– Вы очнулись! – воскликнула она, заталкивая в шкаф чистое постельное белье и закрывая дверцу, а после затараторила: – Как самочувствие, сударыня? Врач приходил, но сказал, вызывать из Лединска целителя ни к чему, забирать тоже не стал.

– Я в порядке, – тихо ответила Севара. Как ни странно, она действительно чувствовала себя неплохо для человека, который едва не замерз насмерть. Разве что отчего-то беспокоило сердце, но не настолько, чтобы жаловаться первой встречной. Выяснить нужно совсем иное: – Где я?

– На постоялом дворе, в Пэхарпе. Вас тут рядом нашли, у леса. Мы с женщинами круг обходили, праздник же, глядь, лежит кто! А это вы! Ну мы и дотянули вас сюдой, врача вызвали, полицию. Оказалось, несильно замерзли, травм нет. Мы чуть не дотолковались до того, что вы разбойница какая, со шкатулкой ведь и без пачпорта, но с Лединска уже сообщили о старике на дороге, тот сказал, что дворянку довозил. Ну и вот… – подытожила рыжая, разводя руками.

Севара потерла виски, жмурясь и силясь сложить все в голове. Пока она выяснила, что ее осмотрел врач. Не целитель с магией, но тоже неплохо. Полиция была, старик-извозчик жив, а она как-то спаслась… Как? Взгляд упал на шкатулку.

В ушах зазвенело, в глазах потемнело. Резкий приступ боли ознаменовал яркое воспоминание о беловолосом спасителе. Произошедшее больше не куталось в туман, а проступало детальными образами.

– Вы в порядке, барышня? – Незнакомка наклонилась, участливо глядя на побледневшее лицо гостьи.

– Просто небольшая мигрень…

– От переживаний, верно.

– По-видимому, – согласилась Севара, растирая успевшие замерзнуть плечи. Она не могла понять: была ли та встреча явью или ей лишь привиделось? Но цветок и шкатулка явственно намекали на реальность случившегося.

– Принести вам отвар? Он на ромашке, лаванде и валерьяне.

– А кофе у вас не подают?

– Кофя нет, – раздался печальный ответ. – Но чай с травами разными есть и с ягодами. Хотите с шиповником? Могу с малиной вам сделать. Или облепиховый. И покушать вам нужно. Но кафу вам невкусно будет есть, чирлу, может, сделать?

– Кафу? Чирлу? – уточнила Севара.

Рыжая девушка покраснела и, потупив взгляд, сбивчиво пояснила:

– Простите, у нас так говорят. Кафа – каша, чирла – яичница… Знаю, неправильно, но привыкла, извините…

– Здесь используют много непонятных мне слов, но извиняться тебе не за что. Как твое имя?

– Оленя.

– Что ж, мое имя Севара. Тамъярова Севара Милояровна, – представилась она и обратилась к новой знакомой: – Оленя, будь любезна, принеси крепкого чаю и… чирлу.

Оставшись на время в одиночестве, Севара наконец поднялась. Осторожно ступая по мягкому ковру, она двинулась к шкатулке. Все вещи остались в санях, а в саквояже ничего подобного не лежало. И цветок… Нет, дары точно от него.

Зубы застучали не только из-за прохлады комнаты, но и от странного волнения, вызванного воспоминанием о бледном незнакомце. Он отдал пион, но мог ли даровать еще что-то? Разумеется, мог.

Шкатулка была средних размеров, голубоватого цвета и немного сверкала, словно снег под лучами Инти. Руки дрожали. Пришлось закрыть глаза и дышать глубже, чтобы унять тревогу. Севара и сама не знала, что ожидала увидеть в шкатулке. Предположения напрашивались разнообразные: от обрубленных пальцев в крови до одинокого колье изо льда, при этом обязательно проклятого. С другой стороны, разве беловолосый не спас от верной смерти? Зачем ему теперь причинять вред?

– Что за трусость перед обычной вещицей? – Севара, раздраженная своим страхом, грубым движением откинула крышку шкатулки.

Внутри не было крови, только блеск золота и сияние драгоценных камней, сливающиеся в роскошь сережек, ожерелий, браслетов и колец. Такому разнообразию и богатству могла позавидовать даже императрица.

