– О том, что Гриша собирается сделать Карине предложение?

– Да.

– Не говорил. А значит, он не знает. Думаю, это самодеятельность. – Таисия помолчала, глядя на остатки кофе, и закончила: – Или начало интриги.

– Но в чём она может заключаться?

– Мы все знаем, что нужно Грише. Всё, что он делает, направлено только на это. И если он это получит, он мгновенно перестанет быть тем Гришей, которого мы знаем.

Несколько мгновений Дарина смотрела Таисии в глаза, однако спрашивать ничего не стала: подруга продолжила сама:

– Я знаю, что ты хочешь сказать, Дарька, или о чём спросить, и сразу отвечу: ты права, я не чувствую себя в безопасности из-за действий Гриши. Да, у меня нет от него страховки, и что бы ты там себе ни думала, я нахожусь в одном положении со всеми. Но при этом – нет, его победа не станет для меня катастрофой, я твёрдо стою на ногах и не только благодаря книге. Грише этого не изменить.

– Тогда возникает вопрос: почему Гриша начал мутить именно сейчас? С ним всё в порядке?

– С ним всё в порядке, – подтвердила Таисия. Она поняла, что подруга спрашивает не о Грише.

– А у вас с ним?

– Тоже. – Не стала добавлять, что вопрос уже звучал.

– То есть Гриша просто пошёл в атаку?

– Получается, так. – Таисия сделала глоток остывшего кофе. – Ему сорок три года, и восемь последних лет он прожил в России, чему совсем не рад. Он очень хочет, чтобы всё побыстрее закончилось, и, возможно, надеется всё закончить с помощью Карины.

– Каким образом?

– А это уж думай сама.

Дарина выдержала паузу, прищурилась и пообещала:

– Я буду думать.

* * *

Всё произошло именно так, как представляла Карина. Даже, наверное, чуть лучше. Отличный ресторан с великолепной кухней и прекрасным выбором вин. Цветы. Гриша не часто дарил цветы, поэтому красивый, но не пышный букет алых роз отчётливо указывал на важность мероприятия.

При этой мысли по губам скользнула едва заметная улыбка: «Я называю свидание мероприятием. Конечно, ведь это Гриша…»

Карина в открытом летнем платье, не вечернем, конечно, но красивом, выгодно подчёркивающем стройную фигуру. Подумав, ушла с работы раньше и сделала причёску. Ничего особенного, на первый взгляд можно даже не заметить, что готовилась, но получилось красиво, Карина себе нравилась. Гриша, кстати, заметил, сегодня он был особенно внимателен, прошептал: «Мне очень приятно, что ты серьёзно отнеслась к нашему вечеру».

И ей понравилось, как он произнёс «к нашему вечеру» – очень искренне. Понравилось настолько, что на некоторое время Карина провалилась в романтическое свидание, в «их» вечер, и он стал не просто приятным, как другие вечера с Гришей, а замечательным. На некоторое время Карина оказалась в вечере, в котором она любила и была любима. А сидящий перед ней мужчина изменился, у него оказалось другое лицо и другой голос. Сидеть с ним за столиком было невероятным счастьем, в котором Карина купалась, полностью потерявшись во времени и пространстве. Главное – во времени. Шутила и смеялась. Негромко, конечно, смеялась, не вызывающе, как ржала сидящая через два столика зубастая тётка в безвкусном платье и с зализанными волосами, а воспитанно показывала, что ей хорошо. Шутила и смеялась, иногда легко, невзначай, касаясь руки спутника. Иногда замирала, глядя на него. Не оценивающе, не вопросительно, просто глядя, потому что ей было приятно на него смотреть. И он об этом знал. И тоже замирал иногда, но не потому, что не находил слов, а чтобы полюбоваться своей женщиной. Нет, пока не своей… На некоторое время Карина оказалась в мире, который рухнул несколько лет назад, а затем вернулась в реальность. Вернулась без особого труда и грусти, словно вынырнув из омута, в который её затянуло воображение, фыркнула, стряхивая воду с носа и губ, и улыбнулась тому, кто стоял на берегу.

