Без лишних вопросов женщина удалилась исполнять заказ. Ани закинула ногу на ногу.

– Ребята, в вас никогда не было жажды новых впечатлений? Кружку напитка, именуемого «эль», можно заказать в любом трактире, от южного края континента до северного. А мы, кто бы мог подумать, в столице. В столице! Наконец-то. М?

Эдвин решил оставить очевидно риторический вопрос без ответа. Бася же сдвинул брови, словно выпад торговки и правда заставил его пошевелить извилинами. Оперся локтями на стол.

– Можно. Но во многих местах тебе его наберут из отхожего места. Пиво пиву – рознь.

Быть может, чувство юмора в ордене и не выкорчевывали. Торговка и Эдвин переглянулись. Плащ вновь замер, будто не произнес только что самую длинную фразу за все время, приуроченную к разливу содержимого ночного горшка. Ани заглотила крючок:

– А ты… Много где был? Я хочу сказать… – Она неуверенно покрутила пальцем в воздухе. – Паломничества и все такое – это ведь много походов… В паломничества? А значит, много новых мест?

Вновь несколько секунд на раздумье. Эдвин понял, что Бася ни капли не глуп, впрочем, в обратном сомнений и не было. Пожалуй, он был даже слишком умен, взвешивая каждое слово, которое могло выпорхнуть из его рта.

– Достаточно. Особенно в былые годы. В последнее время – не так часто.

– Почему?

– Лира нужна в столице.

Имя паломницы было отчеканено таким образом, чтобы сомнений не осталось: куда двинется она, туда и Бася. Эдвин подметил оттенок печали в его словах, но причин распознать не смог. С другой стороны, у каждого из них было достаточно поводов для грусти в последнее время.

Почему «Лира нужна в столице», вопросов не возникло. Ждала, пока к ней в руки попадет блестящая безделушка, украденная в далеких землях. Вот только донес ее не опытный, закаленный войной ветеран, а юный дурак, оказавшийся не в то время и не в том месте. И все пошло прахом.

– И как выглядит паломничество? – Ани явно была намерена вытянуть из разговорившегося плаща побольше информации. – Намечаете какую-нибудь интересную штуковину, оставшуюся со времен Го… С древних времен… И скачете к ней на лошадях?

Три кружки со стуком соприкоснулись со столешницей, капли напитка потекли по стенкам. Бася ссыпал в руку трактирщицы горстку медяков, она, все так же молча, удалилась. Пригубил пенную шапку, проглотил, облизнул губы.

– Это поверхностное суждение. Человека, не знакомого с орденом. Большинство известных Миру святынь были обнаружены многие десятилетия назад. Десятки из них – уничтожены временем и чужими руками, сотни – всего лишь подделки. Подделки, которые мы не раскрываем, чтобы самолюбие отдельных жадных душ тешилось сполна.

Эдвин тоже пригубил прохладный эль и весь обратился в слух.

– Те немногие вещицы, которые и правда когда-то застали эпоху изначальных, – все они существуют под пристальным взором ордена. Не все из них таят секреты, подобные тому, который открылся нам совсем недавно. – Бася задержал взгляд на Эдвине. – Но если подобное произойдет… Уже произошло. Мы готовы. Были и будем.

Он ощутил холодок. Шел ли он от упрятанной в карман безделушки или нет, сказать было сложно. Сэт настоял, чтобы медальон и впредь покоился у него за пазухой, дабы не нарушать уже установленный порядок.

«Ты пронес ее сквозь кошмар, и вот мы здесь. Оставь его в покое, и, будь уверен, сразу произойдет какое-то дерьмо».

Несмотря на то, как неприятно безделушка оттягивала карман, Эдвин был склонен согласиться. С проклятой вещицей он почти сросся. Оставалось еще и смириться. Насчет этого пока были большие сомнения.

– Я должен поблагодарить тебя.

Бася уже успел осушить половину кружки, но слова явно шли от сердца, а не от языка. Эдвин подавился вторым глотком.

– За что?

– Последние месяцы прошли под знаменем ожидания. В моем случае это было ожидание того, чего я желаю меньше всего.

Эдвин сглотнул, Ани озвучила очевидное:

– Пока вы ждали прибытия Сэта, чтобы отправиться в путь, ты знал, что план Лиры погубит ее?