Ни один мускул не дернулся на лице Севары. Она бросила взор на пышность даров и захлопнула шкатулку, резко развернулась и нырнула под еще не остывшее одеяло. Если бы кто-то видел ее в тот момент, то наверняка в дальнейшем сказал бы, что содержимое шкатулки не произвело на нее никакого впечатления, однако это утверждение было бы ложью.

Севару обуял ужас. Он угрожающе клацал челюстями, но она старалась игнорировать его. У нее были доказательства той встречи, ее спасения, за которое придется заплатить. И кому? Загадочному незнакомцу, похожему на сказочного персонажа больше, чем на реальную личность. Что предпринять? Севара не знала, и это пугало сильнее.

– Сначала необходимо разобраться, – пробормотала она. – Я не позволю себе бездумно верить в то, что нельзя доказать. Всему есть объяснение и совсем не сказочное.

Ведь в тот вечер Севара замерзала, тело ее ослабло, и разум тоже. Она бредила, но, вероятно, смогла доковылять до городка. А шкатулка… Мало ли откуда? На нее напали разбойники, к тому же старик говорил о беглом маге. Может, он встретил ее и сжалился? Шкатулку всучил, опять же.

В то, что бывший заключенный мог помочь одинокой девушке, верилось слабо. Однако если смотреть с иной стороны, кто знает, что у другого человека на уме? Вдруг у него был мотив?

Найдя мало-мальски правдоподобный вариант, который не заставлял ее думать о таинственной встрече как о чем-то сказочном, а потому неконтролируемом, Севара успокоилась. Куда легче считать, что случившиеся неприятности имеют хоть какое-то объяснение и совсем не связаны с чем-то, что неподвластно даже магам. Но странная встреча так и осталась диковинным сном для Севары. По крайней мере, она решила это для себя, чтобы не утопать в жутких мыслях о расплате за помощь.

Наконец вернулась и Оленя. Она принесла обещанный чай и глазунью с мелкими колбасками и хлебом. Заметно было, как на не самой лучшей посуде Оленя старалась разложить все посимпатичнее.

– Премного тебе благодарна, – чинно кивнула Севара, приступая к еде.

Служанка, робко улыбнувшись, вышла и вернулась лишь для того, чтобы забрать посуду. Она задержалась, ожидая, когда гостья допьет чай.

– Повтори, пожалуйста, кто меня нашел? – решилась завести беседу Севара.

– Женщины. Мы город обходили. Точнее, старую его часть: отсюда до площади.

– Зачем?

– Праздник ведь. Невестин день.

Севара поперхнулась. Мигом вспомнилось обращение беловолосого – «невеста».

– День богини Ханашады, – Оленя протянула салфетку, – мы зовем Невестиным днем. На юге не так?

– Честно говоря, не знаю, как в народе, но в свете иначе как днем Ханашады не зовут. Так женщины обходили город?

– Конечно, на общее благо. Женщины в этот день волосы расплетают, снимают платки, на соху доски кладут. Опосля несколько на них садятся, а другие, кто позади, – придерживают соху, а кто впереди – тянут. Так бороздой круг выходит. Мужчины на площади ждут, Ханашада ведь женщинам силы дает. Вот мы и стараемся, чтобы городу жилось легче, чтобы гора людей не забирала и напасти все за бороздкой-то и остались.

– Надо же… – Севара задумчиво отхлебнула терпкий чай.

О таких традициях она не слышала. В день Ханашады они с бабушкой обычно ходили в храм Двенадцати, чтобы помолиться. Ну и, разумеется, обязательно выходили и мальчики. Бабушка говорила, что если остаться в такой день дома, то мужчины не найдут себе жен, а женщины мужей. А если и найдут, то обязательно умрут после свадьбы. В такие суеверия Севара не верила, но с бабушкой не поспоришь.

– Значит, вы у леса проходили? А никого не видели поблизости?

– Так двор наш у самого лесочка, у нас весь город: с одной стороны – горы, с другой – деревья, – пожала плечами Оленя. – Рядом мы только и были. А вы в шубке песцовой беленькой, со шкатулкой и пионом.

Севара моргнула пару раз, не веря ушам. Какая шубка? Те варвары стянули с нее верхнюю одежду. Да и остальное…

– Мы думали, в шкатулке у вас документы найти, но куда там! Она не открывается.

