священник Павел Островский: Спроси отца! О Боге, духовной жизни и церковных обычаях

Введение

Подростки снова пытаются дойти до истины, задавая волнующие их вопросы. Ведь в начале их жизненного пути столько «почему», «как», «для чего». Как здорово, что честно и без прикрас им может ответить сам священник.

Темы поднимаются непростые, но очень важные для взрослой жизни. Например, что предстоит юношам и девушкам после того, как они со своей парой скажут «да»? Так ли важна любовь в браке? Что важнее: чувство или единомыслие? Ведь статистика разводов в нашей стране на сегодняшний день ужасающая. В некоторых возрастных категориях разводится больше людей, чем вступает в брак. Именно поэтому так необходимо, чтобы люди, и молодые, и не очень, понимали, что их ждет и как переживать трудности вместе, а не порознь.

Для христиан очевидно, что построить дом на песке невозможно. Нужен прочный фундамент. Для православных такой основополагающей опорой является Христос.

«Итак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7:24–27).

Как же тогда впустить в свою жизнь Христа, чтобы на практике уподобиться мужу благоразумному? Нужно не только слышать, но и исполнять, а это главная сложность. Особенно когда в бурном потоке современной жизни то разливаются реки ложных учений, то дуют ветры атеизма, то идет ливень сбивающей с толку информации.

Далеко не всем понятно, что происходит в храме и кто вообще все эти люди в странных одеждах, стоящие в алтаре. Многих людей, далеких от религии, эта непонятность пугает и отталкивает. Священник Павел Островский постарался дать возможность подросткам задать все интересующие их вопросы о том, что многим христианам кажется очевидным. О священниках, их жизни и обязательствах и многом-многом другом.

Глава 1
Вопросы о священниках и Церкви

Как вы пришли к тому, что стали священником? Если бы ваш отец не был священником, вы бы выбрали этот путь? Например, мой дедушка 13 лет проработал врачом и в какой-то момент решил стать священником. У него был долгий путь к принятию сана.

Ответ: Если брать в пример моего отца, то он тоже долго шел к священству. У тебя дедушка жив до сих пор?

– Нет, он стал монахом и умер на Валааме год назад.

– Сколько он вообще прожил?

– 83 года.

Понятие «долго-недолго» – относительно. Если ты прожил 83 года, 13 из которых работал врачом, а потом продолжительное время был священником – это не такой уж и длинный путь в сравнении с количеством дней. Тебе вот 26, если в 27 умрешь, то ты уже сейчас пожилой человек.

Статус «пожилой» измеряется от даты смерти, а не от даты рождения.

Я не знаю, насколько у меня был длинный путь к священству. Если отсчитывать его от детских лет, то, будучи маленьким, я играл в богослужение. У нас была большая книга русских народных сказок в красном переплете, очень похожая на богослужебное Евангелие. Я с этой книжкой ходил и произносил: «Премудрость, прости». И кадил, естественно. Очень детям нравится – ходишь и просто рукой машешь.

Кстати, есть одно мнение, которое разделяют многие, и сам я тоже отчасти согласен с ним.

Если мальчик играет в богослужение, то это может быть признаком призвания к священству.

Интересный момент. Есть люди, которые с детства понимали, что хотят быть, например, врачами. То есть человек прямо с этим родился, с призванием к врачебному делу.

Я гораздо внимательнее относился бы к тем людям, которые захотели пойти в медицину в 18 лет. Ты жил нормально, отдыхал и вдруг решил стать врачом – разбираться в болезнях, анализах, общаться с больными людьми. Для начала можно просто помогать с помощью волонтерства, есть и другие способы для реализации этого нравственного порыва.

В конце концов, священник выслушивает только скорбь на исповеди. Ведь никто, исповедуясь, не говорит: «Батюшка, молился, постился, творил добрые дела. Теперь иду к святости, вчера вот кошку воскресил». И ты сразу думаешь: «Какой приятный человек!»

Нет, к сожалению, по большому счету всегда выслушиваешь что-то не очень хорошее.

С учетом того, что уже в четыре года я играл в священника, а рукоположили меня в 25 лет, получается, я шел 21 год к священству. В подростковый период с большой радостью прислуживал в алтаре, хотя вел не очень приличный образ жизни. Не хочу это ставить в пример другим людям, но у меня получалось совмещать. В церкви был мальчиком-зайчиком, все говорили, что Пашенька – молодец. За пределами храма я превращался в футбольного фаната.

Был случай, когда ко мне подошла бабушка и сказала: «Пашенька, ты такой хороший. У меня есть внучок Витенька, и он плохо себя ведет: пьет, курит, матом ругается. Помолись за него, чтобы все с ним было хорошо». Ответил, что обязательно помолюсь, и она меня еще и благодарила, а я шел как раз с этим Витенькой дальше морально разлагаться. Потому что именно с ним мы и общались.

Потом мое желание быть священником несколько угасло. Мне было все равно. Я пребывал в очень интересном состоянии, когда себя комфортно чувствуешь при отсутствии мозгов. Люди о чем-то там переживают: кем будут, что с ними случится, а у тебя легкий, свежий, прохладный ветер в голове, пока у других – жара.

