Вадим был студентом Московского государственного университета. Неделю назад он вместе с группой диггеров, любителей изучать подземелья, случайно наткнулся на замурованное хранилище, погребенное глубоко под московскими улицами. К счастью, молодой человек сразу же понял всю важность своего открытия и предупредил сотрудников археологического музея.

Борелли воспринял это открытие как знак небесного провидения, особенно если учесть, что он в тот момент уже находился в Москве. Как член Папской комиссии по священной археологии, монсеньор работал в тесном сотрудничестве с Апостольским архивом в Риме. Как профессионала, его в первую очередь интересовала история святой библиотеки, установление происхождения этого собрания рукописей и книг. На протяжении десятилетий Борелли удалось открыть много поразительных и порой грязных фактов, связанных с различными томами.

На самом деле именно поэтому он приехал в Москву, чтобы встретиться со своим коллегой из Русской православной церкви. Все последние годы Священный синод требовал вернуть сотни томов, хранящихся в Ватиканской библиотеке, которые действительно были похищены из России еще в царскую эпоху. Папа лично отправил Алекса Борелли в Москву вести переговоры. Требовались незаурядные дипломатические способности для того, чтобы установить, кто обладает законными правами на ту или иную книгу, многие из которых имели огромную историческую ценность.

И тут несколько дней назад до Борелли дошли новости о хранилище древних книг, замурованных в склепе глубоко под землей. Его коллега от Русской православной церкви епископ Филарет (Николай Елагин) пригласил монсеньора присоединиться к команде археологов и помочь установить, какие книги имеют ценность. Лишь горстка специалистов обладала знаниями и опытом, необходимыми для оценки важности того, что хранилось под землей.

И все-таки Борелли понимал, что свою роль сыграли соображения высокой дипломатии. То обстоятельство, что его включили в состав команды, являлось демонстрацией готовности православной церкви к сотрудничеству.

– Ну, как будем действовать? – спросил Игорь Кусков, нагоняя монсеньора в дверях.

– Осторожно.

Борелли обернулся. Долговязый, темноволосый, Игорь работал в Московском археологическом музее. Двадцати с небольшим лет, он был почти на сорок лет моложе семидесятидвухлетнего Борелли.

– Прежде чем к чему-либо прикасаться, нам нужно сфотографировать все книги, – предупредил монсеньор. – После чего мы методично составим полный каталог.

Игорь кивнул, пропуская его вперед.

– Я сообщу остальным.

Он подошел к своим коллегам-археологам. Маленькая группа состояла из пятерых мужчин и одной женщины; все они были моложе сорока. После обильной жестикуляции и суровых взглядов в сторону Борелли группа двинулась вперед, таща свое снаряжение. Как и Борелли, все были в темно-синих комбинезонах и касках, увенчанных мощными фонариками. Археологи начали устанавливать штативы, делать измерения и фотографировать – не только сундуки, но и стены и двери хранилища.

Борелли порадовался такой дотошной аккуратности.

Однако не все разделяли его чувства. Недовольный медлительностью своих коллег, Вадим нетерпеливо махнул Борелли. Студент остановился перед сундуком, тем самым, который вскрыли его приятели-диггеры. Сундук стоял слева от двери, вдалеке от всеобщего оживления.

– Подойдите сюда, посмотрите, что здесь, – сказал Вадим.

– Только ничего не трогайте! – предупредил Борелли. – С книгами нужно обращаться очень бережно.

Вадим усмехнулся, но добродушно, словно ребенок, вынужденный терпеть ворчливого дедушку.

– Не переживайте. Я не позволю никому ничего и пальцем тронуть. Мы только заглянем в сундук, да? Одним глазком!

– Ну хорошо…

Борелли подошел к открытому сундуку. Игорь следовал за ним с горящими от любопытства глазами.

Внутри сундука, разделенного деревянными перегородками, виднелись корешки кожаных переплетов. Судя по всему, под верхней секцией находились другие, установленные одна на другую.