– Да.

Воцарилась тишина, юноша спрятал лицо в кружке. Взгляд Ани потух, напускной энтузиазм ушел. Прозвучавших в библиотеке истин она паломнице так и не простила. Бася размеренно продолжил:

– Я не могу пойти против чужой воли и воли ордена. Но твое прибытие порушило старые планы и возвело новые. Пусть мои с Лирой дороги из-за этого расходятся, я сделаю все, чтобы исполнить ее волю. И брошу на это все силы, зная, что ей ничего не угрожает.

– О чем идет речь? Дороги расходятся? – Прежде чем вопрос прозвучал, Эдвин догадался и сам.

– Когда время придет – я отправлюсь с вами.

Сказав это, Бася вновь отпил прохладный напиток и замолчал, будто его слова были чем-то само собой разумеющимся. Ани нервно дернулась.

– С нами? С нами на север? Зачем? И какой в этом толк? Я уверена, Сэт…

– Старый лис, скорее всего, противится этому прямо сейчас. Лира обещала обсудить это с ним и с целителем Гаазом сегодня утром. Но, как бы то ни было, он достаточно мудр, чтобы в конце концов понять необходимость подобного решения.

– А поподробнее?

– Это долгий путь.

– Об этом мы и так знаем. – Ани скрестила руки на груди.

Эдвин подумал, что он-то как раз слабо представляет, какое количество дорог им придется пройти. Судя по общему настроению – немало. Даже путь до столицы получился вымученным и долгим, по ощущениям. Что уж говорить о предстоящем броске к северному краю континента. Бася тем временем спокойно ответил:

– На этом пути вам понадобится защита и поддержка.

– Но Сэт…

– Лис искусен, но ему будет чем заняться, помимо того, чтобы охранять каждого из вас. «Защита и поддержка» – это девиз каждого серого плаща. Поэтому я иду с вами. Кроме того, у ордена налажены дипломатические отношения по всему континенту. Это пригодится, во всяком случае до тех пор, пока мы не окажемся совсем уж далеко от Столичных и прилегающих земель.

– Ты уже знаешь, каким путем мы двинемся?

– Предполагаю. Но лучше это обсудить в присутствии всех остальных.

Одной тайной меньше. Даже двумя. Понятно, почему в некоторых словах плаща сквозила такая тоска: предстоящая вынужденная разлука с паломницей подтачивала его изнутри. Однако противиться приказам и долгу Бася не мог. И не хотел. Также стало понятно, почему его отправили с ними в город. Не просто в качестве проводника и охраны. Своеобразная подготовка к новой роли и новым условиям. Как для него, так и для Эдвина с Ани.

Торговка так и сидела – скрестив руки на груди, но напряжение из позы выветрилось быстрее, чем исчезал эль из Басиной кружки. Она с самого начала ревностно относилась ко всему, что могло повлиять на успех их вынужденного путешествия. Впрочем, тут и дураку было ясно: серый плащ и правда может быть полезен. И ему тоже пришлось идти на жертвы.

Разве что их вновь разросшаяся группа будет привлекать еще больше внимания, но иначе было никак. Иллюзорный зуд в бедре не давал Эдвину забыть: помимо бродящего по городу, выпрыгнувшего с верхнего этажа башни убийцы, по их следу шла Далия. С каждым днем фора шла на убыль, а расстояние между ними и решительной воительницей с востока только сокращалось.

Ани, либо не желая проявить должный такт, либо не в силах совладать с любопытством, все же уточнила:

– Но вроде как по долгу службы в ордене вы неразрывны с Лирой. Путешествие выйдет долгим, это верно. Что будет с ней, пока ты в отъезде?

– Лорек справится. И еще…

Кто-то мог бы подумать, что голос Баси сорвался под напором нахлынувшей тоски. Однако спустя мгновение Эдвин понял, что нет, плащ выдержал паузу намеренно, придавая веса тому, что хотел сказать.

– И еще вы должны знать: нет ничего важнее этого похода. Лира это понимает, поэтому отправляет меня с вами. Я это понимаю, поэтому повинуюсь приказу. И ты, Эдвин, – он встретился с юношей взглядом, – тоже это понимаешь. И поэтому согласился исполнить свой долг.

