Если честно, вставать вообще не хотелось, но – надо. Я не позволю этой неведомой хреновине, которая теперь кайфует в моем теле, победить! Поэтому целую вечность спустя я начала осторожно ощупывать землю вокруг себя руками, выбирая, на что лучше опереться, как это сделать.

Вот тогда я и нашла нечто странное. Я бы просто так это не увидела – не только из-за темноты, при свете дня – тоже, оно затерялось в траве. Но сейчас мои пальцы «видели» больше, чем мои глаза. Так я и обнаружила, что лежу рядом с браслетом из камней и причудливых стеклянных бусин.

Это был мой браслет! Точнее, браслет Маши… Но все-таки мой, потому что Маша – это я, теперь уже точно!

Сумасшедшая Евдокия Степановна могла придумать жизнь девочки Маши, но придумывать ей пришлось бы с нуля. Она со своим зрением никогда бы не рассмотрела такую мелочь, как браслет, теперь-то я знаю! Как знаю и то, что это мой браслет – я помню, как мама подарила его мне на позапрошлый Новый год.

А значит, я – настоящая! Это необъяснимо, это какая-то долбанная мистика, но я оказалась в теле незнакомой старушки, когда мое собственное украли. Почему это произошло именно со мной – спрашивать бесполезно. Не у кого спрашивать! Нужно что-то менять, и браслет может в этом помочь.

Он не просто доказывает, что я – действительно Маша. Он еще и намекает, что я была здесь и потеряла его. Но я этого совсем не помню! Получается, здесь была не настоящая я, а уже та, другая. Что она тут делала? Что ее спугнуло, помешало вернуться за оброненным браслетом? Если я разберусь в этом, возможно, смогу и понять, как все исправить…

* * *

У Анфисы большие проблемы. И с головой, и по жизни.

Нет, если за ней наблюдать какие-нибудь пять минут, ничего не заметишь. Она вроде как крутая – и старается выглядеть такой. Все эти татухи, косухи, драные джинсы и все такое. Она кого угодно может облаять, как злая дворняга. Не только меня, недавно, вон, с соседкой поцапалась. Не знаю, из-за чего, я толком не слышала, но видела, что она сама лезет на рожон, орет, чуть ли не драку провоцирует. Быкует, ага.

Но она не всегда такая. Скорее, она такая напоказ. Зато от Олега своего она огребает – будь здоров! Ей даже не нужно ничего для этого делать: невозможно угадать, когда ему что не понравится. Не так посмотрела, не там стала, голос слишком высокий – у него такие претензии. Он даже меня так часто не лупцует, боится убить. У меня ж такая кожа, что тронешь просто – уже синяк, и я его прятать не буду. А Анфисе можно врезать хорошенько, все замажет.

По итогу она живет в постоянном напряжении. Не думаю, что она все еще любит Олега – если вообще когда-нибудь любила. Она просто боится его до дрожи. Она понимает, что Олег ее в покое не оставит, и если она попробует взбрыкнуть, ее закопают где-нибудь в лесу. Анфисе проще изображать, что она все еще его верная соратница. Их жизни слишком тесно переплелись, она слишком много о нем знает… Нет, ее живой не отпустят.

В какой-то момент мне даже стало ее жалко. Она порядочная свинья, но у нее самой жизнь – врагу не пожелаешь! Так что я подошла к ней и попыталась с ней поговорить. Получилось мое обычное «му-му-му», но я надеялась, что она поймет. Вопросы ж на поверхности! Почему так вышло? Неужели тебе никто не поможет? Зачем это терпеть?

Но Анфиса если и поняла меня, не прониклась. А может, не потрудилась и понять… Судя по всему, на игле она давно, и с каждым годом будет становиться все глупее.

– Ты снова выперлась? – мрачно поинтересовалась она. – Покоя тебе нет… И от тебя нет!

– Мне жаль… – с трудом произнесла я. Медленно, по слогам почти, но ведь получилось!

Меня этот успех обрадовал, Анфису – нет.

– Жаль ей! Жаль! Думать об этом раньше нужно было… Слушай, ты же медленно умираешь уже сколько лет? Ты почему сейчас решила вдруг очухаться? Это совсем не в тему! Поменьше обращай на себя внимание, а то не поздоровится нам обеим!

