Вы пробудили не того. Том 2 (страница 7)
Это было не просто подозрение. Это был факт.
Неожиданно тень в самом тёмном углу комнаты сгустилась и шагнула вперёд. Из неё, словно из-за занавеса, вышла Ирина Ларионова.
Девушки вскрикнули. Трофим подскочил на месте. Я единственный остался спокоен. Я ждал её.
– Вы снова полезли не в своё дело, – её голос был холоден, как лёд. На её лице не было и тени улыбки. – Я же предупреждала.
– Это касается моей матери! – не выдержал Трофим. Он вскинулся, его лицо исказилось от горя и ярости. – Я имею право знать правду! Вы сами сказали, что с этим делом что-то не так!
Ирина даже не посмотрела на него. Она лишь легко взмахнула рукой. Невидимая сила ударила Трофима, и он, как тряпичная кукла, отлетел на свою кровать. Удар был не сильным, но унизительным. Демонстрация силы.
– Сядь, мальчик, – бросила она. Затем она тяжело вздохнула, и её взгляд смягчился. – Хорошо. Я вижу, вы не отступите.
Она обвела нас взглядом.
– Я предлагаю вам сделку. Вы устраиваете на Неделе Выживания идеальный спектакль. Тот, о котором мы договаривались. Выполняете задачу, но выглядите при этом как сборище неумех, которым просто повезло. Убеждаете Совет в том, что вы – моя проблема, а не их.
Она сделала паузу.
– И если у вас получится, я лично открою вам доступ к настоящему делу о смерти твоей матери, Рождественский. К закрытым архивам Совета. Ко всему, что я смогла найти.
Она посмотрела прямо на Трофима, и в её глазах промелькнула тень сочувствия.
– Но я предупреждаю. Правда может тебя уничтожить. Она гораздо страшнее, чем ты думаешь. Подумай десять раз, прежде чем лезть в это.
Не дожидаясь ответа, она отступила назад, в тот самый тёмный угол, и просто растворилась в нём, оставив нас в оглушительной тишине, наедине с её предложением и тяжёлым выбором.
* * *
Атмосфера, оставленная Ириной, была плотнее и тяжелее, чем та самая тень, из которой она появилась. Девушки молчали, потрясённые её внезапным появлением и ещё более внезапным предложением.
– Это ловушка! – первой нарушила молчание Вероника, её голос был сдавленным. – Она просто использует его, – она кивнула на Трофима, – чтобы заставить нас играть в её игры!
– Возможно, – голос Евгении был спокоен, как всегда, но в нём слышались новые, жёсткие нотки. – Но она предлагает доступ к закрытым архивам Совета. Ты представляешь, что это значит? Это информация, за которую великие Дома готовы убивать.
Алиса подошла к Трофиму, который сидел на кровати, опустив голову.
– Трофим? Ты как?
Он медленно поднял взгляд. Его глаза были красными, но в них не было слёз. Только твёрдая, холодная решимость.
– Я должен, – его голос был тих, но в нём звенела сталь, выкованная из горя. – Я должен знать, кто предал её. Кто убил. И почему. Даже если эта правда… сожжёт меня дотла.
Я посмотрел на него. На этого рыжего парня, который на моих глазах превращался из испуганного мальчика в мужчину.
– Значит, мы принимаем сделку, – сказал я, и мой голос не оставил места для споров. – Мы устроим им такое шоу, что они будут аплодировать стоя. А потом мы получим то, что нам причитается. Правду.
Следующий день превратился в ад. Мы почти не ели. Мы не отдыхали. Нас даже с занятий отпустили. Мы тренировались. Но это была уже не репетиция спектакля. Это была подготовка к войне. На кону стояло не просто выживание. На кону стояла честь мёртвых и будущее живых. И мы были готовы заплатить любую цену, чтобы победить.