– Я бы поспорила со словом «свой»… – но заканчивать фразу Ани не стала.

Повисло молчание, нарушаемое лишь стуком кружек. Эдвин сделал последний глоток. Понимая, что скоро придется двинуться в путь – во всех смыслах, высказал мучивший его вопрос:

– Ты опасался за жизнь Лиры. Нет, не так. Ты знал, что если она примет бремя ношения медальона на себя, то погибнет. Там, в библиотеке, она обрисовала все иначе. Скажи мне теперь, оплот защиты и поддержки: ты веришь в ее слова о том, что мы с Сэтом сможем выбраться? Если сильно постараемся?

Бася убрал локти со стола, проигнорировав воинственные нотки в голосе юноши. Слизнул капли пойла с верхней губы. Будь проклят этот орден и его представитель, берущий столь длинные паузы в диалоге. Момент растянулся для Эдвина в вечность. Он со страхом осознал, что серый плащ явно не из тех, кто обманывает. А ответ, который у него заготовлен, присутствующим явно не понравится. Но здоровяк сказал только:

– У тебя есть все возможности удивить меня.

Должно быть где-то там далеко шепот взорвался безумным хохотом, но до ушей Эдвина издевательский смех не дошел. Скупо кивнув, он оперся на стол, поднялся со скамьи.

– Умою лицо и двинемся в обратный путь. Нужно будет многое обсудить. Как минимум, предстоящую дорогу.

Ани посмотрела на него с тревогой, но Бася просто кивнул. Эдвин быстрым шагом преодолел крыльцо, нырнул в прохладу помещения: благодаря навесу комната не успела нагреться. Внутри был занят всего один стол, кучка парней заливались пивом с самого утра, забившись в уголок. Трактирщица за стойкой даже не подняла головы, юноша пересек главный зал, свернул в узкий коридорчик, ведущий, скорее всего, на задний двор.

Как и ожидалось, в небольшой нише упокоился побитый жизнью рукомойник. Без каких-либо столичных изысков, местный архитектурный гений обошел это здание стороной, воду внутрь заливали по старинке, из бочки. Сделав пару движений ладонью, Эдвин смочил влагой затылок. После чего оперся лбом в стену, тупо глядя на шершавые доски перед собой.

Сердце бешено колотилось в груди с тех самых пор, как он встал со скамьи. Внезапно ему показалось, что из коридора выкачали весь воздух, голову повело в сторону, Эдвин сипло вздохнул. По груди под рубашкой потекли капли; он не мог понять, вода это или пот. Пространство вокруг стало тягучим, вязким, каждая попытка вдохнуть лишь усиливала панику. Он понял, что руки дрожат, а виски словно сдавило тисками.

И вдруг – будто натянутая струна лопнула. Сердце всё ещё билось часто, но уже не вырывалось из груди. Воздух стал проходить глубже, легче. Мир больше не плыл перед глазами, а руки, дрожащие мгновение назад, теперь казались просто слабыми, как после долгой работы. Тепло и холод сменяли друг друга, оставляя после себя странную опустошённость. Окружавший его вязкий кошмар не исчез окончательно, но отступил в тень, как хищник, затаившийся в темноте. Осталось только тяжёлое дыхание, усталость и чувство, словно тебя выбросило к берегу после долгих попыток не уйти ко дну.

Можно сколько угодно храбриться в присутствии других. Ощущать за спиной Старого лиса, смотреть в мудрые глаза доктора, любоваться ужимками торговки. Обладать поддержкой древнего ордена и опираться на плечо здоровяка в сером плаще. Готовиться, собираться, обсуждать и принимать решения.

И все же сейчас, наедине с собой, глядя на грубую поверхность стены, Эдвин прекрасно понимал: он не готов к смерти. Но точно так же он знал: где-то далеко, в одном из лесов, шумит дерево, из которого сделают его гроб.

Глава 3. Пристанище для больных

Холодный пот стекал по вискам, а от боли хотелось выть. Впрочем, в сравнении с пережитым это и болью-то было стыдно назвать. Скорее назойливый, подтачивающий изнутри зуд. Шуршащий где-то в горле, отдающий в нос и в голову, сдавливающий виски. В груди хрипло клокотало, из ноздрей текло. Да, прогуливаться в ночи по развалинам Фарота было плохой идеей.