Деревушка оказалась небольшой: десятка два почерневших от времени домов, сгрудившихся вокруг пыльной площади с каменным колодцем. Пахло дымом из печных труб, навозом со скотного двора и – о боже! – свежеиспечённым хлебом. Этот запах заставил мой желудок сжаться в болезненном спазме.

Мы залегли в густых зарослях папоротника у крайнего дома, двор которого выходил к лесу. На верёвке, натянутой между старой яблоней и покосившимся сараем, сушилось бельё. Среди простыней и мужских рубах там болталось простое, но чистое платье из грубого серого домотканого полотна.

– Теперь мой выход, – прошептал Яспер, и в его зелёных глазах блеснул азартный огонёк охотника. – А ты смотри и учись.

Он распластался на земле, превратившись в рыжую тень. Каждое его движение было продумано – он двигался по-пластунски, сливаясь с высокой травой, используя каждую кочку и каждый куст как укрытие. Я затаила дыхание, наблюдая за ним. Вот он добежал до низкого плетёного забора, одним лёгким прыжком перемахнул через него и замер у стены сарая, прижавшись к потемневшим от времени доскам.

В этот момент на крыльце дома скрипнула дверь, и моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Вышла полная женщина средних лет в сером переднике, с корзиной в руках. Яспер замер как изваяние. Женщина выплеснула помои за крыльцо, постояла минуту, оглядывая двор, и вернулась в дом. Дверь захлопнулась.

Яспер выждал ещё несколько долгих секунд, потом выглянул из-за угла сарая. Убедившись, что во дворе никого нет, он метнулся к верёвке. Подпрыгнул, вцепился в платье когтями, дёрнул изо всех сил. Ткань соскользнула с верёвки. Подхватив добычу зубами, кот бросился обратно к забору.

– Стой! – вдруг раздался женский крик. – Вор! Рыжий бандит!

А через секунду из дома выскочила хозяйка с ухватом в руках. Однако Яспер уже нёсся через двор как одержимый, платье волочилось за ним по земле. Женщина, громко ругаясь, швырнула ухват, но тот пролетел мимо, звонко ударившись о забор.

– Проклятый кот! Опять моё бельё тащит!

Яспер же перемахнул через забор, добежал до меня и рухнул в траву, тяжело дыша. Платье он по-прежнему сжимал в зубах.

– Опять? – прошипела я.

– Расскажу потом, – промычал он, не выпуская ткань. – Бежим!

Мы опрометью бросились обратно в лес, не останавливаясь, пока не оказались в нашей хижине.

– Так, – сказала я, разглядывая добычу. – Объясняй. Что значит «опять»?

– Ну… – кот смущённо облизнулся. – Возможно, я иногда… развлекался подобным образом. Когда скучно становилось.

– Ты воровал чужое бельё от скуки?!

– Не воровал! Брал на время! – возмутился он. – Потом обычно возвращал. В основном.

Я покачала головой, но спорить не стала, какое мне дело до странных развлечений этого рыжего нахала, и приложила к себе платье. Оно оказалось мне велико, но пахло свежестью, солнцем и щелочным мылом. Пришлось проявить смекалку: я подпоясалась верёвкой, скрученной из подола свадебного наряда, а длинную юбку подвернула и подоткнула за пояс.

Чтобы хозяйка случайно не узнала свою вещь, я пришила к вороту и рукавам несколько полосок кружева, оторванных от своего старого платья. Хорошо, что я прихватила из замка иголку и нитки, посчитав, что в хозяйстве всё пригодится. Я бы и кочергу взяла, но Яспер не одобрил.

Получился странный гибрид обычной селянки и обнищавшей аристократки, но это было в тысячу раз лучше свадебных лохмотьев.

– Теперь самое сложное, – сказал Яспер, когда я закончила с переодеванием. – Нужно продать кольцо, не вызвав подозрений. А у тебя на лбу не написано «Я понятия не имею, что делаю».

Во второй раз в деревню мы пошли уже смелее. Я шла по тропинке, стараясь двигаться уверенно, а Яспер крался рядом в кустах, готовый в любой момент предупредить об опасности. Кулон я оставила в тайнике, и без него чувствовала себя странно лёгкой, словно сбросила невидимые оковы.

