Избавиться от одежды она могла и сама, но отказать себе в такой маленькой блажи… Не удержалась. Лопатками Бьянка ощущала его прожигающий взгляд. Как наяву видела языки пламени, мерцающие в черных бездонных глазах мужа.

На драконьих землях его мало кто назвал бы красивым, экзотичным – да. Красивым – вряд ли. Слишком низкий для ее расы. Выше Бэан’ны на полголовы, а ведь она по меркам Сильвенара рослой не считалась. Черты лица резкие… Острые скулы, нос с едва заметной горбинкой, упрямые пухлые губы.

Иллай бесшумно ступал позади нее и, кажется, не дышал, но как только они оказались в ванной, щелкнул пальцами, и фитилек вспыхнул:

– Готово. С корсетом помогать? Или ты передумала?

– За кого ты меня принимаешь? – дрожь в голосе скрывать она умела мастерски. – Расстегивай.

От водной глади в воздух поднимался пар, но жар ее щеки опалил по иной причине. У мужа были потрясающие руки. Крупные ладони, длинные пальцы и ни одной мозоли, несмотря на то, что и мечом, и луком он владел в совершенстве, да и в Эльсиноре с хозяйством управлялся лично, предпочитая толпе слуг несколько верных ему людей, помогающих на кухне, в саду и в конюшнях.

Первый крючок ему поддался без боя. А за ним и второй, третий… Когда Иллай добрался до груди, ее кожу покрывал, пожалуй, миллион мурашек.

– И что мы будем делать, когда эта славная вещица упадет к твоим ногам? – в его хриплом шепоте не проскользнуло ни намека на волнение. – Просвети меня, Даэр’аэ.

– Что прикажешь. Не даром же на мне рабский браслет.

Наблюдать, как эмоции сменяют друг друга на его лице – чистейшее, ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Какая же ты дурная, – благоверный в неверии мотнул головой и за несколько бесконечных, по ее ощущениям, секунд расправился с остальными крючками.

Корсет соскользнул на пол, но Иллай и бровью не повел, хотя она стояла перед ним практически обнаженной. В одних лишь тонких серебристых чулках и коротеньких шелковых шортах.

– Дар речи потерял? У «хозяина» закончились приказы? – язвительно поинтересовалась Бьянка, стараясь не выдать обиды. – Ну хорошо. Тогда ты свободен, а я, с твоего позволения, пока искупаюсь.

Предугадать его следующий шаг – задача со звездочкой. Она с легкостью считывала планы и намерения других людей, но собственный муж для нее был загадкой.

Иллай вдруг опустился на одно колено:

– С чулками помочь?

– Помоги.

Бантик на ленточке, благодаря которой чулок не сползал, Шерган развязывал целую вечность. Будто смаковал этот момент. Полумрак, игривое сияние «звезд» на потолке, звенящую тишину… То самое напряжение, что витало между ними с первой встречи.

Покончив с бантом, скатал тонкий материал, обхватил ее лодыжку, приподнял немного ногу и, избавив ее от соблазнительного предмета гардероба, бросил его на пуфик у двери, а потом так же невесомо, как и во дворце у Нейд’не, коснулся губами ее кожи. Только на этот раз муж ее не в шею целовал, а лишь в коленку. Хотя и этого ей хватило, чтобы желание стать к нему ближе, пусть и на короткий миг, развеяло остатки ее контроля, и Бьянка, забывшись, запустила коготки в шелковистые волнистые волосы.

– Признавайся, Даэр’аэ, чего ты сейчас хочешь? – мурлыкнул Иллай, прислонившись лбом к ее животу. – Клянусь, я исполню любой твой каприз.

Только поистине неординарная личность могла догадаться использовать рабский браслет на манер артефакта правды, дабы клещами вытянуть из нее то, о чем она так долго молчала.

– Прими со мной ванну. Хочу просто полежать у тебя на груди.

Бэан’на не собиралась форсировать события, просто пыталась надышаться перед браком с Ол’кейне, который с каждой секундой казался ей все более скверной идеей.

Где-то на задворках сознания даже мелькнула мысль: а не полететь ли ей на остров Фриадан и не вырвать ли сердце Даль’афэру? Тогда и союзники им будут ни к чему. Убийца ее матери – последний из «ядовитых змеев». Драконов, чей укус смертелен. Ее братьям он не по зубам, да и могущественный папочка рисковать не торопился, но Бьянка… В свои силы она верила.

