– Да уж, помогли! Если бы вашу мать признали нефункциональной, ее ожидала бы тихая и безболезненная смерть по протоколу. Но вы не могли отпустить ее так просто, вы хотели отомстить ей за то, что она много лет отравляла вашу жизнь. Вы вписали ее в экспериментальную программу – и однажды безумная женщина якобы случайно выбралась из палаты и дошла до зала с образцами форм жизни… А вы где были в тот момент? Насколько далеко оказались? Гибриды такого типа не убивают мгновенно, она наверняка кричала, сопротивлялась… Ее можно было спасти!

Марк прекрасно знал, какие воспоминания она пытается вызвать. Крики, наполнившие все крыло академии, напугавшие людей настолько, что никто не решался и близко подойти к лаборатории. Мертвое тело, которое он нашел: обглоданный до костей череп на невредимой шее. Запись убийства, которую он просматривал снова и снова, стараясь понять, как такое вообще могло произойти – и признавая, что это была случайность.

Вывод на острые эмоции – отличный вариант допроса. Но он не работает, если внутри все давно выгорело.

– Вы здесь для того, чтобы обсудить дело моей матери, или то, что я потенциальный предатель? – поинтересовался Марк. – Я начинаю путаться.

– Это все, что вы можете сказать?

– Да, если нет других вопросов. Я могу идти?

– Идите, но не покидайте поселок.

– А разве его кто-нибудь покидает по доброй воле?

Он знал, что не убедил Ирину в своей невиновности, и ему было плевать. Он вообще перестал думать о дознавательнице, как только покинул кабинет, у него появилась проблема поважнее.

Он заставил себя поверить в то, что смерть Кости была случайностью, когда казалось, что иначе просто быть не может. Но если в поселке действительно живет предатель, многое меняется. Костя был полицейским – и хорошим полицейским. Что, если он начал о чем-то догадываться? Получил те же данные, что и Ирина? Стал кого-то подозревать? То, что он не предупредил об этом Марка, не имело такого уж большого значения: они были не теми друзьями, которые часами болтают на кухне. Скорее, теми, кто просто помнит о существовании друг друга и помогает, когда нужно.

Марк вот помочь не успел… Слишком быстро все произошло. Слишком идеально! Ирина считает, что неизвестный предатель просто отводил подозрение от своего убежища. Но он ведь мог и выполнить две задачи сразу: показать, что на Объект–803 тоже способны напасть, и убрать того, кто собирался его разоблачить.

Все это пока что сводилось к домыслам, а Марку остро требовались факты, и он направился в больницу. Там было тихо и пусто: люди затаились, пока в поселке представитель Черного Города, никому не хотелось показаться усталым и больным. Так что Марку не пришлось объясняться, что он тут делает, он сразу направился в кабинет Ольги.

Она, явно не ожидавшая его, растерянно улыбнулась:

– Марк… Тебя отпустили? В смысле, я не то хотела сказать…

– Можно не жонглировать словами, уважаемая гостья обвинила меня прямым текстом, – усмехнулся Марк. – Вероятно, не отказалась бы и профилактически расстрелять, но кто-то ей этого пока не позволяет.

– Мне очень жаль… Я поговорю с Эдиком, он даст тебе прекрасную характеристику!

– Думаю, она сама поговорит со всеми, кто ей интересен. Слушай, меня это вообще не волнует, я-то знаю, что никого не предавал.

Судя по мрачному взгляду Ольги, не очень-то она верила, что невиновность защищает от расстрела. Но спросила она о другом:

– Так почему ты здесь? У нас сейчас пациентов нет.

– Я знаю. Я хотел бы взглянуть на тело Кости.

– Не получится.

– Я понимаю, что не положено, но я…

Ольга не дала ему договорить:

– Я сказала «не получится», а не «не положено». Тело уже увезли, Марк. И так немножко задержались… Тела забрали на тех машинах, которые утром доставили сюда оборудование.

– Когда это было?

– Часа три назад… Да хоть бы и час, не разворачивать же их! Я осматривала его тело, там все предсказуемо, никаких странностей.