Вовсе не тому, с кем только что тонула в счастливом омуте, наполненном не водой, а истинной Любовью.

– Ты подумала над моим предложением? – тактично спросил Гриша.

– Оно получилось весьма… неожиданным, – очень мягко ответила Карина.

– Ты его ждала.

– Нет.

Он сделал вид, что не услышал.

– Ты гнала от себя эти мысли, но ждала. В этом нет ничего постыдного или плохого, наоборот – это нормально: мы долго вместе и такие мысли приходят. Или ощущение приходит. Ощущение, что нужно что-то менять.

– Ты ещё скажи: перейти на другой уровень.

– Можно сказать и так.

В этом весь Гриша: очень старательный, но очень самодовольный. С другой стороны, Гриша понимал, что если он сейчас начнёт возвышенно говорить о любви, то всё испортит – Карина не поверит. Поэтому молодая женщина решила вступить в разговор:

– Гриша, мы с тобой давно знаем друг друга и…

– Только не говори, что не испытываем друг к другу никаких чувств.

– Братских? – попыталась пошутить Карина.

– Настоящих. – Он ответил настолько уверенно, что молодая женщина вздрогнула.

– Откуда им взяться?

– Видимо, это время.

– Хочешь сказать, что мы привыкли друг к другу? Притёрлись? Стали удобными?

– И незаменимыми.

– Что?

А вот это действительно было неожиданно, так об их отношениях Карина ещё не думала. Но главное заключалось в том, что всё действительно могло быть именно так: она пришла к Грише, чтобы позабыть о разразившейся катастрофе. Знала, что нравится ему, что не оттолкнёт, что обрадуется. Так и получилось. Думала, интрижка на пару месяцев, до тех пор, пока тяжесть пережитого кошмара не соскользнёт с плеч, но вот уже три года вместе, и, обсуждая следующий отпуск, Гриша впервые спросил, не хочет ли она слетать с ним в Штаты? К его родителям?

Они стали незаменимы друг для друга? Наверное. Но искры не было. И в счастливом омуте она тонула с другим…

– Карина, я не хочу сейчас касаться того, как мы оказались вместе, – с необычной для себя серьёзностью, но при этом с необыкновенной мягкостью продолжил Гриша. – Для тебя я стал способом забыться. Ты так думала, я знаю. Лгать не буду, сначала я тоже не рассматривал наши отношения как нечто серьёзное. Я был горд тем, что ты пришла ко мне. Мне было чертовски приятно это знать и обладать тобою. Наш первый день стал для меня самым счастливым в жизни. Хоть я и знал, что ты пришла ко мне от безысходности. Но время идёт. А мы вместе. Ты посматриваешь по сторонам, я знаю, но ни разу не сходила налево. Как и я.

– Ты настолько во мне уверен?

– Я знаю тебя.

– Весьма самонадеянное заявление.

Он вновь не обратил на её слова внимания. Он знал, что прав. К тому же Карина не удержала голос – он чуть дрогнул. Не удержала, потому что услышала правду.

– Ты так и не увидела никого, кто был бы лучше меня.

– А ты?

– А я не искал. – И Карина поняла, что Гриша не лжёт. – У меня была первая влюблённость, как почти у всех – безответная. Потом у меня была первая Настоящая Любовь, такая, знаешь, с заглавных букв, через неё я тоже прошёл. А теперь мне нужна семья.

– Стал задумываться о продолжении рода?

– Об этом тоже, – кивнул Гриша. – Но в первую очередь о том, чтобы жить с женщиной, которую хочу целовать на ночь. С женщиной, которую хочу видеть каждое утро. С женщиной, которую хочу с тем же пылом, как в самый первый раз. Мне нужна семья, Карина, нужна жена, и я не вижу никого лучше тебя. Я вообще никого не вижу, кроме тебя. Стань моей женой.

– Даже несмотря на то, что мы с тобой…

Она не договорила. Не сказала: не любим друг друга. Не смогла сказать. Он это понял. Они помолчали, а потом он достал из кармана коробочку с кольцом и встал на одно колено. Зал зааплодировал, а она заулыбалась. Немного смущённо и чуточку растерянно. И даже поцеловала Гришу, хотя была готова убить его за эту театральщину. Но получилось красиво.