Когда я вошла в деревню, на меня тут же уставились. Разговоры у колодца стихли, женщины перестали развешивать бельё, дети попрятались за материнские юбки. Я чувствовала на себе десятки любопытных и настороженных взглядов. Сердце колотилось где-то в горле, но я заставила себя идти дальше.

Я подошла к самому старому на вид мужчине – седобородому и морщинистому старику, который сидел на завалинке своего дома и курил длинную глиняную трубку. Руки у него были узловатые, покрытые старческими пятнами, но глаза ясные и острые.

– Добрый день, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я бы хотела поговорить со старостой.

– Я староста, – пробасил он, медленно поднимаясь с лавки и оглядывая меня с ног до головы цепким, оценивающим взглядом. – Конрад меня зовут. А ты кто такая, чужестранка? Откуда идёшь?

– Я… я недавно поселилась в домике у леса. В старом доме на пол… – недоговорила я, по толпе тотчас пронёсся испуганный шёпот, люди начали креститься и кланяться. Даже суровый староста выронил трубку и торопливо поклонился мне в пояс.

– В-ведьмин дом, – прошептала какая-то женщина.

– Она заняла место старой Мириты…

– Новая ведьма пришла…

– Эм… мне нужно обменять кое-что на деньги, – продолжила я, протягивая старосте одно из колец графини – не самое дорогое, серебряное, с небольшим аметистом.

Конрад взял кольцо дрожащими руками, долго рассматривал его, поворачивая на свету, потом кивнул и исчез в своём доме. Вернулся он с увесистым холщовым мешочком, который звенел при каждом шаге.

– Чего ещё желаешь, госпожа ведьма? – спросил он подобострастно.

– Мне нужны припасы, – начала я перечислять. – Мешок муки, круг сыра, вяленое мясо, соль…

Но тут же запнулась, осознав, что понятия не имею, что ещё необходимо для жизни в этом мире.

– Ещё мне нужны… – я замялась, – подушки, одеяла, посуда для готовки, нож, что-то для розжига огня…

– Всё будет! – заверил староста. – Мой сын Йонас соберёт всё необходимое и отнесёт к твоему дому!

Из-за его спины тут же вышел высокий, крепкий парень лет двадцати с нахальной улыбкой. В отличие от остальных жителей, он не выказывал никакого страха.

– Для такой красавицы-ведьмы хоть на край света, – подмигнул он мне, с легкостью перекинув из одной руки в другую внушительного размера топор.

– Жду к вечеру, – коротко ответила и развернувшись, поспешила к избушке, многозначительно выпучив глаза в сторону кустов, где прятался кот, который ехидным голосом тихо прокомментировал:

– Местные ведьмы, видимо, славились не только зельеварением.

Обратно я пошла короткой дорогой, по краю деревни, мимо покосившихся изгородей и огородов. Я шла, размышляя о странном повороте судьбы и пытаясь свыкнуться с мыслью, что меня приняли за ведьму. Что ж, это определённо лучше, чем жертвенный агнец или мёртвая жена некроманта.

Но вместе с облегчением приходило и беспокойство. А что, если кто-то захочет проверить мои способности? Что, если мне придётся лечить людей или варить какие-то снадобья? Я же понятия не имею, как это делается!

Задумавшись о предстоящих проблемах, я не заметила торчащий из-под земли корень. И чуть не упала, чудом удержав равновесие.

– Да чтоб тебя! Уйди с дороги, чего развалился! – В сердцах крикнула я, пнув белую палку.

И оно… повиновалось.

Из земли, отряхиваясь от комьев грязи и прошлогодних листьев, медленно, кость за костью, поднимался скелет. Спустя несколько минут он собрался в полный рост, клацнул челюстью и повернул череп в мою сторону, ожидая дальнейших указаний.

Глава 7

– Это что ещё за дьявольщина?! – выдохнула я, замирая на месте. В горле мгновенно пересохло. – Что… что ты такое?

Скелет, естественно, не ответил. Он просто стоял и смотрел на меня пустыми глазницами. Или то, что от них осталось.

– Ложись! – пискнула я, взмахнув рукой. – Ложись обратно! В землю! Быстро!

Скелет тотчас послушно начал опускаться, складываясь в неестественные позы.

– Да нет, не так! – в панике завопила я. – Не садись! Исчезни! Растворись! Сдохни!

При последнем слове череп скелета дёрнулся, словно он обиделся. А потом он начал разваливаться. Буквально. Кости начали отделяться друг от друга и падать на землю с сухим стуком.

