В это время Софиан напряжённо шла в свою спальню, и план, терзавший ее душу, начал разрывать по частям мозг. Как бы поменять Антона и Аню местами? Проклятая рука. Девушка злилась, что Аня до сих пор носила эту перчатку и из-за нее не могла сражаться. Но ещё ее бесило то, что сам Антон хотел пойти на миссию. А пропустить он ее не сможет, ведь только человек с даром сэйлансев может коснуться космического элемента.

А до следующей миссии ждать долго, муторно, и ещё бесполезно, ведь уже на Драко она полетит.

А она не могла ждать. Надо действовать, надо хватать его в свои сети, да так, чтобы никто ей не помешал.

И, дойдя до своей, Софиан осенило. Слова старухи-продавщицы эхом пронеслись в ее разуме.

“Зелье может окончательно сделать его твоим рабом. Привороженный может даже потерять свою личность. Он будет словно под гипнозом. Других людей он не захочет слушать, только тебя. Твои слова станут для него истинной. Например, скажешь ты, что после мяса рыбы Ктанси начнет тошнить, и его реально будет тошнить…хотя это мясо невероятно вкусное”.

Он будет словно под гипнозом…под гипнозом…

“Я сегодня дам ему не одну, а две капли. И скажу ему, что он не должен идти на миссию. Потому что…”

Софиан быстро подбежала к своему комоду, достала сосуд с зельем, открыла пробку и второй рукой взяла стакан для воды. Когда две капли зелья упали на дно стакана, девушка довольно улыбнулась своим мыслям.

“Потому что ты заболел. Да, я внушу, что ты заболел. И что ни одно лекарство в звездолете тебе не поможет. Только болезнь позволит тебе остаться в звездолете, а вместо тебя пойдет Аня. Идеально!”.

Радуясь своим мыслям, она не заметила, как следом за двумя каплями упало ещё пять. Но девушка даже не испугалась этого.

“Плевать. Значит, точно заболеешь”.

“Главное, помни о последствиях. Они опасные”. – грозно напомнил голос старухи в голове, но Софиан не придала этим словам смысла. Она была слишком предвкушена своим замыслом, и даже перестала осознавать, что поступала точно так же, как Эрамгедон когда-то поступил с ней.

Закрыв сосуд пробкой и убрав его на дно своего комода, девушка со стаканом пошла на кухню, чтобы налить воду и затем дать попить ему…

***

Через пару часов после напряженных тренировок, обессиленный Антон еле как дошел до своей спальни и даже не удивился тому, что возле двери его караулила Софиан. Настолько он был истощен физически и морально, что даже никакой слабой вспышки изумления не почувствовал.

– Привет. – ощущая, как изрядно ныли мышцы рук и ног, как накрылись ватной слабостью конечности, буркнул он ей. Все мысли были о только о кровати. Лечь бы сейчас и уснуть. Ничего он больше не хотел.

Девушка направилась за ним.

– Не хочешь выпить? Ты так устал. – нежно улыбаясь, предложила Софиан.

– Да, спасибо. – глухо произнес Антон и, даже не смотря на нее, выхватил стакан и залпом выпил.

Вода, казавшаяся на вкус обычной, почему-то вызвала по всему телу трепет мурашек.

Он думал вернуть ей стакан, но девушка обошла его сзади и неожиданно прижалась к его спине. Антон вздрогнул, когда ее прохладные руки начали скользить по его туловищу.

Внезапно он почувствовал, что не мог совладать с собой. Не мог контролировать себя. Прежняя усталость пропала, будто ее вовсе и не было, будто пару минут назад она не мучала парня. В груди росло желание крепко обнять, прижаться сильнее, и парень остро ощутил тяжесть ее груди на своей. Пальцы желали погладить эти волосы, а губы налились жаром от внезапного порыва поцеловать ее.

Его это смутило и одновременно напугало. Совесть резко вонзила свои острые зубы стыда и вины перед Аней за эти ощущения в его сердце. Но когда оно перестало сильно колотиться, парень понял, что это были не его желания, а ее.

И его это сильно удивило.

– Ты что делаешь? – ощутив недовольство, резко спросил парень, и руки Софиан тут же напряглись.

– Не иди на Ксандерс, Антон. – губы Софиан прижались к его уху.

– Чего? – не понял он и, стараясь не касаться ее рук, отскочил.

