– Как долго ты на них работаешь? – спрашивает она. – Ты вылез из «грязи» – ты непохож на орбитала. Но теперь работаешь на них. Тебе именно это пообещали? Новое тело, если доживешь до старости? Или, если подохнешь здесь, в грязи, торжественные похороны, да так, чтобы над могилой сыграли гимн корпорации?

– Что-то вроде того.

– И ты служишь им и телом, и душой.

– Как они и требуют, – сухо согласился он. Каннингем очень хорошо знает цену своего билета на орбиту.

– Полный контроль, – говорит она. – Ты и сам это понимаешь. Тобой управляют люди, которые поклоняются контролю, и лишь поэтому ты столь хорошо контролируешь себя. Ты – как котел под давлением, и крышку может сорвать в любой миг. Как ты проводишь свободное время? Как Принцесса, ходишь по трущобам и клубам? Может, ты один из моих старых клиентов? – Она смотрит в его ничего не выражающие глаза. – Вполне возможно. Я никогда не запоминала лиц.

– Так уж получилось, что нет, – говорит он. – До этого задания я тебя никогда не видел.

Кажется, он начинает терять терпение. Сара усмехается.

– Не волнуйся, – говорит она и бросает голограмму принцессы на стол. – Твои хозяева будут мной гордиться.

– Я в этом уверен, – соглашается он. – Им больше ничего не остается.

В ЗОНЕ/ДА

Янтарная вспышка светодиода скользит на границе видимости, подобно неоновому свету Таймс-сквер.

ПРИНЦЕССА ИДЕТ ПРИНЦЕССА ИДЕТ ПРИНЦЕССА ИДЕТ

Принцесса любит посещать «Aujourd’Oui», но порой она заходит и в другие бары. Сара готова в любой момент сорваться на новое место.

Кажется, что туалет состоит из одних лишь зеркал, мягкого белого света, золотых обоев с алым флоком, бронзовых кранов над умывальниками, хромированных диспенсеров для салфеток. Сара грудью вперед вплывает в помещение, и пара девчонок из «грязи» с завистью и отчаянным благоговением смотрят на нее, а затем поспешно отворачиваются к зеркалам. Они страстно мечтают получить такой же атласный жакет – и никогда не получат ни его, ни ту свободу, что воплощает белоснежный журавль, взмывающий в небо на фоне серебряного блеска звезд. Внезапно Сара распознает, что в туалете слышен звук рыданий, усиливаемых низким потолком и рублеными стенами. Сара заходит в свободную кабинку, а девчонки из «грязи» все так же отчаянно разглядывают свои отражения.

В соседней кабинке рыдает еще одна девчонка: громко, отчаянно, замолкая лишь для того, чтобы сделать очередной судорожный вздох и снова выпустить воздух через измученное стонами горло. Сара знает, что такие сильные рыдания причиняют лишь страдания. В этот миг кажется, что у тебя ломаются ребра. Девушка на миг замирает, а затем вдруг резко ударяется головой о стену. Сара знает, что незнакомка желает, чтобы ей стало больно лишь для того, чтобы заглушить иную боль.

Сара взяла за правило не вставать между людьми и их желаниями.

Под звук новых и новых ударов Сара снимает с пояса ингалятор и впрыскивает наркотик в ноздрю. Раздается короткое шипение сжатого газа. Сара, чувствуя, как по ее нервам несется волна пламени, запрокидывает голову. Перегородка трясется. Сара вдыхает новую порцию, уже в другую ноздрю, и чувствует тепло, а затем – холод. По коже идут мурашки. Сара оскаливает зубы. Все ее чувства обострены, и в то же время она чувствует себя закаленной. Кажется, что ее тело состоит из бритвенных лезвий, способных ощутить каждую пылинку.

Ей нужен наркотик, чтобы почувствовать себя уверенно. Каннингему она этого не сказала. Ну и черт с ним – все будет так, как она хочет.

ПРИНЦЕССА ИДЕТ ПРИНЦЕССА ИДЕТ

Девчонка за стеной уже не рыдает, скулит, и эти звуки кажутся отчаянным скрежетом пилы по кости, синкопированной с истерическим грохотом, с которым она вновь и вновь врезается в перегородку. Сара видит, как из-под перегородки сочится кровь.

Сара распахивает дверь и проносится мимо побледневших девчонок «грязнуль»: в подведенных сурьмой глазах светится ужас, они совершенно не представляют, что же делать с рыдающей напарницей.

