Ослабевший от потери крови и оцепеневший легат никуда сбежать не мог. Настоящую угрозу представлял палат и его возможные действия, если он выберется из дворца и найдет отряд имперских солдат. Они помчались вдогонку. К тому времени, как они преодолели половину коридора, их жертва выскользнула из губернаторской приемной, с грохотом захлопнув за собой входную дверь.

– Замечательно, – пробурчал Амикус.

Оба остановились, не доходя до двери. По ту сторону город кишел солдатами. Преследовать палата на улице было бы не только бессмысленно, но и глупо.

– Какое наказание полагается за расчленение легата и исполняющего обязанности губернатора имперской провинции? – спросил Нолин.

– Вам – тюрьма. Мне – казнь.

– Пошли за Линчем. Возьмем его с собой. Я могу…

Со стороны кабинета раздался стук, а вслед за ним – мокрый шлепок, словно кто-то швырнул дыню в стену.

– Это еще что? – взволнованно спросил Амикус.

Звук был неприятным.

Нолин решил, что Линч попытался встать, потерял сознание и рухнул на пол. Казалось, легат принадлежал к породе людей целеустремленных и одновременно твердолобых, склонных сначала делать, а потом думать. Это объяснило бы стук, но не отвратительный шлепок… за которым последовал еще один звук – ужасный хлопок, словно что-то лопнуло. Нолин начал подозревать, что их положение стало еще хуже.

Они поспешили обратно – в кабинет губернатора. Но прежде чем войти, оба замедлили шаг и неуверенно потоптались на пороге, не решаясь заглянуть внутрь. Звук, навевавший жуткие мысли, все еще стоял у них в ушах, однако никакая воображаемая картина не могла сравниться с тем, что они обнаружили в действительности. По крайней мере в этом случае воображение уступило замысловатой реальности. Впрочем, мир всегда находил способ усилить ужас.

Линч был мертв. Не было нужды проверять труп. Они бы не смогли, даже если бы хотели: трупа – как такового – не было. Тело легата разорвало на куски. Ноги Линча разлетелись по разным концам комнаты, а голова с открытыми глазами и хмурым выражением лица закатилась под стол. Кровь сочилась моросью со стен, капала на отполированный пол и стекала с потолка высотой двенадцать футов. Кровавые брызги лучами расходились по всей комнате от опрокинутого стула.

«Разорвать, словно пузырь, полный крови…»

Нолин и Амикус переглянулись, разинув рты.

– Какого Пайра тут произошло? – спросил Нолин.

– Понятия не имею. – Первый копейник оцепенело смотрел на кровавые ошметки. – Но мне это не нравится.

– Вынужден с тобой согласиться.

Они попятились.

Скорее всего, палат доложит о нападении на легата первому встречному солдату. Джунгли, кишащие ордами гхазлов и ядовитыми змеями, начинали казаться относительно дружелюбным местом. Не говоря больше ни слова, Нолин и Амикус бросились к выходу.

Нолин ожидал, что на выбеленном солнцем крыльце губернаторской резиденции их встретит вооруженный отряд. Так и вышло, однако это были не разъяренные личные охранники легата.

– Надеюсь, вы не возражаете, сэр, – сказал Райли Глот, державший палата за локоть. – Нам показалось, что он куда-то уж слишком торопится и что лучше попридержать его, чтобы не сбежал.

Остатки Седьмой Сикарии расположились у крыльца на покрытой грязью улице. Нолин думал, что они отправились в термы, однако выглядели солдаты все такими же грязными, как Амикус и он сам.

В новом строящемся городе повсюду царил хаос, и мало кто обратил внимание на потрепанных солдат, окруживших палата. Им не пришлось зажимать ему рот рукой или приставлять кинжал к горлу. Штабной офицер мог бы закричать, позвать на помощь, но он как будто смирился со своей участью. Возможно, Райли пригрозил ему расправой, а после увиденного в кабинете губернатора палат наверняка воспринял бы любую угрозу всерьез.

Мимо катились колесницы с пассажирами и телеги, груженные бревнами и камнями. Вдалеке громкий голос выкрикивал команды, в ответ на которые раздавался хор голосов.

– Как прошла встреча, сэр? – чересчур бодрым голосом спросил Джарел. – Надеюсь, хорошо?

