Аграфена Омуткова написала вам сообщение.

Он не помнил такой подписчицы. Тыкнул на профиль – странный аккаунт, почти пустой. Несколько фотографий природы: большое озеро, густой хвойный лес, деревенское окошко в расписном наличнике. На аватарке – девушка с длинными волосами стоит к зрителю спиной. Кажется, высокая.

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:35: Здравствуй, Иван. Смотрю твои посты про старую веру. Интересно пишешь. Особенно понравилась маска водяного.

Иван Петров, сегодня в 22:37: Привет! Спасибо) А ты откуда? Профиль какой-то загадочный)

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:38: Из деревни Студёное, Архангельская область. Слышал про такую?

Ваня попробовал вспомнить, было ли что-то о Студёном в сборниках быличек. Но память молчала.

Иван Петров, сегодня в 22:40: Не, никогда не слышал. Там у вас что-то интересное?

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:42: Святки у нас особенные. Хочешь приехать? Покажу всамделишную старину.

Ваня взлохматил волосы. Вот это поворот. Именно такой контент ему и нужен – глухая деревня, аутентичные обряды, которых в Москве днём с огнём не сыщешь.

Иван Петров, сегодня в 22:45: Серьёзно? А что именно? Колядки, гадания?

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:46: И это тоже бывает. Но главное – ряженые. У нас они по-настоящему. Не театр, понимаешь?

Иван Петров, сегодня в 22:47: Интригующе) А когда это всё происходит? В январе?

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:49: Мы живём по древнему календарю. Для чудес нужны самые тёмные дни, когда солнца мало. Три дня гуляем – 20, 21 и 22 декабря. Самый сильный день – 21. Приезжай 20. Устроишься, познакомишься с деревенскими.

Ваня тут же открыл рабочий чат, проверить дедлайны по своим проектам. Так, вот это он успеет доделать. А здесь… М-да, придётся посидеть пару ночей, когда вернётся. Ничего. Справится.

Тем временем от Аграфены пришло ещё сообщение.

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:53: Только есть одно условие.

Иван Петров, сегодня в 22:54: Какое?

Аграфена Омуткова, сегодня в 22:57: Жить будешь у моей тётки. Она строгая, старых правил. Пустит только жениха. Нужно будет притвориться, что мы пара.

Ваня хмыкнул. Деревенские заморочки. Ну и ладно, для хорошего контента можно и поиграть в жениха-невесту.

Иван Петров, сегодня в 22:59: Окей, не проблема. Что надо делать-то? Целоваться?)

Аграфена Омуткова, сегодня в 23:02: Главное, чтобы тётка нам поверила. Запиши голосовое сообщение, скажи: «Аграфена-краса, длинная коса, будь моей женой от льда до льда, от воды до воды, от зимы до зимы». Пошли мне, я тётке покажу.

Иван Петров, сегодня в 23:03: Серьёзно? Это какой-то ритуал?

Аграфена Омуткова, сегодня в 23:05: Особые слова. Тётка их знает с детства. Без них ничего не выйдет.

Ваня покачал головой, несколько раз сжал и разжал пальцы. Ну и странности в этих деревнях. Одно дело читать про фольклор в книгах, совсем другое – участвовать в чём-то подобном. Городской парень, выросший на асфальте, он вдруг почувствовал себя маленьким и беззащитным человечком перед ощерившейся мордой хтонического зверя…

Впрочем, ещё он представил, как рассказывает в блоге о сохранившихся традициях. Ведь подписчики это сожрут. Целая этнографическая экспедиция в северную глушь. Всё, как ему и мечталось!

Иван открыл карту и вбил «Студёное, Архангельская область». Крошечный населённый пункт, затерявшийся среди лесов и болот, даже не обозначенный точкой на некоторых картах. Он пошарил в интернете – ни одного упоминания о местных обрядах. Деревня-призрак, как тысячи других, умирающих на русском Севере.

Ближайшая железнодорожная станция – Плесецкая. Дальше, видимо, искать таксиста.

Ваня посмотрел цены на билеты и такси, проверил, сколько денег на карте. Похоже, на поездку уйдёт большая часть сбережений, но он надеялся, что заказчики, с которыми он вёл переписку последние пару недель, таки разродятся и внесут предоплату за его инженерный расчёт.