ПРИНЦЕССА В «AUJOURD’OUI» ПОВТОРЯЮ ПРИНЦЕССА В «AUJOURD’OUI» ПЕРЕКЛЮЧАЮСЬ НА ПОЛИЦЕЙСКУЮ ВОЛНУ УДАЧНОЙ ОХОТЫ КАННИНГЕМ

Заходя в полумрак клуба, Сара моргает, привыкая к освещению, но уже в следующий миг она чувствует, как безумное пламя прошивает ее с ног до головы, и наркота, подобно римской свече форсажа, которыми пользуются жокеи, возносит ее на самый край небес, позволяя по-прежнему держать все под контролем. Комната, танцоры и обстановка вспыхивают жидкокристаллическим калейдоскопом.

А затем появляется Принцесса, и движение вокруг Сары замирает. Девчушка окружена качками из «грязи», и все же она отчетливо выделяется в темноте – словно светится изнутри. Она не похожа ни на кого вокруг: все в ней говорит о роскоши, светлых и беззаботных радостях, свободе от всего, даже от гравитации. Такая жизнь, которой не могут достичь даже жокеи.

Кажется, даже музыка замолкает и зал затихает, чувствуя накатывающее благоговение. Две сотни глаз видят исходящее от Принцессы свечение, и сотня изголодавшихся по всему этому людей истекает слюнями. Сара чувствует, как тело начинает покалывать, по кончикам пальцев разливается нервное тепло. Она готова.

Сара тихо смеется как победитель и широкими скользящими шагами, как ее учила Огнецветка, идет через темный бар, покачивая мощными плечами и отчаянно вихляя бедрами, подобно изготовившейся к прыжку кошке. Она улыбается качкам и вскидывает руки ладонями вперед, показывая им, что у нее нет оружия, а в следующий миг Принцесса оказывается перед ней. Она на добрых четыре дюйма ниже Сары, и та, уперев руки в бедра, с вызовом смотрит на девушку. Длинные светлые волосы Принцессы распущены, локоны касаются щек. Глаза подведены фиолетовым и желтым, так что кажется, что на призрачном бледном лице, не знавшем боли и мечтающем о ней, видны синяки. Ее темно-фиолетовый рот кажется рваной раной. Сара запрокидывает голову и, обнажая зубы, низко гортанно смеется, сама напоминая себе гиену на охоте.

– Потанцуй со мной, Принцесса, – говорит она прямо в широко распахнутые васильковые глаза. – Я воплощение твоих самых сокровенных желаний.

ПРАКТИКА ПОРОЖДАЕТ СОВЕРШЕНСТВО СОВЕРШЕНСТВО ПОРОЖДАЕТ СИЛУ СИЛА ЗАВОЕВЫВАЕТ ЗАКОН ЗАКОН ВОЗНОСИТ НА НЕБЕСА – Памятка от «Тошиба»

Николь одета в куртку из коричневой потрескавшейся кожи. В уголке рта у девушки сигарета. Темно-русые волосы спускаются по спине рыжеватыми прядями, а в раскосых темно-серых глазах нет ни тени смущения.

Позади нее стоит Каннингем с двумя помощниками. Один – огромный, мускулистый мужчина, с головой, вырастающей прямо из плеч, второй – маленький светловолосый и еще более незаметный, чем Каннингем. Саре кажется, что тот, что поменьше, – намного опаснее здоровяка.

– Ты не должна колебаться ни секунды, Сара, – говорит Каннингем. – Нет, даже доли секунды. Принцесса почувствует это, поймет, что что-то не так. Николь здесь для того, чтобы ты с нею попрактиковалась.

Сара на мгновение удивленно глядит на Николь, а затем заходится в смехе: у нее в душе клокочет гнев – холодный, как вспышки звезд на ночном горизонте.

– Полагаю, Каннингем, ты планируешь полюбоваться на это, – говорит она.

– Да, – кивает он. – Вместе с Огнецветкой. Нам бы не хотелось, чтобы ты все провалила.

Николь молча и протяжно затягивается сигаретой.

– Может, ты еще и видеозапись сделаешь? – спрашивает Сара. – Расскажешь потом, что я делала не так? – Она дергает уголком рта. – Нравятся такие развлечения? Они позволяют засунуть скелеты поглубже в шкаф?

– Мы вместе уничтожим это видео, если хочешь… Но потом, – говорит Каннингем.

Здоровяк ухмыляется. Второй помощник остается столь же бесстрастен, как и его шеф.