– Я знаю, я… проститься хотел.

Это было необходимой ложью – чтобы Ольга не насторожилась и не отправилась с отчетом к дознавательнице. Марк все равно не сумел бы объяснить ей, что надеялся найти на трупе, потому что и сам толком этого не понимал. Сейчас ему нужно было изобразить нечто понятное и не вызывающее подозрений, скорбь по другу вполне подходила. Ольга поверила сразу: обняла его, не задавала вопросов, когда он поспешил уйти. Решила, видимо, что ему необходимо поплакать.

А ему необходим был аэроцикл, только так и можно было догнать грузовики.

Эмоциональным порывом это не было, Марк в полной мере понимал, какую опасную глупость намерен совершить, и все равно не собирался отступать. Даже при том, что не был уверен, найдет он на трупе что-нибудь подозрительное или нет. И при том, что именно сегодня ему запретили покидать поселок. Получается, он рисковал жизнью непонятно ради чего… А не рискнуть не мог. В его мире осталось не так уж много желаний, и он не собирался отказываться от любого из них.

Аэроциклы, индивидуальный транспорт, двигавшийся примерно в метре над землей и развивавший скорость до трехсот километров в час, не входили в стандартный набор оборудования, в большинстве поселков таких вообще не было. А в Объекте–803 был, потому что Эдуард Сурнин очень любил своего сына и по возможности баловал подарками.

Марку даже не требовалось ничего объяснять Денису и просить об одолжении, да оно и к лучшему: друзьями они не были. Но многие в поселке знали, что Сурнин-младший не забирает ключ-активатор из замка, боится потерять. А кражи как раз не боится: кто в здравом уме станет красть что-то настолько уникальное у сына главы поселка?

Но вот кому-то пришлось, и Марк, к собственному удивлению, сделал это без сомнений. Ему нужно было знать правду, и, если ради этого придется рискнуть – он готов был это принять.

На аэроциклах он не ездил со времен студенчества, но проблемой это не стало: ты либо умеешь, либо нет, а он умел. В первое время чуть сбивала с толку разве что внушительная скорость, однако и к ней он быстро адаптировался. Мир стал ярким, плоским, лишенным деталей. Марк будто летел через бесконечную череду прямых линий, сквозь вечную пыль и солнечные блики, на скорости, которая едва позволяет дышать. Казалось, что он и вовсе попал в какую-то точку вне пространства, и он теперь не движется, он просто ждет, когда под ним повернется планета. При этом контроль над машиной он не потерял, он легко настроил на нее нейромодуль – такое не требовалось, и все же это позволяло ему чувствовать аэроцикл чуть ли не как продолжение себя. Не было больше нужды посматривать на экран, Марк и так знал, какую немыслимую скорость развил транспорт, он видел перед глазами схемы, полученные сканером.

Он не размышлял о том, какое наказание его ждет, он был занят подсчетами. Грузовики такого типа – транспорт надежный, но не быстрый. Если не придется тормозить, а на пустой дороге обычно не приходится, он их догонит часа за полтора. Система заметит, но собственного оружия у грузовиков нет, он успеет сделать то, что должен. Ну а потом… Все будет зависеть от того, что он обнаружит.

Дорога была полна опасностей – это никогда не менялось. На внутренней территории не было таких грандиозных угроз, как хазары, но хватало мелочи вроде паразитов, роботов-ловцов со сбитой программой, ловушек, установленных беженцами, готовыми на что угодно, лишь бы похитить чужие документы и занять чужое место. Так что одинокие путники редко переживали такое дальнее путешествие – но только если у них не было личного транспорта, пролетающего любые угрозы до того, как они могли на него отреагировать. Марк пару раз видел, как кто-то или что-то пыталось броситься на него с обочины… Но он оставался жив и свободен, больше его ничто не интересовало.

