Монсеньор выронил древнегреческий трактат, когда его отшвырнуло от сундука, но затем подобрал его с пола. Он уже успел мельком осмотреть книгу, стряхнув пыль с ее страниц, вытерев плесень с украшенного золотом переплета. И только тогда заметил нечто такое, что силился понять до сих пор…

Несмотря ни на что, одно не вызывало сомнений.

– Нельзя допустить, чтобы это пропало… – пробормотал Борелли, обращаясь в темноту, направляя луч фонаря на каске на винтовую лестницу.

– Монсеньор, позвольте мне нести эту книгу, – предложил Игорь, протягивая руку. – Нам еще долго подниматься.

Борелли оглянулся на сотрудника музея. Взгляд Игоря был полон боли невосполнимой утраты. Ужас и скорбь лишили крови его лицо, оставив его мертвенно-бледным.

Борелли крепче прижал к груди древний фолиант.

– Это моя ноша, и нести ее мне! Все эти люди погибли из-за моей глупости!

Игорь опустил руку.

С тяжелым сердцем Борелли продолжил подниматься по лестнице. Еще в Риме кардиолог отговаривал его от этой поездки, однако в настоящий момент мучительно болезненным каждый вдох делала не недавняя операция на сосудах. Грудь ему сдавливало чувство вины. Каждый удар сердца словно кувалдой колотил по грудной клетке.

– Не надо мне было торопить события, – с сожалением пробормотал монсеньор.

– Никто с вами не спорил, – возразил Игорь. – Нельзя было рисковать тем, что об этой находке станет известно. Нужно было забрать сундуки до того, как подземное хранилище будет разграблено.

Борелли с трудом сглотнул комок в горле. Сам он не далее как вчера использовал те же самые доводы, уговаривая российских археологов действовать быстро. Однако двигали им и другие соображения. Здоровье Борелли резко ухудшилось в последнее время, и он не мог позволить себе упустить такую возможность. В своем возрасте ему пришлось принять горькую правду.

Терпение – это роскошь молодых.

Раздавленный чувством вины, с ноющим сердцем, Борелли сделал очередной поворот на винтовой лестнице и свободной рукой отер пот со лба. Влажный воздух был удушливым; на стенах блестели скользкие подтеки. Безмолвно шевеля губами, монсеньор мысленно молился за погибших, и тут его нога поскользнулась на пятне черной плесени. Вскрикнув, Борелли взмахнул руками, падая на четвереньки. Сила удара о каменные ступеньки отдалась болью до самых зубов. Вывалившись из руки, драгоценный трактат ударился о стену и покатился вниз по лестнице.

Борелли вздрогнул – не столько от боли, сколько от страха испортить древнюю рукопись. Приподнявшись на одной руке, он обернулся назад.

– С книгой ничего не случилось?

Поспешно спустившись вниз, молодой человек подобрал фолиант и поднялся наверх к своему спутнику. Он протянул ему древнюю книгу.

– Похоже, ничего страшного не произошло. Переплет, хоть и древний, оказался прочным.

Борелли с облегчением положил старинную рукопись на колени, мысленно представляя себе то, что осталось погребено под огромной массой кирпичей. На то, чтобы спасти все эти книги, потребуются недели – если такое вообще будет возможно. Да, погибли люди – но у монсеньора перед глазами стояли книги, которые он успел увидеть лишь мельком, настоящая сокровищница древнегреческих и древнеримских текстов. Платон, Аристотель, Птолемей, Гиппократ…

Борелли резко выпрямился, осененный внезапной догадкой. До него вдруг дошло, что общего было у этих книг – по крайней мере, тех, что хранились в открытом сундуке.

– Все эти книги… – пробормотал он. – Это же научные трактаты!

– Прошу прощения, монсеньор? – вопросительно посмотрел на него Игорь.

– В них содержатся работы греческих и римских мыслителей, стремившихся понять устройство мира. – Борелли накрыл ладонью лежащую на коленях книгу. – Даже «История» Геродота – не столько исторический труд, сколько аналитические путевые заметки. В первую очередь в них описываются различные страны и живущие в них народы. Считается, что этот монументальный труд основан на путешествиях Геродота по тому миру, который был известен тогда.