Борелли провел лучом фонаря на каске по верхней секции, читая вслух названия книг:

– Платон, «Тимей» и «Критий»… Аристотель, «О частях животных»… Птолемей, «Альмагест». – Он наклонился к сундуку. – А это, похоже, византийское издание «Гиппократовского корпуса».

Возраст этих книг был несколько сот, если не тысяч лет. И все они сохранились в относительно хорошем состоянии.

Борелли потер ноющую грудь: от волнения ему стало трудно дышать.

– Невероятно!.. – в восхищении пробормотал Игорь, судя по всему, так же пораженный увиденным.

Сотрудник археологического музея осторожно поднес палец к кожаному переплету «Гиппократовского корпуса». В этой книге были собраны шестьдесят медицинских трактатов, приписываемых древнегреческому целителю и философу Гиппократу. Однако Кускова интересовало не ее содержание.

– Вы сказали, византийское издание, – повернулся он к Борелли.

– Возможно, византийское, – осторожно поправил тот, понимая, какие надежды породили у Кускова его слова.

– Если так, это может свидетельствовать о том, что эти сундуки, эти книги из Золотой библиотеки.

Борелли оглянулся на археологов, которые работали в противоположной части помещения, переговариваясь между собой по-русски. Он знал, что эту надежду питают они все.

На протяжении столетий сотни людей – историков, исследователей, искателей приключений, воров – искали Золотую библиотеку, сокровищницу древних книг, спрятанную царем Иваном Грозным и пропавшую после его смерти. Однако эта коллекция принадлежала не ему; обширную библиотеку собрал в пятнадцатом веке его дед, великий князь Иван III. Значительную ее часть составляло приданое второй жены Ивана Софьи Палеолог, византийской принцессы, которая привезла книги с собой после падения Византийской империи. По слухам, среди них были самые ценные книги из Константинопольской библиотеки, в том числе рукописи из древней Александрийской библиотеки.

Борелли с завистью обвел взглядом выстроившиеся полукругом сундуки. Согласно летописям, в Золотую библиотеку входили книги на древнегреческом языке, латыни, иврите, древнеегипетском языке и даже китайские тексты, написанные во втором веке нашей эры.

– Если нам когда-либо посчастливится ее найти, – возбужденно продолжал Игорь, – только представьте себе, какие тайны мы сможем раскрыть! Я читал утверждение Христофора фон Дабелова, историка начала девятнадцатого века о том, что он якобы видел список книг из собрания Золотой библиотеки. В этом списке присутствовали все сто сорок два тома «Истории Рима» Тита Ливия, из которых до настоящего времени дошли только тридцать пять. Фон Дабелов также упомянул неизвестную поэму пера Виргилия. И полный текст трактата «О государстве» Цицерона. Вы можете себе представить, какое значение будет иметь это открытие?

Борелли постарался умерить энтузиазм Кускова.

– Мне знакомо заявление фон Дабелова. Оно является очень сомнительным; скорее всего, речь идет о подделке. Больше того, вполне вероятно, что Золотая библиотека не сохранилась до нашего времени. Возможно, она давным-давно сгорела или была уничтожена.

Игорь покачал головой, отказываясь принять это.

– Иван Грозный высоко ценил это собрание и пригласил полчища переводчиков для работы с книгами. Документально зафиксировано, что царь умышленно спрятал собрание где-то под землей – в Москве или где-то в другом месте. Есть рассказы о том, что Грозный обнаружил среди книг какие-то мистические тексты, которые якобы должны были сделать Русь могущественной. Это убеждение было настолько твердым, что многие ученые, занимавшиеся переводом книг, бросили работу и бежали, опасаясь того, что царь воспользуется черной магией, обнаруженной в книгах, чтобы сотворить великое зло.

Борелли бросил на него скептический взгляд.

– Не важно, есть ли правда в этих легендах, – пожал плечами Игорь. – Достоверно известно, что Грозный верил в то, что будущее Русского государства связано с этой библиотекой. А если царь действительно считал собрание книг таким ценным, он обязательно постарался бы спрятать ее получше и ни в коем случае не допустил бы ее уничтожения.

