В этот момент дверь справа отворилась. За ней стоял, глядя прямо ей в лицо, Иллим.

Сефрин онемела. Застыв на месте, она не отрываясь смотрела на него.

Иллим служил во дворце управляющим. Будучи старше императора, он занимал эту должность еще в те далекие времена, когда Алон-Рист был главной крепостью на имперском берегу реки Нидвальден. Хотя возраст его давно перевалил за несколько тысяч лет, выглядел он не старше сорока пяти. Облачение его было на удивление простым, домашним, но Сефрин догадалась, что, будучи личным помощником императора, он, скорее всего, и жил здесь.

Недовольно скривившись, Иллим несколько раз пощелкал пальцами, словно пытаясь что-то вспомнить, потом указал на нее.

– Сефрин, верно? – Сделав вывод, он победоносно улыбнулся.

Она кивнула.

Улыбка не сходила с его лица.

– А твоей матерью была… Мойя.

Она снова кивнула.

– Она мне нравилась, но сейчас, наверное, уже умерла?

– Да, восемьсот лет назад.

– Так давно? – Он печально покачал головой и окинул Сефрин внимательным взглядом. – А Тэкчин? Твой отец еще жив?

– Да, по-прежнему живет в том же доме в Мередиде.

– Я хорошо его помню… Славные были деньки. Добрый старина Тэкчин. Вы вместе? – Иллим бросил взгляд в коридор.

– Нет, сэр.

Иллим махнул рукой.

– Не называй меня «сэр». Я всего лишь слуга. И всегда им был.

– Не совсем.

– Ну, может быть, – со вздохом сказал он. – Жаль, что твоего отца здесь нет. Уверен, император был бы счастлив увидеться с ним. Они ведь последние из галантов. – Он почесал голову, и она заметила, что его светлые волосы начали седеть.

– Отец…

– Погоди-ка. – Взмахом руки он пригласил ее следовать за ним. – Незачем стоять в этом холодном коридоре. Я просто хотел проверить, не привезли ли белье. Пойдем ко мне в покои. Только не обращай, пожалуйста, внимания на беспорядок.

Быстрым шагом он провел ее через анфиладу комнат. Она шла следом, одновременно радуясь приглашению и волнуясь. С виду не скажешь, но этот фрэй, скорее всего, одна из самых влиятельных фигур в мире. Управляющий – не слишком высокая должность, но Иллим был лучшим другом и советчиком императора.

Комната, в которую он привел ее, не оправдала ожиданий. Сефрин предполагала увидеть безупречно аккуратные и скромные покои, поскольку Иллим славился утонченностью вкуса, однако заметила страшный беспорядок. Мебель и убранство выглядели богато, но повсюду была разбросана одежда, а на инкрустированном золотом стуле стояла тарелка с остатками еды. Управляющий пригласил ее присесть, хотя вся мебель была завалена грязной одеждой.

– Благодарю, – ответила она и осталась стоять.

– Так что ты говорила? – напомнил он.

– Говорила?

– Что-то про Тэкчина?

– О… ах… Я собиралась сказать, что мне очень нравятся его рассказы о ваших приключениях.

– Не о моих, – поправил Иллим. – Я никогда не был галантом, членом того элитного воинского отряда, но я знал их всех, даже отца Нифрона. По правде говоря, – он наклонился к ней, – предводитель из Зефирона был бы вдвое лучше, чем из Нифрона.

– Похоже на… э… опасное мнение.

Иллим рассмеялся.

– Вовсе нет. Я часто говорю это Нифрону, особенно когда злюсь на него.

Управляющий рухнул на кучу сваленной на диване одежды и закинул ноги на стоявший рядом стул.

– Послушай историю, которую твой отец наверняка не знает. Как-то весной мы с Нифроном накачались яблочным вином, а его отец застукал нас, когда мы собирались покорять Грэндфордские пороги на плоту – да еще ночью! – Он улыбнулся воспоминанию. – Зефирон нас не остановил. Той ночью мы едва не утонули. Я сломал ногу и разбил вот эту косточку. – Он указал на ключицу. – Нифрон ударился головой и на неделю ослеп на один глаз. – Он расхохотался. – Милостивый Феррол, я скучаю по тем денькам. Клянусь тебе, скучаю! Жизнь была… вот это была жизнь, да?