Ну и плевать на нее. Я честно пыталась. Она сама виновата во всем, что происходит! Изначально она ведь привела своего драгоценного Олежку в дом, так? А уже потом огребать начала! Я здесь ни при чем, я вообще другой человек.

Я вышла из кухни в коридор, собираясь укрыться в своей спальне до вечера, но остановилась как вкопанная. На полу у стены лежал незнакомый мужчина! Да не просто лежал, ему явно было плохо. Он задыхался, у него как будто судороги были, и изо рта шла какая-то мерзкая сероватая пена…

Мне нужно было помочь ему или хотя бы позвать Анфису, а я ничего не могла – только стояла и пялилась на него. Однако Анфиса все равно вдруг появилась… Только другая Анфиса.

Она выбежала из комнаты, а не из кухни, на ней была другая одежда, да и прическа тоже другая. Не обращая внимания на меня, она бросилась к задыхающемуся мужчине, попыталась ему помочь, но выходило неуклюже, она растерялась.

– Олег! – позвала она.

И Олег действительно появился! А не должен был. Он сам объявил, что уезжает в город до завтра. Да и потом, у этого Олега волосы отросшие, ниже ушей спускаются, а наш пострижен очень коротко. Ну и что это такое? Атака клонов? Я не единственная, у кого проблемы с телом?

Пока я размышляла об этом, мужчина на полу продолжал хрипеть, Анфиса мельтешила над ним, а Олег безразлично наблюдал со стороны.

– Оставь, – велел он.

– Но он же умрет!

– Если додумался принять прямо здесь – так ему и надо. Я ему четко запретил это делать! Но долбаный торчок не удержался – вот и результат.

– Так ведь нельзя, он твой друг!

– Не у меня друзей, а такие и даром не нужны. Ты ему все равно не поможешь, я – тоже.

– Мы не сможем, – согласилась Анфиса. – Нужно вызвать врача!

– Даже не думай об этом.

– Но в больнице его смогут спасти!

– Я знаю. Поэтому не смей никого вызывать.

– Почему?..

– Потому что в любой больнице поймут, что у него передоз, – рассудил Олег. – Станут спрашивать, где он загнался. Если он выживет, он нас сдаст как миленький, я этого утырка знаю! Нам выгодней, если он загнется здесь.

– Так же… нельзя…

– Это не вопрос милосердия, это вопрос нашей безопасности, дура! Поверь мне, один раз повозиться и закопать его в этом проклятом лесу, где все равно никто не ходит, куда выгодней, чем всю оставшуюся жизнь провести за решеткой! Или ты думаешь, что тебя как бабу пощадят? Даже не надейся!

Пока они спорили, мужчина у стены перестал хрипеть…

Толчок в спину привел меня в чувства, заставил обернуться. За мной стояла весьма недовольная Анфиса – такая, какой и была во время нашего короткого разговора. Я растерянно посмотрела в коридор, но мужчины там уже не было, как не было вторых Анфисы и Олега.

– Что стала столбом? – поинтересовалась моя предполагаемая правнучка. – Делать больше нечего? Вали давай отсюда, не путайся под ногами!

И я свалила, потому что мне сейчас нужно было подумать. Было о чем!

То, что я увидела, не было настоящим – но не было оно и галлюцинацией. Потому что мои галлюцинации, по идее, должны быть связаны со мной, а не с окружающими! Но тут… слишком все четко, слишком детально.

Получается, это было воспоминание, вот только не мое, а Евдокии Степановны. Прямо перед ней Анфиса и Олег убили кого-то – точнее, позволили ему умереть. Они вполне могли это сделать, они старуху считали чем-то вроде мебели.

Но как это вообще возможно? У меня же раньше не было никаких ее воспоминаний! Откуда вдруг взялось это? Переселение душ так не работает!

Хотя кто его знает, как оно работает? Теперь все стало непонятным, можно ожидать чего угодно.

А вывод-то все равно один: я живу под одной крышей с убийцами. И если я им совсем уж надоем, меня закопают ночью в лесу точно так же, как этого безымянного нарика!

* * *

В этот день мне исполнилось шестнадцать лет.

