. У Елены в самое сложное для нашей страны время было все. Образование, спорт, витамины, все. Мы…

Лев подавил улыбку. Алена была права. Это было в материалах дела. Но самое интересное, что обо всем этом Гуров помнил и сам. Работа у него была такая. Помнить. В начале девяностых чета Салимхановых, вернувшись из Франции, объявила, что они разработали и успешно испытали в нескольких детских садах Франции и Польши собственную образовательную программу для детей младшего возраста. Суть программы Лев уже не помнил, да и не вникал тогда особо, но дело в том, что в некоторых европейских городах программа для развития одаренных детей, разработанная Салимхановыми, была принята и внедрена в практику. А вот в России дело не пошло. Критики было много, хотя ничего такого уж особенного в самой программе не было. Дети росли в строгости, в полном отказе от телевизора, радио… Там были еще какие-то идеи, но Льву захотелось услышать сначала то, что скажут родители убитой, а потом он планировал освежить знания по тем делам давно минувших дней.

Никогда не знаешь, что может пригодиться при расследовании очередного дела.