Экономка по имени Люси Перилз первое время задирала нос в моём присутствии, но даже она сменила надменность на более приятный тон, стоило расположить к себе старшую горничную Грейс Табот и её помощницу Кристин Чардж, они обе отвечали за спальни господ. Ниа с моей подачи выросла по карьерной лестнице сразу на несколько ступеней и стала моей личной горничной. У её светлости, герцогини Йоркской, служила пожилая дама по имени Изабель Гамс. Но госпожа звала её просто Бель. Одно из двух: или они были закадычными подругами, или это демонстрация пренебрежения. Ведь простые горничные не имели права представляться по полному имени, о чём я тоже успела узнать. Аманда, Эмми, Сара и Анна – кухарки. До прачек я ещё не добралась, потому что они были наёмными, приходящими из города работницами. Оказывается, герцог охотно нанимал вдов моряков на разные подработки, чтобы те могли сводить концы с концами.

Но большее увлечение для меня из повседневных дел составляло чтение книг новостей под названием «Mercurius». Представляли они из себя толстенькие записные книжечки размером в две женские ладони. Бумага грубая, чернила смазанные, но это был хоть какой-то источник информации, помимо сплетен, конечно. Ведь корреспонденцию я не получала, обо мне даже не вспоминали, присылая стопками приглашения погостить. Так что я была представлена сама себе, чем и воспользовалась, придумывая план, как бы избавиться от настырной няньки Максимилиана. Всё ей было не так. Гулять – простынет. Сидеть на месте нельзя. Тут не сиди, там не стой. Иными словами, изводила она меня, как только могла.

Но и я в долгу не осталась. Во время праздного общения со служанками пару раз обмолвилась, что няня по имени Кэтрин считает пуритан мерзкими. Кухаркам это явно пришлось не по вкусу, поэтому овсянка у моей противницы вдруг стала слишком солёной и несъедобной. Об этом она на полном серьёзе призналась мне, едва прибыла на свой надзирательный пост утром. Я же поселилась в комнате Максимилиана и не поддавалась никаким уговорам занять подобающее место в соседней спальне, рядом с покоями его светлости.

Насколько мне известно, София была только рада этому факту, поэтому меня очень быстро оставили в покое, позволив поступать по собственному разумению.

Чем я, конечно же, беззастенчиво пользовалась, отказываясь напрочь ехать со всеми на воскресные собрания в местном храме в Грейт-Ярмуте. Попросту я ничего не знала о таинствах и вероисповедании протестантов, только и успела почерпнуть, что основано это движение было в результате Реформации в тысяча пятьсот семнадцатом году человеком по имени Мартин Лютер. Спасибо книжечке новостей, из которой я, помимо прочего, узнала про строительство храма Падмавати в другом уголке света. Неясно, правда, зачем мне было это знать. Но миниатюры украшений и убранства выглядели интересно, невольно привлекали взгляд.

Дальше несколько страниц были посвящены трудам учёного-ихтиолога, который проводил классификацию видов рыб с таким пафосом – наводил скуку и сонливость. Я начала зевать и клевать носом, поглядывая в люльку Максима. Или же всему виной способ изложения мысли? Не суть. Но вот кое-что меня заинтересовало и заставило взбодриться. Знакомое имя мелькнуло перед глазами. Исаак Ньютон! Ему была посвящена объёмная статья, но не в самом начале, а жаль. Оказывается, в прошлом году он завершил работу над великим трудом: «Математические начала натуральной философии», в котором посветил львиную долю исследования закону всемирного тяготения.

– Госпожа! – Ниа вошла в комнату и выглядела встревоженно.

– М-м-м?

– У меня плохие новости, – она понизила голос.

– Что не так?

– Помните, вы просили узнать про детей кормилицы?

Я кивнула и бросила многозначительный взгляд на приоткрытую дверь детской и моей спальни. Девушка поняла меня без лишних слов. Плотно закрыла дверь, прежде чем продолжить разговор.

– Их хотят разделить, никто из родных не пожелал взять себе такую обузу.

