Потому что она так и сделала.

Не встреть Дамиан на своем пути Огонька…

«Кем бы я был?»

Погруженный в безумие, состоящий в банде «Отбросов», калечащий людей…

От падения его всегда удерживала клятва, данная Эви.

«Ты не отнимешь чужую жизнь. Никогда».

Стал бы он очередным отморозком? Тем, от кого защищал сам других?

Выстоял бы среди этого мрака?

Превратился бы в героя страны?

Дамиан не был уверен.

Зато одно знал точно: без Эви он бы никогда не стал тем, кем является сейчас.

Она никогда не требовала от него ничего, кроме честности.

Ядовитые слова, которые мужчина ей бросил на берегу океана, были ничем, кроме как защитной реакцией.

Дамиан никогда в них не верил. Вовсе нет.

«Будем честны, если бы я хоть на одно мгновение допустил мысль, будто до моей жены кто-то дотронулся… Мы с моим топором замечательно уединились бы с этим человеком в темном месте».

Разумеется, он прекрасно был осведомлен о том, что к Эви никто не прикасался.

Если Дамиана не было в стране эти месяцы, это не означало то, что за его семьей не присматривали со стороны.

Это было одним из его условий, требований.

Полная их безопасность.

И случись что…

Он бы узнал первым о любом постороннем, сразу, когда ступил в Штаты.

«Безумен ли я? Предпочитаю называть себя предусмотрительным».

Дамиан жил уже почти месяц в Лос-Анджелесе, но никогда прежде до этого момента не чувствовал себя таким…

Действительно выжившим.

Уверенность и силы наполнили его.

«Я могу и дальше жалеть себя как слабак, а могу, блядь, перешагнуть через это. Я, как-никак, сам Дамиан Йохансен. Пошло все в пекло, я верну Огонька любыми путями. Никто не говорил, что я стану играть честно».

Он резко выдохнул.

Его жизнь вновь обрела смысл.

Сейчас, когда Дамиан знал, что все не зря, что она говорила не то, что чувствовала…

Все другое перестало для него иметь значение.

«Теперь я и правда дома».

***

– Чего это ты так на меня смотришь? – с подозрением покосилась на мужчину Эви.

Он стоял, облокотившись о дверной косяк рукой, и ухмылялся.

Слишком довольный.

Поразительная разница между агрессивным боссом, рявкающим на всех в офисе.

Сейчас Дамиан выглядел… игривым. Словно задумал что-то неподобающее. Она ощущала это по озорному блеску в полуприкрытых глазах. По тому, как нахально приподнялся уголок его рта.

Эви держала аппликатор от блеска в руке, когда их глаза снова столкнулись в зеркале. Сегодня на ней не было очков – девушка предпочла им контактные линзы.

– Зря накрасила губы. Все равно я все съем.

Хриплый, полный искушения голос.

От него вмиг пересохло в горле.

Йохансен определенно включил свой режим соблазнения.

«Мы поменялись местами? Почему он флиртует?»

Эвелин обернулась, бросив на высокую, мощную фигуру изумленный взгляд.

– Удивлена? Разве мы не будем сегодня разыгрывать счастливую парочку, жена? – промурлыкал Дамиан, направляясь к девушке и небрежно поправляя манжеты своей черной рубашки.

Одетый с головы до ног в черное, он соответствовал своему горячему образу миллиардера.

Хотя что-то подсказывало Эви: надень Йохансен даже мешок, этот гад умудрился бы и тогда оставаться раздражающе привлекательным.

– Или ты думала, я буду скромно держать тебя за руку, как какой-то неопытный подросток? Сама ведь сказала вести себя «как раньше». А мы никогда не отличались излишней скромностью на публике, – бросил он ей неопровержимый аргумент. – Так что будь готова к тому, что мои руки будут везде.

– Дамиан… – она судорожно сглотнула. – Что ты такое говоришь.

– На твоей спине. Талии. Пояснице.

– Какого…

– На твоей коленке, бедре или меж…

Эви смущенно прижала ладошку к его рту, обрывая грязные мысли.

– Совсем с ума сошел?!

Это не помогло. Потому что она вдруг ощутила, как его губы прижались к ее ладошке, нежно целуя. Кожу обдало теплым дыханием.

