И вот теперь она все пыталась успокоиться, прежде чем войти в кабинет. Чертов Лючио, угораздило же на него наткнуться! Ну почему она не пришла на вчерашнюю тренировку на полчаса позже? Тогда не увидела бы его фееричного появления. Тело сдуло бы ветром со скалы, и сейчас оно лежало бы где-то внизу на камнях. Может, его даже никогда бы не нашли. А она бы не отменила долгожданную встречу, не отпустила бы Лекса в кафе с Ческой и не тряслась бы сейчас перед дверью Кристофа.

Вот уже второй раз, оказываясь далеко от Лючио, она чувствовала, как морок спадал и влечение к нему иссякало. Да, этот мужчина бесспорно был очень хорош собой, даже слишком. Фрида никогда не видела такой красоты. Но при всем этом ей милее и роднее было лицо Лекса: с горбинкой на сломанной в детстве переносице, с пухлыми смешливыми губами, с большой родинкой на правой щеке. Вот именно таким лицом ей хотелось любоваться. А красота Лючио была холодной, даже ледяной. И, вспоминая надменный взгляд его серебряных глаз, Фрида ощущала тяжесть на сердце. Рядом с ним с Фридой что-то случалось, как будто она попадала под воздействие гипноза. Но стоило убраться подальше – и чары теряли силу. От этих мыслей становилось страшно. Что-то в нем было убийственное. Чужеродное.

Наконец, почувствовав напряженное внимание со стороны помощницы директора, Фрида взяла себя в руки и шагнула в кабинет Кристофа. Тот сидел за широким столом, уткнувшись в толстую тетрадь, исписанную убористым почерком. Услышав, что кто-то вошел, Кристоф отложил записи в сторону и с любопытством взглянул на Фриду.

– Здравствуйте, – осипшим мгновенно голосом пробормотала она.

– Привет, входи! – Кристоф чуть привстал и указал рукой на стул напротив рабочего стола. – Слышал, ты и утром заглядывала. Опять новаторские идеи? Всегда рад их обсудить.

Фрида на заплетающихся от волнения ногах пересекла кабинет и уселась напротив директора.

– На этот раз я по другому поводу, – запинаясь, сказала она и тяжело вздохнула. Кристоф изобразил на лице скорбный интерес.

Это был симпатичный мужчина лет тридцати пяти с узким лицом, орлиным носом и язвительными тонкими губами. Каштановые волосы длиной чуть выше плеч отливали червонной медью, глаза цвета зеленого чая светились умом и живым любопытством. Он был импульсивный и подвижный, и от его гибкой, худой фигуры исходила энергия, которой он с легкостью заряжал собеседников. Вместе с ним в школе ветра работал и его родной младший брат Тобиас: очень похожий на него внешне, такой же худой и энергичный. От Кристофа его отличали лишь карие глаза да стриженые темные волосы без единого намека на рыжину. И возраст: Тобиасу было двадцать пять лет. Он преподавал дисциплину «Природоветрие», рассказывая о влиянии ветра на живую природу. Что-то вроде ботаники в ветреной местности. А еще практически не интересовался театром.

– Вот как? – произнес Кристоф. – Ну, ладно, я слушаю.

Фрида, опустив голову, какое-то время перебирала пальцами край длинной черной футболки, наброшенной поверх трико, но наконец заставила себя заговорить.

– Тут такая ситуация, – сбивчиво начала она. – У меня гостил приятель. И на тот момент, когда закрыли школу, он еще был тут. И так получилось, что не успел выйти…

– Что значит, не успел выйти? – перебил ее Кристоф. – Для этого времени было предостаточно. Да и не помню я, чтобы мы сильно пускали гостей. Так и что с ним?

– Ну вот он до сих пор здесь, а ему очень нужно выбраться…

– Ну мало ли что ему нужно. Раньше надо было думать, – сварливо возразил Кристоф. – Как вообще получилось, что я про него даже не знаю и не видел никогда? И что насчет Лекса? Или вы… так сказать… дружили втроем?

Фрида смутилась еще сильнее.