– Полиция, говоришь, была?

– Приходили. Ночью еще. Утром рано тоже были, сказали хозяйке, что вы дворянка, видно. Она тогда приказала вас в эту комнату определить… Кхм… И служители просили вас зайти тоже. Личность подтвердить, ну и вообще…

– Тогда не могла бы ты помочь мне собраться?

Оленя улыбнулась и гордо сообщила, что всю ночь сушила и чистила платье, так что теперь оно в отличном состоянии. Севара мысленно сделала пометку заплатить той за работу. Правда, когда принесли одежду, стало не по себе. Платье походило на собственное, но его будто кто перешил, изменил: ткань посветлела, немного блестела, добавилось кружево. Однако выбирать не приходилось.

Пока шнуровали корсет, ноющая боль в груди не успокаивалась, но как бы тщательно ни приглядывалась Севара, ни раны, ни синяка не заметила. Вспомнились хладные длани того, кто бесшумно ходил по хрусткому насту снега, кто говорил мягким низким голосом, кто прикасался ледяными пальцами…

Отогнав навязчивые, липкие от страха мысли про загадочного беловолосого мужчину, Севара приняла твердое решение разобраться с возникшей проблемой и идти по намеченному плану. Некогда думать о сказочных персонажах!

Первым делом она познакомилась с кутающейся в душегрейку хозяйкой постоялого двора. Оная мило улыбалась и понимающе качала головой, узнав о беде. Тем не менее цену за комнату заломила неприличную для обстоятельств.

Договорившись, что Оленя пока походит при ней, Севара наконец вышла в город. Точнее, городок. После Песчаного Лога, вмещавшего в себя несколько сотен тысяч горожан, Пэхарп с его десятком тысяч жителей казался совсем уж мелким. Бо́льшая часть населения здесь трудилась в шахтах, где добывали в основном магические кристаллы и самоцветы.

Улицы здесь и днем оставались полупустыми, слишком заснеженными для весны. Дома жались друг к другу, будто в попытке согреться. Впереди виднелись массивы снежных гор – Голова Полоза, или, как их еще звали, – Морозные Хребты, а позади подступал высокий лес. Впереди – единственная площадь, где располагались и полицейский участок, и городская власть, и махонькая больница, и почта…

Хотя идти пришлось относительно недолго, Севара устала. Преимущественно от пронизывающего ветра, поднимавшего пургу и щипавшего за нос. По крайней мере, белая песцовая шуба отлично справлялась с морозом. Бедняжка Оленя куталась в зипун и то и дело поправляла платок на голове.

В полиции вошедших узнали сразу, стоило оказаться внутри. Оно и понятно, в городе из дворянского сословия лишь один человек – Севара. А дорогая одежда и манера держаться выдавали благородную кровь. Впрочем, наверняка роль сыграла и наружность, унаследованная от матери…

Прибывшей занялся молодой, на вид – ровесник Годияра, маг среднего роста со светлыми серыми глазами и темными волосами, одетый в форменную черно-золотую мантию.

– Повезло: буквально пару промежей назад прислали копию семейной печати, – пробормотал маг, роясь в ящиках. – Пришли бы раньше, только зря прогулялись бы…

Севара хмыкнула, оглядывая небольшой кабинет, заставленный растениями. Ни одно из них опознать не удалось, что намекало на их необычное происхождение. На столе лежала пара папок, рядом с ними стояла кружка еще горячего…

– Кофе? – удивилась Севара, принюхиваясь.

– Точно! – выпрямился маг.

– Я думала, его сюда не возят.

– Не возят. Дорого. Но на заказ привезут что угодно. Есть у меня знакомый, вот у него лучшие сорта продаются!

– Мне стоит взять контакты вашего знакомого, домн^[17]… – Севара специально сделала паузу после обращения, ожидая, когда ей наконец представятся.

Маг оторопел, будто только сейчас осознал, что так и не назвался, а затем улыбнулся:

– Радмил. Простите, не каждый день оказываешься в таком обществе…

Севара подняла брови, в остальном сохраняя невозмутимость.

– Кхм… Что ж, нужно подтвердить личность. Могу я просить вашу руку? – Маг замер, видимо обескураженный двойственностью фразы, и уточнил: – Мне нужен только ваш палец.