– Ну, если нормально… – Смотрит она в сторону моей комнаты.

– У нас что-то произошло?

Нервам конец. Сажусь, чтобы не рухнуть.

– Мне директор садика звонила. Твой телефон был недоступен.

– Да…

Быстро проверяю мобильный. Зараза выключен. Батарея села или что-то еще.

– В общем, тебя из-за той драки вызывают. Будет какое-то родительское собрание. И если не удастся ничего уладить с родителями девочки, нам, наверное, придется менять сад.

– Собрание? С родителями? – моя челюсть падает на пол, а натертое между ног место вспыхивает огнем.

– Как-то так… – жмет плечами Маша. – Завтра в шесть нужно быть в саду. Ангелина Павловна просила не опаздывать.

Глава 13

Егор

Член стоит колом. В голове – вой взлетающего самолета. Перед глазами – жопа.

Жопа во всех смыслах!

Вначале физическая – бледные, оттисканные булки с четким отпечатком моей пятерни на левой ягодице.

Потом, блядь, метахуическая! В виде быстро убегающей бабы.

До жрицы со мной случалось всякое. Одна Лариса Батьковна чего стоила! Кровищу все годы брака сосала лучше, чем член. Но к бабским побегам после охрененного оргазма… с пульсацией, дрожью и сладким «а-а-а» жизнь меня точно не готовила.

Тут сразу и не понять: недодрал, передрал или драл как-то не так.

Весь нажитый нелегким трудом опыт мимо кассы.

– Сумасшедшая, вернись! – толкнув дверцу, ору ей в спину.

Шипя и проклиная все вокруг, заталкиваю бойца в штаны. Однако моя спринтерша к этому времени преодолевает свою стометровку. Резво, живенько, будто и не было минуту назад никаких физических упражнений. Словно не она выдоила из меня весь боезапас до последнего головастика.

– Ты серьезно? – провожаю ее взглядом.

– Бу-бу-бу… – ворчит она себе под нос, поправляя платье возле двери служебного входа.

Так и хочется забить на все и догнать. Схватив, перегнуть беглянку через колено. Огладить тощий зад. И оставить засос на второй булке. Яркий, как клеймо. Чтобы ни одна падла не посмела пристроиться и поднять хрен на моё.

Фантазия до мелочей показывает, как и что я буду делать. Уносит меня в этих планах до болезненной твердости. Член на радостях уже не просто просится наружу. Он, не щадя себя самого, таранит башкой замок ширинки. Заставляет подвывать от этого «удовольствия».

Охренительный попадос из-за бабы!

К счастью, головной мозг очень вовремя перенимает управление над хребтовым. «Да пошла она!» – мысленно сплевываю. И вместо спасения рядового Райана я выруливаю нафиг с парковки, еду домой.

***

Как показывают утренние события, птица Обломинго прилетела ко мне надолго и свила гнездо.

Вместо свежего эспрессо кофеварка блюет в любимую кружку какой-то мутной бурдой. А вместо спокойной дороги на работу, я битый час стою в пробках.

Расплата приходит неотвратимо! Счастливый, что есть на кого сорваться, Сыровский выливает на мои уши весь свой недюжинный словарный запас.

Под тихий скулеж Байкала, узнаю, что я внебрачный сын ножки стула и его задницы. Принимаю к сведению, что дела у нас на буквы «п», «х» и другие интересные буквы алфавита. Без пыток соглашаюсь, что всех нас нужно уволить к чертовой матери и набрать новых с извилинами в черепной коробке.

После такой прочистки мозга, в голове как в унитазе после ершика – стерильно до скрипа и слепит изнутри ярким блеском.

Работоспособность поднимается до отметки «максимум», как член на декольте моей жрицы.

– Санпалыч сегодня в ударе, – понимающе кивает Смагин, почесывая за ухом Байкала. – Говорят, родители одной из жертв жалобу Генпрокурору накатали, что мы тянем резину.

– Ничего нового, – даже не удивляюсь.

Они не первые и не последние. Всегда кто-то строчит, кого-то взъебывают, а дела после этих отвлекающих мероприятий стопорятся еще сильнее.

– А как с Москвой? Все подтвердилось? – нюх у Сереги не хуже, чем у его собаки.

