Фиона тоже закричала, чтобы изгнать необъяснимый звук из собственной головы. Она не убирала руки от ушей, она зажмурилась, однако скрыться от него все равно не могла. Ей казалось, что птичья стая кружит прямо вокруг нее, птицы прибыли, чтобы разорвать ее на части, спасения просто нет…

Потом все закончилось. Птичий щебет оборвался, и наступила тишина, пустая, звенящая. Некоторое время Фиона не верила в нее, закрывалась от мира, будто пряталась в собственном теле. Однако звук не возвращался, и она позволила себе осознать, что все действительно завершилось.

Она даже в какой-то момент заподозрила, что ей просто почудилось. Откуда здесь птичий щебет, с чего вдруг? Но быстрый осмотр зала показал, что другие люди, недавно медитировавшие, тоже повскакивали со своих мест и озираются по сторонам, совсем как Фиона. А еще у них из носа идет кровь… тоже как у нее. Она убедилась в этом, проведя рукой по лицу.

Серьезной боли Фиона не чувствовала, знала, что это просто сосуды полопались, все обошлось. Только вот радоваться она не смела, страх в ее душе лишь нарастал. Она путешествовала через Сектор Фобос совсем недолго, но она уже успела усвоить: здесь ничего не происходит просто так.

А значит, и ей, и всем остальным предстояло узнать, что означал птичий крик на самом деле.

* * *

Мира прекрасно знала, что Личек ею недоволен, но это ее не волновало. Доволен он вообще не будет, пока она не начнет обниматься со всеми подряд по первому щелчку. Так что на него можно не обращать внимания, волновалась Мира не из-за этого.

Она слишком хорошо понимала, что оказалось на кону. Если ее план не сработает, они не просто лишатся пяти маяков – это не так уж плохо, потому что от маяков вообще не будет толку! Они окажутся отрезаны от Земли, миссию придется сворачивать… если такое вообще возможно.

Поэтому прежде, чем приступить к настройке, она несколько раз проверила свои расчеты. Вроде как все сходилось, но сделать последний шаг и принять на себя ответственность все равно оказалось непередаваемо страшно. Настолько, что Мира даже хотела обратиться за помощью к Гюрзе, но в последний момент передумала. Они союзники, а не друзья, да и потом, если что-то пойдет не так уже из-за его ошибки, разве это успокоит ее совесть?

Так что Мира заставила себя пройти этот путь до конца. За недели, проведенные на «Виа Феррате», она успела присмотреться к механикам, теперь выбрала себе в помощники наиболее толковых. То, что все они раньше отбывали серьезные сроки, ее не смущало. Они вели себя на удивление адекватно – порой лучше, чем иные офицеры. Поэтому Мира предпочитала не вчитываться лишний раз в их личные дела, толку от этого все равно не было.

Им выделили для работы небольшую мастерскую возле дальнего ангара. Там маяки проходили перенастройку, там же им предстояло дожидаться вылета. Мира почти закончила, когда появился тот самый звук.

Щебет птичьей стаи ворвался в мастерскую неожиданно и оглушительно громко. Сам по себе он был не так страшен, однако внезапность его появления больно ударила по ушам, отозвалась глухой вибрирующей болью внутри черепа. Закрывать уши руками оказалось бесполезно, звук обходил любые преграды, заполнял собой все вокруг, он нападал на них, как хищный зверь. Мира понятия не имела, откуда он взялся, но это определенно было нечто большее, чем технический сбой.

А потом все закончилось так же резко, как началось. Звук исчез, захлебнулся сам в себе, и Мира даже испугалась, что это ее барабанные перепонки не выдержали, лопнули, и теперь она вообще ничего не слышит.

Но нет, остальные звуки, обычные, по-прежнему существовали в ее мире. Исчезли только птицы…

Мира лишь теперь обнаружила, что упала на колени, как будто это могло спасти ее от звука! Смущенная, она поспешила подняться и оглядеться по сторонам. Похоже, ее оплошность никто не заметил, потому что остальным сейчас было не лучше.