Сейчас бархатная коробочка стояла на столе. Кольцо она сняла и вернула в неё. Но не вернула Грише. А когда они шли обратно, именно шли, потому что ресторан находился недалеко от её дома, Карина спросила:

– Как он к этому отнесётся?

Гриша пожал плечами и ответил:

– Уверен, не будет против.

– Уверен?

– Да.

– То есть ты с ним не советовался?

– А разве должен был?

Карина спрятала лицо в алые розы и ответила:

– Нет.

А он рассмеялся и прижал её к себе.

И теперь Карина лежала в темноте, не шевелясь, потому что не хотела, чтобы проснулся Гриша, и смотрела в потолок. И думала. О том, что у них может получиться, и о том, почему ничего не получится. О том, как это воспримут и почему ей плевать. О том, что будет, если она ошиблась. Они легли спать примерно в полночь, а без четверти три Карина бесшумно поднялась с постели, вышла в соседнюю комнату, вновь взяла из коробочки кольцо, подошла к окну и долго, минут десять, молча смотрела на него в свете ночных московских огней. Затем надела на палец и вернулась в постель. Но закрыв глаза, она вдруг вновь ощутила то самое чувство, что накрыло её в ресторане – чувство пребывания в мире, которого больше нет. Только на этот раз не было «погружения», Карина точно знала, где находится и кто лежит рядом. Не нырнула в тот мир, но заглянула в него, ощутила, как могло быть, если…

Если.

Если бы рядом лежал другой мужчина. Навсегда потерянный. Мужчина из омута. Из другого мира. Из её сердца.

Если.

Карина заглянула в другой мир и не смогла сдержать слёз. И целый час плакала, неподвижно лёжа на правом боку. Целый час, пока не заснула.

из романа «Сквозь другую ночь»

«Если честно, я ожидала, что полицейские начнут меня расспрашивать через месяц или два после выхода книги. Но, как оказалось, я была слишком наивна, предполагая, что моя книга нашумит… Хотя так и получилось. Нашумела, в хорошем смысле. Не хочу хвастаться, но роман „Пройти сквозь эту ночь“ стал литературным событием года – это можно оспорить, и самым ярким дебютом года – это признавали даже многочисленные недоброжелатели. Большинство которых появилось как раз по той причине, что роман удался. Я считала, что раз книга нашумела, её прочитает множество людей самых разных профессий. Да, всё так. Только за первый год роман трижды допечатывали, причём всё большими и большими тиражами. Его действительно прочитало много людей, но, как оказалось, одно дело прочитать, и совсем другое – отнестись всерьёз.

Несмотря на то что „Пройти сквозь эту ночь“ позиционируется как true crime и действительно основан на реальных событиях, роман восприняли как обыкновенное жанровое произведение, беллетристику, и никто не взял на себя труд сопоставить его с реальностью. Даже те полицейские, настоящие полицейские, которых мой издатель позвал на презентацию и они, я это точно знаю, прочитали книгу, даже они не заинтересовались ею профессионально. А ещё, как я поняла, любое дело занимает полицейских, не волнует, а именно занимает, ровно то время, пока они им занимаются. Преступление совершено, их ставят на расследование, начальство ждёт результатов, они прикладывают усилия.

Если получается поймать преступника, всем становится хорошо: им, потому что благодарность или награда, или следующее звание; начальству, у которого улучшились показатели; родственникам, которые дождались справедливости. Если поймать преступника не удаётся, полицейские получают втык, к которому относятся философски: бывает. Ведь не каждое дело можно раскрыть. Но как только расследование добирается до одной из этих стадий: „раскрыто“ или „висяк“, они теряют к нему интерес – зачем тратить время и силы? В романе „Пройти сквозь эту ночь“ я рассказала о пяти убийствах, которые произошли за три года до выхода книги и не были раскрыты. Я нашла их в архиве и связала замысловатым, но вполне вероятным образом. Я думала, что моё предположение вызовет у профессионалов интерес, готовилась к тому, что со мной побеседуют, а может быть, даже допросят, но скучная обыденность победила.