Не говори Пустоте Да (страница 18)
– Прошу следовать за мной, мадам.
Дворецкий поклонился и указал на широкую лестницу на второй этаж.
Подъём дался молодой жене с трудом – платье сопротивлялось каждому шагу, корсет впивался в рёбра, подол цеплялся за неровности. Только на верхней площадке заметила, что некоторые ступени украшены странными символами – спирали, переплетающиеся линии, стилизованные глаза. Те же знаки, что на свадебном наряде.
Зелёная гостиная оказалась просторным залом с высокими окнами на западную сторону. Стены, обитые тёмно-зелёным шёлком, отражали свет свечей, создавая иллюзию наполненности зеленоватой водой. В центре стоял длинный обеденный стол на сто персон. Фарфор, хрусталь и серебро сияли в мерцающем свете, а посреди, на возвышении, было установлено то, что поначалу девушка приняла за трон.
– Место супруга. Антон Густавович всегда любил председательствовать за столом. Сегодня не исключение.
Гарольд пояснил, проследив за взглядом.
Вскоре четверо мужчин внесли кресло с Антоном Длиннопёровым и установили на возвышение. Покойник был размещён так, что лицо оказалось вровень с сидящими за столом, а тело поддерживалось невидимыми креплениями. Со стороны казалось, будто хозяин просто сидит во главе стола, наблюдая за собравшимися.
– Ваше место здесь, справа от супруга. Губернатор Рымарь сядет слева.
Дворецкий отодвинул для Алевтины стул, обитый тем же зелёным шёлком, что стены.
Гости заполнили зал. Людей было много – дамы в вечерних платьях, мужчины в строгих костюмах, все со странным возбуждённым блеском в глазах. Заняв места, Алевтина с ужасом осознала, что сидит за одним столом с сотней незнакомцев и мёртвым мужем, который «председательствует» во главе, словно хозяин пира.
Рымарь занял место слева от Длиннопёрова, небрежно кивнув «хозяину» и повернувшись к новобрачной с широкой улыбкой.
– Какая прекрасная пара. Я всегда говорил, что Антон умеет выбирать лучшее.
Губернатор поднимал бокал.
Слуги бесшумно скользили между присутствующими, разливая вино и расставляя блюда. Наследница заметила преобладание дичи – жареные перепела, фаршированный кабан, оленина под винным соусом. Всё выглядело аппетитно, но от запаха становилось хуже – тошнота, преследовавшая с момента поцелуя в ЗАГСе, усилилась.
Когда все бокалы наполнились, губернатор встал и постучал ножом по хрустальному бокалу. Звон разнёсся по залу, заставив гостей замолчать и повернуться.
– Дорогие друзья.
Рымарь начал, обводя взглядом собравшихся.
– Сегодня мы празднуем событие исключительной важности. Антон Густавович соединил судьбу с прекрасной Алевтиной Брониславовной.
Сделав паузу, поднял бокал выше.
– За этот союз, доказывающий, что настоящая любовь преодолевает любые преграды. В горе и радости, до самой смерти, а смерть, как видим, делу не помеха!
Последняя фраза вызвала странную реакцию: гости синхронно рассмеялись, но смех был слишком громким, долгим, с нотками неестественного возбуждения. Молодая супруга заметила, что многие не сводили глаз с Антона Длиннопёрова, словно ожидая ответного тоста.
– Горько!
Внезапно выкрикнул кто-то, и возглас подхватили все.
– Горько! Горько!
Алевтина в ужасе посмотрела на Тучкова, стоявшего за спиной Антона Густавовича.
– Традиция. Вы знаете, что делать.
Доверенное лицо произнесло тихо, наклоняясь.
Девушка поднялась, чувствуя дрожь в коленях. Гости продолжали скандировать, голоса сливались в нарастающий гул. Медленно наклонившись к лицу мертвеца, надеялась обойтись быстрым, формальным касанием.