– Если вы правы, почему эти книги были спрятаны? – нахмурился Игорь. – С какой целью? – Он всмотрелся вниз. – И зачем устраивать в хранилище ловушку? Что стремились скрыть те, кто все это сделал?

– На мой взгляд, речь идет скорее о защите, – покачал головой Борелли. – О стремлении сохранить тайну.

– Какую тайну?

– Местонахождение Золотой библиотеки.

Стоящий рядом Игорь ахнул – недоверчиво, но в то же время потрясенный.

Не обращая на него внимания, Борелли посмотрел на блестящий металл, украшающий кожаный переплет. Он признавал то, что именно блеск золота заставил его выбрать как раз этот том. Однако его рукой двигала не алчность. То была тяга к утраченным знаниям.

– Если нам удастся ее обнаружить… – начал монсеньор, но не договорил.

«Быть может, это открытие хоть как-то искупит гибель тех, кто остался под завалами…»

– Если библиотека действительно существует, – поникшим голосом промолвил Игорь, – скорее всего, она проклята, как утверждали многие на протяжении столетий.

Борелли покачал головой, отказываясь признавать поражение.

– Даже эта ловушка… ее устроили много веков назад. Это говорит о том, что собрание научных трудов было спрятано сознательно. Быть может, это что-то вроде испытания, одной хлебной крошки из целой цепочки, которая должна привести к остальной библиотеке. В том случае если у искателя хватит сообразительности разгадать все загадки и при этом остаться в живых.

– Но как в этом убедиться? – Игорь поднялся на ноги, горя нетерпением поскорее выбраться из подземного лабиринта.

Борелли взял его за руку, усаживая обратно.

– Я должен вам кое-что показать. Это очень важно.

До сих пор он не делился со своим спутником тем, что ему удалось обнаружить. На это не было времени. Сам монсеньор успел увидеть это лишь мельком, пока в воздухе висела пыль.

– Что вы имеете в виду? – спросил Игорь.

Борелли бережно перевернул обтянутую облупившейся кожей обложку труда Геродота. На форзаце был выполнен затейливый рисунок. Основным его элементом была раскрытая книга, сверкающая золотом, как и переплет самого фолианта. Очевидно, рисунок появился значительно позже – всего два или три столетия назад, в то время как манускрипт относился к эпохе Древней Греции.

Борелли направил луч своего фонаря на сияющее золотом изображение книги. Игорь застыл.

Позолота отразила свет, отчего рисунок раскрытой книги вспыхнул еще ярче. Толстый фолиант был раскрыт на середине. Он сиял над тщательно прорисованным изображением здания, судя по всему, церкви. Вся страница была покрыта какими-то надписями, но они выцвели, практически полностью исчезнув. Осталось лишь несколько символов, которые еще можно было различить.

Игорь прищурился, рассматривая форзац.

– Сбоку – это скандинавские руны?

– Полагаю, да. А также надписи на греческом. И, возможно, какие-то научные формулы.

– Но что это такое? Что изображено на рисунке?

– На мой взгляд, это карта. Зашифрованная в рисунках, буквах и числах. – Борелли указал пальцем на позолоченную книгу. – Карта, указывающая путь к Золотой библиотеке.

Игорь выпучил глаза.

– Тот, кто нарисовал эту карту – или заказал ее, – продолжал Борелли, – скорее всего, именно он и устроил ловушку, привязанную к этой книге.

Игорь кивнул.

– Судя по всему, она обнаружила библиотеку и постаралась защитить свою тайну от недостойного.

– «Она»? – Борелли оторвал взгляд от книги.

Игорь указал на надпись кириллицей внизу, очевидно, являющуюся подписью.

– «Екатерина II», – прочитал он вслух по-русски.

Борелли наморщил лоб, пытаясь понять, что это может означать.

– Или, как ее именуют чаще, – Екатерина Великая, – объяснил Игорь.