Он посмотрел на нее, словно ожидая ответа, но Сефрин понятия не имела, что сказать.

– Когда думаю о том, как сильно он хотел все это получить, – Иллим указал на люстры, хрустальные графины и роскошные ковры на полу, – никак не могу взять в толк, зачем ему это. – Он погрозил ей пальцем. – Ты ведь встречалась с Нолином, да?

Вопрос удивил ее, и она ответила не сразу.

– Ах… да, сэр. – И торопливо прибавила: – Но с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло больше года. Он сейчас на юго-западе Маранонии.

– Ему нет еще и тысячи, верно? Ах, вот было время! – Он покачал головой, словно пробуждаясь от приятного сна. – Нолин будет с теплотой вспоминать службу в легионе. Так же, как твой отец и Нифрон ценят годы, когда они были галантами. Поверь. Я все это видел. Когда кончается битва, клинки ржавеют.

Оттолкнувшись ногами от дивана, он выпрямился и собрал ворох туник, паллиев и штанов.

– А как твои дела? Все в порядке?

Она с трудом удержалась, чтобы не рассказать ему правду.

«Если кто-либо из вас скажет хоть слово, умрут все трое, начиная с бедного малыша Нургьи», – предупредил ее Голос, и он наверняка наблюдал за ней, теперь еще внимательнее прислушиваясь к каждому ее слову.

– Все хорошо, – сказала она.

– Нет, не хорошо, – возразил он, понимающе глядя на нее. – Я знаю, зачем ты пришла.

Она затаила дыхание.

– Ты уже много лет пытаешься получить аудиенцию у императора. Я понимаю, каково это – столько ждать. Поверь, ты не первая, кто безуспешно пытается прорваться к его персоне. Мне приходилось отказывать генералу легиона! Губернаторам провинций, в том числе Сикара. – Иллим усмехнулся. – Ох, милостивый Феррол, тот еще фрукт. Никому из нас не нравился, когда служил в Ристе. Но можешь себе представить, каково это – говорить губернатору Мередида, что император его не примет? После того как тот много дней был в пути. Истерика – слишком мягкое слово для того, чтобы описать его реакцию. Как ты понимаешь, я не могу нарушить протокол. Предлагаю подать прошение в министерство. Я постараюсь замолвить за тебя словечко, и, если можно это устроить, я устрою. Но ты должна набраться терпения.

Он встал.

Она не могла уйти. Еще не время. Несмотря ни на что, нельзя было упустить такую возможность.

– Есть еще кое-что, – медленно начала она. – По поводу фестиваля в честь Дня основателя.

– Да?

– Я подумала… то есть хотела узнать, вдруг… Видите ли, Имперский совет планирует большое представление. Своего рода… – Она импровизировала, придумывая все на ходу, а это не входило в число ее талантов. – Реконструкция событий. Мы подумали, то есть Имперский совет предложил, использовать настоящие предметы той эпохи, чтобы оживить прошлое для наших сограждан.

– Например?

– Ну, какие-нибудь реликвии, антиквариат. Например, флаг, развевавшийся над Алон-Ристом во время Грэндфордской битвы. Может быть, сохранилась колесница императора со времен войны. Может, даже рог Гилиндоры. – Она надеялась, что правильно запомнила название.

– Рог… – Он покачал головой. – Откуда ты о нем знаешь?

Она улыбнулась, напустив на себя невинный вид.

– От родителей.

– Ах да! – Он кивнул. – Что ж, они должны были объяснить, что рог – не игрушка. Это священная реликвия, не предназначенная для глаз праздной толпы. – Он усмехнулся при мысли об этом. – Она хранится под замком.

Его взгляд метнулся к тому, что Сефрин изначально приняла за украшение на стене, но теперь ей показалось, что это маленькая дверца – каменная и без ручки.

«Но почему рог в покоях Иллима?»

– Ну что ж, нет так нет, – сказала она, разглядывая смятую тунику.

– Знаю, о чем ты думаешь, – сказал он.

– Знаете?

– Я всегда стремился поддерживать во дворце чистоту и порядок, а в комнате у меня полный хаос.

