– Это только версия! Как сотрудник полиции я обязана проверить все версии, – быстро сказала Эля, подсовывая Олюшке для подписи протокол. – Вот, подпишите, с моих слов записано верно…

Когда Олюшка подписала протокол, Эля сунула его в папку, попрощалась с Кругловой и, выйдя на крыльцо, сказала Терентьеву, чтобы после обеда Василия Силантьева доставили к участковому.

Глава 3. Черемуховый пирог и кровожадный медведь

Оказавшись снова в своем новом кабинете, Эльвира решила провести небольшую ревизию. В углу стояла двадцатипятилитровая кадка с водой. На поверхности плавал пластмассовый ковш.

В шкафу обнаружилась куча макулатуры, часть которой давно пора было утилизировать.

Часть бумаг составляли пухлые папки под названием "архив". В сейфе пылились еще несколько тоненьких папок. Машинально пролистав их, Эля увидела в одной из них сложенный вчетверо лист. Она развернула его и прочла:

«В ходе проверки пилорамы, расположенной в десяти километрах от с. Муравушки, и принадлежащей гражданину КНР Ли Хуаню, выяснилось:

1. У всех работников имеются паспорта, разрешения на работу.

2. Нарушений в ходе проверки не выявлено.

3. Подозрения не подтвердились. Никаких существ не обнаружено.

Участковый Сизов П.П. Дата проверки: 27 июля 2024 г.».

«Никаких существ не обнаружено», – задумчиво повторила Эля. Что имел ввиду Сизов Петр Петрович? Каких существ он там искал?

В дверь осторожно постучали. Эля спешно сложила лист вчетверо, положила его в карман. Сунула папки обратно в сейф и закрыла его на ключ. Затем села за стол и сложила перед собой руки в замок.

– Входите!

Дверь открылась и в кабинет вошла светловолосая девушка лет двадцати трех. Простое летнее платье на точеной фигурке смотрелось легко и жизнерадостно. В темных глазах скакали чертики. В мочках ушей блеснули серьги с росинками кроваво-красного рубина. В руках девушка держала сверток и банку с молоком. Приветливо улыбнувшись, она протараторила:

– Здравствуйте. Меня зовут Анастасия Буранова, я секретарь в администрации. Вот, принесла вам, Эльвира Степановна, немного еды.

Она быстро поставила на стол банку с молоком, затем торопливо развернула сверток и осторожно положила перед Эльвирой. Все ее движения выдавали в ней человека энергичного и стремительного. Вкусно запахло свежей выпечкой, и Элин рот наполнился слюной. Не удивительно, с утра в нем не было ни крошки.

– Спасибо, Анастасия, но не стоило.

– Нет, что вы! – Девушка замотала головой, отчего красные росинки в ее ушах заиграли на солнце. – Мне совсем не сложно! Вы только-только с дороги. Не сидеть же голодной… Если что нужно, говорите, не стесняйтесь.

Настя переминалась с ноги на ногу и улыбалась. Уходить она, судя по всему, даже не думала. Прогонять ее было бы невежливо со стороны Эльвиры.

– Ну что ж, присаживайтесь, а я сейчас чайку поставлю, – сказала Березкина. Она залила чайник водой, нажала на кнопку включения и вдруг сообразила, что заварки нет.

Настя уселась, пробежала быстрыми глазами по кабинету Березкиной.

– Запущенный кабинет, конечно. После Петра Петровича тут никого не было, – задумчиво произнесла она. – Давно пора подбелить, пол подкрасить, и будет красота. Если вдруг надумаете, обращайтесь, я обязательно помогу.

– Спасибо, – вежливо ответила Эля и оглядела кабинет. Красить–белить она никогда не умела, да и практиковаться-то особо негде было. В квартире, оставленной покойной бабушкой, обои, на полу – ламинат.

Эля разлила вскипевшую воду по кружкам, поставила перед Настей.

– Заварки нет, уж извините, не успела купить.

Настя подпрыгнула на стуле, развернула сверток, и там обнаружилась пачка пакетированого цейлонского чая.

– Вот, Эльвира Степановна! – радостно сказала она. Эля подивилась предусмотрительности девушки. Достала пакеты, закинула в кружки и села напротив Бурановой.

– Ну, Анастасия, расскажите про вашу деревню.