– Нет.

Остальные молчали, но тишина, усиленная тревожными переглядываниями, говорила сама за себя. Райли помрачнел.

– Сдается мне, нам необходимо быстро найти что-нибудь, на чем можно отсюда убраться?

– Нет, – сказал Нолин. – То есть мне бы точно не помешала колесница. Амикусу тоже. Но остальным… – Он внимательно посмотрел на палата. – Мои солдаты ни в чем не виноваты. Их там даже не было. Ты сам видел.

Престарелый палат, которого по-прежнему удерживал Глот, никак не отреагировал.

– Ни в чем не виноваты, сэр? – с подозрением спросил Джарел.

– Миф, Клякса, колесницы! – рявкнул Райли.

Двое вышли на проезжую часть улицы, размахивая руками и преграждая путь повозкам. Увидев три большие колесницы-ратха, с четверкой коней каждая, они загнали их на обочину.

– Простите, парни. – Миф схватил лошадей за уздечки. – Нам нужны ваши телеги.

Возницы открыли было рты, чтобы возразить, но Миф поспешно указал в сторону крыльца.

– Они нужны сыну императора. – Клякса подскочил ко второй четверке лошадей. – Если хотите поспорить, то вон он, Нолин Нифрониан.

Рты резко захлопнулись. Один из солдат в первой колеснице отдал честь. Затем все ездоки выпрыгнули так быстро, что забыли свои копья.

– Ваше высочество! – Амикус жестом пригласил Нолина идти первым.

– А с Деметрием что делать? – поинтересовался Райли.

«О боги! Деметрий – вот как зовут палата!»

– Пока заберем его с собой.

– Куда направляемся, сэр? – спросил Клякса, взяв на себя управление третьей колесницей.

– К реке.

К счастью, вереница колесниц, несущихся по улицам военного лагеря, быстро превращавшегося в город, не являла собой из ряда вон выходящего зрелища. Иногда, правда, дороги были слишком узкими, так что прохожим приходилось отскакивать в сторону, но никому не казалось подозрительным, что солдаты куда-то мчатся. Прихватив с собой Деметрия, они выиграли немного времени, но Нолин понятия не имел сколько. Опираясь на свою давнюю теорию о том, что боги наложили на него проклятие, он опасался, что кто-то уже обнаружил останки Линча. В соответствии с той же теорией кто-то должен был заметить, как они вышли из резиденции губернатора, захватили чужие колесницы и отправились к реке. Значит, своих преследователей они опережали всего-то на несколько минут. Кругом, однако, не происходило ничего необычного, так что в душе еще теплилась надежда. Город привычно гремел голосами и самыми разными звуками, металлические колеса оглушительно стучали по вымощенной камнем дороге, однако ни рога, ни колокола Нолин не слышал. Если мертвого легата – не просто убитого, а ставшего жертвой какого-то изувера – уже обнаружили, по городу объявили бы тревогу. Ее отсутствие обнадеживало.

Амикус управлял колесницей столь же блестяще, как орудовал мечом, и сумасшедшая гонка благополучно окончилась в речном порту. Колесницы промчались по пристани и резко затормозили, налетев на кнехты. У пирса стояло шесть пришвартованных бирем. Нолин прибыл в Урлиней по морю и знал, что одномачтовые галеры могли переправить его в Персепликвис или куда-нибудь еще. Он пока не решил, куда в конце концов отправится. Знал лишь, что покидает это место.

Они спрыгнули с колесниц и оглядели пришвартованные суда с двойными рядами весел и мордами драконов на носу.

– С этой минуты никто из вас мне не подчиняется, – сказал Нолин. – Я больше не старшина. Я напал на легата. По законам империи я беглый преступник, посему не имею права командовать вами…

– Вы отрезали человеку руку! – Деметрий наконец обрел дар речи. Его лицо побагровело, и он попытался вырваться из крепкой хватки Райли.

– Нет, это сделал я, – поправил его Амикус.

– Неважно, – сказал Нолин. – Линч мертв.

– Мертв? Вы его убили? – спросил Райли.