В общем, я в этом положении достаточно долгое время находился. Затем были различные скорби, жизнь надавала по шее. И вдруг осознанно заметил, что смотрю, как служат священники. Понял, что тоже так хочу. Не в том смысле, чтобы мне руку целовали, это в большей степени не всегда приятно даже. И никогда не посещали мысли, что можно будет людям советы давать. Мне стало интересно, как само богослужение проходит, почему-то это нравилось. В итоге все закончилось рукоположением.

Это был пример родителей? Или вы сами так захотели?

– Нет, меня стало тянуть еще до того, как папа стал священником.

Хочу сказать, что, на мой взгляд, это плохо, когда человек решает стать священником просто потому, что папа тоже священник. Так, кстати, часто случалось в Российской империи. В семинарии я писал диплом по истории своего храма, где служил и папа. Оказалось, что там почти 200 лет служила одна династия священников. Не знаю, насколько это хорошо. В те времена, правда, профессия, можно сказать, передавалась по наследству. Если твой отец был сапожником, то и тебе светила та же участь. Попробуй сказать, что хочешь стать врачом. В ответ услышишь: «Ты что, с дуба рухнул? Мы три века сапоги чиним».

Но важно помнить, что священнослужитель – человек, который служит Богу. Поэтому совсем другое дело, если ты увидел, как служит Ему твой отец, загорелся и тоже хочешь служить Богу.

Мне, конечно, легко рассуждать, но есть важный момент.

Священник должен понимать, что есть Бог, и только потом все остальное.

Он должен быть готов оказаться в разных условиях. У нас в Москве служил батюшка, отец Алексий Мечев. Его храм находился рядом с главным полицейским управлением. Многие подозревали, что батюшка может что-то рассказать служителям закона, ведь он исповеди принимает, и поэтому в тот храм никто не ходил. Алексий Мечев почти 12 лет служил в пустом храме. Но если служишь Богу, то ты не отступишь.

У вас не было такого опыта?

– Я тоже служил в совершенно пустом храме. Это интересное ощущение. Во-первых, перестаешь реагировать на людей. Ведь все равно, когда есть прихожане, отвлекаешься. Есть особо серьезные моменты на богослужении, когда хочется, чтобы никаких шорохов не было. Этот период наступает ближе к концу, и как раз уже приносят на причастие детей, которые, естественно, шумят.

Забавно, говоришь проповедь про любовь: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:34–35). На тебя смотрят прихожане, у всех добрые лица, соглашаются, что нужно любить друг друга, ведь это одна из главных заповедей Христа. Тут вдруг начинает плакать ребенок, и видишь, как лица многих прихожан искажаются яростью. Думаешь: «Ну вот, наконец-то все искренне».

Духовное образование, в отличие от светского, больше придерживается многовековых традиций. И само служение Богу предполагает самоотречение. На ваш взгляд, есть ли такие подходы к образованию и служению, которые могли бы перенять студенты, молодые специалисты, выбравшие светский путь?

Ответ: Некоторые могут быть специалистами только в том случае, если они полностью будут от всего отрекаться, или почти от всего. У меня есть знакомый, у него время от времени случается экспедиция в Антарктиду. Это тоже своего рода самоотречение – человек надолго уходит от семьи и должен полностью в этот процесс погрузиться.

Так же происходит и с учеными, которые с головой во что-то уходят. Или спортсмен: если он хочет достигнуть высоких результатов, то должен соблюдать режим, соответствующую диету, определенные ограничения. Он не может себе позволить набрать лишний вес: если он в командном виде спорта – его быстро из команды выгонят, а если, например, это бегун, то, будучи толстым, он просто не покажет никаких результатов.

Любой профессионал или служитель должен равняться на самых лучших.

Я, как священник, в первую очередь должен брать пример с Христа, с Богочеловека.

Был такой певец – Дмитрий Хворостовский^[1]. Он имел прекрасный голос, был образован, но этого недостаточно для того, чтобы стать певцом мирового масштаба. Ему приходилось репетировать минимум по пять часов каждый день. Талант, данный от Бога, он личным трудом, самоотверженностью, полностью посвятив себя музыке, довел до того, что стал таким великим исполнителем.

Еще пример про материнство, хотя это не профессия, а служение. Если ты хочешь в полной мере быть мамой, то тебе придется пойти на отвержение себя во многих вопросах.

Иногда нам хочется усидеть на двух стульях, скажем, и профессию получить, и погулять успеть. То есть иметь мысль о том, что могут быстренько по карьерной лестнице продвинуть. Например, за счет кумов. Это нехорошо. Обычно это сказывается на результате трудов.

Чаще всего на предприятия берут того, кто трудолюбив, инициативен, погружен с головой в процесс.

Я, помимо своего служения Богу, занимаюсь еще и просветительской деятельностью. Чтобы стать успешным блогером, с одной стороны, нужно быть полноценно включенным в свою аудиторию, понимать принцип работы соцсетей, как и на что реагируют люди. С другой – надо осознавать, что твоя жизнь обязана быть интересной для людей. Можно, конечно, с помощью технологий увеличить себе количество подписчиков, просмотров, но при первом же прямом эфире, стриме, живом общении все поймут, что на самом деле у тебя внутри пустота.

Из тех блогеров, которых я лично знаю, все в реальной жизни имеют какое-то большое дело. Трудятся на полях, в школах, а блогерство – инструмент распространения их деятельности.

Сегодня в СМИ говорят, что многие хотят быть блогерами, но нельзя стать ими просто так. Даже если мы берем тех ребят, которые стримят, то они, например, читали много книг, у них широкий кругозор, хорошая речь.