Сара тренировалась уже два месяца, над ее телом поработал хирург, но для них она оставалась все той же готовой на все девчонкой из «грязи». И все же теперь она была уверена – сколько бы кандидаток сейчас не было в досье у Каннингема, именно она оставалась его последней надеждой, оставалась именно той девчонкой, которую должны были отправить на охоту за Принцессой, когда та в следующий раз спустится с орбиты. И в этом была ее сила. Они должны были научиться уступать ей, иначе весь их проект провалится – и пора им это понять.

Она медленно качает головой.

– Я так не думаю, Каннингем, – говорит она. – Той ночью я буду готова, а сейчас я ничего не буду делать: ни перед тобой, ни перед твоими камерами.

Каннингем не отвечает. Он чуть прищуривается, словно свет в комнате стал ярче, неприятнее. Николь смотрит на Сару дымчатыми глазами, затем встряхивает длинными волосами и говорит:

– Тогда просто потанцуй со мной. – Слова звучат резко, отчаянно, и Сара задается вопросом, что же она им наобещала, почему так боится их. Голос выдает ее: Николь намного моложе, чем хочет казаться. – Просто немного потанцуй со мной. Все будет в порядке.

Сара переводит взгляд с Каннингема на Николь и обратно, затем кивает.

– Тебя удовлетворит пара танцев, Каннингем? – спрашивает она. – Или заканчиваем на том, что есть?

Он сжимает зубы, и на мгновение Саре кажется, что контакт расторгнут, что на этом все и кончится. Затем он кивает, по-прежнему не сводя с нее глаз.

– Да, – говорит он. – Если ты настаиваешь.

– Более чем, – говорит она.

На миг повисает тишина, затем Каннингем снова кивает, словно в подтверждение своих собственных мыслей, и отворачивается. Николь нервно и заискивающе улыбается, не зная даже, кого ей благодарить за то, что все получилось. Каннингем подходит к звуковой деке и нажимает на выключатель. Стены сотрясаются от музыки. Он вновь поворачивается к девушкам и ожидающе складывает руки на груди.

Николь закрывает глаза и сбрасывает куртку. Похоже, они просто везунчики, раз смогли найти девушку с таким же телосложением, как у Принцессы, – ну или они приложили к этому все усилия. Сара молча смотрит, как пластичная, погруженная в себя и надеющаяся произвести впечатление девушка покачивается в такт музыке.

Сара делает шаг вперед и берет Николь за руки.

ДЕЛЬТА ТРИ ТРЕВОГА ПОПЫТКА САМОУБИЙСТВА В КЛУБЕ «AUJOURD’OUI» ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ

Погрузившись в музыку, Сара встряхивает головой, смахивая пот с лица, и чувствует, как по ее венам прокатывается волна пламени. Она танцевала с Принцессой всю ночь. Сара прыгает и кружится, а Принцесса с блеском в глазах восхищенно наблюдает за ней. Она чувствует себя копией того журавля, что сейчас расправил крылья у нее на спине и готов взлететь ввысь, взмахнув серебряными шестеренками. Сара переходит из залы в залу, и Принцесса следует за ней, покорная движению танца. Она все сильнее прижимает к себе Принцессу, готовясь подобно волне обрушиться на нее белоснежным пенистым гребнем.

Кто-то вторгается в ее танец, пытается разрушить схему движения. Сара разворачивается, локоть врезается под ребра какому-то мальчишке, и тот сгибается от удара. Следующий удар – резкий, рубящий, ребром ладони по горлу, и парнишка, скуля от боли, отлетает прочь. Наблюдающая за этим Принцесса сияет от восхищения. Сара подлетает к ней, обхватывает за талию, и они кружатся, как конькобежцы на острие заточенных лезвий.

– Любишь опасных девчонок? – спрашивает она. В голубых глазах светится ответ. Я знаю, что тебе нужно, старикашка, торжествующе думает Сара. Глаза Принцессы расширяются, она встречается взглядом с Сарой.

Во рту – вкус соли и крови.

новоетелоновоетелоновоетелоновое

ТЫ НЕ КИБОРГ, ПОКА У ТЕБЯ НЕТ СЕКС-ИМПЛАНТА ОТ НОВОГОТЕЛА ОН НЕЗАМЕТЕН… ТЫ ПРОДЕРЖИШЬСЯ С НИМ ВСЮ НОЧЬ… СМЕННЫЕ ОРГАЗМ-ЧИПЫ… ТВОЙ ПАРТНЕР БУДЕТ ТЕБЕ БЛАГОДАРЕН!

телоновоетелоновоетелоновоетело

Шины шелестят в ночи. Машина Каннингема мчится вперед. Мимо окон неоновыми рядами скользят голограммы. Сара не отводит глаз от затылка водителя, едва виднеющегося из-под воротника.