– Серийник. Наш. – Киваю. – Семь лет назад у них было четыре похожих случая. Все жертвы молодые женщины.

Показываю Смагину фотографии.

– Блондинки. Красивые, – грустно подтверждает он.

– Две были замужем. Еще две в отношениях.

– Я так понимаю, мужей и ухажеров отработали основательно?

– Проверяли и на полиграфе, и с психологом. У всех железобетонное алиби и ни одного мотива.

– Хоть какая-то зацепка у них есть?

– Счастье у них случилось. – Проверяю телефон. Касьянов уже должен был найти мне нужного человека.

– Неужели убийца сам сдался?

– Если бы! – Во входящих свежее сообщение. В нем номер, имя Демид и короткое ЦУ: «Об оплате договоритесь сами». – Успокоился их убийца. За пять с половиной лет ни одного случая. Как и не было никого.

– Серьезный глухарь. Может, все же сдох или закопал кто-нибудь?

– Тогда у нас не было бы этого. – Передаю ему три фотографии из своего дела. На них женщины, высокие стройные блондинки, как сестры похожие на московских жертв.

– Серийник, – с тяжелым вздохом соглашается Смагин. – Отсиделся и сменил ареал обитания.

– Да. И как в Москве работает чисто. Ни свидетелей, ни ДНК. Одна угнанная машина.

Набираю этого Демида. Касьянов не мог сунуть контакт кого-то левого. Если чувак поможет найти тачку, это будет первая зацепка в следствии за все семь лет.

– Давай, Демид! – как псих, говорю с телефоном. – Бери трубу! – слушаю долгие гудки.

– Если не везет, то по-крупному? – Серега достает из тумбочки контейнер с котлетами и торжественно скармливает одну Байкалу.

– Как все сговорились.

Кладу телефон на стол. Но стоит самому потянуться за котлетой, мобильный оживает.

– День добрый, – вместо Демида со мной здоровается директриса детского сада.

– Был. Добрый. – Откладываю свой завтрак. – Что-то с Катей?

Только проблем с дочкой мне сейчас не хватало. Это точно будет гребаная коллекция.

– Нет, с Катюшей все отлично, – тараторит директриса. – Я звоню по другому вопросу.

Она как-то подозрительно мнется.

– Я весь во внимании, – произношу четко и спокойно. Как преступнику, пришедшему с чистосердечным.

– Я не уверена, что ваша супруга вам сообщила… Сегодня в шесть у нас будет небольшое родительское собрание.

– Собрание кого? – охреневаю. У нас вроде детский сад, а не школа.

– Ваша супруга подняла вопрос исключения из сада одного мальчика, – скороговоркой сообщает Ангелина Павловна. – Еще она хочет поднять вопрос надлежащей опеки за этим ребенком.

– Что?!

Бью себя ладонью по лбу. Лариса говорила, что хочет привлечь органы. Но из-за работы и одной шустрой газели все вылетело из головы.

– В общем, сегодня в шесть, – завершает директриса. – Очень надеюсь, что вашими стараниями нам удастся уладить все вопросы и разойтись с миром.

Глава 14

Егор

К концу рабочего дня я весь в мыле. Не покладая рук и прочих конечностей, вкалываю на благо родины и любимого Следственного комитета.

Довольный всплеском трудолюбия Сыровский больше не теребит своим ершиком мое серое вещество. А профилактически вздрюченные опера находят какую-то свидетельницу, которая могла видеть нашего маньяка.

На радостях мы со Смагиным быстро завершаем текучку, прихватываем котлеты и валим в районный отдел. Убиваем там три часа своего бесценного времени на болтливую бабку. Узнаем много интересного о местных проститутках, наркоманах, прочих гражданах радужной ориентации и ноль целых хрен десятых о подозреваемом.

Бойкая бабуля в совершенстве помнит всех генеральных секретарей КПСС, может дословно повторить великие цитаты товарища Ленина, но последние двадцать лет жизни в памяти бабки один сплошной белый лист.

– Зря Байкала с лежанки срывали. Некого здесь нюхать, – сплевывает на землю Серега. – Эта «свидетельница» даже в именах внуков путается!

