Ниа наконец улыбнулась и поддалась моим уговорам, выпрямила спину и ускорила шаг. И ничто сейчас было неважно. Только мы вдвоём, идущие впереди кареты, и шелестящее поле дудника по обе стороны дороги. Вот бы не было всех этих сложностей: перевороты, интриги, убийства, месть. Сразу жить стало бы легче. Всем. Ну, или почти всем… А тем, кому не легче, пусть пеняет только на себя.

Одно я не учла, когда предпочла сидению в карете пешую прогулку. Физические упражнения разгоняют аппетит. Вот только по прибытию, согласно этикету, нужно было вначале переодеться, а ещё Максим снова проголодался, едва я сменила ему пелёнки. Поэтому в итоге мой желудок прилип к позвонкам, когда я закончила сборы и вышла в столовую.

Странность номер два: герцог давно прибыл в поместье, потому что ехал на лошади, ускакав вперёд, но к обеду он так и не вышел. Заперся в кабинете и просил слуг его не беспокоить.

Ещё одним неприятным для меня открытием был тот факт, что скандалистка, которой я пригрозила в первый же день, оказалась моей свекровью. Она сидела во главе стола и сверлила меня убийственным взглядом, пока нам не подали еду.

– Свекольный суп с репой в этот раз вышел неудачно, – констатировала София Невилл, даже не притронувшись к еде.

Махнула рукой, и слуги взяли тарелки, чтобы их унести.

– Подождите, я ещё не… Острый взгляд герцогини, и я отложила ложку на место, даже не макнув в суп.

Она надо мной издевается, что ли?

– Госпожа, – чопорный слуга обратился только к герцогине, – как вам ростбиф и отварной картофель?

Подвигав сомкнутыми губами, она сощурилась и посмотрела в мою сторону, я изобразила жгучее отвращение. Уж если она идёт от противного, значит, подыграю ей немного.

– Оставляйте.

Фу-ух. Внутренне успокоилась я, а зря. Раньше времени расслабилась, успела проглотить несколько кусочков запечённого говяжьего мяса и ломтик картофеля, как вдруг герцогиня обмакнула губы салфеткой и сказала:

– Я наелась, спасибо. Уносите.

Вот же вредина, а?

– Оставьте, – приказала я. – Я ещё не окончила трапезу.

Вскинув брови, свекровь зло уставилась на слугу.

– Хозяйка здесь только одна, и это я, – заверила меня матушка герцога.

– А как же гостеприимство? Неужели вам нужно морить меня голодом? – возмутилась в ответ на её слова. – Я кормлю вашего наследника, мне нужно нормально питаться.

– Это был твой выбор.

Она посмотрела многозначительно на тарелку, и слуги ей подчинились.

Ну всё!

Я вытерла губы и встала из-за стола, намереваясь поговорить по душам с герцогом норфолкским и потребовать, чтобы мы ели с его матушкой отдельно. Иначе я долго так не вытерплю. Правда, каким образом аргументировать свою точку зрения, чтобы он принял мою позицию, я ещё не придумала, но буду действовать по обстоятельствам.

– Проводите меня к Саймону, – приказала я.

Слуга бросил затравленный взгляд на госпожу, и она отрицательно покачала головой.

– Значит, я сама найду.

– Его светлость просил не беспокоить, – бросила мне вслед герцогиня Йоркская, а я не обратила на это никакого внимания. Я вышла из комнаты, намереваясь решить этот вопрос сейчас, иначе недалёк тот день, когда меня запрут в каком-нибудь монастыре и будут кормить хлебом на воде. Почему-то я была в этом абсолютно уверена. Интуиция подсказывала, что всё к тому и шло.

Поднялась по лестнице и, увидев служанку, приободрилась.

– Дорогуша, где герцог? – спросила я.

Та сделала книксен и смущённо пролепетала:

– Он у себя в кабинете.

– Проводи.

Да, я блефовала, приказывая, но ей об этом знать необязательно.

