– Я не голодна, – отзываюсь и впиваюсь пальцами в рукава своего черного платья.

– Нина Олеговна, так вы быстро ослабеете. Давайте я приготовлю что-нибудь легкое. Фруктовый салат или, может, какие-то сэндвичи, – продолжает настаивать Галина.

– Фруктовый салат подойдет, – сдаюсь я, просто чтобы отстала.

Экономка выставляет на обеденный стол в столовой зоне чайник с чашкой и торопится на кухню, чтобы дать повару задание приготовить для меня легкий завтрак. Хотя, наверное, его уместнее было бы назвать обедом, потому что время уже почти час дня.

Сорок минут назад мне позвонил Егор и сказал, что скоро приедет. Вчера я не хотела никого видеть, а сегодня остро ощущаю одиночество. Я как будто заперта в клетке собственного горя, которое мне даже не с кем разделить.

Еще с самого утра мне пытался дозвониться Романов. Не знаю почему я его не заблокировала, и зачем прочитала все сообщения, которые он прислал.

“Нина, повод для встречи действительно важный. Перезвони мне”

“Нина, тебе следует быть осторожной с Егором. Перезвони. Лев”

“Нина, ты можешь все потерять, если не перезвонишь мне. Это не угроза, а попытка помочь”

В какой-то момент я сидела в кресле папы и раз за разом перечитывала эти сообщения, пытаясь принять решение, стоит ли мне на самом деле перезвонить Романову. Но меня каждый раз останавливало то, что он угрожал отцу, и слова Егора об опасности, которую представляет для меня Романов. Я больше склонна верить своему жениху, чем молодой акуле Альянса, уже пытающейся вносить изменения в многолетние устоявшиеся порядки.

– Нина Олеговна, ваш салат, – говорит Галина и ставит на стол тарелку с нарезанными фруктами, политыми сливочным дрессингом.

Молча киваю и, пройдя в обеденную зону, сажусь за стол напротив открытых стеклянных дверей, ведущих на задний двор. Медленно жую фрукты, которые мне сейчас кажутся абсолютно безвкусными. Словно трава. Я уверена, до смерти папы даже салатные листья имели больший спектр вкуса. Запиваю салат ароматным чаем на травах, продолжая глазеть на бесконечные владения моего отца.

Что будет дальше? Может быть, я должна что-то сделать? Например, предстать перед Альянсом и дать им обещание сохранить имущество отца, чтобы передать его своему будущему сыну. А если сына не будет? Вдруг я рожу дочь? Или у меня вообще не может быть детей? Никто же не проверял меня на фертильность. Что тогда?

Бросаю вилку на полупустую тарелку и, спрятав лицо в ладонях, закрываю глаза. Я совершенно не понимаю, что мне делать дальше. Если бы Альянс следовал обычным законам нашего общества, все было бы для меня гораздо проще. После смерти папы я бы просто вступила в права наследования, после чего переоформила бы все имущество на себя и продолжала спокойно жить, управляя отцовской компанией. Да, вероятнее всего, я бы потеряла его территории, потому что никто не позволил бы мне управлять кланом. Тем более, что из всего клана в живых осталась только я. Мне плевать на клан, Альянс, управление территориями. Пусть все забирают себе, но оставят мне отцовское имущество, нашу недвижимость и компанию, которую он построил с нуля.

Мой телефон звонит, и я бросаю взгляд на экран. Снова охрана. Отвечаю на звонок, и мне сообщают, что ко мне приехал Егор. Прошу его впустить и, поднявшись из-за стола, иду встречать.

– Нина, малышка моя, – произносит Егор, едва открывается входная дверь. Заключает меня в объятия и прижимает к себе. – Как ты, моя дорогая? – спрашивает он, поглаживая меня по спине. Поднимаю голову и смотрю на своего парня.

– Ты выглядишь уставшим, – произношу вместо ответа. Глупый вопрос. И дурак поймет, как я сегодня себя чувствую после новости о смерти моего отца.

– Всю ночь не спал, просчитывая все возможные варианты исхода событий после гибели наших отцов. А утром мы с советником отправились в Альянс, чтобы закрепить мои позиции в качестве главы клана Левиных.