Девушка расстроенно поджала губы и продолжила:

– Потому что, когда звездолет будет подлетать к Ксандерсу, ты заболеешь. Ты будешь болеть. У тебя будет сильный жар, температура, ты не сможешь говорить. У тебя будет ужасно болеть голова. Ты не сможешь подняться с кровати. И ни одно лекарство не сможет тебе помочь.

– Ты адекватная? Что несешь?.. – начал парень. Он хотел прогнать ее, но неожиданно живот сильно скрутила боль.

Тошнота подкралась тихо, незаметно, но обрушилась на него стремительно. Сердце начало биться чаще, словно пыталось предупредить о надвигающейся опасности. Страшный жар прильнул к лицу, а кости ослабли, и парень, не ожидая подобной свинцовой слабости, рухнул вниз.

– Нет! Ты чего?! – испуганно крикнула Софиан.

Но он не смог ей ответить. Казалось, мир вокруг расплывался, а что-то невидимое властно сжало за желудок в тиски. Тошнота усиливала свой порыв, нарастала волнами, и невозможно было ее сдерживать. Парню казалось, что сейчас он выплюнет на пол все свои внутренности. Его трясло, силы будто поглощало нечто свирепое, превращая его в слабую безвольную куклу. Он прижался горящим лицом в пол, перестав ощущать его под собой. Лишь чувствовал мглу, обвивавшую его со всех сторон, и уносящую в приятное забвение.

– Антон, что с тобой?! – раздался до уха обеспокоенный голос девушки, но парень уже плохо слышал.

Он ничего не слышал. Даже свои мысли. Даже стук своего сердца.

Казалось, близилась смерть, и эта боль, пронзающая его до костей, и эта тошнота, которая накатила еще сильнее, перестали ощущаться…

***

Сквозь непроглядную тьму он видел руку, крепкую и твердую, сжимающую окровавленный и сверкающий бирюзовым светом каллион.

– Галактика Вероники теперь моя! – от триумфального тона Эрамгедона дрожало собственное сердце.

Затем те же пальцы крепко сдавили другой каллион, нежно-изумрудного цвета, и размазывали по его сверкающим граням черную кровь.

– Галактика Млечный лабиринт теперь моя! – вновь радостно объявил этот голос, и его восторженное эхо будто неслось сквозь пространство и время.

– Галактика Феникс теперь принадлежит мне! – радостно сообщил Эрамгедон, покручивая в своей измазанной зеленой кровью ладони каллион темно-рубинового цвета.

В Ксандиреум, сияющий в его скипетре, вонзился новый каллион, серого цвета.

– Галактика Аркания – моя!

И едва он смог разглядеть пятый каллион, розового цвета, и в отражении его грани самодовольное лицо Императора и блестящую довольную улыбку, обнажающую белые зубы.

– Галактика Хрустальные Облака – отныне моя…

– Антон…Антон, проснись. Эраст Родригес! Блин, проснись уже… – слышал он блекло и слабо чей-то другой голос, отчаянно зовущий его. Но учащенное сердцебиение Темного Императора и хрипотца его счастливого баритона оглушала его.

Голос Эрамгедона начал звучать и пронзительно звенеть, и словно не хотел умолкать:

– Андромеда, Галактика Антенн, Млечный путь, Вероники, Млечный лабиринт, Аркания, Феникс, Хрустальные облака – мои, мои…МОИ…

– Антон, проснись, ну пожалуйста!

Кто-то резко ударил его по лицу, и парень почувствовал, как его стремительно потянуло вперед, наверх, навстречу к звездам, к темным необъятным просторам космоса, в глубины его океана, в его бесконечность…

И вместе с этим звучал хор других нескольких голосов, и он был жутко оглушителен:

– У меня чудесная новость насчет третьей дочери Стафанио, Анастасии. Ее похитили пираты. Но они ее не продали черному рынку. Вместо этого они ее воспитывали, и теперь она вошла в их ряды и стала известна всему пиратскому сообществу как Стейс.

– И как найти ее?

– Я ее уже сам нашел. И пригласил сюда, в замок. Я послал ей сигнал, что вы покинете замок, и она со своей бандой сможет прилететь сюда и оградить. Она согласилась. Скоро она прилетит сюда.

– И мы…

– Захватим ее в плен.

– Я сделал Изабел предложение.

– Уже?

– Да, и она согласилась. Она станет моей женой. Мы решили не тянуть время и сыграть свадьбу через месяц. Поэтому на Бетелаузе я еще задержусь.

