– Посмотрите на него! Не допустит он! Очнись, Иллай! Ты в Сильвенаре. Драконьи земли жестоки! Мой народ не знает жалости и милосердия. Здесь понимают язык силы и никакой другой.

С пухлых губ мужа сорвался приказ:

– Подойди.

Они и без того стояли на расстоянии вздоха, но проклятый ободок у нее на запястье заставил ее буквально прижаться к его крепкой груди:

– Ну, допустим, подошла. Дальше что?

Угораздило ж ее из всех мужчин на свете выйти именно за этого.

– А дальше мы отправляемся в наш новый дом.

Кольцо у него на пальце Бьянка заметила слишком поздно. Портал вспыхнул у Иллая за спиной, и ее дражайшему супругу не составило труда увлечь ее в бездну, но… Лицо отца, вынесшего дверь в покои, она все-таки успела разглядеть.

Приземление вышло жестким. Рухнули они прямиком на грядку, заросшую травой.

– Ты больной, Шерган! Больной на всю голову!

– Сочту за комплимент, – муженек страдальчески выдохнул, потирая ушибленную спину, но на ноги поднялся и галантно предложил ей руку. Была бы она в своей драконьей ипостаси, откусила бы ее с превеликим удовольствием, но каблучки домашних туфель увязли в земле, и гордость Бьянке пришлось засунуть поглубже.

С горем пополам она выбралась на лужайку и лишь там, у крыльца симпатичной деревянной избушки, смогла по достоинству оценить масштабы катастрофы. Нет, к самому дому, на первый взгляд, придраться было сложно, пусть тот и не дотягивал до привычных ее глазу дворцов и поместий. Два этажа, оконца с резными ставнями, уютная веранда. Огородик с теплицей и грядками, не слишком-то ухоженный, но это дело поправимое. Мало кто знал, но ей нравилась атмосфера сельской жизни, да и пачкать лапки она не боялась. Прудик, полузаброшенный сад с плодовыми деревьями. Мило. Тепло как-то, что ли. Но кое-что портило пейзаж…

Ветра нет, воздух спертый. Вместо неба над головой – магический купол, а значит, назначение кольца на пальце у Иллая отгадала она верно. То не симпатичная избушка в деревушке, а обыкновенный артефакт, который казне Эльсинора несомненно влетел в кругленькую сумму.

Изыски Шан’лире, сумевшего с десяток раз избежать ареста тайной полицией Сильвенара, стоили столько, что и в кошмарном сне не приснится. Обыкновенные дома этот ушлый бес, пусть и не лишенный таланта, продавал по цене виллы на побережье самых дорогих курортов континента.

В окне Бьянка заприметила знакомую черную макушку:

– Ты и подружку свою сюда приволок? Издеваешься? Мне на чердаке прикажешь сидеть, пока вы с ней тут развлекаетесь?

Отец и гости остались позади, и вот теперь ругаться с мужем ей никто уже не мешал. На повышенных тонах, разумеется.

– Даэр’аэ, мне кажется, или ты ревнуешь?

– Тебя? К ней? Размечтался.

– Отвечай правду, Бэан’на, – Иллай преградил ей путь. – Что ты чувствуешь, когда представляешь, как я ее целую?

– Я не представляю ничего тако… – буркнула было в ответ, но рабская побрякушка на запястье тут же напомнила о себе.

Браслет не причинял ей боли, но желание рассказать ему все… Это желание было нестерпимым. В красках описать, сколько раз за время их совместной жизни ей хотелось выдрать Амалерии все волосы лишь за то, что девица просто существует.

– Язык прикусила? – муж не сводил с нее заинтересованного взгляда. Никак гадал, хватит ли ей сил противостоять влиянию артефакта.

Только Бьянка решила не бороться с безделушкой. Не в этот раз. Тратить попусту магический резерв – глупо. Хочет правды? Не вопрос. Жалко ей, что ли, честное слово?

– Ты невыносим! Хорошо, сдаюсь! Была бы моя воля, я бы давным-давно вышвырнула ее вон из дворца. Доволен? Чего ты добиваешься, Иллай? Сделаешь меня своей пленницей? Заставишь до скончания веков сидеть в этой «клетке»? Исполнять твои приказы? Я дракон! Из меня не выйдет трепетная лань, как ни старайся. К тому же, не имея возможности летать, мой зверь сойдет с ума, а с ним сойду с ума и я!