Немного посомневавшись, она указала рукой в сторону анфилады комнат вдоль фасадной части трехэтажного здания. Поместье в Грейт-Ярмуте представляло из себя живописный кирпичный дом в три фронтона, расположенный в маленьком городке на берегу Северного моря. В комнатах нас встречали кушетки, тканевые обои, гипсовая лепнина и расписные потолки. Немного роскоши и немного изящества. Практичности ноль, придётся к этому привыкать.

Герцогским кабинетом оказалась угловая комната, тонкий запах бумаги и чернил чувствовался издалека – другие комнаты пахли паркетным деревом, тканью и пылью.

Не думая, постучала и услышала раздражённое:

– Я занят!

– Это я, Сесилия.

Наступившая тишина немного пугала. Но вот послышались скрипы и шаги, дверь резко распахнулась, а разъярённый супруг смерил меня усталым взглядом.

– Над чем работаешь? – начала разговор я. Нужно было вначале усыпить его бдительность, а не выкатывать требования в лоб. Иначе точно отправит куда подальше. Умение вести переговоры было моим основным навыком.

– Разбираю корреспонденцию и счета, – раздражённо бросил он.

Ответил по существу, уже хорошо.

– Я много времени не займу, а если пожелаешь, могу помочь.

– Говори прямо, что тебе надо? – выдохнул он, преграждая мне путь.

– Для начала предлагаю зайти в кабинет, – непрозрачно намекнула, что остальным необязательно слушать нашу перепалку.

Немного подумав, герцог уступил, пропустил меня внутрь, кивая служанке:

– Принеси чай и перекус, я поем в кабинете.

– Да, мой господин, – охотно отозвалась она, склоняясь в почтительном поклоне.

Что ж, маленькая победа в этот раз осталась за мной. Уж если будет перекус, значит, голодной отсюда я точно не уйду. Саймон, надеюсь, не опустится до демонстративных издевательств, как его мать, не так ли?

Главное – продержаться внутри до того момента, как подадут еду. Поэтому прошла к шкафу и принялась читать названия книг.

– Греческий алфавит, а это что? – Я взяла в руки старую книгу, лежащую на боку. – Тетрабиблос?

– Клавдий Птолемей, четверокнижие, – пояснил Саймон, охотно отвлекаясь от рутины. – У меня есть все его книги. Великий учёный муж, астролог и математик. А вот и переведённая серия книг «Альмагест». Долго я за ней гонялся.

– Я смотрю, ты любишь книги.

Вернула первый том Тетрабиблоса на прежнее место.

– Я люблю науку, – смущённо ответил Саймон. Неужели я так быстро нашла его уязвимость? Хм. Но радоваться раньше времени не стала, как и пытаться получить выгоду из этого знания. – Однако волею судьбы я лишь формальный член Лондонского королевского общества. Покорный слушатель, а не первооткрыватель. Матушка настаивала на моём обучении этикету, а трату времени на научные изыскания считала ошибочной.

– И ты во всём ей подчиняешься?

Зря я встала на скользкую дорожку. Но о взаимоотношениях этих двоих нужно узнать заранее. Быть может, он маменькин сынок, и я зря потрачу время и нервы на уговоры дать мне побольше свободы действий и полномочий.

– Нет.

О, как легко он взбунтовался. Застарелые обиды?

Почувствовала себя малость гадко, потому что сейчас я, по сути, пыталась вбить клин между ними. А там всё и так хлипко. С таким характером немудрено. Жаль только, я прочно призадумалась и пропустила его оправдания.

Опомнившись, герцог засверкал очами, будто понял, что я им манипулирую. Так, пора завязывать с этим. Иначе больше о «доступе к телу» можно и не мечтать. Он перестанет воспринимать меня на равных и отвечать прямо, соответственно.

– У меня сегодня был крайне неприятный разговор в столовой, – призналась я. Всё равно до него слухи дойдут. – Хозяйка этого дома, видимо, считает, что я должна питаться одним воздухом?

– О чем разговор? – удивился Саймон. – Хозяйка этого дома – ты, хоть мне и прискорбно признавать сей факт. Владения матушки простираются на много миль к западу от Норфолка, но здесь она лишь гостья.

Вот это новости!

– Получается, я зря чувствовала себя подобно мебели за обедом?

Герцог вздохнул.