15:33

Предприняв необходимые меры, чтобы надежно защитить свою находку, Борелли последовал за Игорем. Они поднимались еще целый час, прежде чем достигли конца лестницы. Да, они по-прежнему находились в лабиринте глубоко под землей, далеко от солнечного света и свежего воздуха. Они непременно заблудились бы, если б не отметки мелом, оставленные Вадимом вдоль всего пути. Пользуясь этими путеводными знаками, Игорь двигался по хитросплетению проходов, порой таких тесных, что в них приходилось ползти на четвереньках, попадая из одного помещения в другое через проломы в древних стенах.

Борелли прикасался рукой к каждой такой отметке, мысленно благодаря бесстрашного студента.

Прежде чем спуститься в этот подземный мир, монсеньор прочитал о нем все, что смог найти. Общая протяженность лабиринта составляла сотни километров; некоторые тоннели вели прямо под Кремль, однако доступ в них был давным-давно замурован. Первые подземные ходы были выкопаны в четырнадцатом веке князем Дмитрием Донским с целью обеспечить возможность тайно покинуть Кремль. Впоследствии патриархи Русской православной церкви также рыли тоннели под соборами и храмами, соединяя их с лабиринтом Донского, для того чтобы духовенство в случае опасности могло бежать из Кремля.

На протяжении последующих столетий подземная сеть постепенно расширялась и уходила вглубь. Ею пользовались шпионы, убийцы, любовники. Туда сбрасывали трупы. В шестнадцатом веке Иван Грозный спрятал под землей свой арсенал; старинные орудия были обнаружены в 1978 году строителями, прокладывавшими новые линии московского метро.

Но Грозный спрятал под землей не только оружие.

Борелли крепче прижал к груди древнегреческий трактат. Это не укрылось от внимания Игоря.

– Вы действительно полагаете, что Екатерине Второй удалось обнаружить Золотую библиотеку?

– Не знаю, но если это так, возникает новый вопрос: почему императрица сохранила свою находку в тайне? Такое поразительное открытие – одна из богатейших библиотек мира прославила бы Российскую империю и ее правительницу.

Игорь затряс головой, выражая свое согласие.

– Екатерина искренне полюбила свою новую родину. Она была начитана, интересовалась литературой, философией, науками. Ее заветной мечтой было добиться возвышения и величия России, чтобы страна заняла свое место среди ведущих европейских держав.

– Если так, зачем хранить в тайне находку Золотой библиотеки?

Игорь пожал плечами:

– Должно быть, у Екатерины были на то причины. Быть может, если нам удастся раскрыть ее код, мы решим и эту загадку.

– Но сначала нам нужно выбраться из этого запутанного лабиринта.

В этот момент острая боль пронзила Борелли грудь. Три месяца назад провели операцию на сосудах, установив сразу четыре стента. Сейчас он готов был поклясться, что чувствует все четыре – сердце гулко колотилось, как от физического напряжения, так и от лежащего у него на плечах груза ответственности.

«Семь человек погибли ради этого…»

Борелли был полон решимости сделать все возможное, чтобы эта жертва не оказалась напрасной.

– Туда! – указал вперед Игорь. – Я узнал эту лестницу. Она приведет нас к выходу.

– Слава всевышнему!.. – с облегчением пробормотал Борелли.

Они поспешили наверх. Первым шел Игорь. Лестница привела к ржавой железной двери. Игорь надавил на массивную дверь плечом, открывая ее. Проход наполнился ярким солнечным светом, ослепившим обоих. Прикрывая глаза рукой, Борелли и Игорь вышли на улицу.

Они оказались на уровне цокольного этажа строящегося здания. Вокруг возвышались строительные леса, рядом тянулись штабели кирпича.

В нескольких шагах в небо взметнулись белые стены храма Христа Спасителя, увенчанные сияющими куполами. Старый собор был взорван в 1931 году по приказу Сталина, развязавшего войну с религией. Впоследствии на месте разрушенного храма был построен открытый бассейн, но после распада Советского Союза и возрождения религии православная церковь получила средства на восстановление собора.