– Какого рода документы вас беспокоят, господин председатель? – спросила она с рассчитанной долей заинтересованности.

– Три типа документов, – Головин поднял палец. Его глаза метнулись к двери, проверяя, одни ли они. – Во-первых, данные о производстве энергетических карт, о котором не знали даже в Кремле. Мы в БЭВ создали тайное производство, скрытое от министерств. Официально мы заявляли, что карты выпускаются строго по государственным квотам, но на самом деле… – он опустил голос почти до шёпота, оглядываясь на дверь, – мы печатали их только для себя, для узкого круга руководства банка и наших особых клиентов.

В комнате повисла пауза. Денис ощущал, как складываются части головоломки. Если Головин причастен к незаконному распространению карт до блэкаута, возможно, он имел отношение и к самой катастрофе?

– Эти документы – списки получателей, – продолжил Головин. – Имена людей, которым я обеспечил место в Изолиуме. Не всегда это были те, кого признали "ценными кадрами". Скорее, те, чья лояльность и ресурсы были полезны лично мне.

Он откинулся в кресле, его пальцы постукивали по подлокотнику в неровном ритме, выдавая волнение.

– Вы понимаете, в новом мире мы создали историю о рациональном отборе, о спасении лучших умов, о планомерной эвакуации. Эта история – фундамент нашей легитимности. А документы из офиса БЭВ могут показать, что многие оказались здесь благодаря взяткам, личным связям или владели информацией, которую нельзя было оставлять на поверхности.

Даша переглянулась с Денисом, позволив себе мимолётное движение глаз – не достаточное, чтобы Головин заподозрил сговор, но понятное для Дениса.

– Второй тип документов, – Головин поднял ещё один палец, – переписка о проекте "Завеса". Это была инициатива нескольких ведомств, направленная на разработку средств массового воздействия на электромагнитное поле.

– Вы говорите о… – начал Денис и осёкся.

– Да, Соколов, – Головин усмехнулся, в его глазах мелькнуло удовлетворение. – Проект, который привёл к блэкауту. Не сразу, конечно. Были промежуточные стадии, эксперименты, отработка технологии. Но документы из архива БЭВ содержат доказательства того, что блэкаут не был случайностью. Он был предусмотрен.

Даша сохраняла невозмутимость. Головин признался, что мировая катастрофа, стоившая жизни миллиардам людей, была спланирована. И он причастен к этому.

– Если население Изолиума узнает, что их близкие не погибли в результате несчастного случая, а были принесены в жертву новому порядку, – Головин говорил медленнее, подбирая слова, – возникнет неприемлемое социальное напряжение. Даже риск восстания.

– А третий тип документов? – спросил Денис спокойным голосом.

– Видеопротоколы совещаний по распределению ресурсов, – Головин вздохнул. – В первые дни после блэкаута мы принимали тяжёлые решения. Кого спасать, кому давать карты, кого оставить наверху. Эти протоколы показывают механизм принятия решений, который не всегда основывался на гуманитарных соображениях.

Он встал и подошёл к окну, за которым виднелась панорама искусственного города.

– Представьте эффект видеозаписи, где я и другие руководители Изолиума обсуждаем, сколько людей должно умереть, чтобы обеспечить устойчивость системы. Как распределяем квоты по регионам и группам. Как оптимизируем демографическую нагрузку.

Денис ощутил холодную ярость, но не позволил ей отразиться на лице. Оптимизация демографической нагрузки. Так они называли массовое убийство.

– Все эти документы должны быть уничтожены, – Головин вернулся к столу. – Артефакты для храма Осона – предлог. Истинная цель вашей миссии – проникнуть в офис БЭВ, найти указанные материалы и либо доставить их мне, либо уничтожить на месте.

– Мы понимаем важность задачи, – кивнула Даша. – Но почему именно мы? В вашем распоряжении есть обученные агенты, сотрудники службы безопасности…

– Потому что я не могу доверять никому из постоянных жителей Изолиума, – Головин смотрел прямо на неё, в его взгляде читалась смесь уязвимости и расчёта. – Любой из них может иметь интересы, связанные с содержанием этих документов. Может захотеть использовать их для шантажа или политической борьбы. А вы новички, без связей в нашей системе. У вас нет причин использовать эти материалы против меня.