Дворика и сада у избушки вряд ли хватит, чтобы размять затекшие лапы и расправить крылья, не говоря о том, чтобы подняться в небо, которого здесь и вовсе-то не было.

– С ума сойдет? За неделю?

– За неделю?

Иллай кивнул, освободив дорогу к дому. При ходьбе его каменный бицепс задевал ее плечо, прикрытое одной лишь тонкой шелковой тканью халата.

– Я видел график заседаний суда. Наше слушание назначено на завтра, но его перенесут из-за неявки сторон. Хотя, кому я рассказываю. Ты и без меня отлично осведомлена. Нарядилась бы, словно сама невинность, утирала бы фальшивые слезы платочком, умоляя разорвать клятву, данную под давлением мужа-тирана, от которого ты чудом ноги унесла… Такой спектакль ты планировала? Или я что-то пропустил?

– Пропустил, – язвительно прошипела Бэан’на, подстрекаемая рабским артефактом. – Забыл про чистую и светлую любовь к Ол’кейне, с которым я намеревалась обручиться как можно скорее. Дабы страшный деспотичный муженек больше никогда не смог мне навредить.

У крыльца он резко развернулся к ней лицом:

– Даэр’аэ, я не тиран и не деспот. Но сдаться без боя… Ты моя жена. Королева. Ты любима народом. Повторное заседание, скорее всего, состоится через неделю. И в суд мы с тобой пойдем. Не передумаешь, продолжишь настаивать на разводе, будь по-твоему. Я приму поражение с достоинством. Захочешь остаться со мной в Эльсиноре, заберешь заявление, и мы вместе принесем уважаемым господам в мантиях наши с тобой глубочайшие извинения за то, что наши склоки вышли за пределы супружеской спальни и стали достоянием общественности.

Где-то на сердце ей стало немножечко легче. Неделя вдали от отца. От Ол’кейне и его лицемерной маменьки. В тепле, уюте, под боком у Иллая, который этой глупой выходкой с браслетом снял с ее плеч груз, что давил на нее так, словно пытался сравнять Бьянку с землей.

Груз ответственности за его жизнь, за судьбу Астории, за благополучие Эльсинора, Сильвенара. Сколько всего она тащила на своем хребту – не счесть. С детства пыталась доказать, что она достойна быть королевой, править драконьими островами, когда отец уйдет на покой. Что она не менее умна, чем братья, и способна мыслить наперед, просчитывая все ходы своего оппонента. Держать лицо, когда больно. Принимать непопулярные решения, рискуя обрушить на себя то гнев народа, то элиты.

Рабская побрякушка дала ей шанс вздохнуть спокойно… Отдать бразды правления в руки мужа. Ослабить контроль и прожить эту неделю так, будто кроме этого домика в кольце не существует ни мрака, ни света. Вообще ничего. А потом она уйдет, ведь Иллай никогда не нарушал данного им слова.

– Мы почти два года женаты. Что изменит неделя? – она подалась вперед инстинктивно, голос ее дрогнул.

В его огне она давно мечтала согреться. Когда, если не сейчас? Другой возможности не будет.

– Многое, Бэан’на. Ты самая находчивая лгунья, которую я только встречал, но я выведу тебя на чистую воду, – он склонился над ней, касаясь кончика ее носа своим. – Браслет не позволит тебе меня одурачить. Если ты что-то чувствуешь ко мне, я узнаю. Ты же хочешь, чтобы я тебя поцеловал… По глазам вижу.

– Хочу, – она почти коснулась его губ, но в последний момент оттолкнула мужа и взлетела по ступенькам – Но есть одно «но», Иллай Шерган. Ты путаешь похоть с любовью.

Самодовольная ухмылка на его лице дала ей неожиданный заряд бодрости. В запасе у нее было целых семь дней, и Бьянка себе поклялась, что он сам к ней приползет, умоляя о взаимности. И ей, в отличие от некоторых, рабская безделушка не понадобится.

Бэан’на Даэр’аэ она, в конце концов, или кто?

ГЛАВА 4. ПОХИЩЕНИЕ

Р’гар Даэр’аэ.