В их спор вмешался Вадим, которому, похоже, была абсолютно безразлична эзотерика пропавших библиотек.

– Взгляните! – указал на сундук он. – Там что-то сияет. Внизу, в глубине.

Склонившись к сундуку, Борелли посмотрел туда, куда указывал Вадим.

– Что вы имеете в виду?

– Под верхним рядом книг. – Вадим шагнул вперед. – Сейчас покажу.

Он ухватился за ручки дубового ящика с книгами, собираясь вытащить его из сундука.

– Ни в коем случае! – окликнул его Борелли.

– Не смей! – подхватил Игорь.

Не обращая на них внимания, Вадим вынул верхний ящик из сундука.

Убедившись в том, что исправить что-либо уже поздно, Борелли замахал студенту руками.

– Осторожнее! Отнесите ящик в сторону и бережно опустите на пол. На сухое место. Нужно сфотографировать его и лежащие в нем книги.

Тяжело дыша, Вадим отошел от сундука, сгибаясь под тяжестью ноши.

Покачав головой, Борелли проводил его взглядом.

– Он был прав, – сказал Игорь, привлекая к себе внимание монсеньора.

Подойдя к сундуку, Борелли посветил фонариком в его недра. Следующий уровень был заполнен такими же книгами, однако средний ряд занимал набор из девяти фолиантов. Борелли прочитал названия на корешках.

– О господи, это же полное собрание «Истории» Геродота! – Он ахнул, глядя на рукописи пятого века до нашей эры. – До сих пор еще не было обнаружено ни одного нетронутого собрания! Готов поспорить, эти книги древнее «Амиатинского кодекса»^[17] из флорентийской библиотеки Лоренцо Медичи! Та рукопись служила образцом для более поздних переводов.

– Но почему только четвертый том собрания покрыт золотым окладом?

Борелли озадаченно нахмурился. Все девять томов были в кожаных переплетах, однако лишь четвертый был украшен золотом. Именно отразившиеся от благородного металла отблески и привлекли внимание Вадима.

Не в силах удержаться, Борелли протянул руку и осторожно взял том. Не сказав ни слова, Игорь шагнул к нему, также переполненный любопытством. Когда Борелли извлекал фолиант из сундука, внутри что-то щелкнуло, настолько громко, что они оба отпрянули назад.

Через какое-то мгновение в подземелье раздался оглушительный грохот.

Борелли не удержался на ногах.

– В чем дело…

Схватив монсеньора за талию, Игорь буквально потащил его к выходу. Добравшись до двери, он толкнул Борелли вперед и сам перепрыгнул через порог, в тот самый момент как обвалился свод

Оглянувшись, Борелли успел мельком увидеть за спиной Кускова Вадима, обернувшегося к ним. Затем он и остальные археологи исчезли, раздавленные обрушившимися кирпичами.

Стена пыли пронеслась по двоим распростертым на полу ученым, ослепляя, удушая их.

Борелли закашлялся, пытаясь понять, в чем дело. Смахнув с него пыль, Игорь помог ему подняться на ноги.

– Склеп… – объяснил он, – похоже, в нем была оборудована ловушка.

– Но почему? – простонал монсеньор.

Нетвердо держась на ногах, они подошли к тому, что осталось от дверного проема. Несколько минут они окликали тех, кто мог остаться в живых, однако Борелли понимал, что это бесполезно. Никакая надежда не могла устоять под тяжестью обрушившихся сводов. Не вызывало сомнений, что никто не мог выжить под массой обвалившегося кирпича.

Гул продолжался, угрожая новыми обвалами.

– Оставаться здесь нельзя! – Указав вверх, Игорь увлек Борелли вперед к выходу.

14:07

Спасаясь от преследующей их по пятам смерти, Борелли карабкался по ступеням, высеченным в каменистом грунте. Он прижимал к груди то, что ему удалось спасти. Его сердце колотилось по покрытому золотым окладом переплету четвертого тома «Истории» Геродота.