Иллай покорно кивнул и быстро стянул с нее второй чулок:

– Шорты? Или ты сама?

– Сама. Раздевайся, пока вода не остыла или твоя подружка не вернулась, – Бэан’на расстегнула пуговичку на боку и, отбросив в сторону последний клочок ткани, прикрывавший ее наготу, погрузилась в ванну. – Или ты стесняешься, Шерган?

То, что ее фиктивный муж заведен, от взора Бьянки не укрылось. Кожаные брюки, горячо любимые коренным народом Эльсинора, почти не оставляли простора для фантазии, но Иллай ничуть не смутился ее пристального взгляда, отводить который она, вопреки приличиям, не планировала. Следила за каждым движением, наслаждаясь картинкой.

Его фигура была хороша. Широкая грудь, идеально прорисованный пресс, рельефные плечи, длинные ноги, крепкие бедра… Не только дар богов, но и результат постоянной физической нагрузки человека, привыкшего все делать своими руками. И лошадей купать, и еду готовить, и мечи ковать.

– Довольна? – Иллай опустился в воду, ухмыляясь, как довольный кот, дорвавшийся до горшка со сметаной. – Нравлюсь больше, чем твой бард?

Нашел, с кем сравнить. Ганс предпочитал овощам и мясу сладости и всяческую выпечку, а езде верхом и упражнениям с оружием – безделье. О прессе там не шло и речи, пусть в камзоле ее любовник и выглядел весьма подтянутым юношей.

– Мне соврать? Или «господин» желает услышать честный ответ?

– Даэр’аэ, пока на тебе этот браслет, я рассчитываю исключительно на честность. Это приказ. Прости, но иначе с тобой каши не сваришь. Больно уж ты хитра и находчива.

Рабская безделушка предпочтения «хозяина» запомнила. Язык у Бьянки опять развязался, разрешения ее не спрашивая.

– Нравишься, – на этот раз зубы она все-таки сжала что есть мочи, дабы лишнего не сболтнуть. Зажмурилась, сделала глубокий вдох, выдох, а когда открыла глаза, четко ощущала, что зрачки ее стали вертикальными. Зверь пришел ей на подмогу, и она смогла слукавить. – Не ты… Твое тело.

Иллай расхохотался, откинув голову на бортик ванны:

– Лгунья. Ты посмотри на себя! Как бы ты прямо тут не обернулась, лишь бы не признаваться мне в симпатии.

– Нет никакой симпатии!

– Правда? В зеркало погляди.

Глядеть ей никуда и не требовалось. И без того знала, что от уха до ребра уже тянется полоска драконьих чешуек. Борьба с артефактом оказалась куда более энергозатратной, чем она представляла.

– Ты болтать сюда залез? – Бьянка обиженно поджала ноги, обхватив колени руками.

– Нет. Я лишь терпеливо жду, когда ты признаешь очевидное, – Иллай вслепую нашел в воде ее пятку и пощекотал ступню, сорвав с ее губ судорожный вздох. Знал, бес треклятый, что она до дрожи боялась щекотки, и этот способ действовал безотказно. Связь со зверем терялась мгновенно. Чешуйки исчезали, глаза возвращали свой первозданный вид. – Давай, ложись. Помнится, ты хотела на моей груди погреться.

Упрашивать ее надобности не было. Голову Бэан’на устроила у него на плече и тут же была заключена в теплый капкан сильных рук. Муж ее почти не касался, лишь обнимал. До боли невинно, но ей сделалось так тепло, что мысль о расставании с ним теперь, когда он сам почему-то не спешил ее отпускать, прожгла в ее душе дыру.

ГЛАВА 6. ДРАКОН

Амалерия Санката.

Амалерия все понимала. Знала, как сильно рискует, без надобности покидая артефакт, но оставаться в доме с Иллаем и Даэр’аэ – равнозначно пытке.

Не то чтобы она недолюбливала Бьянку. Нет. Этот этап жизни она давно оставила в прошлом. В академии – да, ледышка не вызывала у нее ничего, кроме чистого бешенства и приступов жгучей ревности, но со временем пришло смирение, ведь насильно мил не будешь.