«Гениальный» замысел своего драгоценнейшего зятя Р’гар просчитал слишком поздно. Остолбенел с открытым ртом, когда поднялся за дочкой наверх и за дверью услышал возню. Ворвался внутрь, а там… Шерган, собственной персоной, Бьянка, окольцованная рабским артефактом, да портал, запрыгнуть в который, дабы придушить обнаглевшего мальчишку, он, что досадно, не успел. Замешкался, словно он не молодой дракон в самом расцвете сил, а почетный старикан, который без помощи слуг и по лестнице-то спуститься не может.

Иллаю, в целом, он симпатизировал. Толковый парень. Смышленый, дерзкий, находчивый. Справедливый, в меру милосердный. Достойный правитель Эльсинора. В пятнадцать лет пережил кровавую войну с соседним Килденгардом, потерял мать, отца, маленьких сестер-принцесс, но выстоял. Вернул трон, что принадлежал его семье веками, а потом и с Килденгардом разобрался. Бывшие захватчики стали вассалами молодого короля, хотя и сохранили свою независимость на бумаге.

Пожалуй, Р’гар мог бы с ним поладить, если бы не дочь. Как муж Бэан’ны Иллай Шерган его категорически не устраивал. Драконы, согласно легенде, сотворили мрак и сотворили свет, но из-за браков вроде этого, смешения кровей с другими расами, его народ почти вымер.

У таких пар рождались обыкновенные дети. Маги с крепким даром. Понятное дело, что исключения бывали, и способность обращаться зверем все же передавалась малышу от одного из родителей, но здесь другой случай.

Владыка огня не пара тому, чья стихия – лед. Чем думала Бьянка, когда назло ему выходила замуж за Иллая, сказать сложно. Вероятно, дочь не думала вовсе.

Случись в их союзе с Шерганом зачатие дитя, новая жизнь внутри нее угробила бы строптивую девчонку, которая от матери унаследовала потрясающую несговорчивость и такое упорство в достижении поставленных целей, что Р’гара регулярно трясло от бешенства и жгучего желания кровиночку свою посадить в башню под замок, пока она опять чего не натворила.

Он давно смирился с тем, что в обозримом будущем внуков ему не видать. Сой’ле был слишком юн, чтобы планировать семью. Рой’не ночи проводил в борделе, а от потенциальных невест, которых в столицу свозили со всех уголков драконьих островов, шарахался, как от огня. Нейд’не же, наоборот, уже умудрился чуть ли не каждую симпатичную мордашку королевства затащить к себе в койку, но жену так и не выбрал. Служба занимала все его мысли. А вот Бэан’на… Умница, красавица. На нее он возлагал надежды.

Верил, что настанет день, и он уйдет на покой. Улетит на родной остров Кит’а’ка, где пустовал дворец его отца, и будет перед сном баюкать маленьких драконов. Учить их читать и писать, летать и сражаться, укрощать ледяное пламя. Смотреть, как они растут и крепнут. Наставлять, советовать. Но его дети вели себя так, что Р’гар всерьез начал опасаться, как бы не пришлось ему корону носить на голове до конца своих дней.

Глава тайной полиции Сильвенара в кабинет к нему ввалился на рассвете. Хмурый, сонный. Рухнул в кресло, словно мешок с картошкой, и плеснул бренди в хрустальный стакан. Уль’д’раксис Аракс в любом месте чувствовал себя как дома и не слишком-то переживал о том, какое мнение о нем составят окружающие:

– Обязательно было выдергивать меня из постели?

Р’гар по пальцам мог пересчитать тех, кому позволял себе «тыкать». Дракс в этот круг входил не первый год.

– Ты чем-то недоволен? Моя дочь пропала! Весь план псу под хвост! Предлагаешь мне сидеть, сложа руки, пока ты нежишься под боком у жены?

Уль’д’раксис бросил на него убийственный взгляд:

– Как ты меня утомил, а! Клянусь, я подам в отставку! Иза беременна! Я полночи слонялся по Килденгарду в поисках таверны, где ей в детстве приглянулись соленые помидоры! А когда нашел, оказалось, что у этой треклятой таверны давно сменился хозяин и теперь там модная ресторация. Пришлось тащиться в дом к тетке, которая раньше ей владела, и упрашивать продать мне помидоров из своих запасов. Когда ты меня вызвал, я только добрался до кровати, где Изабелла пила из банки рассол!

– Только вот не надо ныть. Я предупреждал тебя о последствиях, когда тебе приспичило взять в жены ведьму!