Наверно, на фоне всего, что со мной случилось, бессмысленно было грустить о пропущенном дне рождения, но я все равно грустила. Я ведь так этого ждала! Шестнадцать лет бывает раз в жизни… Нет, технически любой возраст бывает раз в жизни. Но шестнадцать лет – это не какие-нибудь пятнадцать или семнадцать… Короче, это не объяснишь, понимать надо!

Я продумала все: вечеринку, угощения, развлечения, я сто раз проверяла список гостей, и все должно было пройти идеально. Чего я не учла? Что какая-то мразь украдет мое тело и будет наслаждаться праздником вместо меня!

По-хорошему, мне следовало бы отстраниться от этого. У Евдокии Степановны и так в последнее время сердце барахлит из-за моих постоянных волнений, да еще и странные хрипы в груди появились. Если я хочу дожить до того момента, когда появится хоть какое-то решение, надо поберечься. Но это же… мои шестнадцать лет! Если я не могу в этом участвовать, должна хотя бы увидеть.

Анфиса и Олег могли бы остановить меня – если бы были дома. Но я с самого утра старательно усыпляла их бдительность. Я лежала на постели неподвижным бревном и не реагировала на внешние раздражители. В конце концов они решили, что я снова стала прежней собой, такой удобной им. Они уехали куда-то вместе, но, похоже, ненадолго, и я рисковала не успеть до их возвращения.

Ну и ладно. Не станут же они бить безобидную старушку при свидетелях! А если попробуют это сделать, я такой крик подниму, что национальную гвардию пришлют!

Успокоив себя этим, я кое-как выбралась из дома.

Погода стояла теплая, солнечная… Замечательно! Когда я была собой и все шло нормально, в мой день рождения лил дождь. Хотя я бы радовалась в других обстоятельствах… И та, другая, укравшая мою жизнь, тоже радуется теперь.

Даже если бы я забыла, где находится дом моих родителей, сейчас несложно было бы найти его. Все было украшено блестящими воздушными шариками, играла музыка, в воздух поднимались огромные мыльные пузыри… Как раз по моему плану! У нее хватило совести украсть мой план! Хотя если она украла мое тело, чему я вообще возмущаюсь?

Участок родителей был окружен сплошным кирпичным забором, так что просто взять и заглянуть внутрь было невозможно. Но я-то знала лазейку! Точнее, думала, что знаю. Это было очередной проверкой для меня. Если лазейка действительно там будет, это еще раз докажет, что я ничего не выдумала, я и есть настоящая Маша Наумова!

Увидеть главную калитку было несложно – она располагалась рядом с воротами. А вот о том, что есть еще и запасная калитка, знали немногие, это информация «для своих», а от посторонних глаз калитку скрывали пышные кусты сирени. Впрочем, даже если бы кто-то полез ломать сирень и случайно нашел калитку, пользы это ему не принесло бы, потому что калитка запиралась изнутри.

Так было задумано. Вот только где-то с месяц назад замок сломался, и у садовника никак не доходили руки его починить. Если за недели моего отсутствия ничего не изменилось, я без труда попаду на участок. А других вариантов все равно нет, я бы на этот забор даже в своем настоящем теле не залезла, в нынешнем и пытаться нет смысла!

На мою удачу, калитку так и не привели в порядок. Хотя, попав на участок, я задумалась: а на удачу ли? Может, лучше было этого не видеть?

Нет, все было не плохо. Все было хорошо – даже очень хорошо! Лучше, чем я ожидала. Потому что одно дело – планировать все это, волноваться, получится ли, а другое – видеть уже готовым. Это был праздник мечты, все казались такими счастливыми!

Вот только для меня там не было места. Меня не гнали, хотя уже заметили. Кто ж будет гнать старушку? Кто вообще подумает, что старушка приперлась без приглашения? Должно быть, меня принимали за чью-то бабушку. Это было не так уж странно: к родителям тоже съехались друзья, места для всех хватало, и два праздника разворачивались одновременно.

Но меня интересовал тот, где была я… или не я, она… В общем, тот, где было мое тело.

Эта зараза была так счастлива – и она во всем была как я. Она двигалась, как я, улыбалась, как я, говорила теми же словами, которые предпочла бы я. Жутко даже…