– Как ни странно, нет, – ответил Нолин и добавил, глядя на палата: – Я не надеюсь, что ты мне поверишь, но уверяю тебя: я не собирался убивать твоего господина. На самом деле он был для меня уликой. Его смерть – ненужная мне проблема. Однако меня обвинят в его убийстве. – Он вновь обратился к солдатам: – Любого, кто станет помогать мне, обвинят в предательстве. Если вас поймают, то казнят, поэтому предлагаю проститься здесь.

– Это я отрубил легату руку, – сказал Амикус. – Я не могу сделать вид, что невиновен.

Нолин кивнул.

– Ладно. Значит, нас двое.

– Трое, сэр, – сказал Джарел.

– Ах, ну конечно, – согласился Нолин.

– Я тоже остаюсь с вами, сэр, – сказал Эверетт. – Мне рассказали, что вы пытались спасти меня. Скорее всего, вы и правда это сделали. Я обязан вам по крайней мере одной жизнью.

Нолин улыбнулся.

– Очень мило, Эверетт, но…

– Мы все с вами, сэр, – заявил Миф.

На лицах остальных Нолин увидел то же выражение веселого согласия.

– Вы еще не поняли, сэр? – спросил бедняк из Калинии. – Теперь вы один из нас.

– Ради всего святого, как тебя зовут?

Солдат улыбнулся и тут же скривился от боли во рту.

– Рамаханапар Мирк, сэр.

– Мирк? Что ж ты раньше не сказал? Это даже я в состоянии запомнить.

– Мирк прав, сэр, – вставил Райли. – Теперь вы член Седьмой Сикарии.

– Да нет же! Это я и пытаюсь вам втолковать. Я предал командование и больше не имею права носить эту форму.

– Я вступил в легион, чтобы служить вам, – сказал Джарел, – а не империи. И уж точно не императору.

– Всем известно, что меня разыскивали за убийство, – заявил Уэлдон Смирч по прозвищу Клякса, – потому-то я и вступил в легион. Убийство легата лишь повышает ваш статус в моих глазах.

– Седьмая Сикария всегда была чем-то большим, чем обычный эскадрон, – сказал Райли. – Когда вы стали одним из нас, вы стали и членом семьи. А мы своих не бросаем. Линч пытался убить нас всех. Вы совершили справедливое возмездие. Если на то пошло, я с гордостью пойду на казнь бок о бок с вами, сэр.

– Нас осталось так мало, – сказал Миф, – что нас просто расформируют. Я этого не вынесу. Пора нам стать легендой.

– Значит, вы все намерены дезертировать со мной? – Нолин разочарованно покачал головой. – Глупо, но трогательно.

– А с ним как быть? – Райли встряхнул Деметрия.

– Надо бы прикончить этого мелкого проныру, – сказал Клякса. – Он знает, куда мы ушли, сколько нас…

– Ты, наверное, прав, – ответил Нолин, – но я не привык убивать невинных.

– Возможно, вам стоит приобрести подобную привычку, – сказал Клякса. – Раз вы пускаетесь в бега, словно преступник.

– Я не намерен становиться преступником в бегах. Может, мне стоит отправиться во дворец и встретиться с отцом лицом к лицу. Раз и навсегда выяснить отношения. Глупо, правда?

– А палат? – спросил Райли.

– Деметрий, – сказал Нолин, – я не стану убивать тебя, но и оставить здесь не могу. Так что ты едешь с нами. Веди себя хорошо. Помалкивай и не привлекай внимания. Если будешь вести себя подобающе, мы отпустим тебя, как только окажемся в безопасности. – Нолин повернулся и осмотрел корабли. – Вон тот. – Он указал на судно, на носу которого были нарисованы изумрудные глаза. – Как считаете, если вежливо попросить, они не откажутся подбросить императорского сына?

Как и на любом военном судне, на имперской биреме «Передовой» было очень мало места. Чтобы вместить сотню человек, на корабле имелось пять палуб, правда, одна отводилась под балласт, а другая была слишком мала, чтобы вместить что-либо, кроме провианта. Оставались две палубы, занятые гребцами, и верхняя, не защищенная от ветра, дождя и солнца. Четырехэтажный полубак, воздвигнутый прямо за мачтой, служил солдатам укрытием. Матросам – тем, кто управлял большим парусом и парусом поменьше, который иногда разворачивали на носу, – было негде находиться, кроме как среди такелажа.