Он включил запись голосового сообщения:

– Аграфена-краса, длинная коса, будь моей женой от льда до льда, от воды до воды, от зимы до зимы.

Необычную фразу выговаривал чётко, с некоторой театральностью. Получилось довольно атмосферно.

Иван Петров, сегодня в 23:15: Вот, записал. Кстати, прикольные слова. Древние?

Аграфена Омуткова, сегодня в 23:20: Очень. Благодарение тебе, Иван. Теперь тётка точно пустит. Во сколько приезжаешь на станцию?

Ваня проверил, во сколько прибывает поезд, отправил время. Девушка ответила, что попозже пришлёт, кто из местных сможет встретить.

Иван Петров, сегодня в 23:30: Спасибо! А тебе как позвонить, когда подъеду к деревне?

Аграфена Омуткова, сегодня в 23:32: Связи в Студёном нет. Я у родни сейчас – тут иногда интернет ловит.

Ивану попадались упоминания о таких деревнях, где люди проходят или даже проезжают километры ради нескольких минут интернета. Видимо, и в Студёном так. Тяжело, наверное!

Цокнуло ещё раз:

Аграфена Омуткова, сегодня в 23:33: А вообще, я сети не люблю) Буду ждать у поворота на Студёное. Возле указателя. Дальше дорогу всё равно не чистят.

Иван Петров, сегодня в 23:35: Ого, понятно!) До встречи тогда!)

Но Аграфена уже ушла в офлайн. Ваня откинулся на спинку кресла и потянулся. Он поискал в галерее данные паспорта, купил билеты. Утром будет продумывать концепцию постов и доделывать расчёты по работе. А пока – надо поспать. Хотя сон что-то не шёл. В голове крутились слова странного заговора: «От льда до льда, от воды до воды…».

За окном московская зима выла и злилась, но Ваня уже мысленно был там, в глуши архангельских лесов, где время течёт по-другому, а неведомые обряды живут своей жизнью.

* * *

– Плесецкая! Кто просил разбудить? – в душное купе протиснулась пухленькая, кудрявая проводница, сильно пахнущая сладкими духами. Ваня вздрогнул и проснулся. Чем ближе подкатывался поезд к Архангельской области, тем больше разрасталось в груди предвкушение чего-то невероятного. Сон сморил его всего на пару-тройку часов.

Соседи по купе мирно похрапывали. Он тихонько вышел в коридор. Пошатываясь в такт движению поезда, добрёл до туалета. Вернулся и быстро собрал рюкзак, зашнуровал ботинки, застегнул куртку. На всякий случай ощупал паспорт и кошелёк во внутреннем кармане. Поезд замедлял ход.

На станции было снежно и немноголюдно. Над деревянным вокзалом клубился вкусный дымок. «Да, в Москве такого чистого снега не увидишь», – отметил парень и принялся изучать припаркованные машины. Аграфена написала, что его встречает Василич. А ездит этот Василич на жёлтой буханке.

Буханка обнаружилась всего одна. Иван потопал к ней. Мороз стоял крепкий, и он потёр руки в перчатках, с тоской вспоминая бабушек, которые по пути на перронах продавали пёстрые вязаные варежки, явно теплее его брендовой синтетики. За рулём буханки сидел широколицый, краснощёкий мужичонка. Он заметил Ваню и махнул ему рукой – мол, садись.

Ваня дёрнул тугую ручку, открыл дверцу, поздоровался и забрался в автомобиль.

– Ну здравствуй, гость заморский! – хихикнул мужичок. – Откуда такой причёсанный в наших краях?

Ваня провёл рукой по светло-фиолетовым прядям – результатом недавнего эксперимента со стилем.

– Из Москвы.

– И что, Москва калачами красна?

– Никогда не пробовал калачей, – пробормотал Иван.

Мужик непонимающе посмотрел на него. Беседа как-то не клеилась.

Василич нажал на газ и крутанул чёрный потёртый руль, выезжая с привокзальной парковки.

– Вы же меня до Студёного отвезёте?

– Отвезу, как не отвезть-то, – ответил Василич и замолчал.