– В этом вся и проблема, ты простолюдинка и не знаешь правил аристократов. Этикет, манеры, осанка. Ничто из этого тебе недоступно в силу плохого воспитания, отсюда и отношение.

– А мне кажется, неплохую лепту в отношение слуг ко мне вносят именно наши перепалки на людях. Из меня делают пустое место ты и твоя матушка.

Обида зажглась в его взгляде. Не хотела рубить с плеча, но иначе никак. Упрашивать и лебезить перед ним не было никакого желания. Но и усугублять шаткое положение нельзя. Прямое признание дано, а теперь нужно подуть на ранку.

– Взамен расширения моих прав я готова учиться и взять на себя обязанности хозяйки этого дома.

– Ты соизволила кормить Максимилиана, каким образом ты желаешь всё успевать? – так же прямо спросил супруг. Показалось, но его взгляд странным образом изменился.

– Не буду раскрывать деталей, но мне это по силам, если уволить нынешнюю няньку и поискать другую, более сговорчивую. Которая не будет говорить обо всех с такой закоренелой ненавистью. Чему она научит ребёнка? Ненавидеть? Бунтовать?

Немного помолчав, Саймон отправился к столу и вновь склонился к бумагам, а мне пробормотал:

– Нельзя принимать поспешные решения, она очень умная женщина и за её плечами воспитание наследницы Стюартов.

– И что с того? Чопорность и всезнайство – это её главные заслуги? В детстве формируется характер на всю оставшуюся жизнь.

Обернувшись ко мне, герцог изумлённо вскинул брови:

– Откуда такие познания? Помнится, я не замечал за тобой столь ревностного отношения к воспитанию Максимилиана. А теперь ты почувствовала, что находишься в шатком положении, впав в немилость моей матушки. Поэтому зашевелилась и пробуешь манипулировать нашими отношениями?

И всё-таки он меня раскусил. Пришлось доигрывать до конца:

– Не понимаю, о чём ты, я просто голодна. А сюда обещали принести перекус. Мне же надо питаться, чтобы кормить наследника? Твоя матушка устроила мою показательную «порку» перед слугами в столовой. Как мне теперь после такого появиться на кухне и что-то потребовать?

– Резонно. – Герцог вздохнул и вновь обернулся к столу. – Что ж, оставайся здесь и можешь дождаться обеда. А я пока поработаю.

Я кивнула в знак согласия. Во всяком случае, сегодня я не останусь голодной. Но вопрос о смене няни для Максимилиана ещё подниму и не раз.

Глава 4

Размеренная монотонная жизнь в этой глуши разбавлялась искренней радостью материнства, поэтому я, несмотря на все трудности, частенько улыбалась. Я была несказанно счастлива получить новый шанс и постаралась использовать его на полную катушку. Тем более издевательства надо мной во время трапезы прекратились после того разговора в кабинете. И это был небольшой успех. Но останавливаться на этом я не планировала.

Тайком от мистера Батлера, чопорного мужчины из столовой, я наводила мосты с остальными слугами. Стоит заметить, что слово «butler» в переводе на русский и означает «дворецкий». Так что здесь можно сделать выводы заранее. Человек родился в семье слуг, и его будущее было заранее предопределено. Немудрено, что он такой чопорный и преданный своему делу и хозяевам. Его я оставлю на закуску.

А вот остальные слуги оказались более общительны, сговорчивы и легче шли на контакт. Действовала я аккуратно, выспрашивала, узнавала и даже иногда помогала по работе швеям и кухаркам. Таким образом уже на четвертый день моего прибытия в поместье я составила список всех слуг и их должностей, чтобы запомнить на будущее и знать всех поимённо.

Мистер Генри Батлер – дворецкий, был старшим работником, заведовал слугами и нёс ответственность за управление домашними делами. Хранил ключи от шкафчика со столовым серебром, кладовой, винного погреба и лично доставлял корреспонденцию герцогу. Он, если не считать камердинера его светлости, имел «доступ к телу» хозяина поместья, пользовался заслуженным авторитетом, чем безумно гордился и при любом удобном случае напоминал об этом остальным слугам. Чтобы знали своё место, так сказать.

В этом была его самая большая проблема, о существовании которой он даже не догадывался. Но обо всём по порядку.