Он умолчал о том, что Денис и Даша, как временные жители без устойчивого статуса, зависят от его благосклонности. Если они откажутся или попытаются обмануть, их можно отправить на поверхность – уже без защитного снаряжения и оружия. Или не позволить вернуться из экспедиции.

– Где именно нам искать эти документы? – спросил Денис деловым тоном. – Офис наверняка охраняется или закрыт.

Головин извлек из ящика стола металлический предмет – электронный ключ старого образца.

– Это универсальный ключ от всех замков БЭВ, – он положил его на стол. – Что касается сейфа, комбинация простая: две даты. Дата основания банка и дата моего назначения председателем правления. 22051996-18032013. Электронные архивы на минус втором этаже защищены тем же паролем.

Денис взял ключ и спрятал его во внутреннем кармане пиджака.

– Документы будут физическими или цифровыми? – поинтересовалась Даша.

– И то, и другое, – Головин сел, его лицо приобрело отстраненное выражение. – В сейфе – бумажные договоры с подписями и печатями. В электронном архиве – зашифрованные файлы на отдельных носителях, не подключённых к сети. Видеопротоколы совещаний хранятся там же, на выделенном сервере.

Он посмотрел на них оценивающе, пытаясь понять, насколько им можно доверять.

– Я хочу, чтобы вы осознавали серьёзность задачи, – сказал он. – Эти документы могут разрушить всё, что мы создали в Изолиуме. Могут подорвать саму идею упорядоченного выживания человечества. Если их содержание станет известно, последует хаос и, возможно, насилие.

Он сделал паузу.

– А хаос никому не выгоден. Ни мне, ни вам, ни тысячам людей под этим куполом. Стабильность – единственная валюта, имеющая значение в мире после блэкаута. И я хочу, чтобы вы понимали: мы все заинтересованы в её сохранении.

Денис кивнул с выражением согласия, хотя внутри всё кипело от ярости и предвкушения. Головин выдал им ключ к разоблачению всей системы. Документы, которые он стремился уничтожить, могли стать оружием против Изолиума и его лидеров.

– Мы понимаем, – сказал он спокойно. – И сделаем всё, чтобы выполнить миссию успешно. Безопасность данных будет приоритетом.

– Отлично, – Головин постукивал пальцами по столешнице, его глаза сузились. – На поверхность вы выйдете через здание Сената в Кремле. Оттуда близко как до Воздвиженки, так и до Манежной площади. Основную часть пути преодолеете ночью – меньше шансов столкнуться с погашами или местными, которые задают вопросы.

Он активировал голограмму над столом, и в воздухе возникла трехмерная карта маршрута от точки выхода до здания БЭВ.

– После того, как закончите с документами, продолжите путь до археологического музея за артефактами, – продолжил Головин. – Так мы сохраним видимость основной миссии. Нефёндр даст инструкции по поиску предметов культа. Они нам нужны, хотя не так срочно, как уничтожение архивов.

– А если мы столкнёмся с непредвиденными обстоятельствами? – осторожно спросила Даша.

– У вас будет аварийный канал связи, – Головин указал на планшет. – Работает в особом режиме. Но использовать его следует только в крайнем случае.

Он замолчал, глядя на них, пытаясь увидеть за масками исполнительных подчинённых их истинные намерения.

– Есть ещё кое-что, о чём вы должны знать, – добавил он, понизив голос. – Вы будете не единственной группой, отправленной из Изолиума в ближайшие дни. Служба безопасности проводит свою операцию в том же районе. Официально они ищут и ликвидируют опасных погашей. Но я подозреваю, что у полковника Овсянкина есть интересы, связанные с документами БЭВ.

Денис напрягся. Дядя Петя. Человек, который привёл их в Изолиум под предлогом защиты. Неужели и у него есть своя игра?