– Лекс тоже не знал. Я его прятала…

– Да как ты могла его прятать? – Кристоф с нервным смешком поднялся из-за стола и принялся расхаживать по кабинету. От его резких и быстрых движений у Фриды даже слегка заболела голова. – В шкафу, что ли? Под кроватью?

Пока Фрида придумывала, что лучше ответить, Кристоф остановился перед ней, нагнулся почти к самому лицу и внимательно заглянул прямо в глаза.

– Послушай, Фрида, ты так неумело врешь! – весело заявил он. – Непрофессионально.

Он вернулся за свое рабочее место, вальяжно развалился в директорском кресле и устремил на смущенную Фриду ехидный взгляд хризолитовых глаз.

– Давай выкладывай как есть, – приказал он. Тонкие губы изогнулись в улыбочке.

Мысленно составляя заявление об увольнении по собственному, Фрида принялась рассказывать о событиях вчерашнего дня. Кристоф слушал очень внимательно, даже не пытаясь перебить. К концу повествования он уже сидел, не свободно откинувшись на высокую спинку кресла, а подавшись всем корпусом вперед и уставив локти на стол. Светло-зеленые глаза сверлили Фриду, губы сжались в тонкую линию.

– Так как, говоришь, его зовут? – нетерпеливо пробормотал он, когда Фрида закончила мямлить. – Лючио?

Фрида кивнула. По лицу Кристофа пробежала тень сомнения, и он нахмурился.

– И он хочет отсюда выбраться? А куда?

– Я точно не знаю. – Она пожала плечами. – Он говорил что-то про школу солнца. Может, туда. Или просто отсюда.

Почему она даже не попыталась разузнать подробности? Почему ни о чем не спросила у этого Лючио? Он нес непонятную ерунду, напустил туману. Говорил про боль и страдания в каком-то подвале и про то, что запретил себе вспоминать. А она проглотила все и даже не поинтересовалась, а что произошло до подвала? Как он там оказался? Кем он был? Где жил раньше?

Фрида злилась и ругалась в уме на саму себя. Хорошо, что хоть Кристоф совершенно не рассердился. Он, напротив, сильно заинтересовался странным происшествием.

– Приведи-ка ко мне этого залетного гостя, – задумчиво проговорил он наконец. – Хотя нет, лучше я сначала сам зайду и побеседую с ним. И не волнуйся, я найду ему пристанище. Выпустить только, увы, не получится. Из города ветра больше нет выхода. Поразительно, как он сюда попал?!

– А что вы с ним будете делать? – пролепетала Фрида, чувствуя в душе облегчение. – Изучать? Запрете его?

– Да что ты! – Кристоф засмеялся. – Мы и так тут все заперты. Попробую куда-нибудь его пристроить. Раз уж ему суждено существовать среди нас. Тут, кстати, отлично подойдет твоя нелепая байка про спрятанного дружка. Надо только грамотно и уверенно ее преподнести. Ну да не волнуйся, я сам этим займусь.

У Фриды по спине пробежали мурашки. Значит, все-таки до Лекса дойдет эта выдумка. И он ее бросит.

Кажется, Кристоф догадался о ее опасениях.

– Ты уж прости. Не могу же я сказать, что сам его прятал. Взяла на себя ответственность за… человека, теперь его судьба в твоих руках.

Фрида шмыгнула носом.

– А он не опасен? – угрюмо спросила она.

– Не думаю, – ответил директор, уставившись в никуда застывшим взором. – По крайней мере, в общепринятом понимании… Ну что, пошли?

Он поднялся с загадочной улыбкой и в предвкушении потер руки. Фриде ничего не оставалось, как отвести его к себе домой, где находился проблемный и обременительный гость.

Глава 5. Садовник

– Вы видели нового садовника? – Ческа обвела двойняшек Мисси и Молли лукавым взором и загадочно замолчала. Сестры были похожи друг на друга как две капли воды и даже причесывались одинаково, только Мисси пробор на прямых русых волосах делала слева, а Молли – справа.

