Горячая пища после спешных перекусов приятно обволакивала желудок и дарила чувство сытости и домашнего уюта. Я слушала Анику, прихлебывала чай и совсем не хотела никуда уходить. Ведь мое новое жилище я даже домом пока не могла назвать. Так, двухэтажное строение, которое то и дело норовит меня покалечить.

Но идти нужно было. Я долго торговалась с Аникой, которая наотрез отказывалась брать у меня деньги, но в итоге сунула ей в руку десяток мистардов и чуть ли не бегом припустила к лесу. Одну руку мне оттягивало ведро, полное чистой, свежей воды, а другую – корзина, которая была едва ли не тяжелее ведра. Я просила продать мне хлеба, сыра и яиц, но под вышитым полотенцем лежал запас продуктов, которого хватило бы на пару недель при разумном использовании.

Дом встретил меня тишиной и закрытыми окнами. Причем я их точно не закрывала. Но оказавшись внутри, я больше не чувствовала запаха пыли или затхлости. Видимо, домик решил, что он достаточно проветрился и сам позакрывал все окна.

Я пожала плечами и громко произнесла с порога:

– Я вернулась! Время уборки!

Конечно, одного ведра воды мне не хватило бы даже на мытье полов. Но Аника, узнав о моей беде с водой, поделилась не только едой, но и советом. Который я была намерена первым делом воплотить в жизнь.

– Твоя бабушка, когда уезжала куда-то на несколько дней, всегда замыкала воду так, чтобы она случайно не начала течь из кранов. Не знаю уж, где находятся те рычажки, я никогда ее не расспрашивала. Но раз вся вода идет из подземного колодца, то и рычажки нужно поискать где-нибудь в подвале.

Так я узнала, что в доме есть еще и подвал.

Свечи нашлись в кухонном ящике. А вот вход в подвал пришлось поискать. Тяжелая крышка с кольцом обнаружилась в закутке под лестницей. Я с трудом его открыла и долго примерялась, как начать спускаться с зажженной свечой в одной руке. Саму крышку на всякий случай придавила напольной вешалкой, чтобы она не вздумала захлопнуться, оставив меня одну в темноте.

Лестница внизу была каменная, так что я шла, почти не опасаясь, что ступени подо мной провалятся. Сам подвал был небольшим – размером примерно от лестницы до ванной, если я правильно разглядела. К моему удивлению, здесь было сухо, а вдоль одной стены стояли стеллажи с инструментами и банками с соленьями. Вряд ли эти соленья можно есть спустя столько лет, но вот банки мне пригодятся, чтобы подготовиться к зиме.

Я прошла в дальнюю часть подвала и в неярком свете свечи обнаружила переплетение труб, что шли из-под земли и уходили наверх. Большой рычаг тоже нашелся. Правда, пришлось как следует налечь на него всем весом, чтобы повернуть. Но как только рычаг изменил положение, в трубах сразу загудело, да так громко, что я чуть не выронила свечу. А потом раздался знакомый звук бегущей воды.

Отлично. Воду я себе обеспечила. Осталось выяснить, не испорчена ли она, как вода в колодце.

Поднимаясь из подвала, я думала о том, как мне повезло с первого же раза наткнуться на бабушкину старую подругу. А еще пыталась понять, что она имела в виду, когда говорила, что мама решила меня спрятать. Но за тот час, что я провела в доме Аники, она так и не ответила ни на один мой вопрос. Интересно, почему?

– Не дом, а сплошная загадка. – Попеняла я всему дому, когда выбралась наверх и плотно закрыла крышку подвала. – Давайте уже мириться!

Громкий стук наверху и осыпавшуюся с потолка пыль я посчитала отрицательным ответом.

14

Вода вернулась в дом, облегчив мне жизнь вполовину. Она не пахла затхлостью, как из колодца, не была мутной и в целом казалась подходящей как для уборки, так и для питья. Конечно, пришлось дождаться, когда из труб выйдет вся ржавчина, что скопилась там за годы, но в итоге я едва не плясала, отмечая для себя очередность работ.