– О нет, нет, нет! – Я схватилась за голову. – Не разваливайся! Стой! Стой как стоял!

Кости тут же начали собираться обратно, складываясь в человеческую фигуру. Это было отвратительно и завораживающе одновременно, как будто время пошло вспять, и смерть отступила.

Из зарослей, конечно же, донёсся знакомый саркастичный голос:

– Трогательная сцена. Некромантша дрессирует первую жертву.

– Яспер! Что это такое? Что со мной происходит? Я не делала ничего особенного!

– Особенного? – кот фыркнул. – Ты подняла мертвого одним пинком и парой грубых слов. Для начинающей некромантки это довольно неплохо.

– Какой ещё некромантки?! – Мой голос сорвался на визг. – Я не некромантка! Я обычная девушка! Из двадцать первого века! Я работала в рекламном агентстве!

– Была обычной, – терпеливо поправил меня кот. – До того, как попала в другой мир и вышла замуж за одного из сильнейших некромантов континента. Магические узы, милочка. Каэлан не просто надел на тебя кулон, он связал вас магической клятвой. Часть его силы теперь в тебе. А некромантия… это как заразная болезнь. Стоит немного подцепить и пошло-поехало. Хотя странно, еще ни одна его супруга не принимала в себя его силу, что-то в тебе… есть от ведьмы.

– То есть я теперь… навсегда?

– Навсегда – это громко сказано, – Яспер пожал лапами. – Возможно, если разорвать брачные узы… Но это не точно. Магия некромантии имеет неприятное свойство въедаться в душу.

Скелет тем временем терпеливо сидел на земле, поворачивая череп то ко мне, то к коту, словно следил за нашим разговором.

– А он… оно… это… разумное? – спросила я, показывая на скелет.

– Проверим, – Яспер подошёл к скелету и обнюхал его. – Эй, костлявый! Ты меня понимаешь?

Череп кивнул.

– Можешь говорить?

Скелет попытался что-то сказать, но из него вырвался лишь хриплый, булькающий звук. Очевидно, без голосовых связок речь была проблематична.

– Можешь писать?

Скелет кивнул более энергично и указал костлявым пальцем на землю.

– Тогда пиши, – приказала я. – Кто ты такой?

Скелет начал царапать что-то в земле. Буквы получались корявыми, но читаемыми: «ТОМ. СЛУЖИЛ ПИСАРЕМ У БАРОНА»

– Том? – я моргнула. – Тебя зовут Том?

Череп кивнул.

– Это же… банально как-то, – пробормотала я.

Яспер фыркнул.

– А ты что ожидала? «Граф Вальдемар фон Кладбищенский»? Простые люди и после смерти остаются простыми.

Том тем временем продолжал царапать: «НАПАЛИ РАЗБОЙНИКИ. ДОЛГО СПАЛ В ЗЕМЛЕ. ТЫ РАЗБУДИЛА».

– Понятно, – медленно сказала я. – И что ты теперь будешь делать?

«СЛУЖИТЬ», – написал он.

– Нет-нет-нет! – Я замахала руками. – Мне не нужен… слуга! Особенно мёртвый!

Том поник. Точнее, его костлявые плечи опустились, и вся его поза выражала глубокое уныние. Было даже что-то трогательное в этом зрелище.

– Хм, – задумчиво произнёс Яспер. – А между прочим, он мог бы пригодиться. Дрова колоть, воду носить, дом ремонтировать. Мёртвым ни есть, ни спать не нужно. Идеальная рабочая сила.

– Ты серьёзно предлагаешь мне завести скелет в качестве домработника?!

– А что? Практично же.

Я хотела возразить, но в этот момент услышала приближающиеся шаги и весёлый мужской голос:

– Госпожа ведьма! Где вы там? Йонас припасы несет!

– О нет! – прошипела я, оглядывая поляну. – Что, если он увидит скелет? В деревне начнётся настоящий кошмар!

– Быстро! – скомандовал Яспер. – Отправь костлявого в лес!

– Следуй за котом! – приказала я, показывая на Яспера. – И прячься! Чтобы никто тебя не видел!

Скелет тут же поднялся и семенящей походкой направился к кустам. Яспер же ехидно улыбнувшись, пробормотал.

– Забавно. Мёртвый слушается тебя лучше, чем живые мужья своих жён.