Из всех, кто находился в мастерской, лишь двое сумели остаться на ногах – горбун Тоби, который просто вовремя прижался к стене, и юный болтливый мажор, который был моложе всех в команде, да и спортивной подготовкой отличался неплохой. Остальные или опустились на колени, как Мира, или вовсе повалились на пол. У некоторых кровь шла из носа, однако самой Мире удалось этого избежать.

– Все живы? – поинтересовалась она. – Тяжело раненые есть?

Отвечать ей никто не спешил, все сейчас оглядывались по сторонам. Но Мира и не ждала ответа, ей было достаточно их реакции. Они в состоянии воспринимать слова, они на ногах, кровотечение остановилось, уже хорошо.

Теперь можно наконец озадачиться тем, что, черт возьми, только что произошло!

– Может, технический сбой? – предположил мажор. Имя у него было длинное и сложное, Мира не собиралась даже пытаться его запомнить. Для себя она решила, что будет звать его Грег, да и то лишь пока они работают вместе. А потом вообще никак звать не будет, потому что Грег раздражает.

– Никогда не слышал, чтобы технический сбой звучал вот так, – покачал головой один из старших механиков. – Мне показалось или… Все же слышали, что это…

– Птицы, – подсказал неизменно равнодушный мужчина лет пятидесяти пяти.

– Мы слышали нечто похожее на птиц, – уточнила Мира. – Но вряд ли это были они!

– Могли быть и они, – угрюмо возразил Тоби. – Тут два варианта… Возможно, это чья-то дебильная шутка: запуск птичьего крика на всю станцию.

– А в чем прикол? – удивился Грег.

– Не знаю, я не говорю на дебильном.

– Но так могло быть, – кивнула Мира. – А второй вариант какой?

– Это звук, похожий на птичий щебет. Просто для человеческого слуха он новый, а мозг привык к познанию через подобное.

Тоби не то что намекал, он прямо говорил: звук пришел извне, это очередная аномалия Сектора Фобос. Но принять такое оказалось сложно – даже при том, что звук пока никому не навредил.

Мира понимала, что их маленькая команда ни на что не повлияет, разбираться со странным происшествием должен кто-нибудь другой. Она велела механикам вернуться к работе, потому что это лучше всего отвлекало от паранойи.

Она не сомневалась, что адмирал поручит кому-нибудь разобраться в случившемся, ей было лишь любопытно, кому. Интрига раскрылась, когда в мастерскую пришел один из кочевников.

Полиции, значит… Разумно, пожалуй, все остальные сейчас при деле. И, судя по спокойствию кочевника, всё сводится к обычной проверке, ничего по-настоящему страшного на станции не произошло.

Хотя этот всегда выглядел невозмутимым и как будто сонным. Казалось, что ему плевать на все вокруг… или не казалось? Мира сильно сомневалась, что он даже в самой напряженной ситуации способен поддаться той слепой ярости, за которую заклеймили весь его вид. Только этим он и отличался от своего брата-близнеца, который даже издалека выглядел намного опасней.

Но теперь брата поблизости не было, кочевники разделились, чтобы побыстрее обойти станцию.

– У вас слышно было? – все с тем же скучающим видом спросил кочевник.

– Было – минут тридцать назад. Это везде так?

– Угу. Пострадавшие есть?

– Присутствуют! – поднял руку мажор.

– Грег, то, что ты пустил кровавую соплю, страданием не считается, – отрезала Мира. После этого она снова повернулась к кочевнику: – Нет, у нас никаких полноценных травм. А вообще по станции что-нибудь есть?

Он не обязан был отвечать ей. Мира прекрасно знала, что старшие кочевники, в первую очередь – женщины, уже послали бы ее подальше. Может, и руку бы сломали, исключительно для убедительности.

Однако этот оказался чуть приятней своей родни.

– Нет, ничего. Жертв мы пока не нашли. Разрушения тоже нет. Все системы работают.

– Удалось распознать, что это за сигнал, откуда он вообще взялся?

– Этим не мы занимаемся, вашим поручили. Но откуда бы ни взялся, главное, что не навредил. Ладно, я пошел, мне еще на двух уровнях опрос проводить.