– Что рассказывать, деревня как деревня, – сказала Настя, дуя на кипяток. – Я вот второй год работаю в администрации секретарем. Раньше в институте училась, правда на третьем курсе бросила. Жалею, конечно. Сейчас бы была специалистом по российско–китайским отношениям. Но уж как вышло, так вышло. В деревне у нас хорошо. – Настины карие глаза вдруг странно блеснули. – Правда, по ночам у нас лучше не ходить и в лес одной тоже не стоит.

– Почему? – удивилась Эля. Она надкусила душистый пирог с черемухой и чуть не зажмурилась от того, каким вкусным он оказался. Настя почему-то не ела. «Стесняется, видимо», – подумала Эля.

– Ночью волки по деревне рыскают. Эльвира Степановна, у вас, наверное, есть пистолет? Вот, держите всегда его при себе. А в лес… Вы знаете, – Настя поставила кружку, так пристально посмотрела в глаза Эльвиры, что та перестала жевать. – У нас тут двоих мужчин косолапый задрал.

– Как так?

– Да, – кивнула Настя. – Одного прошлой осенью. Володю Пирогова. От него только сапоги остались. Мужики наши ружья взяли, трое суток по лесу ходили, чтоб этого медведя найти. Нашли. Застрелили. Считаю, правильно сделали, ведь медведь почти рядом с деревней ходил, а уж если человеческого мяса испробовал, считай, все. Будет теперь на грибников охотиться. Мужики-то наши подстрелили его, мы выдохнули: ну слава богу. Так что вы думаете?

– Что? – выдохнула Эля. Одновременно с этим она потянулась за вторым куском пирога. Да уж, сильно проголодалась.

– Второй медведь объявился. Весной одноклассника моего Стасика Карпова задрал. Стасик по сено поехал за реку. Там его и задавил косолапый, одна только шапка от Стасика осталась.

– Что за нашествие медведей у вас! – воскликнула Эля с набитым ртом.

– Ага. Ну что делать. Мужики снова собрались, ружья взяли, и в лес. Несколько дней ходили. Только вот медведь как испарился. Одни следы старые остались. Говорят, может ушел из этих краев. Но все равно в лес лучше не ходить.

«Да больно нужно в лес ваш ходить, – подумала Эля. –Еще не хватало в этой глуши волков да медведей. А то, что двое мужчин пропали, это конечно странно».

– Когда Пирогов и Карпов пропали, полиция здесь была? – спросила Эля.

– Была, – кивнула Настя. – Но со зверя какой спрос? Сказали, несчастный случай.

Настя сделала глоток чая и добродушно подытожила:

– А так, Эльвира Степановна, деревня у нас дружная, никто не ругается. Хорошо у нас, в целом. Пообвыкнетесь и поймете это.

Эльвира улыбнулась. Было видно, что Настя Буранова девушка душевная, добрая, вон какой пирог принесла! Потому Березкина сказала ей:

– Можно просто Эля. А то Эльвира Степановна, Эльвира Степановна… Как будто мне уже сорок.

Девушка кивнула и сказала:

– А меня можно просто Настя.

За дверью послышались приглушенные голоса. Эля доела второй кусок и вытерла руки салфеткой.

– Спасибо тебе, Настя, за обед. Пирог просто потрясающий.

– Да не стоит. – отмахнулась Настя. – Вы… Ты обращайся, я тут рядом, в приемной Терентьева сижу.

Настя легко вскочила и выпорхнула из кабинета как птичка. За дверью послышался ее голос: «Привет. Ты к Эльвире Степановне?». Эля выглянула за дверь. У стены на лавочке сидел худощавый парень. Он поднял испуганные глаза на Эльвиру и робко поздоровался. Березкина пригласила его:

– Входите.

Она села за стол, достала чистый лист бумаги и посмотрела на парня:

– Фамилия, имя, отчество.

– Силантьев Василий Львович. 2005-ого года рождения, – отрапортовал тот.

Вася. Тот, кто труп Круглова обнаружил, поняла Эльвира.

– Служили в армии?

– По состоянию здоровья не взяли.

– А что у вас?

– Недовес и плоскостопие.

– Угу. Василий, что вы делали во дворе Кругловых в шесть утра?

Вася виновато уронил глаза и стал скрести кожу на руках:

– Я, это самое, хотел немного яблок взять и груш.

– И как часто вы там промышляете?

– Дак первый раз, клянусь.

– Как можно обворовывать стариков, скажите на милость?