Потом включил музыку. Дальше ехали под какой-то бесконечный шансон. Машина бодро тарахтела по заснеженной дороге, мимо пролетали живые и заколоченные дома, огромные ели и сосны, искрящиеся на солнце. В паре мест виды были так хороши, что Ваня подумывал попросить Василича остановиться для того, чтобы сделать фото, но решил отложить это на обратную дорогу, довольствуясь видео из окна для сторис.

Интернет уже не ловил. На последнем делении он отправил СМС маме, которой сказал, что едет с друзьями за город. Не хотел, чтобы она волновалась, что он собрался неизвестно куда по приглашению незнакомки: «Всё окей, я почти на месте, послезавтра напишу».

– Со связью плохо здесь? – спросил Ваня, хотя из общения с Грашей уже знал ответ.

– Да какая связь. Тут и электричества часто нет. В этом Студёном от силы человек пятнадцать и осталось. Ты вообще понимаешь, куда едешь?

Прозвучало тревожно. Как в тех фильмах о глупых блогерах, которые находили в глубинке приключения на свою пятую точку.

– Значит, так, – продолжил Василич. – Ты, вижу, городской совсем. Там в Студёном народ особенный. Странный. Говорят, у них там русалки живут. Сам я в такое не очень-то верю, но бывало, что в тех местах люди пропадали. Там это озеро, ну, оно Студёное и есть, по нему деревню, видать, и назвали. Там компас сбоит, и аккумуляторы быстрее садятся. Так что ты, это, на озеро один не ходи. И вот… – Он потянулся к бардачку, пошарил там ладонью и достал пучок сушёной травы. – Держи. Полынь. Оберег-трава. Ну, мы приехали.

Ваня сжал пучок сероватой, пахучей полыни. Вот это да! Настоящий фольклор, не со страниц книги, а вот так, в ладони! А затем он увидел указатель «Студёное» и поворот. Аграфена написала, что будет встречать его там, так как дальше дорогу от снега не чистят. И правда, возле указателя стояла закутанная в платок и длинную куртку девушка.

Он убрал полынь в карман, поблагодарил Василича. Хотел отдать денег за проезд (заранее посмотрел по приложению, сколько бы стоили услуги таксиста), но мужик от денег отказался.

– Я тут должен был кой-кому, – хмуро процедил он.

Ваня пожал плечами и уточнил, сможет ли водитель забрать его здесь же послезавтра в десять утра, чтобы успеть на поезд. Василич как-то странно поглядел на него, потом вздохнул.

– Приеду, конечно. В десять буду. Только… – он замялся, – только, это, ты не забудь.

– Да не забуду. Послезавтра в десять.

– Да я не про то! – Василич наклонился чуть ближе. – Что бы тебе ни говорили, что бы ни показывали – ты человек живой. И домой тебе надо. К живым людям. Понял?

Ваня оторопело кивнул. Водитель нравился ему всё меньше. За эффектный жест с полынью, конечно, спасибо, но сейчас ему уже было откровенно не по себе.

Парень подхватил рюкзак и вылез из машины.

Василич тем временем как ни в чём не бывало, кивнул Аграфене, но сам выходить не стал.

– Не хочу бубенцами звенеть на таком морозе – отшутился он. – Ну, бывайте!

Солнце потихоньку садилось. Ваня захрустел ботинками по снежной тропинке, наступая на лиловые тени.

– Привет! Я Иван.

– Здравствуй, жених! А я – Аграфена, невеста твоя! – ответила Аграфена и рассмеялась. – Грашей можешь звать.

Ваня поразился, какая же она красавица. Серые, как вода в пасмурную погоду, глаза, точёные черты лица. Настоящая невеста! Только очень бледная.

Они успели обменяться всего несколькими фразами о том, как прошла дорога, когда из-за поворота показалась деревня. Посеревшие от времени деревянные дома живописно рассыпались по склону холма, постепенно подбираясь к озеру. Тёмно-синее, огромное, несмотря на мороз, оно стояло совсем безо льда.

– У нас ключи бьют, – пояснила Аграфена, проследив за взглядом Ивана. – Вот и не засыпает вода.

– Красиво ты сказала, «не засыпает». Как будто вода живая.

– Так она и есть живая, – удивлённо отозвалась Аграфена.

Ваня сделал пару кадров, записал в заметки про «живую воду», и они отправились дальше.

– А вот и тётин дом, – проговорила Граша. Дом стоял ближе всего к повороту, где они распрощались с Василичем.