Наконец впереди появилась черная громада – колонна грузовиков, идущих друг за другом. Не финал пути, а самая сложная его часть. Пока Марк гнал по прямой, он знал, что опасность не так уж велика, он контролирует если не все, то многое. Но теперь переменных стало куда больше: найти нужный грузовик, быстро, пока система не остановила его, закрепиться, проникнуть внутрь, найти и осмотреть тело до неизбежного ареста… В какой-то миг даже мелькнуло желание отказаться от этой безумной затеи, а потом пропало само собой. Марк не готов был отступить.

Нейромодуль сейчас здорово упрощал ему жизнь. Марк заранее подготовил программу, которую автопилот, разумеется, заблокировал – как вредоносную для водителя. Водитель тяжело вздохнул, взломал код и программу утвердил. Скорость сразу же начала снижаться, и оставалось лишь сделать выбор: в какой именно транспорт влезть.

Просканировать содержимое грузовиков скромная аппаратура аэроцикла не могла – но могла определить их температуру, на это Марк и сделал ставку. Кто-то предположил бы, что в грузовике, перевозящем тела, будет холоднее, чем в тех, которые идут пустыми. Но Марк понимал, что все как раз наоборот: тела скрыты в капсулах, а капсулы при работе разогреваются.

Грузовик с повышенной температурой внутри был всего один, уже хорошо. А плохо то, что он шел в середине колонны, и шансы устроить аварию резко возрастали… Но не настолько, чтобы отказаться от этой идеи. Даже на финальном этапе подготовки Марк не был уверен, получится у него что-то или нет, однако это можно было узнать наверняка лишь одним способом.

Приблизившись к нужному грузовику, аэроцикл запустил экстренный магнитный захват. Такое обычно делается только при аварии, если другого пути нет… Но отключенный автопилот больше не мог ни на что повлиять, и система приняла аварийный протокол даже без аварии. Аэроцикл с грохотом соприкоснулся с крышей грузовика, рывок был такой, что Марк едва не сорвался. Хорошо, удержала решетка безопасности – и пускай на том месте, где она ударила по телу, скоро появятся кровоподтеки, жизни они не угрожают.

Первая часть прошла успешно, уже плюс. Далее Марку полагалось оставаться на аэроцикле и ждать помощи, но это если бы он действительно попал в аварию. Он же прекрасно знал, что другие люди сюда прибудут вовсе не спасать его. Не тратя времени на сомнения, он отключил удерживающую решетку и поднялся. Ветер ударил по нему в полную силу, грузовик ведь не останавливался. Но на аэроцикле были индивидуальные магнитные крепления, они сейчас спасали.

Марк не пытался гордо прошествовать по крыше, он знал, что будет трудно. Он сразу опустился на разогретую солнцем поверхность, он полз по металлу, со стороны наверняка напоминая очередное гигантское насекомое, вырвавшееся из пустошей. Но его не волновало, как он выглядит со стороны, да и смотреть на него было некому.

Ветер будто выступал на стороне Черного Города, он хлестал постороннего без жалости, и кожа скоро пульсировала болью – потоки воздуха несли в себе дорожную пыль, оставлявшую мелкие царапины. Но это не помешало Марку добраться до края крыши и спуститься вниз по стене к погрузочным воротам. Он сдвинул рычаг аварийного открытия, обеспечивая себе путь в отсек хранения, и, как только появился проход достаточного для него размера, скользнул внутрь, с облегчением укрывшись от пронизанного песком и пылью урагана.

Угадал он верно: салон оказался заполнен капсулами для перевозки тел. Это не удивило, теория вероятности была на его стороне. Марк не дал себе паузы, он продолжил действовать: вычислить, в какой именно капсуле находится тело Григорьева, невозможно, нужно проверять все.

За годы работы хирургом он видел смерть и травмы во всем многообразии, смутить его видом кровавых останков невозможно было еще во времена, когда его не наполняла пустота, а уж теперь и подавно. То, что в это месиво превратились люди, которых он знал, тоже не имело большого значения: он не думал об их личностях, он не соотносил их с теми, у кого были имена и судьбы. Он был медиком, которому чужое тело передает информацию, и не более.