Вася замялся, стал нервно щелкать пальцами.

– Ну? Что молчите? – строго спросила Эля.

– Так жрать нечего, – брякнул он.

Березкина укоризненно покачала головой:

– Такой молодой… А работать не пробовали?

Васька шмыгнул носом, с силой потер ладонью шею и вдруг, злобно сверкнув глазами, прокричал:

– Где тут работать-то? Терентьев говорит все места заняты. Я пробовал к китайцам на лесопилку устроиться, так и они не берут. А уехать не могу, Валюшка, сестренка, во втором классе учится. Мне что, теперь в детдом сестренку сдать? Родители померли!..

В голубых Васькиных глазах набухли слезы, и оттого он стал казаться совсем ребенком. Эльвира поморщилась. Не хватало, чтобы парень тут разрыдался.

– Ясно. Я поняла.

Васька умолк и снова опустив глаза на руки. Эля спросила:

– Когда вы обнаружили Круглова мертвым? В котором часу?

– Игнатыча?

– Да.

– Ну… В начале шестого.

– А Ольга Андреевна сказала, что вы пришли в шесть часов. Что же вы делали целый час?

Васька снова замялся, глаза его забегали.

– Отвечайте!

– Так это… Я домой пошел. Потом вернулся. Думаю, сидит там Игнатыч мертвый. Вдруг птицы налетят или собаки. Или Ольга Андреевна выйдет, да вдруг сердце у нее схватит. Запереживал я, в общем. Ну и пошел назад.

Эля внимательно смотрела на мнущегося парня. Сутулый и худой, он был похож на растрепанного воробушка. Нет, Васька не причастен к смерти Круглова. Иначе бы не вернулся во двор и не пошел бы будить Ольгу Круглову. Да и, судя по всему, никто не причастен. Старик, скорее всего, умер от сердечного приступа. А парень – молодец. Не все с ним потеряно, раз вернулся.

– Ясно, – сказала она. – Значит так. Вот здесь подробно написано, как вы обворовываете стариков. Это будет у меня. Если еще кто-то на вас пожалуется, вас посадят. Это понятно? Завязывайте с этим, чай, не мальчик уже. Два раза повторять не стану. В следующий раз сразу поедете в сизо, а там и до суда недалеко.

Васькины светлые глаза бегали по кабинету, наталкиваясь на бумаги, шкаф, сейф, но никак не желали встречаться с глазами Березкиной.

Ей неприятно было это говорить, но она это сделала лишь для него самого. Чтобы он уяснил, что воровать нехорошо. Есть у этого парня надежда на нормальную жизнь. Эля была в этом точно уверена. И надо этому парню помочь, работу какую-нибудь дать. Чего он в свои девятнадцать лет болтается, как фекалии в проруби? Надо у Терентьева спросить, почему парня никуда не пристроили.

– Слушай, Вася. – Она перешла на ты, чтобы покончить с официозом. – Мне тут дрова нужно нарубить, если согласишься, я тебе заплачу. Что думаешь?

Васька пожал плечами:

– Да мне не сложно.

Она могла бы Терентьева попросить, чтобы тот нашел ей дровосека, на худой конец сама бы этим занялась. Интересно, сколько килокалорий тратится при колке дров? Но искренне хотелось, чтобы этот угловатый парень, наконец, нашел занятие. Хотя бы на время.

Перед тем как отпустить Ваську, Эля спросила:

– Слушай, мне тут стало известно, что у вас двое мужчин пропали. Вроде как медведь задрал. Ты слышал что-нибудь об этом?

Васька усмехнулся:

– Деревня у нас маленькая, конечно слышал. Да только не медведь это вовсе.

– Вот как? И куда же тогда они девались?

Васька пожал плечами:

– Не знаю. Но Пирогов в ноябре пропал, а в это время все медведи уже по берлогам лапы сосут. А Карпов с дробовиком по сено поехал. Он бы так просто не дался. Не пацан ведь. Я так думаю… – Васька немного помолчал, раздумывая, высказывать ли свою версию событий, затем, решившись это сделать, огорошил Элю: – Убили их, вот, что я думаю.

«Никаких существ не обнаружено», – отчего-то в Элиной памяти всплыли слова Сизова П.П.

– Хм, какое смелое утверждение, – Эля сложила на груди руки, внимательно глядя на Ваську. – А кто убил по-твоему?