– Егор, а что с наследием моего отца? – спрашиваю. – В Альянсе говорят что-нибудь? Что будет дальше со всем этим? Они заберут у меня все?

Вопросы сыплются из меня, как из рога изобилия. В данный момент Егор – единственное связующее звено между мной и Альянсом. Потому что женщина может заявиться на заседание управления Альянса только по их приглашению. В противном случае ее даже не пустят на порог здания.

– Малыш, у меня неутешительные новости, – севшим голосом отзывается Егор. – Давай пройдем в кабинет твоего отца и все обсудим.

Глава 6

Егор по-хозяйски проходит к креслу папы и садится в него. Я останавливаюсь напротив и сверлю его взглядом. Он непонимающе смотрит в ответ.

– Это кресло еще не остыло, чтобы его занимал кто-то другой, – напоминаю и указываю рукой на диван у стены справа. – Там нам будет удобнее.

– Да я просто по привычке, – отвечает мой жених, вставая.

– У тебя не может быть такой привычки. В этом кабинете ты всегда был только гостем.

Звоню экономке, чтобы дать распоряжение перенести сюда мой чай и приготовить кофе для Егора. Он же подходит в это время к бару и кивает на него.

– Не возражаешь?

Взмахом руки даю ему разрешение и сажусь в кожаное кресло.

Егор наливает себе полстакана виски и располагается на диване напротив.

Я откидываюсь на спинку и укладываю руки на подлокотники.

– Что произошло в Альянсе? – спрашиваю.

Мой голос звенит сталью, хоть и подрагивает от недосыпа и все еще слишком чувствительной боли, сковывающей мои внутренности.

Егор вздыхает, а потом встает и, открыв окно, закуривает. Я не возражаю. Папа все время так делал. К тому же, здесь установлена мощнейшая система вентиляции, так что запах дыма не попадает в остальные помещения дома.

– С самого утра там, понятное дело, были все. Включая Романова. Советник представил меня как нового главу нашего клана, и меня допустили на заседание. Мы долго обсуждали мои полномочия и дела моей семьи. Придется пожертвовать частью своих владений, но это ничего. Потом компенсируем твоими и расширим наши общие горизонты.

– Если поженимся, – произношу.

– Конечно, поженимся, – Егор отводит взгляд от окна и смотрит на меня. – Малыш, мои планы неизменны. Надеюсь, твои тоже. Я сейчас, как и ты, уязвим. Но ты в еще более тяжелом положении, потому что Альянс считает, что надо просто забрать у тебя если не все, то большую часть, и разделить это между членами объединения. Мне удалось убедить их, что наш брак – это залог стабильного управления владениями наших семей. И что когда наш сын достигнет совершеннолетия, мы присягнем ему на верность, как новому главе клана Озеровых. Единственное условие, которое мне выдвинул Альянс, – это то, что до совершеннолетия ребенка я буду управлять имуществом твоего отца, и что первенец будет носить фамилию Озеров. Мне это, конечно, не нравится, но что поделать?

Я судорожно втягиваю в себя воздух.

То, что говорит Егор, – это, конечно, выход. Скажем, можно обойтись малой кровью. Еще меня радует, что на мне род Озеровых не оборвется.

Но в то же самое время мне плевать на территории, которые контролировал мой папа. Я только хочу оставить дом и его компанию, над которой он так много трудился. Но, конечно, именно компанию Альянс захочет в первую очередь, потому что она стабильно приносит высокую прибыль, и каждый из членов совета Альянса является ее инвестором, а потому в курсе того, как идут дела у компании.

– Романов, конечно, был против, – цедит сквозь зубы Егор.

Я прищуриваюсь, вглядываясь в его лицо. Он тушит окурок в медной пепельнице, а потом, закрыв окно, садится на диван. Берет свой кофе и, закинув ногу на ногу, делает пару глотков.

– Кофе надо поменять, этот горчит, – кривится он.

– Это любимый сорт папы, – произношу, как будто это объясняет горечь. – Какая Романову разница, что будет дальше со мной? – спрашиваю.

– Его не ты интересуешь, а твое имущество. Но он предложил Альянсу свою кандидатуру на роль твоего мужа.