Как ты не старайся удержать любимого мужчину, но если в мыслях у него давно поселилась другая… Можно сколько угодно дарить ему заботу и тепло, не приставать к нему, когда дел у него невпроворот, молчать, когда хочется поспорить, не жаловаться, даже если кошки на душе скребут, а нанесенная обида глубока настолько, что впору удавиться, но он не придаст этому ценности. Иллай не придавал. Зато стоило Даэр’аэ начать орать на весь дворец, да так, что слуги от ужаса цепенели, колотить посуду и отпускать в адрес законного мужа всяческие колкости, настроение у него мгновенно поднималось, а те самые дела, которыми он был так занят, уходили на второй план, и он с радостью бросался выяснять с драконицей отношения.

Вероятно, то и была любовь. В какой-то извращенной форме, понятной только им двоим. И потому она сдалась, устала, да и к Иллаю уже охладела, а вот Бьянка неожиданно перестала ее раздражать. Капризная стерва, но… В глубине души – нормальная девчонка, которая выживала как могла. С таким-то легендарным отцом, по слухам – откровенным тираном, у любого характер испортится.

«Голубков» Амалерия решила не тревожить и под ногами не мешаться. Даэр’аэ вид имела замученный, а как заметила ее в окошке, окончательно поникла и сбежала на второй этаж. Иллай же предпочел развить на кухне бурную деятельность и начал активно чистить картошку. Переживал из-за идеи с рабским браслетом до такой степени, что когда она собралась на рынок за вином, даже спорить с ней не стал, чем развязал ей руки.

Полночи она бродила по заснеженным улочкам столицы драконьих островов… Аккуратные чистенькие тротуары, клумбы с цветами незнакомого ей сорта, которые в холоде продолжали цвести, наполняя трескучий ледяной воздух поистине умопомрачительными ароматами. Обилие лавочек, беседок и фонтанов, не замерзающих зимой. Ухоженные домики из белого камня, знаменитые Сильвенарские дворцы из хрусталя!

От восторга на глаза у нее наворачивались слезы, и она сама не уследила, как, вращая головой в надежде впитать каждую деталь местного колорита, забрела в какую-то рощу и лишь там услышала хруст снега за спиной, в котором отчетливо различались твердые мужские шаги того, кто преследовал ее по пятам.

– Леди Санката, Вам никто не говорил, что с заходом солнца хрупким юным леди не стоит по городу слоняться в одиночку? – невинно поинтересовались сзади, пока Амалерия судорожно выбирала между атакой и позорным бегством сквозь портал.

Остановилась она на первом варианте. Призвала в руку огненный хлыст и медленно повернулась к незваному собеседнику лицом. Одет он был не по погоде – в тонкий длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Сказала бы, что работяга, но нет. Высоченный, широкоплечий. Очевидно, дракон. Даже эльфы с их выдающимися габаритами на фоне жителей Сильвенара смотрелись весьма компактно, а уж люди и вовсе казались карликами.

– А Вам, господин без имени, не говорили в детстве, что нельзя к незнакомцам подкрадываться со спины? Особенно к женщинам. И уж тем более ночью! Так и почить недолго. Представьтесь, или я буду вынуждена применить силу!

Ох, и чего ей стоило скрыть панику в голосе!

– Я бы на Вашем месте так не горячился, – ее визави усмехнулся и скинул капюшон. – За покушение на короля в Сильвенаре, как, собственно, и у Вас на родине, предусмотрена смертная казнь.

Хлыст растаял на ветру, но с губ ее не сорвалось и звука. Амалерия застыла как вкопанная, отчаянно хватая ртом воздух, в то время как Р’гар Даэр’аэ, Его Ледяное Величество, владыка Сильвенара и Объединенных Островов, разглядывал ее с неприкрытым любопытством.

Портрет дракона на континенте висел чуть ли не в каждой таверне, но в жизни он оказался красивее, чем на холсте.

Пронзительные голубые глаза, платиновые волосы до плеч, едва тронутая солнцем кожа, черные брови… Фирменная черта семейства Даэр’аэ, которой могла похвастаться и Бьянка.

– Ваше Величество, – способность членораздельно выражать свои мысли милостиво к ней вернулась, и Амалерия покорно поклонилась, обозначив свое уважение к столь значимой персоне. – Мое почтение. Чем обязана?

Дракон хищно прищурился:

– Не догадываетесь?