– Я не хотела ни на что намекать или оскорбить вас. Наверное, это как в той старой поговорке: дети сапожника ходят без сапог.

– Нет, дело совсем не в этом. В этом случае мои дети предпочитают ходить без сапог.

– Простите. Не понимаю.

– Нифрон. Проблема в нем. Я, видишь ли, живу с неряхой и просто не в состоянии уследить за тем хаосом, который разводит император. Это его беспорядок.

– Значит, вы с Нифроном… вы оба делите…

Иллим пожал плечами.

– Мы оба здесь спим, если ты об этом. Делить – это другое дело. У Нифрона это плохо получается. Но это моя проблема, а не твоя.

«Это все объясняет. Рог действительно здесь!»

– Понятно, но мне бы очень хотелось обратиться к самому императору за разрешением выставить рог. Вы не будете возражать, если я подожду его здесь?

Он с улыбкой покачал головой.

– Не забывай о протоколе. Но я обещаю тебе, что мы сможем предоставить все остальное. Пожалуйста, передавай привет отцу, когда увидишься с ним. – Он снова рассмеялся.

– А… да. Передам. Благодарю вас, – сказала она и вышла в коридор.

Она двигалась быстро и замедлила ход, только выйдя в пустой внутренний двор.

– Он за каменной дверью! – прошептала она вслух. – Рог под замком в личных покоях императора. – Последние слова она прошипела, стараясь говорить тише, хотя ей хотелось кричать. – Ты меня слышишь? – Она помолчала, прислушиваясь. Лучше уж выяснить отношения с Голосом здесь, а не на людной улице. – Я не могу достать его. У меня никак не получится!

Она подождала.

Ни слова в ответ.

– Проклятье! Да скажи что-нибудь!

Тишина.

Сефрин бросилась к воротам. Ей нужно было уйти, вырваться из дворца прежде, чем она разревется. Слезы уже наворачивались на глаза под гнетом страха, волнения и усталости.

«Нашла?»

Сефрин смущенно посмотрела на Андрула.

– Нет. Наверное, оставила где-то в другом месте.

– Ох… жаль, – удивленно ответил стражник.

«Да не шарф, дура. Рог! Он у тебя?»

Сефрин поняла свою ошибку, стеснительно улыбнулась, выскочила на бульвар Гранд-Мар и направилась домой.

Свернув в переулок, она сказала:

– Он заперт за каменной стеной. Я не могу его достать. Найди кого-нибудь другого. Но если вернешь мне сына, я скажу, где именно его искать.

«Так не пойдет. По условиям сделки – рог в обмен на ребенка. Если ты не можешь выполнить свою часть, я тоже не стану. А если ребенок более не представляет ценности, наверное, придется просто убить его. Ты этого хочешь?»

– Нет!

«Тогда что ты предлагаешь?»

Сефрин увидела свое отражение в луже – лицо, искаженное отчаянием, – и впервые в жизни показалась себе старой.

– Я что-нибудь придумаю, но мне нужно немного времени.

«Уже лучше, но не тяни. По-моему, малышу Нургье здесь не нравится, а ты же не хочешь, чтобы он заработал травму на всю жизнь? Так что поторопись ради него».

Глава пятая
Один из них

Нолин шел прямо за Джарелом. Высокому и широкоплечему ДеМардефельду приходилось всячески уворачиваться от широких стеблей цветущих растений с раскидистыми желто-зелеными листьями. Когда этот здоровяк вертелся и нагибался, лучи солнца, пронзавшие кроны деревьев, сверкали на его доспехах, необъяснимым образом не утративших своего блеска.

– Утром я сомневался, что найду вас живым, сэр. Но мне не стоило сомневаться в Едином, – сказал Джарел, нырнув под большой лист джунго.

– В Едином? Кто это? – продвигаясь дальше, поинтересовался Нолин.

– Ох, не спрашивайте, сэр, – застонал Миф.

Он шел где-то позади, достаточно близко, чтобы Нолин мог слышать его тяжелое дыхание. Азурия Миф был из тех, кто не только говорит громко, но и дышит чересчур шумно.

– Почему? Это тайна?

– Мы бы все отдали, чтобы это было так, – буркнул Клякса, тоже шагавший где-то за спиной у Нолина.