– Какой… – цежу, но проглатываю оскорбление.

– Ага, я тоже сказал, что он прыгает выше своей головы. И что у тебя уже есть жених.

– Когда мы поженимся?

– Альянс сказал выждать девять дней, чтобы почтить память наших отцов, а потом можно жениться. Из уважения к ним они разрешили все сделать без церемонии и торжества.

– Ясно. Тогда на какой день запланируем?

Егор ставит на стол чашку, берет виски и выпивает его залпом.

– Давай я немного отдохну, потом встретимся и обсудим это. Мне надо побыть и с семьей тоже.

– Как твоя мама?

– Плохо, – качает головой Егор. – Но у нее хотя бы есть я. А у тебя никого.

– Разве тебя у меня нет?

– Есть, конечно, – кивает он. – Просто по законам Альянса я для тебя пока еще никто. Так что нам надо не затягивать со свадьбой.

– Поэтому я и спросила о сроках.

– Я сейчас поеду домой. Поговорю с мамой, потом лягу поспать, а вечером или завтра утром наберу тебя, ладно?

– Егор, отцовские дела в подвешенном состоянии. Я не разговариваю с советником, хотя он уже который день пытается пробиться ко мне.

– Можешь уже разговаривать. Альянс постановил, что он невиновен в гибели твоего отца. Но все равно будь осторожна. Он может продаться кому угодно. Ты же знаешь, когда глава клана умирает, в процессе пертурбаций начинается суета, и чернь бежит в самые непредсказуемые места.

– Не называй их так. Эти люди верно служат нам.

Егор вздыхает и качает головой.

– Вот почему женщин не допускают к управлению. Вы слишком эмпатичны для такой работы. Ладно, поеду, пока еще стою на ногах.

Я провожаю Егора до двери. Он снова обнимает меня и, поцеловав в лоб, с обещанием позвонить, уезжает. А еще успевает сказать, что любит. Но что-то у меня возникают сомнения в его чувствах. Разве когда любят, не хотят разделить с любимым человеком моменты не только счастья, но и горя? Егор ведь в курсе, что больше мне это сделать не с кем. Но сегодня он даже не предложил остаться или забрать меня с собой.

Встав у окна, наблюдаю за тем, как мой жених забирается в машину, и она вместе с остальными отъезжает. Сворачивает с круглой подъездной дорожки и выезжает на широкую аллею, с двух сторон окруженную высокими туями. Она ведет к воротам, и со своего места я уже не вижу машин моего гостя.

В этот момент мой телефон пиликает входящим сообщением, и я поднимаю его выше. Снова весточка от Романова, и я тяжело вздыхаю.

“Выходя за него замуж, ты совершаешь ошибку. Позвони мне. Встреться со мной, и я объясню, почему. Если посчитаешь, что я неправ, ты всегда можешь оставить свое решение неизменным”

Бросаю взгляд на то место, где еще минуту назад стояла машина Егора, и набираю номер…

Глава 7

– Присаживайтесь, Руслан Борисович, – произношу, когда советник моего папы встает на пороге кабинета.

Сама я останавливаюсь за отцовским креслом. Знаю, что во время этой встречи правильнее было бы сесть в него. Но не могу себя пересилить и опуститься в кресло, которое, кажется, до сих пор хранит ароматы сигар и папиного парфюма.

Кажется, стоит только присесть, и в кабинете появится папа. Скажет свое нарочито грозное “кыш”, и я подскочу, будто уселась на канцелярские кнопки.

К горлу подкатывает ком, когда я понимаю, что этого больше никогда не случится. Я могу сколько угодно сидеть в папином кресле. Есть в нем, спать, смотреть фильмы, читать книги. Что угодно двадцать четыре часа напролет. Но папа от этого все равно не материализуется в нашем доме.

– Нина Олеговна, – произносит советник папы, впервые называя меня по имени отчеству. – Примите мои соболезнования. Для нас всех это невосполнимая утрата.

Я снова остро осознаю, что моего отца больше нет, и в каком положении я оказалась. Ноги слабеют, и я все же обхожу кресло. Вцепляюсь в спинку влажной от волнения ладонью, после чего наконец сажусь. Незаметно вытираю руки о подол платья.