Пошарилась в бабушкином комоде и вытащила на свет ее одежду. Решив, что свои платья стоит поберечь, облачилась в выцветшую юбку и заштопанную, но чистую рубашку с широкими рукавами. На запястьях были удобные завязки, так что я закатала рукава до локтя и подхватила завязками, чтобы не мешались.

Тут же взялась за матрас и потащила его из спальни на улицу. Солнце еще светило вовсю, так что нужно было пользоваться моментом, чтобы потом не спать на сырой кровати. Лестница на этот раз не пыталась сбросить меня вниз, хоть и продолжала недовольно скрипеть ступеньками. Но тяжелый матрас я вытащила без проблем. Сбегала в кухню за стульями и стала водружать матрас на них, подставляя его солнечным лучам.

– Ты! Внучка ведьмы! – Раздался позади грубый голос, и я повернулась, на всякий случай схватившись за спинку стула. На поляне, не пересекая некую невидимую границу, стоял тот мужик из дома Аники. В руках он держал связку поленьев. – Мать велела принести тебе.

Он швырнул дрова вперед и тут же развернулся, чтобы пойти прочь.

– Меня зовут Эмили! – Громко ответила я ему в спину, досадуя, что дурацкое прозвище может прилепиться надолго. Кажется, сын Аники целиком разделял дурное мнение других жителей поселка насчет моей бабушки, а теперь и меня. Хотя, по словам самой Аники, бабушка ничего плохого не делала. Наоборот, старалась помочь всем, кому требовалась ее помощь. Но к ней все равно относились настороженно, а когда бабушка уехала и не вернулась, решили, что можно просто вломиться в закрытый дом, чтобы забрать свои вещи. Правда, дом занял оборону и быстро отбил у чужих людей желание лезть, куда не надо. И судя, по рассказам Аники, со мной дом обходился еще довольно ласково.

Я поспешила подобрать дрова и вернулась в дом. Дверца печи открылась без сопротивления. Видно, дому самому хотелось поскорее изгнать сырость. Я выгребла старую золу, аккуратно ссыпала ее в пустой цветочный горшок и стала растапливать печь.

Ожидала, что дрова откажутся заниматься, или печка из вредности станет растрескиваться, хоть и выглядела целой, безо всяких трещин. Но к моему удивлению огонь разгорелся быстро, и от печи почти сразу начало распространяться уютное тепло.

– Спасибо. – Я погладила печь по каменному боку. – Давай согревай дом, а я начну уборку.

Очень хотелось раздвоиться, а то и растроиться. Слишком много дел меня ждало на первом этаже. Но кухня – сердце любого дома, так что я начала с нее. В одном из ящиков нашлись полотенца, прихватки и даже пара фартуков. Только тряпок и губок я не нашла. Пришлось пустить на тряпки одну из старых простыней, что нашлась в нижнем ящике комода в спальне.

Старое колодезное ведро я тщательно очистила от грязи с помощью мыльного бруска и тряпки. Налила в него чистой воды и вернулась на кухню.

В моем доме никогда не было духа-хранителя. Но я была наслышана об этих магических созданиях, которые помогали управляться с домом. И сейчас я бы совсем не отказалась от помощи. Но здесь была только я, так что и справляться приходилось самой.

Первым делом я отмыла кухонную столешницу и стала доставать из шкафов посуду. Печь тем временем прогревалась все сильнее, и вскоре в доме стало жарко.

– Дорогой, не откроешь окна? – Обратилась я к дому, балансируя на цыпочках на шатком стуле, пытаясь дотянуться до верхней полки. И чуть не упала, когда услышала, что за спиной что-то заскрипело. Неужели, дом решил пойти мне навстречу, и окна сейчас и правда откроются?

Но громкий хлопок дал мне понять, что дом так просто не сдастся. Окно приоткрылось и закрылось так резко, что стекла зазвенели, а я чудом удержалась на ногах.

– Ну и зря! – Вздохнув, я спустилась на пол, поставила на стол большое расписное блюдо и подошла к окну, прихватив с собой толстую прихватку. – Для тебя же стараюсь.

Открыла окно и плотно вогнала прихватку в угол створки, чтобы она не закрылась. Над головой что-то протяжно заскрипело, будто дом застонал жалобно. Я не стала говорить все, что думаю о его капризах, и вернулась к работе.