Он действительно был уверен, что все обошлось. Подумаешь, громкий звук! Маленькая странность, в которой нет ничего опасного.

Мира тоже хотела бы верить в это, и все же ее не покидало дурное предчувствие. Когда Сектор Фобос проявляет очередную странность, ничего безопасного в ней нет. Вопрос только в том, как придет беда – и кого она заберет.

* * *

Отто Барретт не помнил, когда последний раз лично выезжал на место преступления. Годы он не считал и ностальгии по этому поводу не испытывал. Он был искренне рад, когда ему удалось занять руководящую должность и необходимость разглядывать трупы отпала сама собой. Потом, конечно, начались все те случаи, когда ему пришлось избавляться от тел… Но с работой они связаны не были. Для всего мира он оставался тем полицейским, которого не стоит лишний раз вытягивать из кабинета.

Увы, на станции жизнь проходила по другим правилам. Здесь сотрудников было куда меньше, так что за дело пришлось взяться тем, чей опыт не позволял остаться в стороне. Но Отто хотя бы сделал это добровольно, он такое никому бы не доверил.

А вот Петер Луйе изначально пытался отсидеться в стороне. Мертвые тела интересовали его, только если они таили в себе потенциальное научное открытие. Жертва убийства, пусть и необычного, была ему безразлична. Так что старик сначала подкинул им свою помощницу, ту девицу… Как там ее? Кети, кажется. Это не так уж важно.

Потому что девица оказалась бесполезна. Может, образована она была неплохо, иначе ее вряд ли пригласили бы на такую миссию. А вот держать удар она совершенно не умела: как только она увидела, что сотворили с трупом, она рванулась в сторону и уже коридоре распрощалась с остатками завтрака. Хорошо хоть не на месте преступления! Так что напрячься в итоге все равно пришлось Петеру.

Теперь Отто стоял у порога, а медик склонился у кровати, изучая то, что осталось от молодого мужчины.

– Опознали его хоть? – поинтересовался Петер, даже не пытаясь сделать вид, будто ему есть дело до погибшего.

– Опознали, естественно, тут посторонних нет. Из фермерских он. Ветеринар, зовут Ирвин Фра́тник, тридцать два года.

– Доброволец или?..

– Или. Был осужден на двадцать лет за участие в ограблении пассажирского транспорта.

– Думаешь, это важно?

– Уверен, что нет.

Если бы убийство произошло в другом месте, Отто еще принял бы криминальное прошлое погибшего во внимание. Но на «Виа Феррате» полно преступников пострашнее, а Ирвин этот во время ограбления никого не убил. За что ему мстить, да еще и так страшно? Хотя, может, он на свободе натворил куда больше дел, просто не попался.

Но на станции он вел себя тихо-мирно, работу выполнял отлично, нареканий на него не было. В зону отдыха Ирвин пришел в положенное время, сразу направился в бордель, выбрал робота средней ценовой категории со стандартным набором услуг, никаких там «модификаций под особые предпочтения». Уединился с ней, на помощь не звал, казалось, что в комнате все идет как надо.

Но через два часа он спальню не покинул. Система послала запрос, Ирвин не ответил. Система просканировала комнату и не обнаружила внутри форм жизни. Компьютер удивляться не стал – потому как не умел, он поступил согласно протоколу и сообщил обо всем человеку, управлявшему зоной отдыха. Отто уже выяснил, что это была Сабина… Интересно, она рыдать уже прекратила? Хотя она все равно отреагировала лучше, чем юная медичка, она потрудилась вызвать полицию после того, как зашла в спальню и увидела, что там находится.

Теперь это видел и Отто. Да уж, зрелище то еще… Ирвин так и остался на кровати. Его одежда валялась на полу, получается, началось все как надо, он не заподозрил неладное. Но финал был не таким приятным: теперь простыни пропитались кровью, а кровать окружало багровое озеро, только-только начавшее засыхать. Гадать, откуда же натекло столько крови, не приходилось: от живота погибшего мало что осталось, и Отто не брался разглядывать месиво внутри, эту сомнительную радость он оставил медику.