* * *
Актовый зал Академии гудел, как растревоженный улей. Студенты всех курсов, от зелёных неофитов до надменных выпускников, собрались здесь. В воздухе витала смесь возбуждения, страха и хвастовства. Неделя Выживания. Главное событие года.
Когда на сцену вышла Ирина Ларионова, гул стих мгновенно. Она была в строгом чёрном платье, её янтарные глаза обводили зал, словно хищница, выбирающая жертву.
– Добрый вечер, студенты, – её голос, усиленный магией, наполнил зал. – Сегодня мы поговорим о традиции. О нашей самой старой и самой… неоднозначной традиции. О Неделе Выживания.
Она сделала паузу, наслаждаясь напряжённой тишиной.
– Многие думают, что Неделя Выживания родилась из мудрого педагогического расчёта. Из желания воспитать в вас волю, стойкость, умение работать в команде. Это ложь.
По залу пронёсся удивлённый ропот.
– Эта традиция, – Ирина усмехнулась, – родилась из-за глупости, самонадеянности и очень дорогого шампанского. Много лет назад группа студентов из очень влиятельных Домов, отмечая окончание сессии, решила продемонстрировать свою силу и случайно активировала не тот портальный камень. Их забросило на необитаемый остров посреди океана. Без связи, без припасов, без мозгов. Они выжили. Чудом. Питались кокосами и ругались, кто из них будет вождём. Кстати, нечто подобное ещё раз повторилось, но об этом вы и так знаете. А когда их, отощавших и злых, нашла спасательная экспедиция, их родители, вместо того чтобы признать своих отпрысков идиотами, объявили их героями. И Академия, чтобы сохранить лицо, превратила этот позорный инцидент в ежегодное испытание.
Зал взорвался смехом. Даже я невольно улыбнулся.
– Но, – смех мгновенно стих, когда голос Ирины стал жёстким, – с тех пор правила изменились. И сегодня я должна была бы сказать, что отправлять в такие условия «зелёных» студентов, Неофитов, – это безответственно. Это грозит нам судебными исками от ваших влиятельных Домов, проблемами с правоохранительными органами и тонной бумажной волокиты.
Она обвела взглядом первые ряды, где сидели мы.
– Но… – на её губах появилась та самая хищная, опасная улыбка, – я уже со всеми договорилась. И поэтому с огромной радостью сообщаю, что в этом году у нас будет не пять команд, а шесть. И шестая будет состоять целиком из первокурсников.
По залу вновь пронёсся ропот, на этот раз – полный шока и недоверия. Я чувствовал на себе сотни взглядов.
– Да, за вами будут наблюдать, – продолжила Ирина, игнорируя шум. – Но вмешательство последует только в самом критическом случае. Когда мы сочтём это нужным. И если кто-то из вас решит, что он самый умный, и попытается симулировать травму, чтобы вернуться пораньше… он будет не просто отчислен. Его Дом, его семья, его имя – всё это попадёт в новостные хроники с пометкой «Трус». Вы меня поняли?
Я усмехнулся. Она была великолепна. Я думал, сейчас нас отправят на ужин, дадут последнюю ночь на сборы. Но Ирина Ларионова зловеще расхохоталась.
– Начали, – просто сказала она и хлопнула в ладоши.
Мир под ногами исчез. Яркая вспышка, ощущение падения в ледяную пустоту, и темнота.
* * *
Падение было коротким. Резким. Словно мир выдернули из-под ног, а через мгновение с силой впечатали обратно.
Я пришёл в себя первым. Воздух. Он был другим. Тяжёлым, влажным, с привкусом мокрого камня, гнили и чего-то ещё, странного, металлического. Мы стояли посреди гигантского, невозможного зала. Стены, сложенные из циклопических, идеально подогнанных чёрных блоков, уходили вверх, теряясь во мраке, где не было потолка. Единственным источником света были тусклые, фосфоресцирующие лишайники и мхи, покрывавшие стены и пол, их призрачное, сине-зелёное сияние создавало ощущение, будто мы на дне океана.