– Поразительно, Даниэлд. Ты меня удивил. Продолжай в том же духе. Жени Изабел на себе и, не теряя ни минуты, захватывай Сомбреро. Пусть чертовы Стафан Родригес и принц знают, что наша малышка Изабел, вернее Астелия Родригес, теперь в нашей власти.

– Да, теперь она в нашей власти. Этот пупсик теперь от меня никуда не сбежит.

– А потом, когда ты наденешь корону и провозгласишь себя королем Сомбреро, я покажу труп Изабел ее отцу и брату. Их отчаяние на вкус будет незабываемым! Давай, сыграй свадьбу, как можно быстро! И пусть ее покажут везде по телевидению, чтобы принц знал, что его родная сестра теперь в нашей власти!

«Мои сестры…они…в опасности…» – осознал это он, когда тьма перед глазами рассеялась, и начал стремительно расти белоснежный свет. И он даже не понял как, но нырнул разумом в его ослепительное сияние, и на мгновение ощутил блаженство…

Почувствовал, что начал иметь над телом контроль. Слабо пошевелил веками глаз и попытался их приоткрыть. Зрение было туманным, рассеянным, а какой-то писк пронзительно врезался в уши, но своим громким звуком смог отогнать сонный манящий дурман. Он увидел, что лежал в светлой просторной комнате, и к нему наклонилось чье-то лицо. Долгое время, вернее он пока не чувствовал время, пытался понять, кто это. И когда услышал голос, слабо улыбнулся.

– Что с тобой случилось? – встревоженно спросила Аня, прижимая ладонь к его лбу.

Сердце девушки сильно сжималось от страха, и не ощущать это он не мог.

– Хорошо, хоть вовремя подоспели и спасли… – глухо произнес Петер.

– Антон, ты как? – присела рядом Сатис.

Антон проморгал, и зрение вновь стало ясным. Он лежал в светлой просторной комнате на кровати. Рука сильно покалывала. Он опустил взгляд вниз и увидел светлый катетер, чья длинная игла вонзилась ему в вену. Катетер был прикреплен к толстой трубке, которая тянулась к капельнице. Медленно по трубке из квадратного сосуда стекала прозрачная жидкость.

Его со всех сторон окружили ребята. Ближе всего сидела Аня, и двумя руками держала его за запястье. Позади нее стояли напряженные Петер, Феодосий и Софиан. Девушка была бледнее смерти, но, когда Антон посмотрел на нее, она ему робко улыбнулась. С другой стороны стояли Сатис и Леша.

– Ты как? – Сатис прижала к его горячему лбу руку. Он слабо ощутил тяжесть ее тревоги.

– Я…не знаю…что случилось? – пересохшими губами спросил Антон. Горло было таким сухим, что от каждого слова горчило.

– Ты чем-то сильно отравился. Я вовремя подоспела и вколола тебе прочищающие сыворотки, которые поглощают токсины. Вот сейчас сделала тебе третью капельницу. – тихо сказала Сатис.

– Ты чем так умудрился отравиться? – мрачно спросил Петер.

Произошедшее исчезло из его памяти, растворилось, слилось с забвением. Он помнил только, как закончил тренировку с Петером и все.

Антон прижал к своему лбу ладонь и недовольно сжал губы.

– Не помню…Походу я начал бредить…

Он задумчиво посмотрел на всех и заговорил:

 —Мои сестры…они в опасности.

– Сестры? – смутилась Сатис.

– Ты что имеешь в виду? – добавила Аня.

– Я видел во сне его…Эрамгедона. Он охотится за ними. И он…он захватил пять галактик. Пока мы получили лишь один элемент, он за это время уже захватил пять каллионов. Получается… у него их теперь восемь. – он задрожал, когда осознал весь ужас увиденного.

Пока они летели на Фериленд и на Ксандерс, их бессмертный враг полностью подчинил себе еще пять галактик, его скипетр поглотил пять каллионов, и в его власти теперь миллиарды других незнакомых миров.

Все ахнули.

– А сколько ему нужно каллионов, чтобы открыть врата? – Петер задумчиво посмотрел на Софиан.

– Двадцать. – дрожащим голосом ответила она. – Ему нужно двадцать.

– Это что получается… – Феодосий стал белее мела, – ему осталось всего двенадцать галактик?

– Черт… – Петер разочарованно пнул ногой.