Старшекурсницы сидели втроем за круглым столиком в маленьком школьном кафе, расположенном на одном из самых верхних этажей скального дома. Доступ в это заведение считался привилегий, и пускали сюда студентов, у которых за плечами было как минимум полтора курса школы ветра. Летняя часть кафе находилась на открытой площадке без защитных ограждений. Чтобы еду, салфетки и даже приборы не уносило ветром, сотрудники поддерживали в нем относительное спокойствие воздуха, однако имелось негласное, но строгое правило: все посетители тоже должны были сделать свой вклад в защиту площадки от стихии. Это было справедливо и логично: чем больше приходило в кафе студентов, чем больше народу приходилось обслуживать, тем меньше сил у персонала оставалось на поддержание безветрия. Новичкам школы это пока было не по зубам. А главное – выход на открытую площадку и вовсе грозил им гибелью: они ещё не умели плавать в потоках воздуха. Посещать ее имели право лишь те учащиеся, которые уже с легкостью могли приручить любой порыв ветра. За них можно было не беспокоиться: даже если сквозь защиту прорвется сильный ветер и сдует кого-нибудь со скалы, опытный студент не разобьется. Конечно, первокурсники могли бы перекусить и в закрытой части помещения, но так уж повелось, что в кафе приходили только старшие ребята. Называлось оно «Поднебесье».

– Что? – Мисси округлила глаза от удивления. – Я даже не знала, что у нас садовник есть. Зачем?

– А и правда, зачем? – поддержала ее Молли. – Я слышала, что откуда-то вдруг появился новый сотрудник школы. Не знала только какой.

– Ну, я не знаю, – нахмурилась Ческа, убирая за уши пряди огненных волос, чтобы случайно не попали в чашку с пузырьковым чаем. Перед двойняшками дымились порции такого же напитка. Попробовать его можно было только в этом городе. Его делали с помощью ветра, вбивая в горячую воду воздух, пропущенный через специальные фильтры, и наполняя ее небольшими пузырьками с различными ароматами. От этого обычный черный чай приобретал дополнительные вкусы и запахи, но только в момент глотка, когда пузырек раскрывался. При приготовлении иногда делали пузырьки с разными наполнениями, и тогда можно было ощутить целую гамму вкусов: цитрусовый, потом, со следующим глотком, вишневый, а затем вдруг клубничный. Всем, кто хотя бы раз пробовал такой чай, уже не хотелось пить обычный с лимоном или тем более со вкусовыми добавками. – Может, он называется не садовник. Но я слышала, что он будет заниматься садом.

– Так у нас и сада нет! – хохотнула Мисси.

– Ну вот теперь, значит, будет!

Франческа начинала злиться. Ей хотелось обсудить нового и очень загадочного человека, который внезапно объявился на пороге их школы. Конечно, ничего необычного, если подумать, в этом не было. Просто Тобиасу, директорскому брату, видимо, пришло в голову, что нужно облагородить пустырь между скалами, в одной из которых находилась школа. Вызвали кого-нибудь из города, только и всего. Но все же сам новый садовник был более чем странным. Ческа сталкивалась с ним пару раз, однако на людях он всегда показывался в капюшоне, надвинутом на лицо так, что его невозможно было разглядеть. Однажды она даже подобралась поближе – уж очень ее распирало любопытство – и почти заглянула под капюшон, но, к ее досаде, а еще – к большому изумлению, лицо было скрыто под маской.

– А где? Тут же камни одни. – Молли уставилась на Франческу туповатым взглядом.

Ческа четко, с расстановкой, произнесла:

– Ну вот сады обычно и разводят для того, чтобы были не одни камни. – Она подождала, думая, что подруга начнет пререкаться, но та молча слушала. – Сад будет…

– Сад будет в Душной проплешине! – Не дав ей договорить, к ним за столик на четвертое креслице плюхнулась пухлая розовощекая Паулина, и Ческа зло сверкнула на нее голубыми глазами: та явно подслушивала их разговор. Мисси и Молли заинтересованно воззрились на бесцеремонную гостью. Та неаккуратно водрузила на стол свою чашку с пузырьковым чаем, расплескав напиток. Один из пузырьков лопнул, и над головами собеседниц поплыл сладкий аромат ванили.