– И адрес свой помнит лишь потому, что с рождения живет на одном месте. – Я с кислой рожей снова пытаюсь дозвониться до Демида. И вновь слушаю длинные гудки.

– Хорошо, что хоть Байкал тогда сработал четко. Взял след и привел нас на парковку, где вечером угнали тачку, – не скрывая гордости, произносит Смагин.

– Главное, чтобы эта тачка не оказалась таким же тупиком, как и бабка. – Привычно кошусь на часы. И только когда засовываю руку в карман, вспоминаю о директорше и собрании. – Бля…

– У вас с Байкалом сейчас одинаковое выражение морды, – ржет Серега, кивая на своего подопечного.

Тот в стойке! Не сводит напряженного взгляда с блондинистой болонки через дорогу.

– Поверь мне на слово, – чешу пса за ухом, – от этих сучек одна головная боль!

– И дыра в кармане, – понимающе добавляет Смагин.

– Это, блядь, не дыра! Это котлован! – Прикидывая в уме самый короткий маршрут до детского сада, устраиваюсь на водительском сиденье своей машины.

– Тебе, если что, звонить? Или ты на раскопках? – не сдерживая смеха, уточняет догадливый Серега.

– Я на закопках. Если к утру не откопаюсь, скажи Сыровскому, что погиб смертью храбрых. – Завожу двигатель и, не тратя больше ни одной секунды, срываюсь с места.

***

Как ни пытаюсь успеть к назначенному времени, все равно опаздываю. Когда влетаю в кабинет директрисы, там уже полноценные боевые действия.

Ангелина Павловна, обложившись картонными папками, изображает выглянувшего из башни танкиста. Бледная жрица – пленного пехотинца. А моя бывшая – эскадрон гусар летучих. С шашками наголо!

– Егор Семенович, вы так вовремя, – радостно блеет директриса, стоит мне шагнуть на поле боя. – Мы вас так ждали. – Она полностью высовывается из своей башни и расправляет плечи.

– Посмотрите, кто пришел! – бодро рявкает Лариса. – Ну, наконец-то, ты заинтересовался проблемами нашей девочки.

Для полноты картины не хватает, чтобы жрица тоже что-нибудь произнесла. Например: «Ну, здравствуй, милый!» Однако судя по перепуганному лицу, жрице сейчас не до разговоров.

***

– На каком моменте вы остановились? – Делаю максимально серьезный вид и сажусь напротив директрисы.

– Спасибо, что не с начала, – тихо шепчет сидящая справа жрица.

– А мы как раз перешли к самому главному! – Обрадованная появлением еще одного зрителя, Лариса преображается. Алые губы изгибаются в хищную ухмылку, в глазах загораются огни инквизиции.

Совсем как в славные времена нашего брака, когда я задерживался на работе или возвращался из командировок.

От ностальгии аж мурашки по спине бегут. Незабываемые впечатления.

– Может быть, мы попробуем как-нибудь мирно… решить вопросы? – Ангелина Павловна нервно сглатывает.

Видимо, на прелюдии Лариса уже показала себя во всей красе.

– Не тот случай, – сочувственно качаю головой.

Как показал мой опыт, бесполезно даже пытаться остановить этот бронепоезд. Проще смиренно лечь на рельсы и позволить быстро переехать себя туда-сюда до выработки остатков топлива.

– Ну, вещай! – командую я Ларисе и мысленно надеваю на нас всех каски.

– Благодарю. – Режим вещания включается без дополнительного пинка.

За пятнадцать минут благодаря буйной фантазии бывшей жены маленькая муха раздувается в гигантского слона-мутанта. Обычная детская ссора оказывается «тяжелейшей психологической травмой». А моя кукуш… то есть жрица становится антисоциальным элементом, который растит будущего преступника.

Примерно такой букет «фиалок» я себе и представлял. Однако, неподготовленные, директриса и жрица немного отъезжают.

– Если мы не примем правильное решение, может пострадать кто-то еще, – закругляется Лариса. – Я готова приложить все усилия, чтобы не допустить подобного. Потому после этого собрания планирую посетить службу опеки.

Шокированная Ангелина Павловна открывает рот на проветривание. А жрица покрывается красными пятнами.