– Поэтому действовать нужно быстро, – Головин поднялся, показывая, что встреча окончена. – Найти документы, уничтожить их и вернуться с артефактами. Без лишних контактов и отклонений от маршрута.

Денис и Даша встали, сохраняя выражения сосредоточенной готовности выполнять приказы.

– Мы вас не подведём, – заверил Денис, слегка поклонившись.

– Очень на это надеюсь, – Головин открыл дверь, выпуская посетителей. – Для вашего блага. Успешное выполнение этой миссии обеспечит вам статус привилегированных жителей сектора D&D. Неудача… – он не закончил фразу, но в его глазах промелькнуло холодное выражение, не оставлявшее сомнений в последствиях провала.

Они вышли из кабинета, и дверь закрылась за ними с шипением. В пустом коридоре они шли молча, сохраняя видимость деловитости на случай наблюдения.

Только когда они поднялись в свой пентхаус с панорамными окнами в закрытой зоне, куда допускались избранные с особыми пропусками, Даша рухнула в кресло и закрыла лицо руками.

– Он только что признался в убийстве миллиардов людей, – её пальцы дрожали, голос был тихим. – И говорил об этом как о бизнес-решении.

Денис задёрнул шторы, проверил комнату на наличие камер, затем достал электронный ключ и покрутил его в пальцах.

– И при этом дал нам ключ к доказательствам, которые могут разрушить его мир.

Даша подняла голову. Их взгляды встретились. План менялся. Теперь они не просто искали способ сбежать из Изолиума и предупредить друзей. Они получили шанс разоблачить преступление невиданного масштаба.

Денис сел рядом с ней на подлокотник кресла. За окном искусственное солнце начинало гаснуть по расписанию, погружая купол в сумерки. Завтра они выйдут на поверхность – ближе к задаче, которая теперь казалась почти непосильной. Но они должны были попытаться. Ради тех, кто погиб. Ради тех, кто выжил. Ради мира, который ещё можно было спасти.

Глава 2

Утро в Изолиуме начиналось по расписанию – с механического гудка, означающего смену циклов искусственного освещения и пробуждения вентиляции. Денис и Даша проснулись за час до сигнала. Лежали молча в полумраке апартаментов сектора D&D, глядя в потолок. Мысли занимала миссия – каждый прокручивал варианты развития событий, просчитывал риски. За окном разгорался запрограммированный рассвет – идеальный, без единого облачка, как на рекламной картинке из старого мира. Такой же искусственный, как их положение в подземном городе.

– Пора, – Даша первой нарушила тишину, поднимаясь с постели и направляясь в ванную.

Денис проводил её взглядом, замечая напряжение спины под тонкой тканью рубашки. В последние дни оба жили в постоянной готовности – внешне сохраняя безупречное спокойствие и лояльность системе, но внутренне готовясь к шагу, который мог стоить жизни. Сегодня начиналась экспедиция на поверхность – возможность либо обрести свободу, либо попасть в ещё более страшный капкан.

Через полчаса они шагали по пустым коридорам административного сектора. В это время здесь не было никого, кроме технического персонала – сотрудники начинали день позже. Стерильная чистота вокруг казалась оскорбительной по сравнению с условиями, в которых жили люди на поверхности – друзья, оставшиеся в особняке, все те, кого система считала расходным материалом.

Указатели с логотипом направляли к отделу снабжения – серой непримечательной двери в конце коридора подвального этажа. Чем ниже спускались, тем сильнее менялась атмосфера – чистота уступала функциональности. На стенах появлялись технические схемы, открытые трубы, предупреждающие знаки вместо мотивирующих лозунгов верхних уровней.

Коридор перед отделом снабжения наполнял особый запах – железа, машинной смазки и чего-то неуловимого, что можно назвать беспокойством. Этот запах появляется там, где готовятся к опасности, где каждый предмет означает жизнь или смерть. Денис вспомнил охотничьи магазины из прошлой жизни – там пахло похоже.