О нет. Я застыла, отчётливо понимая, это моя вина. Во всяком случае, вина Сесилии. Но и я тоже мало сделала, чтобы решить этот вопрос.

– Где сейчас герцог?

Ниа посмотрела на меня с сомнением. Явно не хотела говорить о чём-то.

– Госпожа, может быть, вам следует передумать?

А вот этого я не ожидала. У неё есть какая-то информация, которая может поставить меня в неудобное положение? Или же она переживает? Но о чём?

– Говори.

Служанка опустилась на колени, и в глазах её стояли слёзы.

– Простите, я не хотела подслушивать, но когда вы бредили, вы повторяли одно и то же имя.

– Какое?

– Томми, – выдохнула служанка.

– Что бы это значило? – Я приподняла бровь. А Ниа уставилась на меня изумлённо.

– Неужели вы ничего не помните?

Кивнула и вновь произнесла:

– Поэтому ты и должна обо всём рассказать.

– Томас, так зовут мальчика, сына кормилицы, но… После того дня он пропал. Ходили слухи, что он подкидыш, понимаете?

Нет! Ничего я не понимаю!

Мои глаза наверняка расширились от ужаса, когда я смотрела на струящиеся по щекам слёзы служанки. Да я и сама была готова заплакать по неосознанной причине.

– Мне нужно их увидеть.

– Кого?

– Детей кормилицы Максимилиана, сколько им?

– Одному годик, другой семь лет, – охотно ответила моя личная горничная, утирая слёзы. – Они остались в Норидже. Но если вы распорядитесь, возьмёте их под опеку, то у нашей экономки есть там родня, она может попросить привести их вам. Вот только герцог и герцогиня вряд ли вам позволят поступить так.

– Мне нужно подумать.

– К сожалению, времени почти не осталось, и я боюсь, мы можем не успеть забрать их до того, как их увезут в Уэльс. Там находится сиротский приют при храме, но берут только взрослую девочку. А куда пристроят малютку, мне неизвестно. Могут даже отдать цыганам. Мой табор прибыл в Норидж.

– Так ты тоже? – Я сделала вид, что удивлена.

Ниа потупилась и затравленно кивнула.

– Наполовину, моя госпожа. Отец не пожелал знать обо мне. Но мне повезло, местный священник оставил меня в приходе, нашёл кормилицу и новую приёмную семью. Поэтому моим воспитанием занимались порядочные люди, местные арендаторы.

Ещё раз посмотрела на спящего Максимилиана и с огромным трудом оторвала взгляд от моей крошки. Что-то здесь явно не так. Томми? Это имя ничего мне…

Я застыла – хорошо, что сидела. Смутные воспоминания и ощущение утраты накатывало волнами, сердце в груди забилось чаще. Неужели я как-то связана с этим малышом? И снова волна воспоминаний множеством обрывков укололо голову до сильной боли. Мне вспомнились роды, но так смутно – ничего не понять. Было темно, и кругом много крови. Обеспокоенный взгляд повитухи, их было двое, и они о чём-то спорили, пока я лежала на кровати, теряя сознание.

Воспоминание так же быстро схлынуло, как и появилось, но ощущение неотвратимого осталось. Как и страх, утрата, горечь, разочарование.

Откуда во мне сразу столько эмоций?

Максим, почуяв настроения матери, заверещал во сне. Сморщил ангельское личико, будто сейчас заплачет. Взяла себя в руки и заставила успокоиться. Нет. Приказала угомониться. Что сделано, то сделано. Осталось лишь расхлёбывать последствия.

Это я умела. Хоть и было больно, жила дальше, отвлекалась, как могла. Не концентрировала внимание на проблемах и ошибках. Иначе захлебнёшься в собственном болоте и никто не поможет при всём желании. Ни врачи, ни родные. Моё настроение зависит только от меня.

– Госпожа? – Ниа вернула меня в реальность.

Я встала и наказала ей:

– Будь здесь и береги Максимилиана, ему спать ещё час, если напрудит в пелёнки, сама знаешь, что делать.

– Да, моя госпожа.

– Я сейчас вернусь. Найду герцога.

– Но что, если это опасно?

– Не понимаю.