Девушка тут же одернула руку, будто обжегшись.

– Йохансен, ты что творишь? – прошептала сдавленно.

– Готовлю к тому, как пройдет наш вечер, – он провел языком по зубам, глядя на нее с таким голодом, что низ живота сводило судорогой.

Эви непроизвольно попятилась.

Он – шагнул навстречу.

Она отходила до тех пор, пока спина не ударилась о зеркало.

– Куда это мы убегаем, Огонек? – мужчина тут же положил обе руки рядом с ее головой, блокируя пути отступления.

– Я просила меня так не называть, – огрызнулась девушка, опуская глаза. – Что, забыл о моих словах на берегу? Так быстро простил? – подначила, стараясь скрыть за этим свое замешательство.

Потому что его поведение вводило в ступор, путало ее.

Он вел себя так, словно что-то узнал.

Выяснил какую-то тайну.

– Вовсе нет. Ты ответишь за каждое свое слово, дорогая. Будь уверена, – он наклонился, потеревшись кончиком носа об щеку. Почти невинно, бережно.

«Я вытрахаю это из тебя. И на этот раз не будет никакой пощады».

Дамиан уже знал, как именно все устроит.

И где.

Заплатить придется по полной.

– Ты такая красивая, безумно, – его руки обхватили лицо девушки, побуждая посмотреть на себя. – Ну же, Огонек. Я хочу видеть твои красивые глазки.

Сердце Эви колотилось с такой силой, словно хотело вырваться из груди. Она тяжело сглотнула, отрывая взгляд от пола. Заставляя себя столкнуться с глазами мужа. Они потемнели, превращаясь в насыщенный оттенок зеленого. Большой палец слегка оттянул ее податливую нижнюю губу.

«Умираю от желания, блядь».

Она казалась такой очаровательно смущенной, глядя на него огромными синими глазами, веснушки ярко выделялись на фарфоровой коже. Рыжие волосы огненным водопадом спадали по спине.

Дамиан едва сдерживал себя от того, чтобы не зарыться в пламенных локонах руками, не потянуть, заставляя запрокинуть голову и подставить его жадному рту горло.

Укусить. Пометить. Что угодно.

В нем поднимались охотничьи повадки.

Завладеть. Завоевать.

– Язви мне, трать мои деньги, зли, раздражай. Делай все, что захочешь, тебе можно, – хриплый шепот сводил ее с ума. – Я не возражаю, дорогая.

Дамиан провел языком по подушечке своего большого пальца, пробуя на вкус. Клубничный. Тот же самый, который он помнил.

Волна желания прокатилась по позвоночнику.

– Будут ли они такими же сладкими, когда мой язык войдет глубоко внутрь? – тяжелое, прерывистое дыхание – прямо ей в губы. Обжигая их. Вызывая тянущую боль внизу живота. – Как они будут ощущаться, когда я буду трахать своим языком этот язвительный ротик?

Его взгляд этим и занимался. Она буквально ощущала, как мужчина бесстыдно раздевает ее глазами.

Снимает каждый предмет одежды.

На Эви был дизайнерский укороченный зеленый топ с длинным рукавом и такого же цвета юбка в стиле тай-дай. Облегающие стройную фигуру модельных параметров. Дюйм за совершенным дюймом.

Было забавным совпадением, что они оба завершили свой образ обувью от Christian Louboutin – на нем были черные кожаные лоферы с красной подошвой, а она предпочла элегантные сандалии на высоком каблуке.

И даже так Эви едва доходила мужчине до плеча.

«От него так вкусно пахнет…»

Святой Господь.

«Сосредоточься!»

Рука Дамиана подхватила прядь ее волос, слегка наматывая на пальцы.

…Не желала, не могла сдаться… Но предательское тело изнывало по нему. Эви хотелось впиться ногтями ему в затылок, царапая, пока он будет ее агрессивно целовать, отдать ему все.

Она сжала руки в кулаки, позволяя короткой вспышке боли отрезвить ее от чар мужчины.

Звонок мобильного заставил ее подпрыгнуть на месте. Эви мгновенно оттолкнула мужчину от себя, прерывая игру, зашедшую слишком далеко.