После того как вся посуда, включая сковородки и кастрюльки, оказалась на столе, я занялась мытьем ящиков. От осознания, что дело сдвинулось, настроение немного улучшилось. Что такое – отмыть весь дом в одиночку? Всего-то пара-тройка дней, если руки растут из нужного места и есть опыт. А опыта у меня хватало. Не знаю уж, почему мой отец пошел на поводу у мачехи и позволил ей сделать из меня служанку, но именно так меня воспринимали последние годы моей жизни. Я пыталась просить у отца защиты, но он и раньше не отличался теплотой, а уж после смерти мамы и вовсе стал холоден со мной, будто я была чужой в собственном доме.

Так что пока Виола радовалась жизни и постигала владение собственной магией, я целыми днями убиралась и готовила. Спасибо хоть в школу позволили ходить, так что я не оказалась неграмотной невеждой. Но отправлять меня в академию, как Виолу, никто не собирался.

А теперь вот я оказалась в глуши, где магия совсем не помешала бы. Но и без обычного труда точно не справиться.

Когда я привела кухню в относительный порядок, было уже поздно. Темнело в Уайтфилде рано, так что я не рассчитала со временем. Думала, у меня будет на пару часов больше, чтобы закончить с кухней. А оказалось, что уже пора зажигать свечи и спасать матрас, пока он не начал впитывать в себя вечернюю влагу.

Свечи пришлось ставить в чашки – подсвечников я пока не нашла. В мастерской были люминарисы, но я не была уверена, что у меня получится их зарядить. Так что оставила их на потом. И со свечами в доме было достаточно светло.

Я затащила матрас в спальню. Теперь от него пахло не сыростью, а луговыми травами. Невольно улыбнулась, представив, как крепко я буду спать после сегодняшних трудов. Достала из комода чистые простыни и застелила постель. Подушку пришлось убрать подальше – она совсем свалялась и была больше похожа на плоский блин из перьев. Как чистить перья, если это вообще возможно, я даже представить не могла. Так что оставила это на потом. Когда научусь управляться с магией, подушка вернется на свое законное место. А пока я могу обойтись и без нее.

Я поужинала припасами, которые дала мне Аника и убрала оставшиеся продукты в подвал. Там было достаточно прохладно, чтобы еда не испортилась. Посмотрела на закопченный чайник и отругала себя за то, что не почистила его в первую очередь. Горячий чай сейчас был бы очень кстати. К тому же в буфете нашлись некоторые запасы: чай, сахар, соль, даже приправы и сода, треть которой я уже перевела, отмывая посуду. Но чай пришлось отложить на утро. Сил уже не осталось. А казалось, что я ничего так и не сделала. Подумаешь, кухня теперь выглядит не такой старой и забытой. Все мои труды в виде чистой посуды были спрятаны за дверцами кухонных шкафчиков. Разве что столешница теперь блестела в свете свечи, да все было убрано по своим местам.

– Ну все, надеюсь, ты дашь мне спокойно поспать. – Вздохнула я, вороша угли, чтобы затушить огонь в печи. Оставлять его на ночь я просто побоялась – этому вредному дому хватит глупости устроить пожар.

Когда огонь погас, я взяла последнюю горящую свечу и стала подниматься по лестнице. На втором этаже снова что-то заскрежетало, но я только устало ответила:

– И тебе доброй ночи, домик.

Продолжила идти, не обращая внимания на ставшие уже привычными звуки.

В спальне было на удивление хорошо, будто я была дома. Ароматы трав так пропитали матрас за день, что теперь лугом благоухала вся комната. Этот аромат не перебивал даже запах залежалой в комоде простыни. Я сделала себе мысленную пометку перестирать все постельное белье, когда закончу уборку в гостиной и ванной.

Все стихло, но через несколько секунд снова грохнуло, на этот раз ощутимей, будто в мастерской что-то упало. А потом до меня донеслось чье-то ойканье.

15

Я прислушалась, медленно подошла к двери и выглянула в коридор. Тихие звуки точно доносились из мастерской. И они были совершенно не похожи на скрежет и скрипение недовольного дома. А из-под плотно закрытой двери вдруг начал пробиваться свет!