Я пожала плечами.

– Если выяснится, что у вас была двойня, то жизнь Максимилиана будет под угрозой. – Наконец-то она сказала прямо то, на что намекала ранее.

– Как это может ему навредить? – развивала мысль я, запрещая паниковать.

– Близнецы в наследниках – горе всякому роду. Они, когда вырастут, будут враждовать за власть и плести интриги. С давних времён ходят разные суеверия, что род прекратит своё существование, если первыми родятся…

К своему стыду я осознала – логика была в её словах. Но вдруг Саймон не из суеверных? Он ведь хотел стать учёным, а значит, у него должно быть развито рациональное мышление. Да и как можно пройти мимо такой беды?

А вдруг он причастен к устранению Фидении?

Вздрогнула, ощущая, как холод заползает под кожу. Медленно пробирается, сковывая движения. Что я могу в этой связи предпринять? Я сама, без всякой помощи?

Ответ прост. Мне нужны деньги, чтобы решить проблему. А ещё мне нужна власть, чтобы забрать детей к себе.

– Ниа, найди в Ярмуте новую няньку, я её найму, деньги найду, во всяком случае, мне, как герцогине, полагается жалование или содержание, не так ли? – Я размышляла вслух. – И попроси экономку забрать детей Фидении к нам. Под мою ответственность. Вопрос их размещения я возьму на себя.

Служанка кивнула.

– Но тогда кто останется с Максимилианом? – задала закономерный вопрос она.

– Беги ты первая, а я дождусь нашу фурию после обеда. Когда она вернётся, я разыщу герцога и решу финансовый вопрос.

Девушка кивнула и постаралась скрыть сомнение, опустив взгляд. Я взяла Нию за руки и остановила.

– Верь мне и не сомневайся, мы выкрутимся. А про Томми не говори никому. Нужно будет нанять детектива, чтобы его разыскать. Если получится, то уже завтра у меня появятся на это средства.

Припомнила, что в вещах Сесилии я видела шкатулку с драгоценностями. Но её предполагала оставить на случай очередного бегства. Правда, сделать я это планировала, когда Максимилиан подрастёт, и если условия проживания будут совсем несносные. Сейчас же, немного освоившись, я поняла, что можно попробовать поиграть по чужим правилам. Главное, хорошенько прощупать почву, чтобы не провалиться под торфяной слой и не завязнуть в этом болоте.

Что же сделать с этой надзирательницей, а?

Наверняка она следит больше за мной и докладывает Софии и Саймону обо всех моих причудах. Стучит исправно, я уверена в этом на все сто, иначе бы меня не оставили в покое.

Вот на чьей стороне Ниа – это ещё один вопрос. Пока что она ни разу меня не предавала. И в данной ситуации демонстрировала феноменальную жертвенность, поступала не благодаря, а вопреки. Зная, в каком я шатком положении, она искренне пыталась мне помочь. Этим и подкупала. Но что, если она и герцог заодно? Вдруг они раскручивают меня на подробности, которых у них нет?

Ищут повод, чтобы сослать меня в монастырь?

Помотала головой. Если бы они хотели поступить со мной так, сделали бы это сразу после родов. Не думаю, что герцог настолько жесток. Он не станет лишать сына матери просто потому, что она простолюдинка. Нет, скорее это Сесилия вляпалась в историю и не смогла выдержать морального напряжения, сбежала в трущобы. Правда, до сих пор для меня остаётся загадкой, зачем она это сделала? Как она собиралась выкручиваться из ситуации, будучи в столь уязвимом положении? Будучи неизвестно где, без поддержки слуг и нянь. С ребёнком на руках? У неё должен был быть тот, к кому она направлялась. Это и пытаются выяснить люди из моего окружения, не так ли?

Сложно. Как же сложно понять, кто друг, а кто враг? Кому верить, а от кого держаться подальше? Бездействовать и затаиться уже не вариант. Узнай я пораньше о судьбе этих детей, смогла бы ещё будучи в Норидже что-то предпринять.

Села на стул и уставилась в окошко, туда, где синел океан и небо заволакивало тучами.