«Спасибо Каю, что выручил меня».

– Да, сыночек, – мягко ответила девушка, прижав мобильный к уху. Попутно она быстро застегнула изящный алмазный браслет на запястье. – Ты как?

«Совсем из головы вылетело с этими… нападками Йохансена».

– Хорошо. Мам, я котенка спас.

– Ты у меня такой молодец, – похвалила сына девушка, продолжая нежно улыбаться. – Расскажешь обязательно подробнее, когда с папой вернемся домой.

– Ага, расскажу, – радостно ответил Кайден. – Мамочка, а можно будет его к нам забрать?

Опасная территория.

Она сразу вспомнила про Абрикоса, который жил долгие годы у ее бабушки. Было так тяжело расставаться с питомцем. Эви ненавидела привязываться, а потом терять… Это было самое болезненное. По этой причине она не заводила домашних животных.

– А где он сейчас? – осторожно спросила.

– У дяди Рафаэля, но у него аллергия на шерсть. Так что держать его дома они точно не смогут. Он сейчас в гараже, и я его подкармливаю… Я не хочу бросать Мандарина, – голос Кая дрогнул. – Пожалуйста, мам.

Девушка колебалась.

И, словно заметив ее сомнения, Дамиан вопросительно поднял бровь.

– О чем говорит Кай?

– Погоди минутку, малыш, – обратилась она к сыну и кратко пересказала историю ожидающему Йохансену.

– Обожаю котиков, – честно признался мужчина, глядя на нее с надеждой.

– Я слышу папу, – оживился Кай. – Пап, скажи ей.

– Огонек, давай возьмем котенка, – присоединился Дамиан к сыну.

– Двойная атака, нечестно, – закатила глаза Эви. – Я подумаю, Кай. Даю слово.

– Мы его оставим, – заговорщически прошептал Дамиан в трубку, перехватив телефон у жены. – Береги котенка.

– Папа, ты лучший. Люблю тебя очень.

– И я тебя люблю. Хорошенько хулигань там, побеси дядю Рафаэля за меня, – ухмыльнулся Дамиан.

– Чему ты его там учишь?! – шутливо ахнула Эви.

В ответ послышался громкий смех Кайдена.

– Меня зовут ужинать.

– До скорого, сынок.

Эви взяла черную сумочку и повернулась к мужчине:

– Идем на вечер? Пора показать всем, что мы вернулись.

Она сияла.

Совсем непохожая на вечно напряженную, сердитую, несчастную. Ее глаза блестели. Смех ощущался искренним.

«Хочешь ты признавать это или нет, Огонек, я тебе нужен».

– Разумеется, – Дамиан подал ей руку.

***

Это было просторный светлый зал, где гости могли ощущать себя комфортно и спокойно, общаясь друг с другом. Репортеры тоже присутствовали, но они не вели себя навязчиво. Эви была уверена в том, что те получили некий запрет на вторжение в их личное пространство, потому что никто не осмелился насесть на Йохансена с вопросами.

Сначала они все сделали свои вклады и пожертвования на поддержку охраны окружающей среды во время аукциона и лотереи. Эви успела познакомиться с нужными клиентами, как и ее вездесущий муж во время приветственного коктейля в лобби-баре.

После, немного времени спустя, гостей пригласили к высоким длинным столам, украшенным свечами и живыми цветами.

Помещение было оформлено в минималистическом стиле, с преобладанием хромированных и стеклянных элементов, которые играли на контрасте теплых оттенков дерева и шелка.

Кристальные люстры отражали свет, создавая эффект мерцающих лучей.

На фоне играл тихий блюз.

…Если в Эви теплилась надежда на хорошее поведение мужа, она исчезла почти сразу.

Хотя, справедливости ради, стоит отметить – первые десять минут он держался прилично. Старался.

Они сидели на ужине, окруженные людьми, вели непринужденную, светскую беседу. В этом оба были хороши.

Только никто понятия не имел, что в это время смуглая рука скользила беззастенчиво по ее бедру, грубо лаская под столом.

Контраст его кожи – покрытой сплошь рисунками, загорелой, и ее – бледной, словно мрамор, был таким восхитительным.

Эви прерывисто выдохнула.